Аршавин: «Возможно, умру в Зените»

«Я НЕ ПОЛУЧАЮ ТРИ МИЛЛИОНА В ГОД»
- После подписания контракта с «Зенитом» на рекордную для российского футбола сумму вы можете сказать, что ваша карьера удалась? - вопрос корреспондента издания.  
- Нет, потому что я не доволен тем контрактом, который в итоге подписал. Если бы у меня были хоть какие-то шансы не идти на уступки «Газпрому», то я бы стоял на своем до конца. Но шансов никаких не было, нужно было оставаться. Бороться с «Газпромом» практически нереально, особенно отдельно взятому человеку. Наш конфликт возник из-за того, что «Газпром» не привык, чтобы ему отказывали. Я попытался, но полностью этого сделать так и не удалось. То, что сообщают в прессе о якобы получаемых мною трех миллионах евро в год, не соответствует действительности. Настоящую сумму называть не хотелось бы, но она сильно ниже.

- Вот сейчас снова все скажут: Аршавин думает не о футболе, а о новых деньгах. Да и вообще, мол, он устал от футбола…
- На самом деле - наоборот. В конце сезона я стал играть лучше и получать больше удовольствия, пошли результаты, выиграли чемпионат. А когда уходили с последнего матча против «Эвертона», хотелось, чтобы впереди была еще хотя бы одна домашняя игра, чтобы мы ее выиграли и со спокойной совестью на отдых уехали.

- Говорят не только о сумме контракта, но и о том, как вы его себе выбивали. Например, уже в офисе «Газпрома» вдруг остановили лифт и потребовали заменить доллары на евро…
- Я другую байку слышал - мол, я на десятом этаже Миллеру сказал «миллион», а когда до двадцатого доехали - «два». На самом деле я ни на каком лифте не ездил и с Миллером не встречался. Приехал в отель «Кемпинский», когда мой агент с президентом «Зенита» Сергеем Фурсенко все уже обсудил, и подпись свою поставил. Я поговорил со своим агентом Павлом Андреевым, и он сказал, что гораздо легче будет уехать в Европу в следующем году, когда «Зенит» станет чемпионом.

- То есть уже прошлой зимой вы могли уехать из Санкт-Петербурга?
- Я тогда говорил публично, что, если не договорюсь с «Зенитом», то перейду в какой-нибудь другой российский клуб, скорее всего, «Спартак». По-другому защищать свои интересы было нереально. На следующий день после того, как об этом все написали, я подписал свой нынешний контракт. Но в ближайшее время я уже по-настоящему рассчитываю перейти в какой-нибудь европейский клуб. Сейчас отдыхаю тут и жду, пока агент с кем-нибудь договорится, но что-то не получается, не звонит пока. Если не уеду в этом году, то так, наверное, и умру в «Зените».

«МЫ С БЫСТРОВЫМ НЕ ПИЛИ»
- Чего вам не хватает в России? Ведь вряд ли вам предложат такую же зарплату и в Европе?
- Хочется испытать новые эмоции.

- Говорят, после вашего демарша против «Газпрома» осмелели и все остальные игроки «Зенита» - и почти все переподписали действующие контракты.
- Так и есть. Но на самом деле инициатива исходила от руководства клуба, которое было заинтересовано в том, чтобы не потерять сильных игроков. Просто у остальных все прошло заметно тише. Это было логично - ведь мы же после прихода «Газпрома» стали одной из самых богатых команд лиги. Сейчас на футбольную арену выходят большие корпорации, которые не жалеют средств: это и «Газпром», и «Ростехнологии». Они влияют на уровень цен на рынке. Кроме того, чем жестче будет лимит на легионеров, тем дороже будет оцениваться труд российских футболистов. Если раньше, как бы ты хорошо ни играл, тебе не могли заплатить больше того, что есть, то теперь суммы практически не ограниченны. Жаль только, что те огромные деньги, которые крутятся сейчас в футболе, используются очень неэффективно.

- Почему?
- Потому что профессиональных футбольных людей в России очень мало. Футбол у нас - это молодое явление. Первые лет десять после развала Союза здесь работали только те люди, которые из СССР и вышли: они не могли и не приспособились к новой форме ведения футбольного хозяйства. Знаете, во многих клубах, например, тренеры занимаются не только футболом, но и всем остальным.
Мне все равно, с кем работать в «Зените», главное - не с российским тренером, который бы здесь ни за что не прижился. Все эти «где был?», «почему не предупредил?». Эта армейская монотонность: режим, установка, спать, встать, - всю эту чушь «Зенит» не примет, у нас другая, гораздо более демократичная и современная команда.

- Про демократичность мы все знаем: в самом начале чемпионата вы с друзьями Анюковым и Денисовым стали главными ньюсмейкерами. По Питеру ходят легенды: кажется, каждый второй житель города видел вас пьяным в тот вечер в разных барах города.
- На самом деле правду знаем только мы и главный тренер, больше никто. Я могу только одно сказать: из отеля мы не выходили и с Быстровым не пили.

- Почему Адвокат изменил свое решение и вывел вас из состава не на три игры, а всего на одну?
- Потому что мы подошли, извинились и все ему рассказали. Он, как мне кажется, нас простил. А насчет того, просил за нас кто-то из руководства «Зенита» или нет, - это бред какой-то. Адвокат не такой человек, который бы пошел на поводу у кого-то еще.

