День памяти

Трагедия, случившаяся жарким солнечным днем в небе над Днепродзержинском, унесла жизни 178 пассажиров. Жертв могло бы быть намного больше, ведь два самолета столкнулись буквально в нескольких километрах от густонаселенного района города. Я тогда была школьницей и жила в том самом спальном районе. Помню, как в день катастрофы позвонил мой родной дядя, работавший на «режимном», как тогда говорили, заводе, и предупредил, что задержится. Вернувшись поздно ночью, он, спокойно относившийся к алкоголю, один выпил бутылку водки.

О том, что случилось в тот день, дядя смог рассказать лишь спустя какое-то время, и то очень скупо и сдержанно. В тот день, 11 августа 1979 года, практически всех сотрудников химзавода посадили в автобусы и привезли в район села Куриловка, который уже был оцеплен войсками и милицией. Выдали целлофановые мешки и... отправили собирать тела погибших в авиакатастрофе. Днепродзержинск еще долго будоражили ужасные слухи. Местные жители то и дело находили то руки, то ноги и другие части тел, то что-то из вещей погибших в авиакатастрофе людей. Все эти страшные находки закапывали на местном кладбище.

«В детстве цыганка нагадала полузащитнику Михаилу Ану смерть в воздухе, поэтому в самолет он всегда садился с большой неохотой»

Говорить об этой трагедии в те времена запрещалось. Болельщики, купившие в понедельник, 13 августа 1979 года, очередной номер весьма популярного в то время еженедельника «Футбол-Хоккей», так и не поняли, почему в отчет о туре не внесен результат матча «Динамо» (Минск) — «Пахтакор» (Ташкент). И только в следующем номере, через неделю, на последней полосе появилась крохотная заметка о состоявшихся в Узбекистане похоронах пахтакоровцев, погибших в той авиакатастрофе.

Даже спустя 30 лет все документы, касающиеся расследования этого дела, хранятся под грифом «секретно». Да и если бы не гибель известной футбольной команды, стране об этой аварии не сообщили бы вовсе. Восстановить те страшные события попытались создатели фильма «Тайна гибели «Пахтакора».
11 августа 1979 года команда собралась на своей базе для того, чтобы вылететь в город Минск на календарную игру с местным «Динамо». В 9.30 футболисты «Пахтакора» сели в клубный «Икарус» и отправились в аэропорт, куда прибыли около одиннадцати утра. Проводить игроков приехал и полузащитник Михаил Ан. Из-за травмы ноги он не должен был играть в Минске, но ребята в последний момент уговорили его лететь «за компанию». В детстве цыганка нагадала Михаилу смерть в воздухе, поэтому в самолет он всегда садился с большой неохотой. Всякий раз перед взлетом закрывал глаза и потуже затягивал ремни безопасности. Чтобы отвлечь его от дурных мыслей во время полета, товарищи всегда играли с ним в карты.

По трагическому стечению обстоятельств на борту оказался и Сирожиддин Базаров. Молодой футболист должен был вылететь в Минск с командой дублеров. Но в Ташкент приехал его отец, чтобы поздравить сына с 18-летием, и юноша, задержавшись на день, отправился в Минск вместе с основным составом...
А вот только что назначенному тренеру команды — Олегу Базилевичу — на этот рейс попасть, к счастью, не удалось. Судьба, видно, уберегла.

— Каждый раз воспоминания о «Пахтакоре» сопровождаются болью, — рассказал «ФАКТАМ» Олег Базилевич. — Меня спасла счастливая случайность. Жена с ребенком отдыхали в Сочи. Не виделись давно, и я решил сначала заехать к ним, а уж потом — на игру. Сын еще как раз приболел. Надо было отпроситься в Ташкенте у начальника спорткомитета Ибрагимова. Если бы он не отпустил, я бы остался и полетел бы на следующий день вместе с командой на матч в Минск. Но Ибрагимов удерживать не стал: «Олег, ты уже 40 дней без семьи. Конечно, поезжай в Сочи».
Когда в гостинице раздался звонок, я понял: что-то случилось. Сразу стало не по себе. В трубке услышал рыдание... Казалось, меня окатили ледяной водой с головы до ног. Я так и стоял с трубкой в руке, слышал чьи-то голоса, до конца не осознавая необратимость и ужас случившегося. Молодые ребята, чьи-то дети, мужья, отцы... У Миши Ана вот-вот должен был родиться второй ребенок. Страшнее известия быть не могло.

