САБОНИС: «Баскетболистом меня сделал отцовский ремень»

Наш разговор с символом советского баскетбола состоялся в рабочем кабинете знаменитого доктора Василия Авраменко - одного из творцов победы в Сеуле-88 и духовного пастыря игроков той прославленной олимпийской команды.

«ЖАЛЬГИРИС» НАЗЫВАЛИ КОМАНДОЙ ФАШИСТОВ

- Не секрет, что во время легендарного противостояния «Жальгириса» и ЦСКА в 80-е многие видели в этих матчах больше чем просто спортивное состязание двух классных команд. И пытались найти подтекст: мол, маленький клуб из маленькой республики бросает вызов могуществу советской армии.

- Разумеется, на игроках это все тоже отражалось. Нас, игроков «Жальгириса», болельщики часто называли фашистами. Конечно, было обидно.

В сборной никакого деления по национальному признаку никогда не было. Мы же не собирались литовской группой, не запирались в номере и не думали, как бы получше подколоть украинца или казаха. Перестройка перестройкой, но на нас она никогда не сказывалась.

Разумеется, при этом нам хотелось доказать игрокам ЦСКА, что мы лучше. Долгое время армейская команда фактически являлась сборной СССР. Всех, кто хорошо играл, в Москву забирали чуть ли не силой. Меня тоже хотели взять (смеется). Но - редчайший случай - удалось мне Папу (легендарного тренера сборной СССР и ЦСКА Александра Гомельского. - Прим. Автора) перехитрить…

- Это как же?

- Сделали фальшивую кардиограмму. Вроде бы у меня шумы и перебои в сердце. И на турнир сборных в Голландию, после которого меня, молодого пацана, должны были «забрить» в армию, я не поехал. Мол, надо чуть-чуть отдохнуть, восстановить здоровье. И пока наша команда работала в Голландии, я быстренько, за недельку, поступил в сельскохозяйственную академию. Главное преимущество этого вуза - как и медицинских институтов - в военной кафедре. И, соответственно, студентов этих заведений в армию не призывали.

- Вы на самом деле учились или приезжали раз в полгода на экзамены с зачеткой?

- Конечно, времени на занятия не было. Но контроль за моей учебой из Москвы был серьезнейший.

- И как выходили из положения?

- Как обычно… Все письменные работы надо было списывать собственной рукой. Так что пришлось потрудиться. Ну и раз в неделю были уроки строевой подготовки, иногда приходилось на них приезжать. Так что и чеканить шаг учился, и из «калаша» стрелять доводилось.

- Что происходило в Литве, когда в 1987 году «Жальгирис» в третий раз подряд отобрал золотые медали у ЦСКА?

- (Улыбается.) Что было в городе во время третьего, решающего матча, я не знаю, поскольку находился на площадке. Но, полагаю, на улицах было тихо и спокойно - все сидели у телевизоров. Ну а потом по всей Литве начались трехдневные народные гуляния. В нас ведь после поражения во втором матче серии никто особенно не верил. А нам удалось выиграть в Москве, в овертайме, со счетом 10:0. И потом, когда возвращались в Литву, самолет полчаса нарезал круги над аэродромом, поскольку толпа запрудила всю взлетно-посадочную полосу. Ну а наш автобус сначала несли на руках, а потом развинтили на сувениры…

- Ветеранские матчи «Жальгириса» и ЦСКА в этом сезоне продемонстрировали, что вы по-прежнему в отличной форме.

- Спасибо организаторам из Лиги ВТБ, что провели эти товарищеские поединки. Я со своими друзьями-армейцами готов играть регулярно, тем более что болельщикам это интересно. Вообще, здорово, что благодаря новому турниру - Единой лиге - у зрителей вновь появилась возможность регулярно наблюдать за соперничеством лучших команд с постсоветского пространства.

«ЗРЯ АМЕРИКАНЦЫ НАС РАЗОЗЛИЛИ»

- Какие были мысли в первые мгновения после того, как за год до сеульской Олимпиады порвали в Новогорске ахилл?

- Мне тогда показалось, что сзади кто-то на пятку наступил. Я еще обернулся, чтобы товарищу по команде все высказать… Думаю: кто ж это мне так удружил? Вот только никого рядом не было - просто поскользнулся. Ну а потом все было, как всегда у нас в стране. Привозят меня в больницу, в ЦИТО - там говорят: суббота, врачи все дома отдыхают…

- А когда возникла надежда, что все-таки сможете сыграть на Олимпиаде-1988?

