Булат ЧАГАЕВ: «За отзыв иска с меня хотели «Бентли»

В мае нынешнего года Булат Баудинович Чагаев, уже 24 года проживающий в Швейцарии, приобрел у Сильвио Бернаскони клуб «Ксамакс» из Невшателя, который до последнего тура боролся за выживание. С лета скандальные публикации стали неотъемлемой частью жизни как самого Чагаева, так и его команды. Необходимо отметить, что бизнесмен не имеет швейцарского гражданства и не стремится его получить.

Как только возникла возможность взять интервью у владельца «Ксамакса», я внимательно изучил в Интернете прессу. То, что написано на русском языке, является пересказом швейцарских газет. Прямой речи непосредственно Чагаева практически нет. В основном короткие цитаты без указания источника. Заметна тенденциозность. Например, один журналист говорит, что хотел пообщаться с Чагаевым, но его офисный телефон переключен на факс. Намек – Чагаев скрывается от общественности. Лично я дозвонился с первого раза и уже в Женеве увидел, что в приемной «Dagmara Trading» всегда два секретаря.

Пресса представляла Чагаева самодуром, меняющим тренеров как перчатки. Но никто не написал об улучшении результатов после увольнений. И относительно начала сезона, и относительно сезона предыдущего. На протяжении пяти первых матчей команда вообще не могла забить. А с новым тренером Виктором Муньосом у «Ксамакса» была серия из пяти игр с набранными очками и тремя победами подряд. В последней домашней встрече невшательцы сыграли вничью с участником плей-офф Лиги чемпионов «Базелем»! И вообще, в Невшателе «Ксамакс» не проигрывает в семи матчах подряд. Для бывшего аутсайдера хорошие показатели.

Каждый волен сам решать, в чем прав или не прав Чагаев в конфликте с представителями местной элиты. Важно, что он впервые в российских СМИ имеет возможность внятно и подробно изложить свою позицию.

— Цель покупки клуба?
— Цели никакой не было. Ко мне два раза приходил президент «Ксамакса». Через друзей нашел со мной контакт. Сказал: «Клуб в тяжелом положении. Уже десять лет. Пожалуйста, ради Бога, возьмите – вы не пожалеете». Не знаю, что меня побудило. Захотелось что-то сделать в футболе. Раз в 89-м с «Тереком» не получилось. Об этом я еще расскажу. Вот поэтому и согласился приобрести клуб.

— То есть вы покупали «Ксамакс» не как бизнесмен, а просто как любитель футбола – для удовольствия?
— Какой может быть бизнес в футболе! Тем более здесь, в Швейцарии. Все убыточно для владельца. Изначально это понимал.

— Правда ли, что вы хотели переименовать клуб в «Ксамакс-Вайнах»? («вайнах» по-чеченски – наш народ. – С.)
— (Смеется.) Когда мне этот вопрос здесь задали, я им так ответил... Представьте, вы приезжаете в Россию, берете клуб-аут­сай­дер и переименовываете его в «Базель». Это же, получается, вы позорите то имя, которое вам дорого. Если бы к «Барселоне» приписать, то это плюс для «Вайнаха». Но тут клуб, два раза вылетавший из элиты. И известность в мире он получил из-за того, что его чеченец купил. Все именно это обсуждали. Если бы команда лидировала и именно я сделал ее такой сильной, то, может быть, я бы и захотел... История придумана местной прессой. Провокация. Она исходит от людей, которые хотят, чтобы я бросил «Ксамакс».

— Недавно швейцарцы на референдуме проголосовали против строительства минаретов. А в перерыве матчей «Ксамакса» звучит чеченская музыка, на эмблеме появился чеченский орнамент. Местные жители восприняли это как вызов?
— В Швейцарии есть «закон тишины». Он вышел лет тридцать назад. После десяти часов вечера запрещено нарушать покой, шуметь. С минарета ведь громко звучит призыв к молитве. Здесь же не запрещают мечети! А чеченская музыка будет звучать на стадионе в перерывах. Пока я хозяин. Там даже не музыка, а танцы. И совсем немного – всего несколько минут. Чтобы показать, из какой я культуры. Чтобы приобщить к ней. Чтобы люди видели, что мы не сумасшедшие – на троллейбус с вилами не бросаемся. Нас же как показывают? Обросшими бородой, замызганными, с автоматами. Если я плачу миллионы за команду, то на две минуты, чтобы показать наши традиции, наверное, имею право.

