100 процентов Венгера

- Помните ли вы свой первый футбольный матч?
- Да, это было в моей родной деревне (Дуттленхайм, на французско-немецкой границе – Прим. ред.). Местная команда собиралась в маленьком пабе, принадлежавшем моим родителям, каждое воскресенье. А всю неделю перед игрой там же разворачивались бурные обсуждения на тему тактики и игроков, которых стоит включить в состав. Так что можно сказать, что я учился выстраивать команду с пеленок. В детстве я был уверен, что единственная стоящая вещь в жизни – это футбол. И, надо сказать, с тех пор мое мнение не сильно изменилось.

- Кто тогда являлся вашим кумиром?
- Пеле. Все тогда говорили только о нем. А поскольку видеть его доводилось нечасто, даже по телевизору, он был для нас по-настоящему загадочным существом. Почти мифическим. А большинство моих футбольных идолов – Оверат, Беккенбауэр – были из Германии, ведь в то время именно немецкий футбол был лучшим.

- Очевидно, что такой умный и талантливый человек, как вы, мог бы преуспеть в самых разных областях. Когда вы поняли, что собираетесь связать свою жизнь именно с футболом?
- Я старательно учился в школе, но всегда знал, что если мне представится возможность посвятить жизнь футболу, я так и сделаю. Тренироваться начал в 9 лет, но мы жили в такой маленькой деревушке, что настоящий тренер у меня появился только в 19. Тогда мне казалось, что все это несбыточная мечта, что футбол и футболисты существуют на какой-то другой планете. Моим родителям было непросто смириться с тем, что их сын, отдавший столько сил учебе, хочет заняться футболом. Тогда ведь футбол не был занятием для серьезных людей. Родителям хотелось, чтобы я стал юристом, врачом или кем-нибудь еще в этом духе. Мне было нелегко убедить их в своей правоте, но я свое отвоевал.

- Правда ли, что вы склонны преуменьшать свои способности как игрока и что на самом деле играли гораздо лучше, чем теперь рассказываете?
- Я никогда не играл на мировом уровне, но неплохо смотрелся во Франции (в 1979-м в составе «Страсбура» Венгер стал чемпионом страны – Прим. ред.). Иногда я задумываюсь над тем, каким игроком стал бы, имей я тогда все те условия, что предоставлены нынешним футболистам. Я довольно поздно пришел в футбол, но мой тренер в «Мютце» Макс Хильд, оказавший на меня в свое время очень большое влияние, говорит, что игроком я был приличным. Сначала играл в нападении, потом в полузащите и под занавес карьеры – центральным защитником.

- Недавно Макс Хильд сравнил вас сразу с двумя игроками – с Рэем Парлором и Роем Кином. Насколько такое сравнение справедливо?
- Трудно сказать. Но мне оно льстит.

- Вы, наверное, были одним из игроков, которые сознательно готовят себя к тренерской работе? Делали какие-то заметки, конспектировали происходящее?
- Не могу сказать, что я себя к этому готовил. Но у меня всегда хорошо складывались отношения с моими тренерами, потому что мы одинаково болели футболом. Мне несложно проехать за рулем в поисках хорошего игрока 600 миль. Мне случалось приезжать на стадион за 2 часа до начала игры и потом весь матч стоять под проливным дождем, чтобы увидеть его в деле, а потом снова садиться в машину и возвращаться обратно. Никто ведь не знает, что в 31-летнем возрасте в Cтрасбургской академии я был одновременно и тренером, и скаутом, и специалистом по физгодготовке, и капитаном – всем сразу. Это был фантастически полезный опыт.

- Вы, Свен, Жозе, сэр Алекс… Думаете, есть какой-то залог тренерского успеха в, скажем мягко, неблестящей игровой карьере?
- Похоже, что да. Неудовлетворенность от карьеры стала для меня хорошей мотивацией. Играя в футбол, я не получил признания и, возможно, испугался забвения. (Смеется.) В общем, я склоняюсь к положительному ответу на ваш вопрос.

