ЩЕРБАКОВ: «Надежды не теряю»

В начале 1990-х его называли самым талантливым футболистом СССР. Он стал победителем юниорского первенства Европы, затем — бронзовым призером и лучшим бомбардиром молодежного чемпионата мира. А в 20 лет покинул родной «Шахтер» и отправился за границу — в португальский «Спортинг». Казалось, перед Сергеем Щербаковым открываются великолепные перспективы. Но в 1993 году мир для футболиста перевернулся. Декабрьским вечером его автомобиль на высокой скорости врезался в столб, и Сергей навсегда остался прикованным к инвалидной коляске.

Последние десять лет Сергей живет в Москве. А в Донецке бывает наездами — к примеру, прошлой осенью приехал навестить отца и друзей, а заодно посетил матч «Шахтер» — «Селтик». Болел, естественно, за своих бывших одноклубников. «За этот клуб я вообще всегда переживаю и очень рад, что «Шахтер» проделал такой большой путь после развала СССР, — сказал Сергей, когда нам удалось дозвониться ему в Москву. — С горняками сейчас в Европе считаются все».

ДАЛ ПРИКАЗ СЕБЕ НА ЗАПАД

 — Свои первые матчи в составе «Шахтера» хорошо помните? Вы ведь, если не ошибаюсь, застали чемпионат Украины.
 — Да. Но уже тогда я планировал перебраться в какой-нибудь из зарубежных чемпионатов. Часто бывая за границей вместе с юношеской, а потом и с молодежной сборной СССР, я видел, как там живут люди, на каком уровне находится там клубный футбол. Чего скрывать: хотелось не только попробовать свои силы в крепкой команде, но и денег заработать. Ведь у нас в те времена, как ни старайся, а больше 500—600 рублей в месяц не выходило. Да и времена тогда были в бывших республиках СССР неспокойные.
Сначала я пытался трудоустроиться в голландском «Эйнховене». Тренер Бобби Робсон, возглавлявший тогда этот клуб, мной был доволен и дело шло к подписанию контракта. Но тут у наставника возникли проблемы со здоровьем: Робсон перенес инфаркт и решил завершить сотрудничество с ПСВ, отправившись в творческий отпуск. Новый же тренер предложил мне поехать с командой на очередной сбор, мотивируя это тем, что не видел меня в деле. Но я решил, что шести недель смотрин с меня достаточно и на несколько месяцев вернулся в Донецк.

 — А что, более именитые, нежели «Шахтер», клубы на постсоветском пространстве вашей персоной не заинтересовались?
— Почему же? Звали в московское и киевское «Динамо», в «Спартак». Но я был четко сориентирован на то, чтобы продолжить карьеру на Западе. А еще хотелось, чтобы за мой трансфер «Шахтер» получил нормальную денежную компенсацию — таким образом надеялся отдать долг клубу, который дал мне путевку в большой футбол.

— В итоге вы оказались в «Спортинге» у все того же Бобби Робсона. Говорят, португальский клуб заплатил за вас «Шахтеру» 200 тысяч долларов. Не так-то и много как за лучшего бомбардира молодежного чемпионата мира.
— По тем временам это были неплохие деньги. Но не факт, что вся эта сумма дошла до Донецка. Переговоры вел Григорий Есауленко, который позже занимал одну из руководящих должностей в московском «Спартаке». Он, кстати, занимался и трансфером Андрея Канчельскиса, когда тот переходил из «Шахтера» в «Манчестер Юнайтед».

 «СУДИТЬСЯ Я НЕ СТАЛ...»

— Помнится, тренер «МЮ» Алекс Фергюсон в своей автобиографической книге вспоминал, как Есауленко попытался предложить ему взятку в 40 тысяч фунтов стерлингов, только бы переход Канчельскиса состоялся...   
— Было дело. Тот трансфер потом вызвал немало вопросов... Когда же я попал в автомобильную аварию и оказался на больничной койке, то позвонил Есауленко с просьбой о консультации по поводу деталей моего контракта со «Спортингом». Так он со мной даже говорить не захотел. Сказал, что для меня его не существует.

— Авария случилась с вами после банкета в честь проводов Бобби Робсона, который решил перебраться в Испанию, где ему предложили возглавить «Барселону»? 
— Да. Мы немного выпили... Конечно, нужно было заказать такси, а не садиться за руль. Но задним умом мы все сильны.