- Я же потом, через три месяца, этот ахилл еще раз порвал. В санатории был - и снова поскользнулся… Но при этом все равно мыслей о том, что карьере конец, не возникало. Позвонил Виткасу (Кястутису. - Прим. В.М.) - знаменитому профессору, который меня оперировал. Говорю: готовь снова стол и скальпель, выезжаю к тебе… Он в ответ: я тебя теперь так зашью, чтобы клещами невозможно было порвать.

- Правда, что чуть ли не вся Литва уговаривала вас не рисковать и не лететь в Сеул?

- Нет, я все решения всегда сам принимал. Хотя, конечно, американские врачебные светила, под присмотром которых я проходил реабилитацию, настойчиво советовали восстановиться как следует. Но на Олимпиаду очень хотелось попасть! Поэтому я и приехал в Новогорск - попросить у Папы, чтобы взял меня в Сеул туристом. Игры-то в Лос-Анджелесе за четыре года до этого мы пропустили - из-за бойкота. Так что ситуация складывалась неприятная - уже мимо второй Олимпиады рисковал пролететь. А очень хотелось понять, что же это такое. Прочувствовать изнутри атмосферу Олимпийской деревни…

И вот, приехал я на тренировку сборной. Папа как раз бушевал, швырял мячики центровым так, что они эти передачи еле-еле ловили… Мне говорит: иди сюда. И тоже пасует. Я «крючок» в сторону кольца бросил - попал. Он: «О, а ты в хорошей форме! Все, едешь в Сеул». Так что даже просить ни о чем не пришлось.

Баскетбол - командная игра. В одиночку ничего не добьешься. И то, что я восстановился и сыграл на Олимпиаде - общая большая заслуга и литовских, и американских врачей, и Антоныча (Авраменко. - Прим. В.М.).

- В чем главный секрет нашей баскетбольной сборной образца 1988 года?

- В том, что мы были одной семьей. И верили друг в друга. Чемпионом по вере, конечно, был Папа. Он и заразил нас своим энтузиазмом. Мы-то, честно сказать, перед полуфинальным матчем с американцами особенно на победу не рассчитывали…

Игроков сборной США подвело то, что они слишком выпендривались. Мы первыми начали разминаться, бросаем потихонечку. А тут они выходят из раздевалки эдакими королями: мол, подвиньтесь, ребята, нам это кольцо больше нравится. А с советскими парнями так нельзя. Свою разминочную половину мы им, разумеется, не отдали - да и разозлились как следует.

- У югославов на той Олимпиаде была великая команда. Тем не менее, проиграй ей советские баскетболисты после победы в полуфинале над Америкой, вас бы попросту никто не понял.

- Мы даже мысли не допускали, что можем проиграть финал. Хотя по ходу матча уступали «-12». И все равно продолжали уверенно играть в свое удовольствие. У меня внутри, помню как сейчас, было абсолютное спокойствие.

- Насколько тяжело было адаптироваться в Испании (напомним, в 1989 году Сабонис перешел из «Жальгириса» в «Вальядолид». - Прим. В.М.)? Ведь после СССР это была не другая страна - другой мир…

- Не скажу, что мне было трудно. Тогда только начали выпускать спортсменов из страны, и было очень интересно попробовать свои силы за границей. Другое дело, что особенно никто меня предложениями не заваливал. Боялись, что последствия травмы дадут о себе знать. То есть разговоров было много, а вот серьезной конкретики никакой. А потом в Литву приехал президент «Вальядолида» Гонсало. Положил на стол контракт и говорит: подписывай, чего сидеть и думать? Я и подписал.

- Что в капиталистическом мире удивило и поразило больше всего?

- (Смеется). Заработок! Перейти с трехсот рублей на 20 тысяч долларов - поневоле удивишься. Раньше всем сборникам приходилось копить суточные, потом что-то покупать и перепродавать на родине… Когда ко мне в Вальядолид приезжали друзья, я давал им тысячу долларов и приглашал в казино. Так никто не хотел идти играть - все стремились поскорее «отовариться» в магазинах.

Мама мне говорила: «Как ты можешь столько тратить?» А я потратил-то при ней за все время зарплату только за один месяц…

- Америка похожа на Испанию (в 1995-м Сабонис подписал контракт с клубом НБА «Портленд Трэйл Блейзерс». - Прим. В.М.)?

