Когда у Уимблдона поедет крыша?

Собственный корреспондент «СЭ» в Великобритании побеседовал с исполнительным директором Всеанглийского клуба лаун-тенниса и крокета Яном Ричи.

Дорожка к зданию, в котором находится офис исполнительного директора, ведет мимо массивных панелей с именами всех победителей старейшего турнира «Большого шлема». Имя очередного триумфатора появляется здесь, представьте, раньше, чем тот покинет Центральный корт после финального матча!

- Все ли готово к началу турнира, мистер Ричи?
- Разумеется. Хотя в этом году подготовка проходила тяжелее, чем когда бы то ни было. Все дело в реконструкции, после которой Центральный корт, построенный еще в 1922 году,    накроет раздвижная крыша. Она появится уже через год, но работы ведутся уже сейчас, не мешая ежегодному проведению турнира. В этом, пожалуй, и состоит наше главное достижение.

Кстати, поначалу крыша складываться не будет. Механизмы, позволяющие убирать ее в солнечную погоду, будут смонтированы в 2009 году - тогда в случае дождя мы сможем укрывать Центральный корт всего за 15 минут. Еще столько же времени будет уходить на то, чтобы были обеспечены параметры температуры и влажности, необходимые для газона.
Кроме того, сразу после окончания нынешнего турнира, планируем начать строительство нового корта № 2. При этом существующий корт также будет реконструирован.

ГЛАВНАЯ  ГОЛОВНАЯ БОЛЬ

- Как долго вы работаете во Всеанглийском клубе лаун-тенниса и крокета?
- Всего лишь второй год. А вот мой предшественник занимал эту должность 32 (!) года.
Мне трудно даже представить, что можно столько времени работать на одном месте!
В прошлом году у нас сменилось все руководство. Ушли главный судья клуба, секретарь и председатель. Их совокупный опыт работы здесь составлял почти целый век! Конечно, такие изменения не могли не сказаться на работе клуба, но, считаю, справиться с проблемами нам удалось. Исключение - мой первый рабочий день, когда шел дождь. И я толком не знал, как быть.

- Пока не сооружена крыша, дождь - ваша главная головная боль во время турнира?
- Есть вещи, на которые человек влиять просто не в силах. Погода - как раз такой случай,
поэтому мы и затеяли реконструкцию Центрального корта. Но существуют и другие серьезные проблемы. К примеру, обеспечение безопасности.

- У вас остается время наслаждаться теннисом?
- Во время проведения Уимблдона дел столько, что я все время провожу в кабинете - разве что телевизор постоянно включен, и я могу следить за ходом матчей. А вот когда удается вырваться на другие турниры, например, в Австралию или Париж, могу позволить себе просто посидеть на трибуне и понаблюдать за игрой. Но вообще-то, если честно, подлинное наслаждение я получаю не от тенниса, а от своей работы.

- Чем вы занимались, до того как возглавили клуб?
- Работал на разных телеканалах, затем входил в руководство независимой телекорпорации ITV. Последнее место работы - информационное агентство АР. Кстати, работая там, я по долгу службы часто бывал в Москве.

- И как вам российская столица?
- У меня было не так много времени на осмотр московских достопримечательностей. А вот
в Санкт-Петербурге я бывал в качестве туриста. Этот город производит фантастическое
впечатление!

ЭКСКУРСИИ НА РУССКОМ

- С недавних пор посетителям музея Уимблдонского теннисного турнира стали доступны экскурсии на русском языке. Это дань уважения стране, где вам довелось работать?
- Не только. С каждым годом у нас все больше посетителей из России. Кстати, в обычное
время здесь открыт частный теннисный клуб, он функционирует 50 недель в году. Победители Уимблдона автоматически становятся его членами.

- Что это означает на практике?
- Скажем, Роджер Федерер, который выигрывал наш турнир четыре раза подряд (с 2003 по 2006 год. - Прим. Р.У.), может в любое время приехать сюда и воспользоваться любой из предоставляемых клубом услуг. Горжусь тем, что мы единственные в своем роде. В США, Австралии и Франции теннисные центры, на которых проводят турниры «Большого   шлема», принадлежат государству, тогда как наш - структура частная.

- Кто может стать членом вашего клуба?
- Теоретически подать заявку может любой, но принимать решение о включении или невключении его в число членов клуба будет специальный комитет. В итоге членов клуба всего около 500 человек.

- Есть ли среди них члены королевской семьи?
- На протяжении 30 лет президентом нашего клуба был Его Королевское Высочество герцог Кентский. С 1977 года членом нашего клуба является Королева Елизавета II. Правда, с того времени она так ни разу сюда и не приезжала.

ДА ЗДРАВСТВУЮТ ТРАДИЦИИ!

- С этого года на турнире будет использоваться система Hawkeye («соколиный   глаз»), которая позволяет точно определить, попал мяч в площадку или в аут. Как изменится турнир с ее внедрением?
- Уимблдон - это прежде всего традиции. Соревнования всегда будут проводиться на травяных кортах, а для их участников будет обязателен строгий дресс-код. В конце концов именно здесь был изобретен теннис. Но если появляется возможность уменьшить вероятность судейской ошибки и снизить ее роль в итоговом результате, зачем от нее отказываться? Мы с удовольствием откликнулись на предложение опробовать новую технологию. Конечно, поначалу это будет несколько непривычно. Обнадеживает то, что на многих других турнирах система уже прижилась.