— С кем-то из «Спортинга» поддерживаете отношения?
— Последний раз в Лиссабоне был минувшим летом. Посетил одну из тренировок «Спортинга», посмотрел новый стадион клуба, пообщался со спортивным директором и тренерским штабом команды. Меня там нормально принимают. Хотя, конечно, расстались мы не очень красиво. Через год после аварии клуб разорвал со мной контракт, мотивировав это тем, что я получил травму не на футбольном поле. Судиться же я не стал. Пришлось переезжать из четырехкомнатной квартиры, которую мне предоставлял «Спортинг», в двухкомнатную.

— В этом сезоне «Спортинг» обошел киевское «Динамо» в групповом турнире Лиги чемпионов. Интересно, какой нынче бюджет этого португальского клуба и сколько зарабатывают его футболисты? 
— Думаю, лидеры «Спортинга» имеют не более 50 тысяч евро в месяц. Но это всего несколько игроков. Большинство же лиссабонцев получают тысяч по десять, но амбиций, как мы видим, у команды много.

— А сколько в «Спортинге» зарабатывали вы? 
— Чистыми выходило около семи тысяч долларов в месяц. Хотя, когда подписывали контракт, мне говорили, что зарплата составит не менее 10 000.

— В ту пору в «Спортинге» Бобби Робсону помогал Жозе Моуриньо... 
— Да, он работал переводчиком. Но чего-то особо интересного об этом наставнике не скажу. Мы немного общались, да и давно это было. Скажу одно: сотрудничество с таким профессионалом, как Бобби Робсон, наверняка сыграло в карьере Моуриньо одну из главных ролей.

— Когда вы виделись с Робсоном последний раз? 
— Пару лет назад, когда он приезжал в Москву. Встретились, поговорили по душам. Он оставил свой телефон, дескать, звони если что. У нас были очень хорошие отношения: тренер мне доверял, регулярно выпуская на поле, а я старался его не подводить. Кстати, когда стало известно, что он покидает «Спортинг», Робсон сказал мне, что я еще сыграю в его команде. Так что если бы не та злополучная авария и травма позвоночника, возможно, я оказался бы в «Барсе». Увы...

«СТЕСНЯЛСЯ ВЫХОДИТЬ ИЗ ДОМУ»

— Когда вы осознали, что с футболом покончено? 
— Через три месяца после аварии. Это был переломный момент в моей жизни. Пришлось очень тяжело. Испытывал страх перед окружающими — мне все время казалось, что я мешаю жить людям. Даже из дому стеснялся выходить...

 
— В Москву вы переехали в 1997 году. Квартиру покупали за свои деньги? 
— Откуда у меня столько?! Спасибо, добрые люди помогли. Тренировавший меня в сборной СССР Борис Игнатьев похлопотал, я написал официальное письмо на имя Юрия Лужкова, и в итоге мэр столицы выделил мне жилье.

 
— Чем сейчас занимаетесь?
— Работаю в паралимпийском спорте. Возглавляю федерацию футбола России, объединяющую игроков с последствиями ДЦП (детского церебрального паралича).

 — Вы играете в настольный теннис. Не было мыслей побороться за путевку на Паралимпиаду в Пекине?
— Нет. Я ведь играю исключительно для себя. Для поддержания спортивной формы. Не только в пинг-понг, также в русский бильярд.

— Живете один? 
— Нет, несколько лет назад женился. Мою супругу зовут Наталья, я же в шутку называю ее «мои ноги». В свое время Наташа отработала 12 лет в цирке. А познакомились мы в реабилитационном центре. У нее тоже была серьезная травма, но, к счастью, все закончилось благополучно.

 — В Донецке вы открыли аптеку. Довольны тем, как идет бизнес? 
— Донецкая мэрия выделила мне помещение под Центр здоровья Сергея Щербакова. Там в небольшой отдельной комнатке мы открыли аптеку. Так что бизнесом это назвать сложно: так, зарабатываю какие-то деньги, уходящие в основном на лечение. Я ведь все время под присмотром врачей. Улучшений нет. Но и ухудшений тоже не наблюдается. Это немаловажно. Собираюсь в ближайшее время лечь на операцию — мне должны пересадить новые стволовые клетки. Может, после этого будут какие-то позитивные сдвиги. В любом случае надежды на лучшее не теряю.

Сергей БЫЧКОВ, газета «Киевские ведомости»