—Вы в тот момент осознавали, что были на волосок от смерти?
—Я был в шоке. Поднявшись в номер, почему-то начал составлять список, кто полетел в Минск, кто нет. А на вопрос сына: «Папа, что ты делаешь?» - ответить не смог. Слава Богу, что в тот момент рядом были близкие.:. Помню, в те дни на экраны вышел зарубежный фильм, в котором «Конкорд» терпел аварию над Атлантикой. Когда я увидел молодых веселых парней, садившихся в самолет, заигрывавших со стюардессами и не задумывавшихся о том, что через несколько часов они могут разбиться, выдержать эту сцену было выше моих сил: на месте киногероев я видел своих ребят из «Пахтакора»...

Не полетели с командой в тот роковой день и два футболиста — Исаков и Могильный. Оба были серьезно травмированы. Судьба уберегла от гибели и одного из массажистов команды — Анатолия Дворникова. Накануне он встретился с близкими друзьями. Посидели, выпили. В общем, вместе с журналистом Олегом Якубовым, который тоже должен был лететь в Минск, на каких-то несколько минут опоздал к самолету... Якубов вспоминал, что потом от них с Дворниковым люди буквально шарахались. А на стадионе, когда массажист выходил со своим чемоданчиком, находились люди, которые свистели и кричали: «Алкоголик!» Дворников огрызался: «Алкоголик, зато живой».

«Жена Александра Корченова - капитана «Пахтакора» - плакала и уговаривала мужа не лететь в Минск»

В 11.30 ТУ-134 с бортовым номером 65735, следующий в Минск, поднялся в небо. За 20 минут до этого из Челябинска в Кишинев вылетел другой ТУ-134 с бортовым номером 65816.

11 августа 1979 года в 7 часов 30 минут в Харьковском центре единой системы управления воздушным движением приступила к дежурству смена диспетчеров под руководством исполняющего обязанности руководителя полетов Сергеева. Для диспетчеров — 28-летнего Владимира Сумского и 21-летнего Николая Жуковского — этот день ничем не отличался от остальных. Это было последнее дежурство Сумского перед отпуском... Четверть века он хранил молчание. Первое интервью Владимир Сумской дал создателям фильма «Тайна гибели «Пахтакора».

- Все же было нормально, как обычно, - вспоминал тот трагический день Владимир Сумской. - Заступили мы на смену. Получили информацию о том, что у нас будет идти литерный рейс. Литерный рейс «А» - это рейс, на котором всегда летали высшие руководители нашей власти. Например, Брежнев. Ну еще пара человек. Вся зона была перекрыта, закрыты определенные эшелоны — самые ходовые: и по высоте, и по радиусу действия.     

Интересно, что в материале комиссии, расследовавшей причины авиакатастрофы, нет ни слова о литерном рейсе и о его загадочных пассажирах. Информация о них либо вообще была изъята из документов, либо умышленно игнорировалась следствием. Тем не менее вскоре после катастрофы поползли слухи, что самолет, на котором летел «Пахтакор», разбился по вине первого лица государства. К этим слухам возвращаются до сих пор. Одни считают, что лайнер с футболистами убрали с дороги генсека наземные службы ПВО. Другие утверждают, что два самолета столкнули умышленно.

Наиболее напряженный юго-западный сектор старший смены Сергеев доверил молодому сотруднику Николаю Жуковскому. Контролировать его работу с правом вмешательства в управление воздушным движением Сергеев поручил диспетчеру первого класса Владимиру Сумскому. Именно этого человека и назовут главным виновником трагедии.

Подобная расстановка диспетчеров являлась и является грубым нарушением в соответствии с инструкциями по контролю работы наземного лоцмана. Тем более что вмешиваться в его действия может только старший смены или руководитель полетов, а не рядовой диспетчер. Полет самолета с командой «Пахтакор» на борту проходил через зону ответственности харьковского центра управления воздушным движением, которое и по сей день отличается особой интенсивностью. Здесь сосредоточены 14 трасс, пересекающихся в 15 точках. За сутки здесь пролетают около 700 воздушных судов.

Поэтому появление литерного самолета грозит загруженным до отказа воздушным коридорам столпотворением. Для прохождения этого рейса полностью расчищается воздушное пространство за счет других трасс.

Маршруты двух ТУ-134 пересеклись под прямым углом в районе Днепродзержинска. И тут, как написано в материалах следствия, Жуковский совершил непоправимое — неверно нанес на свой график время пролета двух самолетов. По его расчету интервал прохождения точки пересечения обоими лайнерами должен составить три минуты (в действительности — менее минуты). Лайнеры оказываются на одной высоте и стремительно несутся навстречу друг другу...