- (Улыбается.) Когда я приехал в США после Испании, меня журналисты спросили про американскую еду. Пришлось сказать «без комментариев», поскольку цензурно ответить не было возможности.

- Сейчас европейский и американский баскетбол сближаются. В 90-е была пропасть?

- Конечно, сравнивать нельзя. Особенно по части организации. Ну а со спортивной точки зрения в Америке упор всегда делался на индивидуализм. Совсем другая психология… В Европе результат всего года может определяться по итогам одной-единственной игры. Уступил - и до свидания. А в США в регулярке 82 матча, плюс серии плей-офф могут доходить до семи игр. Так что цена каждого поединка во много раз ниже. Это накладывает свой отпечаток. Проиграли - ну и ладно, не трагедия, в следующий раз выиграем.

- С кем из оппонентов в НБА приходилось сложнее всего? С Шакилом?

- Что тут спрашивать - с ним, конечно (смеется). Шакил - это вам не Тканя (Владимир Ткаченко, великий центровой ЦСКА и сборной СССР, чье противостояние с Сабонисом в 80-е было одной из главных интриг советского баскетбола. - Прим. Автора)…

- Свой последний игровой сезон - 2003/04 - вы провели в «Жальгирисе». И в 39 лет с огромным отрывом от конкурентов выиграли звание самого ценного игрока Евролиги. Не возникло после этого желания повременить с завершением карьеры?

- Играть на самом деле не так уж сложно. Куда труднее летом готовить себя к сезону. Для меня важным было закончить карьеру там, где я начинал, - в «Жальгирисе». Ну и потом, что бы мне дал еще один год? Тем более что сила воли уже не та, что в молодые годы…

- Тогда в последнем матче «Топ-16» «Жальгирис» в гостях благодаря вашей фантастической игре (за 30 минут 29 очков, броски с игры - 10 из 13, штрафные - 5 из 8, трехочковые - 4 из 6, 9 подборов, 3 передачи, перехват и блок-шот, ни одной потери. - Прим. В.М.) фактически победил главного фаворита сезона - тель-авивский «Маккаби». Литовский разыгрывающий Шарунас Ясикявичюс, защищавший цвета хозяев, за полминуты до конца даже подошел к вашей скамейке и поздравил с выходом в «Финал четырех». Однако израильский клуб чудом перевел игру в овертайм, где дожал «Жальгирис», которому вы из-за перебора фолов уже ничем не могли помочь. Вы не восприняли то поражение как некий мистический знак - пора завязывать с баскетболом?

- Нет, как я уже сказал, решение о том, что тот сезон будет последним, принял заранее. Хотя моя статистика действительно говорила, что вешать кеды на стенку рановато. Ну а такие игры… Что ж, это судьба, здесь ничего нельзя изменить. Надо принимать то, что тебе дается. Если суждено проиграть - то делай что хочешь, набирай хоть 50 очков, все равно ничего не получится.

«НА АККОРДЕОНЕ ИГРАЛ НЕ ХУЖЕ, ЧЕМ В БАСКЕТБОЛ»

- Вы закончили карьеру в 39. А во сколько поняли, что баскетбол - дело, которому посвятите жизнь?

- (Смеется.) Баскетболистом меня сделал… отцовский ремень! Я ведь занимался в музыкальной школе, играл на аккордеоне. Параллельно ходил на баскетбол, но так, знаете, шаляй-валяй. Тренировки посещал через раз. И вот как-то прихожу домой, а там мой тренер сидит, с папой беседует. А я, «по легенде», как раз с тренировки возвращаюсь… Наставник ушел, отец провел серьезную воспитательную процедуру - и с тех пор я больше ничего не пропускал. Постепенно по-настоящему втянулся и полюбил баскетбол.

- А вашим сыновьям - Домантасу, Таутвидасу и Жигимантасу - в баскетбольных карьерах мешал или помогал тот факт, что их папа - Арвидас Сабонис?

- Они же в Испании играют, живут и учатся. Там нет такого ажиотажа вокруг баскетбола, как в Литве. У всех мысли только о футболе… На родине моим парням пришлось бы куда тяжелее, их бы постоянно сравнивали со мной. Старший, Домантас, правда, в баскетбол уже не играет. Таутвидас, наверное, вряд ли станет по-настоящему большим игроком. И тем не менее собирается посвятить свою жизнь баскетболу - тут ему фамилия может помочь. Ну а у младшего, Жигимантаса, есть неплохие задатки для того, чтобы добиться в нашей игре чего-то серьезного.

