ПАВЛОВ: «Три футболиста и я побились с милиционерами»

Главный тренер полтавской «Ворсклы» Николай Павлов находится в настоящее время на учебно-тренировочных сборах команды в Турции. Месяц назад во время отпуска Павлов пожаловал в Днепропетровск.

 

- Из киевской футбольной секции «Восток». Попал в нее тринадцатилетним. В 7–8 лет меня тогда вообще в секции не брали. Тренировал мою группу Виктор Баранов — человек с одной ногой. Посещал матчи дублирующего состава киевского «Динамо». Иногда на эти поединки приезжали футболисты первой команды. «Звезды» на трибунах под табло, а я с однолетками наблюдал, боясь подойти и взять автограф. Особенно у своих любимых футболистов — Трошкина и Мунтяна. Горжусь, что сегодня они — мои друзья.

 

- Ничего особенного. Играл за «Восток» и попал на глаза Макара Михайловича Гончаренко — участника «матча смерти». Однажды были на сборах в Алуште. Там меня, 17-летнего, приметили тренеры брестского «Динамо», команды второй лиги чемпионата СССР. До сих пор вспоминаю первую поездку в Мурманск. Тогда команды возили с собой мячи. В команде я — самый молодой, понятно, что был вечным дежурным, хотя в основе играл. Поэтому таскал за собой сетку мячей по всей стране. В Бресте играл до 1975 года. Потом служба в армии, играл за минский СКА. После армии получил приглашение в минское «Динамо» и куйбышевские «Крылья Советов». Конечно, престижнее было бы выступать за «Динамо», но я не был уверен, что буду играть там в основном составе, и поехал в Куйбышев. Три года играл там.

 

- Три футболиста и я среди них побились с милиционерами, и нас дисквалифицировали пожизненно. Одного из нас тогда посадили, второму дали какие-то химические препараты, чтобы не был таким буйным, а меня как игрока основного состава пожалели. Но оставаться в Куйбышеве я уже не хотел, тем более что в Минск меня позвал тренер Эдуард Малофеев. Тогда «Крылья» решили меня дисквалифицировать. Все это я скрыл от Малофеева, а когда динамовцы попробовали в Федерации заявить меня, первый секретарь Центрального комитета ленинского комсомола из высокой трибуны поведал о моих «подвигах». Тогда Малофеев обратился к первому секретарю Центрального Комитета Коммунистической партии Белоруссии Петру Машерову, очень любящему футбол. Он помог. Играл в Белоруссии три года.

 

- Врачи настояли изменить климат жене, и мы решили переехать в Днепропетровск. Приехал на переговоры. Меня встретил начальник «Днепра» Жиздик. Спрашиваю: «А где же главный тренер?» — «А зачем он тебе? Я же все твои вопросы буду решать...» — отвечает Геннадий Афанасьевич. Такое положение вещей было тогда в «Днепре». Я удивился: с главным тренером, Владимиром Емцем, даже не встретился. Что за организация? Решил вернуться в Минск. Там поступило предложение от одесского «Черноморца». Главный тренер Сергей Шапошников лично хотел видеть меня в команде, но через пару месяцев он ее оставил, а я перебазировался в «Днепр». В Днепропетровске мне сразу дали квартиру, в центре, трехкомнатную, а также ГАЗ-24. Такого в истории «Днепра», кажется, никогда не было. Когда я заканчивал играть, меня вызвали Жиздик и Емец и говорят: «Николай, мы тебе даем вторую « волгу» (а первую я продал, попав в аварию). Может, ты уже не сможешь играть, но знай, что такой человек, как ты, нужен команде, а машина — проявление нашего отношения к тебе». После четырех операций под общим наркозом я уже действительно не смог вернуться на поле.

www.gazeta.ua