- Вы не были обескуражены тем, что к моменту приезда на «Хайбери» о вас здесь никто не слышал? Каково было читать газетные заголовки вроде «Arsen Who?» – «Арсен Кто?»
- Мне не казалось странным, что меня не знает публика. Но вот то, что специалисты не слышали о человеке, который тогда уже вывел «Монако» в финал Кубка кубков, привел к победе в лиге и завоевал Кубок Франции, было удивительно. Впрочем, меня это мало беспокоило. Я был даже рад такому приему: никто не ожидал от безвестного француза грандиозных успехов, и это было удобно. (Смеется.)

- Знали ли вы до начала работы в клубе, что в премьер-лиге он славился как «скучный-прескучный «Арсенал»? Легко ли было изменить этот образ и привить свой стиль игры?
- Да, я был наслышан о репутации «Арсенала» и, приняв команду, стал постепенно вносить свои коррективы в манеру ее игры. На самом деле мне досталась очень хорошая команда. И, поскольку я в ней был человеком новым, я не мог себе позволить резких движений. Действовал не спеша, ведь лучший способ убедить всех в своей правоте – выигрывать.

- Говорят, вы много внимания уделаете режиму питания игроков «Арсенала» и постоянно вносите в их диету свои коррективы. А что вы едите сами? Есть ли в традиционной английской кухне что-то, перед чем вам трудно устоять? Рыба с картошкой фри, может быть? Ростбиф и йоркширский пудинг? Стейк или пирог с почками? Яблочный пирог или заварной крем?
- «Фиш энд чипс» – пожалуй, нет. А вот рождественский пудинг – это вещь! И пироги я люблю, особенно вишневый и яблочный. С мороженым. Мне много чего нравится неполезного. При этом я, безусловно, считаю обидным, если игрок тренировался что есть сил всю неделю, а потом провалил матч из-за того, что за 24 часа до него съел что-то, чего есть не следовало. Когда я пришел в команду, наш первый выезд был в Блэкберн. Помню, все игроки сидели на задних сиденьях автобуса и скандировали: «Даешь наш «Марс»! Даешь наш «Марс»!» (Смеется.) Им до меня эти шоколадки перед каждой игрой выдавали, а я традицию отменил… Еда ведь, она как бензин: если зальешь не тот, машина не поедет так быстро, как могла бы.

- Кем из своих игроков вы особенно гордитесь с точки зрения вашей роли в их прогрессе?
- Я горд за каждого из тех, кто вырос в звезду: Тюрам, Пети, Анри, Виейра. Хотя, пожалуй, отвечая на вопрос, я назвал бы Джорджа Веа. Когда мы привезли его из Африки в «Монако» в 1988 году, люди просто смеялись над ним. А потом в 1995-м ФИФА признала его игроком года.

- За годы работы вы сумели собрать на трансферном рынке немало алмазов. А есть ли такие игроки, которых вы упустили из своих рук и которые стали потом великими?
- Само собой, в моей работе хватает ошибок. Я упустил таких игроков, как Макелеле и Это’О. А еще мне в свое время пришлось сознательно отпустить некоторых ребят, в будущей успешной карьере которых я не сомневался, – таких, например, как Фабрис Муамба, Стив Сидуэлл и Себастьян Ларссон. Нельзя ведь держать в одной команде все таланты на свете. В какой-то момент я был элементарно поставлен перед выбором – кого ставить в состав и кого держать на скамейке, и в тот момент у меня имелись более сильные варианты. Временами приходится быть жестким.

- Назовите одного игрока из команд-соперников по премьер-лиге, которого вы хотели бы иметь по свою сторону баррикад.
- Таких немало! Правда, в данный момент я настолько доволен своей командой, что мне не нужен никто из чужих.

- Как приверженец зрелищного, атакующего футбола, вы часто критикуете команды вроде «Блэкберна», любящие запереться в обороне. Почему же в таком случае в финале Кубка Англии против «Манчестер Юнайтед» в 2005 году «Арсенал» предпочел аналогичную тактику?
- Должен признать, что подавляющее превосходство «МЮ» в том матче застало меня врасплох. Я совсем не ожидал, что игра пойдет таким образом. Это был не наш день. В какой-то момент я начал сомневаться, хотят ли мои ребята вообще выиграть этот Кубок. «Манчестер Юнайтед» играл так жадно, что мы вынуждены были с самого начала прижаться к воротам. Но я не планировал играть от обороны – у нас просто не оставалось выбора. К тому же мы играли без Тьерри Анри. Когда в конце концов мы победили, я был, конечно, счастлив, но не до конца: ведь я ожидаю от своей команды совсем другого футбола.