- Что для вас самое сложное в воспитании детей?

- Для любого спортсмена это в принципе очень тяжелое дело. Как воспитывать, если дети были в Литве, а я - в Америке? И приезжал только летом на два-три месяца…

- Метод ремня применять доводилось?

- (Смеется.) Знаете, когда ремень на стенке висит - дети и едят лучше, и уроки делают. Да и говорить что-то в пустоту не приходится - слушают всегда внимательно.

- Каждый человек в своем жизненном развитии проходит через несколько этапов. А какие самые важные вехи были на вашем пути?

- Многие говорят, что я сильно изменился после того, как порвал ахилл. На самом деле, это не совсем так. Если честно, я всегда верил в то, что и дальше смогу играть. Не было даже мысли, что придется досрочно закончить карьеру и повесить кеды на гвоздь. Я не плакал, не переживал. Просто продолжал верить…

Ну а то, что каждый человек в своем развитии постоянно меняется, - это естественно. Семья, рождение детей - все это не может не накладывать отпечаток.

- При всех недостатках того, как советская идея была реализована у нас в стране, многие идеологические принципы, заложенные в ее основу, - чувство коллективизма, толерантность по отношению к другим народам, готовность пожертвовать всем ради родины - вовсе неплохи для нравственного воспитания людей и в особенности спортсменов, согласны?

- Разумеется. Я часто говорил, что моя родина - Советский Союз… И при этом родился в католической семье и с детства воспитывался в любви к Богу. Конечно, я не столь религиозен, как мои родители. Папа и мама, в отличие от меня, регулярно выполняли все католические обряды. Все внешние формы общения с Богом я не слишком люблю. Но при этом все знаю и иногда даже делаю. Бывают в жизни ситуации, когда необходимы, скажем так, веками регламентированные нормы диалога с Господом. Например, исповедь…

- Тяжело, что на планете Земля для вас не существует места, где вы могли бы хоть пять минут побродить по улицам и не дать ни одного автографа?

- Нет, не тяжело. С молодости привык. Просят автограф или сфотографироваться - никогда не отказываю. Что я, развалюсь от этого?

- В советское время самую большую бутылку водки «Московская» - объемом 0,75 литра - называли «Сабонис». А что еще названо в вашу честь?

- В Вальядолиде, помню, делали парфюм, который назывался «Трехочковый Сабаса». Сейчас в Литве есть линия спортивной одежды…

«СЛИШКОМ МНОГО БАСКЕТБОЛИСТОВ-ПОЛУФАБРИКАТОВ»

- Перед Играми в Лондоне в прессе была большая дискуссия: какая американская Dream Team сильнее - нынешняя или самая первая, образца Барселоны-1992...

- Нельзя так ставить вопрос. Dream Team может быть только одна - на то она и «команда мечты». Не может быть «Мечта-2» или «Мечта-3». Уверен, что такой сборной, как у американцев в Барселоне, больше никогда в истории не будет.

- Любой «высокий» сборной Литвы обречен на сравнение с Сабонисом. Что думаете о главной надежде литовского баскетбола - 20-летнем Валанчюнасе? Не рано ли он уехал в НБА?

- Мне уже трудно что-то ему советовать. Нынешнее поколение - оно совершенно другое. Да и жизнь другая. Молодые ребята сами знают, что делать. Конечно, вещей, способных негативно сказаться на карьере, очень много. Больше прессы, больше соблазнов, больше - гораздо больше! - денег… Если не начнет читать в интернете критику в свой адрес, а сосредоточится на тренировках - все будет нормально. Будущее зависит только от него. Единственный рецепт: работать, работать и работать. А потом - снова работать.

- На ваш взгляд, сейчас спортсмену состояться в принципе сложнее, чем в 80-е, когда отвлекающих факторов было гораздо меньше?

- (Смеется.) Я уже сказал - тогда компьютеров не было, и времени хватало на все. Тренерам держать нас в узде было куда как тяжелее. Могли и выпить, и девушку на третий этаж поднять на веревке из простыней. А сейчас за режимом следить легче легкого. Достаточно электричество в корпусе вырубить, и все подопечные тут же завалятся спать. Света нет - компьютеры не работают - делать нечего.

