Апокалипсис для одного

Если рассказывать чью-то биографию хронологически, от дня ко дню и от года к году, то велик шанс упустить вообще все, что в ней может быть важного. Песок мелочей, цифр и имен собственных сровняет провалы и пики в одну кочковатую безжизненную равнину. В футбольной карьере и жизни нашего сегодняшнего героя Карлоса Роа произошли примерно три действительно важных события, о которых имеет смысл рассказывать, и ими, пожалуй, стоит и ограничиться, не отвлекаясь на детство, отрочество и юность.

Есть, конечно, еще один соблазн, которого избежать куда трудней. Стоящие рядом события хочется связать между собой, даже если никакой связи нет – последнее обычно называется словом «судьба». Если хотите, можете сделать это самостоятельно. Суть же в том, что за несколько лет Карлос Роа прошел путь от человека, выбившего Англию из турнира на чемпионате мира – что более почетно, чем сложно – до человека, больного весьма неприятной и довольно-таки смертельной болезнью. Между этими событиями органично вписался конец света. Как правило, в жизни одного человека не происходит более двух из трех этих происшествий.

Вратари, как все знают, вообще люди необычные. Даже основной вратарь подольского «Авангарда» на фоне некоторых своих коллег смотрится человеком на редкость трезвомыслящим. Голкипер сборной Уэльса Дай Дэвис рассказывал, что ощущает вокруг себя фей и видит ангелов. Дэвид Айк, закончивший карьеру в молодом возрасте из-за травмы, через двадцать лет объявил себя Сыном Божьим. Правда, это как раз не так удивительно – и у нас можно найти телекомментаторов, для которых подобное заявление будет вполне органично вписываться в имидж. В общем, имейте в виду: если вы начнете замечать вокруг людей с полностью черными глазами и двухметровых ящеролюдей, то вам будет о чем поговорить с Дэвидом.

Но в этом паноптикуме Карлос Роа смотрится как-то все же не совсем уместно, особенно если вспомнить о том, что произошло 30 июня 1998 года. Заявки сборных Англии и Аргентины в том матче провоцируют грусть и ностальгию: столько славных имен, столько бесславно закончившихся карьер. Даррен Андертон по прозвищу Больничный, Роб Ли, про которого в последний раз вспоминали, когда он вместе с другим бывшим сборником Уорреном Бартоном угнал и разбил лимузин, недавно в очередной раз бесславно вернувшийся в футбол Матиас Алмейда, Серхио Берти, закончивший карьеру в шотландской глуши после плевка в партнера по «Ливингстону»… Тогда, конечно, все было совсем не грустно, а вполне себе блистательно, Клаудио Лопес еще знать не знал ни о каких «Канзас Сити», а Пол Мерсон – о «Тэмвортах», да и матч получился весьма захватывающим: два пенальти за первые десять минут, 2:2 к перерыву, послематчевая серия пенальти. Симэн в ней отбил один удар, а Карлос Роа – два, от Инса и от Бэтти, чем спровоцировал английскую прессу на очередные психоаналитические трактаты о национальном самосознании и необходимости переосмысления места Британии в мировом порядке. Гранды премьер-лиги тоже хорошо запомнили короткую фамилию первого номера сборной Аргентины.

Вернувшись из сборной в «Мальорку», Роа под руководством Эктора Купера добрался до финала последнего Кубка обладателей кубков и обеспечил себе дебют на будущий год в Лиге чемпионов. Его карьера продолжала идти по нарастающей, «МЮ», по слухам, уже подумывал выложить за аргентинца 10 миллионов фунтов, однако произошло нечто, так сказать, непредвиденное.

Отвлечемся ненадолго от футбола и переместимся в далекое прошлое. В последнюю ночь 999 года папа Сильвестр II (известный также как чернокнижник Герберт Аврилакский) очень нервничал, проводя мессу. Ему казалось, что стоит ему освятить хлеб и вино, как тут же и наступит конец света. Понтифик, тем не менее, со своими обязанностями справился и оставался на посту столько, сколько нужно. Карлос Роа же, поняв, что папа Сильвестр ошибся в расчетах ровно на тысячу лет, решил не продлевать контракт с клубом и удалился в тихий деревенский дом в провинции Санта-Фе. Там он предался чтению, медитации и раздумьям.