- Оглядываясь назад, не жалеете ли вы, что не продали Анри и Виейра годом раньше? Когда можно было выручить за них больше денег?
- Принято считать, что мы серьезно просчитались. На самом же деле мы просто исходили из обстоятельств. Предложение «Ювентуса» в 2005-м было слишком хорошим, чтобы отказываться. Патрику Виейра к тому моменту уже исполнилось 29 лет, и треть жизни он провел в «Арсенале». «Ювентус» предложил ему пятилетний контракт. Не будучи уверенным в том, что мы сможем предложить ему что-то равноценное, я решил не лишать Патрика такого шанса. Что до Тьерри Анри, то мы в тот год как раз переехали на новый стадион, почти вдвое больше прежнего, и даже не были уверены, что сможем заполнить трибуны. Было бы странно продать своего лучшего игрока накануне таких перемен. Анри нужен был нам хотя бы как гарант посещаемости. Год спустя он попросил отпустить его, и я не стал его удерживать. Понимаете, если человек захотел сменить обстановку после восьми лет в одной команде, нет смысла его останавливать.
Возвращаясь к вопросу, скажу, что мы должны были правильно спланировать уход своих основных игроков, ведь «Арсенал» к тому моменту уже покинули такие люди, как Пирес, Бергкамп, Кэмпбелл и Коул. Уход опытных футболистов, проведших в команде не один сезон, не может не отразиться на остальных ее членах. Они ведь подсознательно ищут источник уверенности в окружающих, оглядываясь по сторонам в преддверии важной игры. И если не удержать баланс, то однажды, оглянувшись, игроки попросту не обнаружат людей, в которых можно верить.

- Судя по кадровой политике «Арсенала», вы считаете, что в Англии не бывает хороших молодых игроков. Что, по-вашему, должно произойти, чтобы система подготовки футболистов изменилась к лучшему?
- Много времени уже упущено, но сейчас, кажется, происходят необходимые перемены. Дело в том, что английских игроков нужно сначала отыскать, отобрать, поработать с ними индивидуально и ввести в команду. На достижение результата нужно время. Один год работы с молодой командой не гарантирует, что у вас появятся достойные игроки. Им может понадобиться пять, шесть или семь лет, чтобы дойти до необходимого уровня. В «Арсенале» есть первоклассные игроки из английской сборной возраста до 17 лет. Действительно первоклассные. О повышении уровня юношеского футбола в Англии говорят и неплохие результаты сборных возраста до 17 и до 19 лет. Там есть несколько ребят, которые уже готовы стать настоящими звездами. Только я не стану называть их имен, потому что не хочу лишить свою команду возможности заполучить их.

- Газеты много пишут о словесных войнах, разворачивающихся между тренерами премьер-лиги. Кто-то из коллег действительно не дает вам спокойно спать, или все эти обмены любезностями – выдумки и передергивания желтой прессы?
- Меня раздражает, когда тренеры пытаются своими публичными заявлениями влиять на судей до или после матча. И меня действительно временами раздражает Фергюсон, так же как я временами раздражаю его. Но все это лишь часть игры, часть шоу. Трудно представить, чтобы мы могли быть друзьями, соперничая на таком уровне. Но мы и не враги. Доставляет ли мне все это удовольствие? Да, пожалуй. Эти перепалки вносят в жизнь разнообразие.

- Неограниченные ресурсы обесценивают работу тренера? Или представление о том, что чемпионство можно купить, это миф?
- Не обесценивают, а определенно облегчают. Чтобы добиться успеха, так или иначе придется проделать серьезную работу – вне зависимости от того, сколько у тебя денег. Я не верю, что есть какая-то сумма, которая гарантирует чемпионство. У «Челси» была хорошая команда еще при Раньери, и она доставила нам немало хлопот в 2004 году. Деньги Абрамовича спасли клуб от гибели и привели в «Челси» удачливого тренера.