— Вы сразу почувствовали противодействие?
— Здесь в большинстве своем народ толерантный. Если мы с вами по­едем в Невшатель, то хорошо, если за час двести метров пройдем. Если меня не будут останавливать местные жители, болельщики, чтобы сфотографироваться. Потому что я знаю, как ко мне относятся. Но есть другая категория, которая хочет «Ксамакс» обанкротить, деньги за прошлый год списать на чеченца. И потом сказать: «Видите, какие они сволочи!» Хотя началось все не из-за того, что я чеченец, приехавший из России, а из-за того, что изначально в клубе было воровство. Первые, кто хотел со мною встретиться после сделки, спонсоры. Но я не хотел с ними общаться, потому что у меня имелась своя информация о них. Если ты спонсор и с тобой есть контракт, то выполняй обязательства по нему, приходи на стадион, болей – вот и все. Но в итоге я все же встретился с большим спонсором, который давал команде примерно семь с половиной миллионов франков в год. Он сразу сказал, что является представителем от всех спонсоров, что раньше работал в России и у него есть условия, которые были до моего прихода в клуб. И он спросил, будем мы их соблюдать? Я специально не дал их озвучить. Почему не дал? Потому что я в деньгах не нуждаюсь. Он мне тут же – тогда мы уходим. А я ему – не вы уходите, я вас выгоняю. И не ссылайтесь на Россию – не знаю, с кем вы там работали, – мы в Швейцарии, и вы швейцарец.

— То есть у вас еще до его прихода была информация о теневых схемах, практиковавшихся в клубе?
— Конечно.

— Правда ли, что от спонсорства отказались Banque Cantonale Neuchâteloise, Credit Suisse?
— Банки как таковые спонсорами не были. У нас есть два клуба – «Les Amie» и «Club 200», которые реализовывали абонементы. Я трачу на матч около 118 тысяч франков. Это полиция, внутренняя охрана, VIP-ло­жи с угощением для гостей. Расходы компенсируются через абонементы. И вот эти два клуба задолжали мне четыре миллиона. Когда завершался первый круг, я отправил письмо с требованием заплатить. Они в ответ – в связи с тем, что о вас плохо говорят, мы подождем официальной реакции. Я им заметил на это – от того, что обо мне говорят и пишут, гости не пьют и не едят меньше. И расторг контракт. Президент этих клубов банкир. Пошла цепная реакция – отказ обслуживать «Ксамакс». Я – в лигу. Говорю: Credit Suisse является спонсором чемпионата, Raiffeisen станет им в следующем году, и при этом только у одной команды нет счета. Лига мне – это не наш вопрос. И потом узнаю, что она тоже в сговоре. Приезжаю на заседание, где мне обещали, что будет переводчик. Я говорю по-ан­глий­ски, а там все на французском и немецком. Но я взял с собой товарища, говорящего по-не­мец­ки. Пакета документов для меня не было – закончились. Претензии по «Ксамаксу» они хотели со мной обсудить один на один. А я им – стоп! Со мной один на один никто разговаривать не будет. Создавайте комиссию, и пусть она приезжает к нам и официально расследует, в чем я неправ. И я готов заплатить, если что-то нарушил. Никто так и не приехал, хотя штрафы регулярно присылают. Но я, несмотря на бойкот банков, зарплаты игрокам выплачиваю. Никто не берет у них интервью. Пусть кто-нибудь из них скажет, что не получил свои деньги. При этом лига снимает с нас четыре очка. Якобы за долги перед футболистами.