Партнеры по команде, правда, были к этому отчасти готовы. Убежденный адвентист седьмого дня, Роа и раньше не пил и не ел мяса (дикость для Аргентины), за что получил прозвище Салат. Но конец света – это все же нечто более серьезное. Сейчас легко смеяться над тем, что в «Уильям Хилл» принимали ставки один к миллиону, что конец света наступит не позже, чем в двухтысячном году, и один к тысяче, что архиепископ Кентерберийский подтвердит второе пришествие – но тогда все воспринималось несколько иначе. «В мире бушуют войны, голод, эпидемии, ураганы, наводнения, – говорил Роа в интервью Olе. – Двухтысячный год будет очень сложным, и, уверяю, все те люди, у которых нет духовной связи с Богом и которые ведут недостойную жизнь, попадут в большую беду».

Новый год наступил, и ничего особенного не случилось. Войны, голод и ураганы никуда не исчезли, но архангел не протрубил, и печати остались на своем месте. Через какое-то время Роа решил, что может вернуться обратно в футбол, однако испытание не прошло бесследно – теперь он отказывался играть по субботам, как предписывала его вера. В «Мальорке» голкипера приняли, но без особой теплоты, в состав он попадал крайне редко и в итоге покинул команду, чтобы получить возможность играть. В тридцать три года, когда Роа играл в «Альбасете», с ним случилось очередное судьбоносное событие.

«Это не то, что можно как-то объяснить, – вспоминает вратарь. – Я спортсмен, у меня отличное здоровье, я не пил и не курил, но однажды доктор подошел ко мне и сказал: «У тебя рак». Я сумел выздороветь, моя вера помогла мне справиться с этим испытанием. Все знают, что я религиозный человек, но я не верю, что чудеса происходят просто так. Нужно быть смелым, нужно пытаться справиться самому. Определенно, опыта хуже этого у меня не было, но в итоге мне был послан знак, что я должен продолжать жить. А еще, как только мне стало лучше, больше всего хотелось вновь играть в футбол».

Карлос вернулся в игру – сначала в маленький клуб на Балеарских островах, где тренировался, по собственному признанию, как подросток, мечтающий о первом профессиональном контракте, затем в Аргентину, где и закончил карьеру в тридцать шесть лет в скромном «Олимпо». Безусловно, это говорит о его мужестве и профессионализме, но, видимо, продолжать жить голкиперу было даровано явно не ради футбольных свершений. Иногда события просто происходят, как ни приятно журналистам связывать все невидимыми нитями предначертаний.

А вообще, если уж и говорить о судьбе и каком-либо предопределении, то многое из вышесказанного вполне укладывается, например, в проверенное временем проклятие, гласящее, что Арсену Венгеру никогда не удастся выиграть Лигу чемпионов. В 2002 году Роа был на просмотре в «Арсенале», где искали преемника Симэну, и тренер остался им доволен, однако из-за того, что Роа не играл ни в сборной, ни по субботам, трансфер так и не состоялся. Зато через несколько лет вместо Роа в «Арсенале» появился подопечный Карлоса в «Альбасете» – Мануэль Альмуния (что, в общем-то, тоже укладывается в рамки этого самого проклятия). Вопрос лишь в том, насколько сильно хочется увидеть связь каких-то явлений между собой.

Что же касается Роа… Не все истории созданы для того, чтобы научить чему-то всех. История аргентинского вратаря в лучшем случае научила чему-то только его самого – и это не такой опыт, который хотелось бы пережить. Разве что в очередной раз стало понятно, что конец света наступает не тогда, когда его ждешь, и не для всех, а для тебя одного – но это, конечно, знание из тех, в которых ничего нет, кроме многих печалей.

Михаил Калашников

Sports.ru