Рон АРТЕСТ: «Я вырос в сумасшедшем мире»

Форвард «Лейкерс» Рон Артест является одной из одиозных фигур НБА, и с этим трудно спорить. Чего только не выпадало на его долю - драки, многочисленные дисквалификации, обвинения в домашнем насилии. Несмотря на это, уровень ненависти одних людей по отношению к Рону всегда был прямо пропорционален любви других. В этом, пожалуй, и состоит противоречивый феномен Артеста. Для одних он бескомпромиссный воин и народный чемпион, в сознании других он навсегда закрепился как заурядный драчун, ищущий дешёвой славы. Но и ненавистники, и почитатели Артеста наверняка сойдутся во мнении, что Рон — один из самых интересных собеседников. Его интервью всегда пропитаны искренностью и неподдельным желанием рассказать правду. В этом они похожи на его игру — всё предельно чётко и ясно. 

— Рон, скажите, вы сумасшедший?
— А что такое сумасшествие? В разных ситуациях под ним можно подразумевать разные вещи. В системе Twitter вы можете принять меня за сумасшедшего, потому что у меня странное чувство юмора. Можно сказать, что я сумасшедший или что я родом из гетто. На площадке статус сумасшедшего может означать, что я играю с полной отдачей. Называя меня сумасшедшим, вы будете правы. Конечно, бывали времена, когда я вытворял дикие вещи. Но я не считаю себя сумасшедшим. Просто я вырос в сумасшедшем мире.

— Что по этому поводу говорят врачи?
— У моей семьи давняя история проблем с головой. Моя тётя сейчас находится в больнице. Её состояние то улучшается, то ухудшается. То же самое со мной. Впервые я пришёл к врачу, когда мне было 13 лет. Я постоянно попадал в неприятности: если кто-нибудь проявлял неуважение ко мне или к моим близким, я лез в драку.

— Как вы считаете, что повлияло на такое агрессивное отношение к миру?
— Я много пережил в детстве. Например, развод родителей. Я очень страдал из-за него. Это выражалось во всём, я носил странную одежду, делал причудливые причёски, постоянно задирался, давал людям повод думать обо мне как о сумасшедшем. Сейчас я пытаюсь избавиться от репутации забияки и бузотёра.

— У вас были вредные привычки из-за сложного характера?
— Да, алкоголь одно время был для меня очень серьёзной проблемой. Я начал пить, когда мне было 15 лет, а уже в 16 я не мыслил себя без выпивки. Когда я только пришёл в НБА, мой распорядок дня выглядел следующим образом. С утра до вечера я беспробудно пил, а потом шёл играть в баскетбол. Иначе как тяжёлой формой алкоголизма это нельзя было назвать. Я перестал выпивать, когда перешёл в «Сакраменто». Думаю, я бы не совершил столько ошибок, если бы одумался и перестал пить намного раньше. Был ли тот период моей жизни сумасшествием или неспособностью взять себя в руки? Для меня это до сих пор загадка.

— Но вас по-прежнему преследовали неприятности. Когда ситуация начала меняться?
— Когда я перешёл в «Сакраменто». У меня тогда были проблемы в личной жизни. Я ссорился с женой, кричал на неё. В общем, обращался с ней не лучшим образом. Дело закончилось в суде, и мне сказали, что нужно что-то менять в жизни, обратиться к врачам, изменить отношение к окружающим пока не поздно, иначе последствия могут быть плачевными. Сначала я не принял это всерьёз, но потом всё-таки прошёл курс лечения у психолога и, не поверите, почувствовал себя счастливым человеком. Это помогло мне стать хорошим мужем. Потом я посетил врача, специализирующегося на отношениях родителей и детей. После него я взглянул на мир другими глазами. Вы себе представить не можете, как это тяжело, когда собственные дети боятся и избегают вас. Я понял, что психотерапия — это не рекламный трюк. Когда я перешёл в «Хьюстон», то познакомился с доктором Санти Периасами. Это её я благодарил на пресс-конференции после завоевания титула чемпионов НБА.

— Что нового вы узнали о себе из бесед с психологом?
— Из разговоров я понял, что все проблемы у меня идут из баскетбола. Начиная говорить о погоде, мы часто заканчивали обсуждением моих бросков, движений и так далее. До этого я даже не подозревал, под каким моральным давлением я играл. Я постоянно был зол на весь мир, пытаясь что-то доказать. Ощущения от неудовлетворённости собственной игрой и от поражений выплёскивались на семью. Доктору Санти принадлежит великолепная фраза: «Разберись с баскетбольными проблемами и тогда разберёшься со всем остальным». Сейчас я научился справляться с давлением людей, СМИ, обстоятельств. Я не тороплю события, не нервничаю. Нужно просто набраться терпения и спокойно принимать все испытания.