- Это отличительная черта голландских тренеров?
- Судя по тем, кто работает у нас, - да. В сборной Гус Хиддинк выглядит еще более неприкасаемым. Никто не лезет в его работу, и все беспрекословно выполняют то, что он говорит.

«РФС В ЕВРОПЕ ВЕСА НЕ ИМЕЕТ»
- Вы близко сошлись с Хиддинком летом, когда сборную поселили в отель «Зеленая роща» в Сочи. Вы от имени группы игроков подошли тогда к нему и попросили перевезти вас в другое место - мол, здесь плохое питание и плохие условия. И Хиддинк переселил команду.
- Если бы в той истории участвовал русский тренер, то мы собрались бы утром, он бы сказал: «Да, ребят, условия не очень, но давайте соберемся, забудем обо всем - нам главное сыграть с Македонией». А Хиддинк сразу потребовал, чтобы нас в нормальное место переселили. Я, кстати, тогда подошел к нему и сказал: «Back in theUSSR». Больше ничего не говорил. Хиддинк никогда не жил в СССР, но сразу понял, что я имел в виду.

- Но тогда все и начали бурчать - мол, российские футболисты, а особенно Аршавин, зажрались. И когда в последнем туре отборочного турнира вы получили красную карточку, многие даже радовались - так ему и надо за всю эту мелочность.
- Это не мелочность, а вещи, которые позволяют нормально подготовиться к игре. А насчет карточки… Сам виноват, надо было сдержаться. Просто бесили они все меня. Меня бесило, что они ауты по тридцать минут выбрасывали, что мимо них бежишь - они падают, ноют. Типичный испанский футбол, только исполнители классом ниже. А когда меня в очередной раз локтем остановили, то я не сдержался и по ногам врезал.

- Президент Российского футбольного союза Виталий Мутко заявил, что вас дисквалифицируют лишь на один матч Евро-2008. Он это сказал публично на награждении игроков «Зенита» золотыми медалями - а потом вас отстранили на две игры.
- Это показывает то, что особого веса нынешний РФС в Европе не имеет. За меня, насколько знаю, пытался Вячеслав Колосков попросить, но не получилось: говорит, хорошо еще, что двумя матчами отделался. А Виталий Леонтьевич вообще оригинал большой, всегда с ним что-то случается. Во время празднования чемпионства шумно было, я ему говорю: когда, мол, скажут, насколько меня дисквалифицируют? Он, видно, не расслышал и при включенном микрофоне ответил: «Андрей, не беспокойся. До 15-го все заплатим». Оказалось, что он думал, будто я про выплату премиальных за выход на Евро спрашивал.

«ПЛАКАЛИ С КЕРЖАКОВЫМ ПОСЛЕ ФИЛЬМА»
- Многим вы в этом году запомнились и помимо футбола: например, вступили в «Единую Россию» и дважды - накануне выборов в Заксобрание и выборов в Госдуму - агитплакаты с вашим лицом висели по всему Питеру. Это неизбежно, что спортсмены все время поддерживают партию власти?
- В газетах же написали, что Аршавину заплатили $2 млн, вот он и согласился. На самом деле ни одного доллара «Единая Россия» на меня не потратила.

- Но лицом избирательной кампании вы все-таки стали…
- Да, и на одном съезде я даже оказался в президиуме и должен был выступить с речью. Все это забавно было. Я должен был говорить что-то про выборы людям, которые гораздо старше меня и гораздо больше в этом понимают. Но ощущения были необычными, в футбольной среде такие не испытаешь. Да и в грязь лицом я не ударил.
Я ничего особенного не сказал: так, что мы одна команда, что победим на выборах - это я сейчас тезисно рассказал. Но в политику-то я так и не пошел: после я отказался от депутатского мандата в пользу человека, которого партия выбрала.

- А на думские выборы ходили?
- Нет, потому что все это было после очередной игры и меня даже в городе не было. Знаю только, что в Санкт-Петербурге «Единая Россия» собрала меньше всего голосов.

- Еще в прошедшем сезоне вы пели - дуэтом с малоизвестным исполнителем шансона Пашей Юдиным. Песня такая - настоящий шансон. Зачем вам это?
- Ха-ха-ха! Сам не знаю. Я редко слушаю свой диск и не советую этого делать никому. Для меня это была очередная проба, очередной отрыв от футбольных будней. Когда это в студии происходит, наушники у тебя, микрофон, идет песня, ты поешь - это на самом деле очень здорово. Но шансон-то я не люблю.

- Как еще отрываетесь от будней?
- Кино смотрю, как все. В отпуск сюда тоже взял диски, но не угадал - посмотрел фильмы «12» и «Глянец», оба так себе. В «Глянце» Кончаловский просто захотел свою жену снять. А фильм Михалкова сделан как-то непонятно, каждый герой вступает в сюжет просто так, без какой-либо связи с предыдущим. Я вот «Догвиль» смотрел - это настоящий шедевр камерного кино, а не это.

- Фон Триера любите?
- Да. Помню, когда-то мы с Кержом посмотрели фильм «Танцующая в темноте», так просто плакали с ним после просмотра.

Eurosport