- Великие тренеры – такие как Чепмен, Шэнкли и Фергюсон – это люди, сумевшие создать в своих клубах не одну команду, а две, три или даже больше. С чего вы начинаете перестройку, что меняете в первую очередь? Игроков, расстановку или манеру игры?
- В «Арсенале» мне доводилось поступать по-разному. В последний раз мы начали с того, что ввели в команду несколько молодых игроков, чтобы уже в процессе привить им культуру игры и стимулировать их прогресс. Это самый эффективный способ, потому что, когда люди учатся чему-то вместе, они способны понимать друг друга на исключительном уровне. Ведь в футболе иногда есть лишь доля секунды, чтобы определить, в каком положении находится партнер, и победа достается тому, кто сумел этим временем правильно распорядиться. А значит, у тех, кто много играет вместе, есть фора. По моему мнению, сильная команда – это результат тренерской стабильности, последовательной манеры игры и слаженности игроков, подолгу играющих в связке.

- Скажите честно, ожидали ли вы от «Арсенала» столь блестящего начала сезона?
- Я ожидал хорошего начала. Было ясно, что старт для нас имеет определяющее значение: в прошлом году игра «Арсенала» была не очень убедительной, и нужно было сразу задать хороший тон. Чувствовалось, что игрокам удалось избавиться от призраков прошлогодних неудач и что им не терпится взять реванш. В этом году наши игроки заметно прибавили, стали более зрелыми и стойкими. Впрочем, насколько мы хороши в самом деле, станет ясно только в мае.

- Вы беспокоились о том, как команда будет играть без Тьерри Анри? Есть мнение, что без него «Арсенал» сильнее, чем с ним.
- Нет, так я не считаю: в конце концов, мы лишились игрока мирового уровня. С другой стороны, когда в такой молодой команде есть такой значимый нападающий, вся игра неизбежно строится через него. И Анри всегда получал мяч, когда этого хотел. Теперь же каждому приходится время от времени брать инициативу на себя. И это, конечно, к лучшему, поскольку таланта у этих игроков хватает.

- Вы чувствуете облегчение в связи с тем, что Жозе Моуринью покинул премьер-лигу?
- Его отъезд стал для меня полной неожиданностью. Под руководством Моуринью «Челси» так многого достиг, и я удивлен его увольнением после первого же спада. Я до сих пор не знаю наверняка, что там произошло, но я точно не испытал облегчения в связи с его уходом. Думаю, следить за премьер-лигой в этом сезоне было бы интереснее, останься Моуринью на своем месте.

- Если в этом сезоне, в отсутствие Тьерри Анри, «Арсеналу» удастся опередить «Челси» с его деньгами и «Манчестер Юнайтед» с его рвением, станет ли это вашим самым великим достижением?
- Не знаю. Судить о том, насколько велики мои достижения, я предоставляю другим.

- У вас репутация порядочного человека: вы ни разу за свою карьеру не нарушили контракт. Вам не кажется, что в современном футболе порядочность не очень востребована?
- Наоборот. Быть частью большого футбола сейчас – это серьезная ответственность. Матчи английской премьер-лиги смотрят от 500 до 700 млн человек по всему миру, иногда и вовсе миллиард. Это означает, что где-то в Индии или в Южной Африке перед телевизором сидит маленький мальчик и не отрываясь следит за тем, что делает Уэйн Руни или Сеск Фабрегас. Представляете, какое влияние у футболистов? В каком-то смысле они в ответе за того мальчика.

- Если Зепп Блаттер добьется своего и будет введена квота на количество легионеров в клубах, как это отразится на чемпионате Англии?
- Я всегда был и буду категорическим противником любой системы квот. Все это абсолютная ерунда! Весь смысл спорта в том, что вознаграждается лучший. Я, например, не могу взять в «Арсенал» человека, который недостаточно хорошо играет в футбол, будь он даже моим собственным сыном. И сына Тони Блэра никто не взял бы даже в «Ньюкасл» только потому, что он сын Тони Блэра. В спорте важны только талант и результат. По большому счету, никому не должно быть дела до того, как тебя зовут, какого цвета твоя кожа или какой паспорт у тебя в кармане.

