Ученик Лобановского

В спорте, как правило, все решают голы, очки, секунды. Казалось бы, чего проще: у кого больше званий, медалей, кубков, грамот, тот и может чувствовать себя в ореоле славы и всеобщего поклонения. Иными словами, объектом всенародной любви. Может быть, на Западе так и есть. Но у восточных славян - особенная стать. В России, к примеру, олигархов - пруд пруди, а в народе симпатизируют только Роману Абрамовичу. В российской премьер:лиге немало по-настоящему футбольных личностей - игроков и тренеров, но именной баннер на трибуне стадиона с утверждением «Наше все» был адресован не самому титулованному - Юрию Павловичу Семину.

ПЛАЦКАРТНЫЙ ВАГОН

Ошибки здесь нет и быть не может. Как любил повторять спартаковский патриарх Николай Старостин: «Глас народа - глас Божий». Причем сам Семин на эту свою популярность вроде бы никак и не работал, в политику не лез, в телевизионных ток-шоу не замешан, на конференциях различных футбольных объединений брал слово, только когда события развивались не в интересах футбола. Масштабы популярности Семина давно переросли трибуны стадионов, да и границы России. В качестве подтверждения сказанного стоит привести хотя бы несколько эпизодов, характеризующих отношение совершенно разных людей, даже слоев населения к человеку, имя которого олицетворяет постановка на победные рельсы московского «Локомотива».

В начале 90-х годов прошлого века, когда всех локомотивских болельщиков мог вместить один плацкартный вагон, на дебютных матчах команды в еврокубках собирался почти полный стадион - тысячи людей со спартаковскими, армейскими, динамовскими, даже зенитовскими шарфами дружно поддерживали семинскую дружину. Подобного единодушия вечно враждующих болельщицких кланов история футбола вряд ли еще припомнит. И ведь никто не бросал клич: «Болельщики всех клубов, соединяйтесь!» Народ валил на стадион стихийно, словно на защиту правого дела, за которым обычно стоит конкретная сильная, уважаемая личность, и ей безоговорочно верят. Юрий Семин, может быть, сам того не ведая, стал тем горнистом, который своим футбольным и человеческим подвижничеством пробудил у поклонников различных клубов неодолимое стремление сплотиться в едином порыве для поддержки его «Локомотива».

И много позднее, когда добившемуся уже с «Локомотивом» двух чемпионских и четырех кубковых титулов тренеру было предложено возглавить национальную сборную, он испытал единодушную поддержку на всех уровнях, в том числе и болельщицком, журналистском, не снившуюся никому из его предшественников на этом посту.

2006-й, динамовский год - черный в тренерской биографии Семина. Не сумев обуздать анархию в прославленном московском клубе, он вынужден был подать в отставку с поста главного тренера. Но общий тон публикаций прессы по отношению к нему остался благоприятным. Динамовское руководство, легионеров команды крыли, пинали все, кому не лень, а Семину, наоборот, сочувствовали, признавая за ним одну-единственную ошибку: связался с плохой компанией. А ведь прессу прошлыми заслугами не купишь. Вспомним хотя бы, сколько натерпелся от нее самый титулованный российский тренер Олег Романцев.

Имя Семина стало где-то даже нарицательным. Вспоминается февраль 2006 года. После контрольного матча с болгарским «Левски» в Тель-Авиве главного тренера «Динамо» окружила толпа наших бывших соотечественников, обрушивших на него такой шквал вопросов, что мне пришлось поспешить ему на помощь. И вдруг в эту шумную компанию буквально ворвался, словно со страниц «Одесских рассказов» Бабеля, какой-то «нервный Соломончик», с присущим ему «тактом» громогласно вопросивший: «Шо, это тот самый Семин, который тренировал сборную России?» Не успел я набрать в легкие воздуха и собраться с ответом, как из толпы уже среагировали: «А шо, в футболе есть какой-то другой Семин?»

Феномен популярности Юрия Семина в двух словах не объяснить. Особенно в нынешние времена, когда в люди сплошь и рядом выбивается тот, кто раньше других успел что-то ухватить, урвать для себя. Семин проник на футбольный Олимп не с черного хода, и никто не выстилал перед ним туда ковровую дорожку. Его путь к признанию подобен подъему на Голгофу, длившемуся не один десяток лет. Начальный отрезок этого пути ему пришлось преодолевать почти в одиночку - соратники появлялись и уходили, но вопреки всем преградам, предательствам и временным отступлениям он мужественно нес свой терновый венец, со временем постепенно превратившийся в лавровый венок. Он принял «Локомотив» никому, кроме железнодорожного начальства, в Москве не нужный (в горкоме КПСС, в Моссовете всерьез рассуждали на тему, не закрыть ли команду) и за десяток с небольшим лет сделал его гордостью российского футбола, одним из популярнейших клубов, уважаемым и за рубежом. Этот колоссальный, порой сизифов труд происходил на глазах, постоянно находился в поле зрения любителей футбола, то есть народных масс, которые постепенно не только проникались симпатией, любовью к неутомимому созидателю, но и со временем пожелали ощутить сопричастность к его свершениям. Так возникал, рос, ширился контингент болельщиков «Локомотива», приверженцев трудовой доктрины Юрия Семина.