***

— Что за история с тем, что вы запугивали игроков в раздевалке?
— Настолько подло все было преподнесено! 29 мая мы играли в финале Кубка против «Сиона». Получаю SMS от мальчика, болевшего злокачественной опухолью, – сейчас его уже нет в живых. Он был фанатом «Ксамакса». Мальчик просил: «Поборитесь за Кубок, а я поборюсь за жизнь». Я собрал футболистов, написал SMS большими буквами. Объяснил, если выиграем Кубок, то он не мой, а их и их бывшего президента. Выиграем или проиграем – все в руках Бога. Но мы еще можем продлить этому мальчику жизнь, если покажем, что хотим выиграть. А раньше нам поступило предложение отдать Кубок. В обмен на матч чемпионата. «Ксамакс» играл как раз с «Сионом», когда боролся за выживание. Мне звонил знакомый из Франции – рассказал об этом. Но нет такого человека, который мог бы меня купить. Потом этот же знакомый звонит перед финалом и утверждает, что «Ксамакс» проиграет 0:2. И в первые пять минут именно такой счет. Так и закончился матч. Я вошел в раздевалку и сказал на английском: «Вы же убиваете этого мальчика». А мои слова взяли и перефразировали. Сейчас они пытаются объяснить наши хорошие результаты тем, что я добился их от игроков силой. А силой ничего в футболе не сделаешь!

— Почему вы не пытались известить лигу, УЕФА? Там сейчас жестко борются против влияния на результаты матчей?
— Это случилось в самом начале моей работы. И я не верил, что все делается лично против меня. Думал – недоразумение. Когда взял команду, у нее ничего не было. Даже тренера пришлось искать. Позвонил Сони Андерсону, который работал с нападающими в «Лилле». У него имя, хотя всем понятно, что он не тренер. Но швейцарцы уважают громкие имена, статус. Надеялся, что вокруг него команда сплотится. Спросил, есть ли у него лицензия. Он ответил – да. Контракт подписал. Выяснилось, что лицензии все-таки нет. Проиграли два матча – я его выгнал. Хо­дит-ку­рит во время тренировки. Это же недопустимо. Был свободным Капарес. Матч проиграли и один раз сыграли вничью. Вызываю его – и с ним еще семь помощников работало – и спрашиваю с них. Как утренняя тренировка может быть 45 минут, а вечером час тридцать продолжительность физической подготовки? Я – спорт­смен, и знаю, что такое давать нагрузки на ночь в тренажерном зале. Утром ты никакой. Это что за стиль? Он – это моя система. Тогда я попросил его сказать, сколько очков будет у команды к Новому году и на каком месте она окажется. Он ничего обещать не захотел. При том что один игрок, приведенный им в команду, – обман по возрасту. Другой – с травмой. Я ему: «“Ксамакс” мне до Нового года обойдется в 9,5 миллиона евро, а ты ничего гарантировать не можешь, хотя я должен на тебя рассчитывать». Он решил уйти. Аванс-то уже получил. А команда на последнем месте. Муньос как раз освободился от комментаторской деятельности – пригласил его. И сразу результат! С той же коман­дой. Но мы сейчас зимой будем усиливать состав.

— Испанской «Альмерии» за трансфер Кало Уче миллион долларов заплатили?
— Нет. Я про эту сумму не знал, так как о трансфере договаривался тренер Капарес и спортивный директор Мулан. Уче к нам привозил даже не его агент. Кавардак тут такой творился. «Альмерия», кстати, что бы тут ни писали, в ФИФА не обращалась. Я попросил испанцев прислать бумагу по трансферу, так как у нас в клубе ее не было. Перед Новым годом они эти деньги получат.

— А вы собираетесь подавать апелляцию на снятие четырех очков?
— Мы уже подали. И в ФИФА, и в УЕФА. Дело в том, что в Швейцарии нужно нанимать аудиторскую компанию, которая подготовит отчетность. Заплатил ей 118 тысяч франков, но они к 1 августа отчет не сделали. Потребовали ультимативно еще 36 тысяч, а иначе, говорят, мы уходим. Выяснилось, по закону только одна, первично нанятая компания, может завершить отчет. Я попросил лигу дать компанию, которой они доверяют. А они мне – это не наше дело. Из-за всего этого и сняли четыре очка.