- Вы необычайно спокойный человек, но время от времени все-таки не выдерживаете напряжения и срываетесь прямо на поле, выплескивая накипевшее. Бывает ли, что потом вы видите себя в каком-нибудь репортаже и думаете: «О боже, неужели это действительно я?!»
- Вы выразили мой ужас почти дословно! (Смеется.) Вообще-то я очень эмоциональный человек. Просто со временем я научился контролировать свои порывы. Но игра дело такое: если с самого начала все пошло не так, трудно не потерять самообладание. И я в подобные моменты часто оказываюсь ранимее многих. Конечно, потом бывает неловко за свое поведение. Но под таким давлением сложно оставаться хладнокровным. Я всегда говорю, что, если внимательно посмотреть телевизионное интервью тренера, можно безошибочно определить, каково на самом деле моральное состояние его команды.

- Что вы любите делать, когда не заняты футболом?
- По-хорошему, я всегда занят футболом. Я всегда готов смотреть разные матчи. Кроме того, поскольку я человек публичный, то всем кажется естественным при встрече говорить со мной только о футболе и ни о чем другом. Меня, правда, это совсем не тяготит, и я с удовольствием обсуждаю с окружающими разные аспекты игры. А вообще я люблю читать. В основном это политические, научно-спортивные или исторические книги. А иногда, когда у нас много переездов, могу прочитать и детектив.

- Как долго вы еще протянете? Увидим ли мы вас на кромке поля после семидесяти, как Бобби Робсона?
- Это зависит от моего здоровья, моих успехов и моего желания. Ведь, чтобы выигрывать, в вас должна сидеть свирепая, животная страсть к победе. Пока у меня с этим проблем нет, а дальше посмотрим.

- В одном из интервью вы заявили, что национальную команду не должен тренировать иностранец. Вы по-прежнему так считаете или с тех пор в футболе что-то изменилось? Иными словами, согласились бы вы возглавить сборную Англии по футболу?
- Нет. Тренировать национальную команду иностранец не должен. По крайней мере, в великих футбольных державах. А англичане, как-никак, этот самый футбол придумали. Я помню лицо Свена-Йорана Эрикссона перед матчем Швеция – Англия. Он хоть и пытался изобразить улыбку, но видно было, что ему не по себе. Если бы я оказался в такой ситуации, чей гимн стал бы петь на стадионе? Нет, это не по мне. Я работаю в Англии и смею надеяться, что тем самым вношу свою лепту в развитие ее футбола, но сборной должен руководить местный тренер.

- Вы не очень жалуете матчи сборных. Не объясните, почему?
- Я действительно не очень интересуюсь интернациональными турнирами, а все потому, что межгосударственный футбол умер, его попросту развалили. Одна Россия чего стоит: раньше это была одна страна, одна команда, а теперь их 15. Югославия развалилась на 6 команд. Добавьте такие государства, как Андорра, Фарерские острова или Сан-Марино, – и вот уже три игры из четырех не представляют никакого интереса. Предполагается, что для футболиста матчи за сборную должны быть шагом вперед. В реальности же все, как правило, наоборот. Среди победителей чемпионата мира нет ни одной страны с населением меньше 50 млн человек. Райан Гиггз ни разу в жизни не играл в финальном турнире чемпионатов мира или Европы. Справедливо? Если бы Марадона родился в Люксембурге, не видать ему чемпионата мира. Но ведь он все равно был бы лучшим футболистом! В клубном футболе можно выбирать лучших из лучших и собирать их в одну команду. Вот это справедливо.

- Чему вы научились у других великих тренеров?
- Умению выделять главное. Я много читаю и не раз убеждался в том, что великих отличает способность быть простыми там, где другие все усложняют, и сформулировать в одном предложении то, над чем другие трудились бы неделю. Если и есть во мне хорошие качества, то это прежде всего умение прислушиваться к тем, кому есть что сказать. Я способен ценить и перенимать чужой опыт: это помогает сберечь драгоценное время. В молодости мы тратим слишком много времени на переживания по самым разным пустякам. Стоит юноше заприметить на носу крошечный прыщик, и он уже на грани отчаяния, готов отказаться от всех земных радостей и забиться в угол, лишь бы никто его не видел, поскольку уверен, что ни одна девушка не согласится с ним танцевать. (Смеется.) Но в 58 тебе уже нет дела до таких мелочей. Ты идешь, куда собирался, и наслаждаешься жизнью.

Matthew Weiner/FourFourTwo

Sports.ru