ОТЕЦ «СОЛДАТАМ»

Капитальную перестройку своего «Локомотива» отважный прораб начинал фактически с нулевого цикла, возводил его долго и тщательно, на собственный лад, однако равняясь на передовые отечественные и европейские технологии. И что особенно важно, не заимствуя, не умыкая высокосортный дефицитный «стройматериал» у богатых соседей, не раздражая ни руководство, ни болельщиков сверкавших величием клубов. Такая твердая позиция спустя годы отозвалась ему признанием, симпатией любого болельщицкого лагеря, даже когда «Локо» стал наступать на мозоли признанным российским первачам.

Рабочая семинская жилка тесно переплеталась у него еще и с чисто человеческими достоинствами, которые, несмотря ни на какие политические и экономические катаклизмы, не теряют притягательной силы: чувством долга, скромностью, открытостью, коммуникабельностью.

И в радости, и в гневе, и огорченный после неудачи Семин никогда не терял собственного лица, достоинства, мог публично сознаться в ошибках, в любой ситуации оставался самим собой, естественным, порой до непосредственности, не опускался до вранья. И еще: он никогда не говорил «моя команда», «я выиграл», не превозносил свою роль в успехах коллектива: «мы» - и точка, а там уж понимайте, как знаете, разбирайтесь, сами распределяйте лавры. И это еще больше сближало его с прессой, с болельщиками, которые вскоре стали просто обожать локомотивского вожака. Будучи главным тренером, он никогда не уходил от острых вопросов, но игроков своих при этом в обиду не давал (как им доставалось от него потом в узком «семейном» кругу, другое дело).

Родившийся и выросший в суровую послевоенную пору, он подобно нашим отцам и дедам, привыкшим в годы войны дорожить каждой хлебной крошкой на столе, с таким же благоговением относился... к игрокам. Даже когда всем становилось ясно, что тот или иной футболист исчерпал себя, Семин во второй, пятый, десятый раз все давал ему шанс, а если все-таки расставался, то с долго не заживавшей душевной раной. Недаром звезды «Локомотива» Сергей Овчинников, Дмитрий Лоськов или Джейкоб Лекхето называли его своим вторым отцом. Южноафриканец признавался, если перефразировать Маяковского, что «русский выучил только за то, что им разговаривал Семин», хотя и по-английски они объяснялись вполне сносно.

«Семин с Филатовым сделали из меня человека», - таким красноречивым признанием как-то огорошил прессу игрок сборной России Вадим Евсеев. «Юрию Павловичу я благодарен безгранично», - не раз повторял Сергей Овчинников. А некогда лучший бомбардир «Локо» Олег Гарин, который едва ли не чаще других конфликтовал с Семиным, став тренером, неожиданно поведал: «Все время, когда Семин руководил «Локомотивом», команда была мне так же близка, как и в годы выступлений за нее. На поле мы бились не только за ее честь, но и за своего тренера».

Не все и не сразу пошло у Семина в «Локомотиве» гладко, случались остановки в пути и откаты с уже было набранных высот, и оставалось только удивляться, какое терпение проявляло по отношению к молодому еще футбольному главкому прежде скорое на расправу даже с именитыми его предшественниками высшее железнодорожное руководство.
Однажды мы прогуливались по Копенгагену, куда «Локомотив» прибыл на матч Кубка кубков против датского «Люнгбю», с начальником Московской железной дороги ныне покойным Иваном Паристым.

- А знаешь, когда Юра (Семин. - Прим. П.А.) впервые стал делиться с нами своими наполеоновскими планами, я посчитал его таким же сказочником, - завел разговор Иван Леонтьевич, указывая на памятник Гансу-Христиану Андерсену. - За нашу команду брались настоящие киты тренерского дела, и ничего у них не вышло. Трудно было поверить, что этот худощавый орловский паренек обладает воистину волчьей хваткой, характером, силой духа, истинно русской смекалкой, которые заставят пересмотреть все прежние представления о «Локомотиве». Как он нас тогда убедил, чем взял, до сих пор не пойму. Но свершилось.

- Если бы не Юрий Павлович, не видать «Локомотиву» ни медалей, ни славы, - считал и самый футбольный министр путей сообщения Николай Конарев. - Для подъема нашего клуба требовалась не только квалификация, темперамент, но и умение терпеть. У Семина была не одна возможность уйти в более престижный по тем временам клуб, но он не считал возможным для себя бросить начатое дело, не доведя его до конца. Это человек потрясающей ответственности.

- Наша сила в том, что у нас есть Семин! - коротко и ясно резюмировал преемник Конарева на министерском посту Николай Аксененко.