***

— Что за конфликт с уволенными сотрудниками?
— Когда я клуб взял, то у него было 34 машины – в лизинге. У того же почетного председателя Факинетти. Мы 132 тысячи франков платили в месяц. Беру расценки. Они завышены где-то на 80 %. Начинаю выяснять. Одна BMW у генерального директора, другая у его жены. И всего четыре машины у футболистов. Три месяца я собирал автомобили по всей Швейцарии. Полиция отказывалась их искать. Потом – 23 квартиры, за которые платит «Ксамакс». В среднем три тысячи франков в месяц. В Нев­шателе 800 франков – нормальное жилье. Этот контракт я тоже разрываю. И в результате я вынужден все для команды покупать не в лизинг, а за 100 % стоимости. 12 машин для игроков и восемь автобусов для детских команд. И когда я выгнал всех этих менеджеров, они мне такой погром устроили в офисе, что я такого в Чечне после бомбардировок не видел. Даже жесткие диски поломали. Бывший финансист только 12 июля отдал мне ключ к счетам. Выяснилось, что у «Ксамакса» 18 счетов! Зачем столько? Попросил на три матча выкупить билеты для болельщиков, чтобы они могли бесплатно прийти на игру. Так мне написали, что приходило по 10 тысяч. Они что, идиотом меня считают – там было три тысячи. Я послал в местные газеты все документы, свидетельствующие о злоупотреблениях, но ничего не опубликовано, ведь они, эти менеджеры, швейцарцы.

— А если подать на бывший менеджмент в суд?
— Подаю. Но меня подвел личный адвокат. Представляете, он мне звонит и говорит: «Если вы отдадите им свой Бентли и двое часов, то они отзовут иск». Я ему говорю: «Ты брокер или мой адвокат?»

— А кому нужно отдать «Бентли»?
— Тем, кто подал на банкротство «Ксамакса». Аферисты! Изенеггер. Он представился агентом. Это Изе­неггер разыграл, например, продажу Моргана из «Ксамакса» через «Сошо» в киевское «Динамо». За 10 миллионов. И нам они ничего не платят. Я нашел бумагу, отправленную задним числом прежним руководством, где они указывают, куда за него перечислить деньги. Когда все это выяснилось, они тут же начали клуб банкротить. Подали в суд Невшателя. Судья разобрался и, раз задолженностей нет, отменил банкротство. Я подаю на Изенеггера в суд Женевы 27 сентября. 7 нояб­ря Изенеггер на меня. А по здешним законам первым рассматривается более ранний иск. У меня обыск. Адвокат не отвечает на звонок. У меня забирают бумаги и не дают опись. Прокурор Женевы мне потом сказал, что мой иск потерялся и нашли его позже. Бесстыдство! Это был сговор всех и вся. Они надеялись, что я убегу. Но ни я, ни моя семья не уехали, хотя об этом писали. Хорошо, что вовремя мой новый адвокат Барильон подключился и сообщил прокурору, что я готов встретиться.

***

— Действительно ли Вальтер Гагг сделал вам предложение о покупке клуба?
— До смешного доходит. Тут выбрали нового президента лиги. В пятницу. А в субботу он дает интервью о том, что максимум через две недели «Ксамакс» будет куплен и с Чагаевым покончено. Это на второй день говорит, не зная ситуации. Чуть ли не каждый день здесь пишут, что Гагг – бывший генеральный директор ФИФА – покупает у меня клуб.

— Он еще и друг Йозефа Блаттера...
— Этот Гагг сам из Невшателя. Он, как только я стал владельцем «Ксамакса», звонил и просил, чтобы я взял его сына на работу. Я сказал, что не знаю, кто на том конце провода. Гагг ответил, что он генеральный директор ФИФА. Я говорю: «В ФИФА работает и уборщица – она может позвонить и представиться генеральным директором. Есть вопрос – напишите. Или приезжайте. Или пригласите. Я моложе вас – приеду. Но вот этот секс по телефону я не признаю». В итоге приезжает ко мне человек, представляющийся ви­це-пре­зи­ден­том и «правой рукой Блаттера». Это дословно. Я ему: «Вчера видел Блаттера по телевизору – у него обе руки на месте». Он мне: «Чагаев, не иронизируйте, я приехал к вам с конкретным предложением – нужно президентом “Ксамакса” поставить швейцарца». А я на это: «Нет, я не собираюсь заниматься политикой, я собираюсь заниматься футболом». Он меня пре­дупредил: «Если вы не поставите швейцарца, то не сможете защититься». Я в ответ: «Если я буду проигрывать, то меня никто не сможет защитить – даже генеральный секретарь ООН, а если побеждать буду, то наплевать, кто у меня президент. И на футболистов можно надеть хоть золотые бутсы, но если не будет игры, то вся моя деятельность – ноль».