После трагедии родные погибших вспоминали о том, что команда однажды уже была между жизнью и смертью. Во время полета в Индонезию самолет с «Пахтакором» попал в зону сильнейшей турбулентности. Футболистов спасло только чудо. Но смерть ходила рядом.

- Странный сон приснился второму тренеру команды Идгаю Тазетдинову, — вспоминает генеральный секретарь федерации футбола Узбекистана Сардор Рахматуллаев. — Во сне видит, что навстречу мой отец с мячом идет. Идгай Борисович спрашивает: «Хамид, ты куда?» Отец отвечает: «Собираю команду, чтобы сыграть в футбол». Мой отец — Хамид Рахматуллаев — был начальником футбольного клуба «Пахтакор». Он погиб в автомобильной аварии незадолго до авиакатастрофы.

Атакующему полузащитнику «Пахтакора» Владимиру Макарову накануне полета снилось, что он стоит перед зеркалом и видит, что у него выпадают волосы.

Даже тот, кто не видел в ту ночь плохих снов, ощущал необъяснимую тревогу. Вспоминает жена администратора «Пахтакора» Мансура Талибжанова: «Этой ночью муж был очень беспокойным. Мы всю ночь не спали. Он то чаю просил, то арбуз порезать. Начал вспоминать детство - как играл, как учился, как юношей помогал родителям. Всю свою жизнь мне пересказал».

О плохих снах накануне полета позже вспомнит и жена капитана «Пахтакора» Александра Корченова. Людмила в тот день плакала и уговаривала мужа не лететь в Минск. А он успокаивал ее, мол, всего на три дня. Александр вышел из дома и перед тем, как сесть в машину, поднял руку и показал пальцами — всего на три дня...

А вот Владимир Федоров на базу перед вылетом почему-то приехал во всем черном — черные брюки, черная водолазка и черный кожаный пиджак. Жена заставила: «В Минске, наверное, прохладно будет»...

В переговоры между двумя ТУ-134 и харьковскими диспетчерами вклинился еще и экипаж Ил-62
Главным обвинительным документом против диспетчеров станут распечатки с черных ящиков двух разбившихся ТУ-134. Экспертам пришлось изрядно потрудиться — команды, звучащие на пленке, разобрать очень трудно. С такой отвратительной слышимостью пилоты и диспетчеры всегда общались между собой. В 13.30 без проверки взаимного расположения двух самолетов с помощью радиолокатора диспетчер Николай Жуковский дал команду экипажу самолета с «Пахтакором» на борту занять высоту 8 тысяч 400 метров, на которой уже. шел другой ТУ-134.

Из-за облачности самолеты в тот день летели практически вслепую. А тут еще в переговоры между двумя ТУ-134 и харьковскими диспетчерами вклинился экипаж Ил-62. Владимир Сумской, понимая, что сейчас два самолета могут столкнуться, приказал экипажу, летящему в Минск, подняться на 9 тысяч метров. Вот распечатка пленки из черного ящика.

Сумской: «735-й, а вы девять займите. Над Днепродзержинском 8400 пересекающийся».

Экипаж Ил-62: «9600, 676-й».

В эфире звучит: «Понял, 8400».

Именно эта фраза и решила судьбу пассажиров и экипажей обоих самолетов. И судьбу самих диспетчеров. Сумской посчитал, что последние слова: «Понял, 8400» — произнес белорусский экипаж, который подтвердил информацию о наборе высоты и конфликтном борте. Диспетчер решил, что опасность столкновения самолетов, которые летели навстречу друг другу со скоростью 700 километров в час, миновала. Но в действительности белорусский экипаж в эфир не выходил и важнейшую команду диспетчера не принял. А фразу: «Понял, 8400» — произнес штурман третьего самолета — Ил-62, который летел по эшелону выше.

—Команды для исправления ситуации были даны вовремя, — рассказывает Владимир Сумской. — И подтверждение мы получили о том, что борт выполнил команду. Все было сделано для того, чтобы ликвидировать эту угрозу. В тот момент я не думал, что может быть столкновение или, как у нас называют, сближение, нарушение интервалов.

Через минуту и пять секунд после роковой фразы: «Понял, 8400», в 13 часов 35 минут 38 секунд два самолета столкнулись. Кишиневский борт взорвался в воздухе, а минский еще какое-то время планировал и только потом взорвался от удара о землю. Еще через две минуты экипаж самолета АН-24, совершавший перелет по маршруту Черкассы—Донецк, доложил на землю: «В районе населенного пункта Куриловка наблюдаю падение на землю частей самолета. По-моему, ТУ-134».