У нас в молодости была по большому счету одна мечта - попасть в сборную. Это было самым главным в жизни. Если пробился в национальную команду, получил тренировочный костюм с надписью «СССР» - уже есть возможность как-то крутиться, что-то зарабатывать… Ну а сейчас двухлетнего контракта хватает, чтобы обеспечить человеку достойную жизнь. Конечно, это накладывает свой отпечаток. Но при этом в любом случае все зависит от конкретного человека. Если ты настоящий профессионал, то не так важно, в какую эпоху родился и вырос.

- Осталась у вас какая-то нереализованная детская мечта? Или баскетбол настолько занимал все время, что и помечтать-то возможности не было?

- А зачем? Играть в баскетбол - это был настоящий кайф. Я занимался любимым делом - а что еще нужно для счастья? Вот если бы меня заставляли на скрипке играть, тогда бы у меня была мечта поскорее завязать с этим пиликаньем. Но ведь не заставляли… И даже «карьеру» аккордеониста я завершил очень рано.

Сейчас смотрю на нынешних спортсменов - огромные контракты, удобные кроссовки, форма поглажена и в шкафчике разложена… А все равно ходят какие-то угрюмые! Чего им не хватает - не пойму. Тебя же не заставляют в футбол играть. Приезжают в сборную - будто одолжение кому-то делают. Не хочешь на благо страны поработать полтора месяца - так лучше не приезжай вовсе.

- Раз уж речь зашла о футболе. Кто был лучшим футболистом в баскетбольной сборной-88?

- Да все относительно неплохо играли. Помню, каждый хотел выступать за одну команду с Тканей. Он и на «втором этаже» - точнее, на третьем! - был хорош, и с техникой порядок. Ну а сейчас в командах полно американцев. Они понятия не имеют, что такое футбол.

Мы же и в волейбол играли, и в теннис, и в шашки, и в карты, и на бильярде. Вроде бы поначалу просто так шары по сукну в Новогорске гоняешь - глядь, а годика через три-четыре уже и залетает что-то в лузы.

- Сейчас вы в основном живете в Испании. Эта страна поделена на два лагеря - болельщиков «Реала» и «Барселоны». Вы, насколько я понимаю, относитесь к первым?

- Само собой, я же три года играл за «Реал»! Когда бродил по клубному музею, постепенно пришло понимание, частью какой громадной махины являюсь…

- А в олимпийском Сеуле за представителей каких видов спорта больше всего болели?

- (Улыбается.) Мы тогда на футболистов слегка обиделись. Они выиграли - и о наших золотых медалях все забыли! А вообще Сеул-88 был нашей, советской Олимпиадой. Выиграли все, что можно и что нельзя. Так что даже болеть особенно не приходилось - медали все равно так и сыпались. Единственное - наши девчонки-баскетболистки выступили неудачно.

- С какими проблемами сталкиваетесь в первую очередь как президент Литовской федерации баскетбола?

- С финансовыми, разумеется.

- А с чем это связано? Ведь в стране попросту нет политиков и бизнесменов, которые были бы равнодушны к баскетболу!

- Да, все время декларируется, что Литва - баскетбольная страна. Но на самом деле наши политики не прикладывают больших усилий для развития нашей игры. Те же латыши или эстонцы вкладывают в свой баскетбол в два раза больше бюджетных средств.

Ну а главная проблема современного баскетбола - слишком напряженный график матчей. Все постоянно играют, а тренироваться толком некогда. Поэтому у нас много наполовину недоученных спортсменов. Вроде бы «физика» и прыжок есть, а понимания игры, баскетбольного интеллекта категорически не хватает. Эдакие полуфабрикаты… Для нас любая игра была как праздник. А для них - рабочая повинность.

- На то, чтобы заниматься баскетбольной школой Сабониса, остается время?

- Проблемы те же самые, что у всего литовского баскетбола. Не хватает денег, не хватает оборудования… Хотя, конечно, стараемся как-то развиваться. Дети - это же самое главное! Вот, привезли наших ребятишек в Звенигород - на детский турнир, который организовали Толя Мышкин (прославленный советский баскетболист, чемпион мира, один из самых ярких игроков своего времени. - Прим. В.М.) и городская управа. Заняли второе место, уступили хозяевам. Еще сыграли со школами Белостенного и Миглиниекса. Для пацанов это здорово - встретиться со сверстниками из других стран, пообщаться. Думаю, в дальнейшем сделаем этот турнир регулярным и будем проводить его по очереди в России, Литве, Украине и Латвии.

Спорт-Экспресс