ДЕМЕТРАДЗЕ: «Карцером и одиночкой сломать меня не удалось»

В июне 2010-го Георгия Деметрадзе, лучшего бомбардира чемпионата России — 1999, задержали правоохранительные органы Грузии по обвинениям в связях с воровским миром, в частности, с криминальным авторитетом Вано Кипиани. Георгий якобы работал на подпольный тотализатор, был так называемым коллектором — выбивал деньги с должников. След¬ствие длилось несколько месяцев, и суд вынес Деметрадзе обвинительный приговор: шесть лет тюрьмы. Но мотать весь срок ему не пришлось: после поражения партии президента Грузии Михаила Саакашвили на парламентских выборах к власти пришла другая команда, после чего многие заключенные попали под амнистию. В том числе и наш герой.

 

— Георгий, уже несколько недель прошло, как вы освободились.

— После выхода из тюрьмы я поехал домой, к семье. Поэтому с позитивными эмоциями все в порядке. Сейчас хочу просто отдохнуть от всего, что я пережил, а потом уже буду думать о будущем.

 

— Что собой представляет грузинская тюрьма?

— При пока еще действующем президенте Грузии Михаиле Саакашвили наши тюрьмы просто ужасные. Здесь творится такое, что вы себе даже не представляете. Людей пытали, могли даже убить. В фильмах не всегда увидишь подобное.

 

— На зоне вы провели чуть меньше двух лет, хотя должны были — все шесть. А сколько вам хотели дать изначально?

— Понимаете, суд в Грузии — чистая формальность. Не знаю, как сейчас обстоит дело в других странах постсоветского пространства, но у нас все решает прокурор, который ведет дело. Сколько он скажет (или какое указание получит сверху), столько и дадут. И отстаивать свою невиновность практически бесполезно. В моем случае прокурор требовал шесть лет — я их и получил. На моем примере хотели запугать других — я это прекрасно понимаю.

 

— Но вы могли отделаться условным сроком?

— Мне предлагали дать показания против своих друзей. Если бы я это сделал, то мог бы просто встать и уйти куда захочу. Но закладывать друзей я не собирался. Даже под угрозой расстрела.

 

— Что вы пережили в тюрьме? Побывали в одиночке, как к вам относились соседи по камере?

— Всякое бывало. С заключенными общался нормально: многие из них — честные и хорошие люди, которые стали жертвами режима и попали в тюрьму ни за что. Охранники меня не трогали, но неприятные моменты все же были. Вначале меня хотели сломать и отправили в «крытку» — там в основном сидели получившие пожизненное заключение или очень большой срок. Отправили просто так — без всякой провинности. К тому же первое время у меня была заблокирована карточка, с помощью которой заключенные могли себе что-то покупать. Пришлось обходиться без элементарных гигиенических вещей: зубной щетки, пасты и так далее. Почти месяц я прожил на одном хлебе и воде.

 

— Суровые реалии. Как же вы выдержали такое психологическое напряжение?

— Было непросто. Особенно в одиночке. Это ведь такое место, где ты практически постоянно находишься один, взаперти. Ни поговорить, ни потренироваться толком не можешь. Хуже, чем в карцере. Но сломать меня им так и не удалось.

 

— А в карцер за что сажали? Или придумать наказание в грузинской тюрьме — это тоже формальность?

— Вот именно! Нужно что-то выдумать — и по указанию сверху выдумывали. Мол, подрался с кем-то или еще в чем-то провинился. Предлог найти для них — не проблема.

 

— В вашу тюрьму многие попадали из-за режима Саакашвили?

— Да там процентов девяносто таких же, как я. Если кто-то чем-то не угодил, его сразу же забирали в кутузку — не особо разбираясь. В Грузии велась такая политика — неугодных мигом отправляли за решетку. Кому-то, конечно, все же удавалось бежать из страны или где-то скрываться. Но это было скорее исключение из правил. Знаете, находясь в тюрьме, я познакомился с разными людьми, которые не нарушали закон, а просто кому-то мешали. И, выйдя на свободу, я стараюсь помогать им как могу.

 

— Как же под гнетом такого режима вы столько лет прожили?

— Грузинский народ уже понял что к чему. Саакашвили уже не имеет народной поддержки.

 

— После парламентских выборов в октябре 2012-го многое начало меняться?

— Да, стало легче. Нам даже разрешили сыграть товарищеский матч — сборная заключенных против сборной моих друзей-футболистов. Мы выиграли — 8:7, а я сделал покер.

 

— Партнеры по команде на поле смотрели на вас, раскрыв рот?

— Да нет — в большинстве своем ребята тоже весьма неплохо играли. У нас нашлось достаточно людей с понятием — футбол в Грузии любят очень многие.

 

— Кстати, многие футболисты, завершившие карьеру, сейчас в интервью рассказывают, как им предлагали сдавать матчи. А на вас с такими предложениями выходили?

— Я в такие игры не играл. И не помню, чтобы мне предлагали что-то подобное.

 

— Наверное, после посадки кто-то из друзей и знакомых от вас отвернулся. А с кем вы поддерживали связь?

— С Дмитрием Селюком, который на протяжении многих лет был моим менеджером, я не прекращал общаться. И сейчас созваниваюсь с ним практически каждый день. Он меня трудоустраивал и в «Аланию», где я провел очень удачный отрезок карьеры (Деметрадзе забил 35 голов в 43 матчах. — «Спорт день за днем»), и в киевское «Динамо», и в «Реал Сосьедад», и в донецкий «Металлург». Кстати, хотел бы выразить благодарность одному из руководителей донецкого «Металлурга» и владельцу «Кубани» Олегу Мкртчяну. Олег Артушевич старался помочь мне в то самое тяжелое время, когда я находился под следствием и в тюрьме.

 

— Может, теперь вам предложат работу в «Кубани» или «Металлурге»?

— Об этом еще рано думать — дайте мне еще хотя бы несколько недель отойти от всех «прелестей» тюремной жизни. Мой друг Ладо Бурдули уже предложил стать селекционером одного из грузинских клубов, но я отказался.

 

— Не думали над тем, чтобы пойти по стопам вашего друга Кахи Каладзе и начать политическую карьеру в Грузии?

— Сейчас главное — восстановиться, привести в порядок свое здоровье, а потом уже буду думать, где работать и чем заниматься.

Спорта день за днем