— Сколько сейчас в общей сложности судебных процессов, в которых вы участвуете? Против вас и где вы – истец.
— 65 судов. Когда мой новый адвокат вошел в курс дела, я узнал о многих исках, о которых мне до этого ничего не было известно.

— А пропорции?
— 70 процентов ко мне, 30 – от меня. Приведу пример... Изготовили 15 тысяч флажков с надписью «Ксамакс». Как я понимаю – все оформлено задним числом. Прошу у того, кто их делал, показать эти флажки и назвать того, кто заказывал. Прошу показать акт – кто принял у него этот заказ. И ничего нет – ни флажков, ни акта. Таких дел у меня – половина. По коммунальным платежам задолженности еще за январь обнаруживаются, когда я владельцем не был. И подобных документов 68 папок. По 100–200 франков счета.

— Создается впечатление, что вы вошли в футбольный бизнес, не представляя все нюансы. Не было советчика, который мог бы рассказать о подводных камнях.
— Конечно. Но это не подводные камни. Это подлость! Я сразу отсек агентов от клуба. У нас есть контракты с четырьмя игроками, которым платим, но я не знаю, где они. Я подал жалобу в ФИФА. Хочу сделать нормальный клуб. У нас 10 юношеских команд, у которых ничего не было. Им ми­ни-ав­то­бу­сы купили, форму. Потому что технический спонсор ничего не предоставлял, а отсылал к предыдущему руководству. Пришлось сменить поставщика формы.

***

— Сколько вы уже потратили на клуб?
— 12 миллионов евро.

— А сколько времени займут суды?
— Думаю, к весне все они закончатся.

— Не лучше ли продать клуб, чтобы снять эту головную боль?
— Кто-то еще приедет из России в Швейцарию, и ему будут бросать упреки – был тут у нас один... Я не хочу так. Хочу довести дело до конца. Они не могут признать, что «Ксамакс» идет хорошо. Они его засуживают, оставляют нас в меньшинстве, удаляют. Если сейчас брошу команду, то получится, как в истории с Амундсеном. Он сказал матросу, когда их корабль вмерз во льды: «Если мы с тобой останемся здесь, то нас посчитают трусами, а если пойдем дальше, то дураками». Так и со мной... Если я все брошу, то это как бы станет подтверждением того, что обо мне пишут в газетах. Они не могут сказать, что я своровал деньги. Они говорят – отмыл. Я их прошу: «Скажите, как можно через футбольный клуб без спонсоров, когда ты абсолютно один, отмывать деньги? Как?» И на этот вопрос нет и не может быть ответа. Когда к прокурору вызывали, спрашивали: «Вы знаете Михайлова?» Я даже не понял, о ком идет речь. Оказывается, о Михасе. Я не понимаю, к кому они хотят меня причислить. Говорю: «Перед Михайловым вы извинились – значит, у вас нет к нему претензий. Тогда почему хотите меня приобщить к непонятным структурам?»

— А как возникла фальшивая банковская гарантия Bank of America на 35 миллионов долларов, которую вы якобы передали как поручительство в лигу?
— Я увидел ее по телевизору. Причем в выходной день, чтобы я два дня не мог никуда по этому поводу обратиться. Дело было так... Лига у меня просила гарантию. Я спортивному директору сказал, что есть гарантии разных видов. Покажи варианты и спроси, какой подходит. Зачем мне давать что-то от Bank of America, когда у меня свои деньги есть. Я не вписывал в образцы название своего банка, чтобы они не начали туда звонить и убеждать отказаться от сотрудничества со мной.

— А кого вы обвиняете в этой фальсификации?
— Изенеггера.

