Пойте еще долго!

"Главная его сила в шахматах в том, что он проницателен. Талант его универсален и исключителен. Он мог тонко сыграть в дебюте, уйти в глухую защиту, бурно атаковать или, наконец, хладнокровно маневрировать. А про эндшпиль и говорить нечего — это его стихия. Иногда он принимал решения, поражавшие своей глубиной", - так отзывался о Василии Смыслове, седьмом чемпионе мира по шахматам, Михаил Ботвинник. Человек, который сначала проиграл ему звание, а через год вернул.

Смыслов родился 24 марта 1921 года в Москве. Его называют лучшим мастером эндшпиля в истории человечества. В 1984 году старейшина шахматного цеха совершил невероятное. Решив попробовать свои силы в новом матче претендентов на звание чемпиона мира, он лишь в финале соревнований уступил будущему чемпиону мира Гарри Каспарову. Но сейчас мне бы хотелось вспомнить о его "нешахматной" жизни. Общеизвестно, что у Василия Васильевича было два увлечения: игра и опера. Вот как сам он об этом рассказывал в своих интервью.

"Я перенял от отца две его страсти — игру в шахматы и музыку. Я искал баланс между ними всю свою жизнь. В 30 лет, будучи уже гроссмейстером, я пробовался на место баритона в Большой театр. Успешно прошел первый тур, но во втором не получилось. Впрочем, менее чем через год в Швейцарии во время турнира в Цюрихе мне довелось спеть партию из оперы "Паяцы". Мое выступление показали по телевидению... Музыкой занимался дома, у отца. В свое время сам Федор Иванович Шаляпин высоко оценил мое пение, чем отец очень гордился. Иногда я и отцу аккомпанировал. Но лучше меня на рояле играл другой гроссмейстер, тоже участник матчей претендентов на звание чемпиона мира — Марк Тайманов... А в Большом театре мне вновь довелось выступить ровно через полвека — на юбилее Анатолия Карпова. Под аккомпанемент Марка, сидевшего за роялем, спел русские романсы. Всю жизнь я занимался пением, серьезно изучал оперное искусство, но время для музыки появилось только к 75 годам. Тогда я записал первый компакт-диск романсов, а на следующий год — второй, с оперными ариями. Мне ведь и с Иваном Козловским в дуэте много раз доводилось петь. Но вот уже в 90-х годах, во время длительного турне по Испании, я часто общался с концертировавшими там "Виртуозами Москвы". И кто-то из них предложил: пусть Смыслов споет на закрытии турнира, которое собирались провести в оперном театре. Организаторы сначала это восприняли как шутку. Привели меня на сцену и все ждали, когда же этот шахматист "проколется". Но я спел несколько арий и романсов, как обычно, без микрофона, и испанцы мне долго аплодировали... Однажды мне приснился совершенно мистический сон. В спальню зашел мой певческий кумир — Энрико Карузо. Лица гостя, умершего в год моего рождения, я не видел, но почувствовал, что это он, Карузо. "Маэстро, как я пою?" — спросил я. "Неплохо, но надо петь вот так", — и Карузо показал, как. Он объяснил, что у певца должна работать вся диафрагма, а не только какая-то ее часть. Рано утром я проснулся, сел к роялю и почувствовал, что по-старому петь уже не смогу. С тех пор уже 30 лет пою так, как научил гениальный итальянец". 

В последние годы супруга Смыслова Надежда Андреевна стала его личным врачом, поводырем, глазами. Увы, сейчас Смыслов почти не видит и все делает вслепую — играет, анализирует партии. Но по-прежнему поет. Пойте еще долго, Василий Васильевич!..

Алексей МОЛОСТОВ, газета «Киевский телеграфъ»