— Противники не пытаются вас провоцировать?
— Нет, сейчас я умею контролировать свои эмоции. Теперь меня непросто завести. Если кто-то пытается оскорблять и провоцировать меня, то я просто не обращаю внимания. Я слишком хорошо знаю, чем заканчиваются подобные ситуации. В финальной серии Тони Аллен пытался меня вывести из себя, но у меня не было на него времени. Пол Пирс тоже постоянно трепался: «Ты ни на что не годен, не умеешь защищаться, я с тобой разделаюсь».

— Какими словами вас обычно пытаются завести?
— Называют меня психопатом, сумасшедшим или того хуже. Болельщики «Юты» называли меня Осамой Бен Роном. Что тут можно ответить? Этим людям самим надо лечиться.

— И нет такой фразы, которая привела бы вас в бешенство?
— Меня раздражает, когда люди говорят, будто я уже не тот, что я разучился играть в защите. В прошлом сезоне Тим Леглер, Чарльз Баркли и Кармело Энтони пару раз упомянули об этом. Всё это чушь — я был в великолепной форме. У меня было 120 килограммов чистой мышечной массы. Поэтому я был взбешён, когда услышал эти упрёки. Я тренировался как одержимый — ни капли алкоголя, множество ограничений. За два месяца я сбросил восемь килограммов, чтобы быть ещё подвижнее. Я наглухо закрыл Кевина Дюранта, лучшего снайпера лиги, когда мы играли в серии с «Оклахомой», не давал продохнуть Джейсону Ричардсону и Полу Пирсу. Третий год подряд Пирс против меня забивает только 40,8% бросков. И вы говорите, что Рон Артест не умеет играть в защите?

— С Филом Джексоном у вас хорошие отношения?
— Фила я уважаю, хотя он всё время норовит меня поддеть. Даже на тренировке он постоянно шутит над моими кроссовками, манерой броска. Но даже когда он говорит, что я не умею бросать, я понимаю, что это тонкий психологический ход с целью меня мотивировать. Когда счёт финальной серии с «Бостоном» был 2-2, он подошёл ко мне и сказал: «Рон, мне нужно, чтобы ты делал то, что умеешь, и начал набирать очки». Я на радостях позвал Дерека Фишера и ещё пару одноклубников, чтобы сообщить о доверии Джексона. Для меня очень важно, когда в меня верят. Если тренер и команда верят в мои способности, меня ничто не остановит.

— Вы говорили, что совсем не беспокоитесь об индивидуальной игре?
— Это так. Теперь пора побеждать. Я слишком много времени потратил на нелепую борьбу с тренерами. Когда наставники просили меня не атаковать кольцо, я всё равно бросал, никого не слушал и не жертвовал личной статистикой. В «Хьюстоне» я встал на путь исправления. Я был тогда одним из лучших баскетболистов НБА, но меня не пускали в стартовый состав. Тем не менее я не стал капризничать, звонить агенту или проклинать тренера и генерального менеджера.

— Но вам же нравится быть в центре внимания?
— Меня это больше не интересует. Я полностью забыл о своём эго, и за это Бог наградил меня чемпионским перстнем.

— Когда вы поняли, что хотите стать победителем?
— В «Сакраменто». Когда я туда попал, мы шли на последнем месте на Западе. Тогда тренер Рик Адельман сказал мне: «Рон, ты способен вывести эту команду на новый уровень». И мы пробились в плей-офф. Мы с Майком Бибби были основными снайперами, плюс нам помогал Бонзи Уэллс. Кстати, я попросил тренера сделать ставку в плей-офф на Бонзи, и он набирал по 23 очка и 12 подборов. Тогда я понял ещё одну вещь: хочу стать тренером.

— Тренером?
— Да, очень хочу тренировать «Нью-Йорк» или команду университета «Сент-Джон». Надеюсь возглавить какой-нибудь клуб сразу после завершения карьеры. Я знаю, как общаться с игроками, мне известны тонкости баскетбола. Я понимаю, как справиться с игроком вроде меня. Раньше я вредил своим командам излишними эмоциями и эгоизмом. К тому же я разбираюсь в защите, понимаю, как должны развиваться комбинации. Только вот не могу смотреть записи матчей. Видимо, придётся, если стану тренером.

Антон ШАТРОВ, Чемпионат.ру