— Швейцарцы не знают источника вашего благосостояния. Может, из-за этого они против вас?
— 24 года ко мне претензий в Швейцарии не было. В прошлом году я в Женеве организовал салют в честь 65-ле­тия нашей Победы в Великой Отечественной вой­не. Мне и это сейчас припоминают – мол, на грязные деньги устроил салют. Я уважаю местную культуру, плачу налоги, но главное – чтобы от тебя польза была. Князь Михаил Воронцов, когда русские части уходили из Парижа, оплатил французам все долги своих офицеров. Почти разорился из-за этого. Я, конечно, не претендую на такую роль, но я хочу показать – если взялся, то доведи дело до успешного завершения. А про бизнес свой расскажу следующее... В 90-х создал «Сов­америкентрейд», также начал строительство комбината, который шил костюмы на итальянском оборудовании. И мебельную фабрику сделал. Родниковую воду из источников в Чечне продавал в Саудовскую Аравию. Потом, после войны, начал инвестировать деньги в землю, строительство. Затем зарегистрировался на Нью-йоркской бирже, юж­но-ко­рей­ской и в Гонконге. Вот этим и занимаюсь сейчас. Но и в строительство инвестирую. В Дубаи, в частности, когда там шло мощное строительство до кризиса.

***

— Футбол принес вам необычайную популярность, но в то же время осложнил жизнь. Что бы вы изменили весной, если бы знали, что дело таким образом обернется?
— Наверное, не пошел бы на покупку клуба. Мне эта известность – по­пулярность это нечто другое – не нужна. Никогда не было желания светиться на публике.

— Вы обмолвились, что занимались спортом. Каким?
— Вольной борьбой, как и все на Кавказе. И боксом. И футболом.

— Долго?
— С первого класса. И, учась в институте, участвовал во многих турнирах.

— В самом начале интервью вы сказали, что в начале 90-х вложили деньги в «Терек»...
— В конце 1989 года я был в Париже, и тогдашний владелец «Олимпика» Бернар Тапи дал мне устав профессионального клуба. Юристы помогли, переписали устав под советские законы. И я приобрел «Терек». Он тогда находился в бедственном положении, как и вся страна. С моей стороны это был сугубо личностный поступок. А потом, после 1991 года, после известных событий, чтобы ребята не оставались без футбола, я их отправил в Узбекистан. Они выступали как ФК «Булат». Были на втором месте. И тут местные власти начали призывать игроков в армию, чтобы развалить команду. И в 93-м я ее распустил.

— То есть первый футбольный опыт получился неудачным... Но есть ли у вас сторонники сейчас?
— Весь Невшатель. Люди благодарны за то, как играет команда, за новые мероприятия, сервис, программы, которые мы проводим на стадионе. В Интернете пишут, что за последние 10 лет не было ничего подобного. Ведь набрано 26 очков после 18 матчей (это без учета снятых. – авт.). Пятое место. А раньше максимум 32 очка за весь чемпионат набиралось.

— А протестная группа? Там человек 30–40?
— Я с ними неоднократно встречался. Их претензии в основном по увольнению Капареса. Но я им объяснил, что если нет игры, то я тренера держать не буду. Если вы, швейцарцы, готовы прощать отсутствие результата целое десятилетие, то мне его не простят. Потому что я иностранец. И я вкладываю деньги, а не вы. Я отвечаю за спортивную составляющую. И этот фан-клуб, изначально выступавший против меня, уже расформировался. А в целом, сторонников у меня много, потому что я считаю: сторонник – это тот, кто хотя бы не мешает. И им я рад. А благодарных людей вокруг очень много.

— Я видел сюжет швейцарского ТВ, где были показаны баннеры, направленные против вас.
— По этому поводу главе лиги говорю: «Это нормально, что приезжие болельщики пишут Chagaev go home? И вы никаких дисциплинарных мер не предпринимаете. Вы ответьте – это такая у вас культура или это проявление национализма?» И никакой реакции на мои слова. Если я уйду, то посчитают – я трус. А нет, так придется слушать такое, как здесь, в Женеве, на матче с «Серветтом». Скандировали всякие гадости. Мне надо довести чемпионат до конца и показать, что чеченец, русский, узбек – неважно, кто по национальности, – тоже что-то может здесь сделать.

— Ваши действия, если команда выступит успешно и превзойдет результат прошлого сезона?
— Следующий сезон – столетие «Ксамакса». Готовятся мероприятия. Ищем футболистов для усиления. После юбилея я хочу сказать болельщикам: «Вот мои достижения. Или я остаюсь, или, если ко мне сохраняется предвзятость, ухожу, оставляя вам клуб. Это не самолет и не машина – с собой не возьмешь. И денег мне обратно не надо».

Дмитрий ФЕДОРОВ, Спорт день за днем