—Мы нашли этого летчика, поговорили с ним, — вспоминала вдова второго тренера Алла Тазетдинова. — Он видел, как в небе летят люди, вещи.

Сообщил на землю. Самолет, пролетев водохранилище, взорвался от удара о землю.

Еще около 40 минут диспетчер Владимир Сумской управлял воздушным движением. Оно было настолько интенсивным, что поменять диспетчера в этот сложный момент никто не решался.

Ковровые дорожки из разбившегося лайнера висели прямо на проводах

По заключению авиационно-технической экспертизы основной причиной столкновения самолетов ТУ-134 с номерами 65735 и 65816 явилось «грубое нарушение диспетчерами Жуковским и Сумским правил фразеологии и радиообмена, а также технологии работы диспетчера». Но, листая заключения авиационно-технической экспертизы, сразу бросается в глаза ряд нестыковок и очевидное невнимание к показаниям свидетелей. И самое главное, почему материалы уголовного дела, возбужденного по факту авиакатастрофы в небе над Днепродзержинском, до сих пор находятся под грифом «секретно»? Почему родные погибших не получили доступ к ним?

По свидетельству местных жителей, один из двигателей самолета упал на пляж базы отдыха. Это просто чудо, что в это время там не было людей. Из Днепра потом доставали тела погибших пассажиров. Ковровые дорожки из салона самолета висели прямо на электропроводах. По огородам и садам были разбросаны вещи, обувь...

Первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Шараф Рашидов лично попросил авиационное руководство найти фрагменты тел футболистов для захоронения на родине. Но искать было нечего. Тогда поступили, как принято у летчиков: собрали землю с места трагедии и запаяли в цинковые гробы...

Старший тренер минского «Динамо» в 1979 году Эдуард Малофеев так узнал о катастрофе: «Мы были на базе, готовились к матчу, до которого оставались еще сутки, а «Пахтакор» поехал встречать наш администратор. Информация о трагедии дошла до нас только ближе к вечеру. Я просто потерял дар речи. Мышцы онемели так, что стало больно до слез. В душе была страшная пустота, словно умер близкий человек. Безумно хотелось чем-то помочь команде и городу, который ее потерял. В такие минуты особенно четко понимаешь, что футбол — всего лишь игра, и если на поле мы можем позволить себе сыграть грубо, то в жизни все - одна семья... С тех пор боюсь летать. Вот такая осталась у меня на всю жизнь память о «Пахтакоре»...

По приказу КГБ любая информация, касающаяся масштабов трагедии, должна была быть уничтожена. Кроме того, родным и близким предписывалось воздерживаться от комментариев. Но самое тяжелое для них было впереди — вдовам предстоял разговор с детьми. Вдова второго тренера Алла Тазетдинова до сих пор без слез не может вспоминать, как дочь перенесла гибель отца: «Это, наверное, было самым страшным и тяжелым. Дочь долго не могла успокоиться. Она брала его вещи. Просыпалась ночью и кричала: «Я к папе хочу! Где ты? Я не могу без тебя! Папочка, я скучаю».

Ровно через 11 месяцев после авиакатастрофы в Днепропетровске состоялся суд над диспетчерами. Жуковский обвинил своего коллегу в том, что тот его не подготовил к работе, и поэтому вину свою признал частично. Сумской же вел себя мужественно, вину не отрицал и в последнем слове просил прощения у всех родственников погибших. Атмосфера в зале суда была очень тяжелой. Одна женщина, ребенок которой погиб в той катастрофе, пришла на суд с топором...

11 июля 1980 года Верховный суд Украинской Советской Социалистической Республики приговорил Жуковского Николая Васильевича и Сумского Владимира Александровича к 15 годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии общего режима. В тюрьме под Кривым Рогом Владимир Сумской провел шесть лет и пять месяцев. Сегодня он живет в Харькове и до сих пор остро переживает случившееся. Николай Жуковский покончил жизнь самоубийством.

В Ташкенте есть улицы, названные в честь погибших игроков. Каждый год в Узбекистане проходят международные футбольные турниры памяти пахтакоровцев. Сразу после трагедии в лесопосадке возле села Куриловка родственники погибших установили мемориальное надгробие и оградку. И только спустя 30 лет, 4 августа 2009 года, на этом месте появился памятник погибшим футболистам «Пахтакора». Представители русской православной церкви и мусульманской общины провели отпевание с соблюдением своих обрядов.

Жаль вот только, что на памятнике не нашлось места вспомнить хотя бы одной строкой остальных погибших в той страшной катастрофе...

Ольга ГУРИНА, газета «Факты»