- Были ли у нее противники?
- Я получал много писем, и в некоторых содержались критические замечания. Но это означает только, что людям небезразлично то, что касается турнира. Могу привести другой пример. Год назад мы согласились ввести новую униформу для работников клуба. Прежняя смотрелась, мягко говоря, старомодно. Поэтому мы приняли предложение популярного американского дизайнера Ральфа Лорена создать новую. На мой вкус, она получилась модной и стильной. Но нашлись скептики, которые говорили: «Мне нравился зеленый цвет. Почему вы вдруг решили одеть людей в синее?» Кто-то сетовал на другое: «Почему выбрали американского модельера, а не британского?» Несмотря на свою поистине всемирную популярность, в Англии Уимблдон многими воспринимается как нечто сугубо британское, чем нельзя делиться с посторонними.

- Вы сказали, что Уимблдон - это прежде всего традиции. Что конкретно остается неизменным уже много десятилетий?
- Скажем, уже почти сто лет на Уимблдонском турнире используются мячи фирмы
Slazenger. Примерно столько же компания Robinson поставляет прохладительные напитки. Barley Water (тонизирующий напиток на основе минеральной воды и лимонного сока. - Прим. Р.У.) и вовсе начали продавать в 20-х годах прошлого века именно здесь, на
Уимблдоне.

- Возможно ли угодить всем любителям тенниса? Или не стоит даже пытаться?
- Конечно, стоит! Мы изо всех сил стараемся, чтобы приходящим сюда людям было
приятно и интересно. Огромное количество стюардов призваны обеспечить максимальное внимание каждому пришедшему на теннис человеку. Судя по тому, что билеты раскупаются задолго до старта турнира, нам это вполне удается.

ПОЛМИЛЛИОНА ЗРИТЕЛЕЙ

- Неужели у тех, кто не позаботился о билетах заранее, нет никаких шансов?
- Мы придерживаем некоторую часть билетов для продажи накануне или непосредственно в день игры. Верите ли, тысячи людей готовы стоять в очереди день и ночь, чтобы купить их!

- Сколько всего гостей вы ожидаете в этом году?
- Примерно полмиллиона, и это максимальное число зрителей, которых мы можем принять. Если попытаемся как-то увеличить эту аудиторию, могут возникнуть проблемы организационного плана.

- Когда прибывают участники?
- По-разному. Многие игроки топ-класса приезжают загодя, снимают дома и проводят здесь около месяца, участвуя в турнирах в лондонском Queen's Club или в Ноттингеме. У профессионалов очень плотное расписание, которое подразумевает много переездов из отеля в отель. Поэтому подготовка к Уимблдону для них - это еще и возможность взять паузу.

- Какова на Уимблдоне разница в сумме призовых для мужчин и женщин?
- В последнее время не очень большая. Победитель в мужском разряде получает всего на
5 % больше, чем сильнейшая теннисистка.

- Серена Уильяме, помнится, высказывала недовольство неравномерным распределением призовых денег. Приняли ли вы во внимание ее точку зрения?
- Тридцать лет назад победительница женского турнира получала лишь 30 процентов от
суммы «мужских» призовых. Постепенно эта разница уменьшалась. И сейчас мы чувствуем, что цифры пора вообще подравнять.

- На какую ступеньку в теннисной иерархии вы поставили бы Уимблдон?
- Думаю, мало кто поспорит с тем, что четыре турнира «Большого шлема» стоят выше
всех остальных. Нам выпала честь проводить старейший из них, и мы делаем все, чтобы
он был лучшим. В то же время мы устраиваем всего лишь один турнир. Тогда как АТР и
WTA Tour организуют десятки турниров в год. Возможно, именно в этом и состоит наше
преимущество - все наше внимание посвящено одному-единственному и неповторимому турниру. А в политику мы стараемся не лезть. Для этого есть национальная ассоциация  лаун-тенниса  (LTA), которая входит в международную федерацию.

- Прибылью от турнира с ассоциацией делитесь?
- Обязательно. Средства идут на развитие тенниса в Великобритании. Ведь от этого
зависит, когда в стране наконец-то появится новый Тим Хэнмэн или Энди Мюррэй. Формальный договор о такого рода сотрудничестве был заключен еще в 1933 году.

- С организаторами других турниров «Большого шлема» опытом обмениваетесь?
- У нас есть специальный комитет, в который входят представители всех четырех
турниров. Мы встречаемся пять раз в год.

- Возможно ли в обозримом будущем появление пятого турнира «Большого шлема»?
- Не думаю. Структура из четырех самых значимых турниров выстроена очень крепко,
поэтому никто не заинтересован в увеличении их количества. Кстати, похожая ситуация
сложилась и в гольфе, где также четыре крупнейших турнира, и никто не собирается добавлять к ним еще один.

- Олимпийский турнир в 2012 году будет проходить у вас?
- Конечно. Ведь у нас уже есть опыт проведения олимпийских турниров: когда в 1908
году Игры проходили в Лондоне, в теннис играли не где-нибудь, а у нас. Но, конечно, на
этот раз все будет по-другому.

Росс УИЛЬЯМС, газета «СЭ в Украине»