НЕ ПОДАРОК ДЛЯ ТРЕНЕРОВ

К каторжной тренерской доле Семина словно специально готовила вся его игровая карьера. 280 матчей чемпионата СССР, проведенных им только в высшей лиге, на первый взгляд могли бы служить признаком ее благополучия. Однако покидала его судьба изрядно, испытывала на профессионализм различными амплуа на футбольном поле, а на излом сначала восторгом от его прихода, а затем беспричинным охлаждением к нему именитых тренеров и вынужденной сменой клуба.

Если в «Спартаке» он недолго побыл на одной из ведущих ролей, в московском «Динамо» считался лишь одним из тех, кто определял игру команды, то в «Кайрате», «Локомотиве», «Кубани» стал уже подлинным, неоспоримым лидером, непререкаемым авторитетом, главным организатором атакующих действий. И не его вина в том, что, например, Никита Симонян хотел видеть в центре нападения «Спартака» столь же идеально сложенного футболиста, каким был он сам. А Константин Бесков в поиске команды своей мечты все тасовал, омолаживал состав «Динамо» до такой степени, что в нем не находилось уже места 25-летним игрокам. Да и Артему Фальяну опытные москвичи в Алма-Ате были поперек горла. Так сложилось.

- Для тренеров я был не подарок, поскольку из тех, о которых говорят, что «им больше всех надо» - рассказывал Семин о своих годах в командах мастеров. - Свое мнение всегда отстаивал до конца. К тому же терпеть не мог скамейку запасных. Поэтому однажды поменял «Спартак» на «Динамо», поэтому и оттуда ушел, поэтому и ходил-бродил по футбольному белу свету. Но своей карьерой доволен. Играл-то у кого! У Бескова рядом с Яшиным, у Симоняна, Старостина... Разве это не счастье для футболиста?

РАЗНООБРАЗНЫЕ ДЕБЮТЫ

К тренерской работе Юрий Семин приступил спустя полтора года после завершения карьеры футболиста с дипломом Высшей школы тренеров в той же команде, в которой последний раз вышел на поле в матче чемпионата СССР - краснодарской «Кубани», был определен в помощники своему ровеснику Владимиру Белоусову, а в октябре возглавил команду. Оказалось - поздно, «Кубань» покинула высшую лигу, но вины Семина в провале команды никто не усматривал.

Тем не менее старшим тренером на следующий год пригласили Александра Кочеткова, а Юрию Семину предложили роль помощника. Но этот тренерский дуэт просуществовал недолго. Кочетков посоветовал помощнику: «Тебе нужна своя команда, должность старшего тренера».

В мае 1983 года заведующий отделом футбола ВС ДСО профсоюзов Сергей Полевой предложил Юрия Семина старшим тренером душанбинского «Памира», к тому времени замыкавшего таблицу первой лиги, и при его содействии команда пошла в гору, финишировала на 12-й строке таблицы. На следующий год душанбинцы были уже восьмыми, а в очередном сезоне впервые реально претендовали на путевку в высшую лигу, однако на финише первенства, расчищая путь наверх для ЦСКА, военкомат повестками изъял из таджикской команды полсостава, закрыв перед ней шлагбаум.

Семину было присвоено звание заслуженного тренера Таджикской ССР. Главной же наградой для него стал невиданный прежде в Душанбе футбольный бум. Стадион на всех матчах «Памира» заполнялся под завязку, болельщики в своем главном души не чаяли, то и дело приглашали в гости, резали по такому случаю барашка, готовили плов.

Успехи «Памира» привлекли к работе Семина внимание не только специалистов, журналистов, но и главного на тот момент болельщика московского «Локомотива» - министра путей сообщения Николая Конарева.

Николай Семенович, знавший про свою команду все и вся, в свое время сумел оценить игроцкий фанатизм Семина. Как опытный руководитель он разглядел зерно и в возвышении «Памира» - все тот же неистовый характер, то же полное неприятие поражений, и новое - твердую руку молодого тренера таджикской команды.

Опрометчиво было бы утверждать, что с первых же шагов ушлые локомотивские игроки стали смотреть в рот старшему тренеру. Но вскоре все поняли, что новый главный не так прост, как кажется на первый взгляд. Зорким взглядом он подмечал не только игровые, рабочие недостатки своих подопечных, но и бытовые, а прямоте реакции на них не изменял с первых шагов в большом футболе. Когда-то его едкие, не в бровь, а в глаз замечания выводили из себя именитых тренеров, теперь он метким словом, насмешкой, по-якушински, хотя никогда не работал под руководством великого динамовца, мог так поддеть игрока, что отбивал у него всякую охоту к повторению мешающих футболу художеств.

УРОКИ МЭТРА

Семин не раз повторял, что лучшие его игровые годы прошли в московском «Динамо» у Константина Бескова. Но приняв «Локомотив» и оценив доставшееся ему игровое наследство, он понял, что методики Бескова в его случае не годятся, стал искать свой путь в подготовке команды и пришел к опыту главного оппонента московского мэтра киевлянина Валерия Лобановского. Валерию Васильевичу импонировал интерес молодого тренера к его работе, и он разрешил Семину бывать на занятиях киевского «Динамо», находил время для бесед с ним, ответов на целый ворох возникавших вопросов. А вскоре последовала и соответствующая оценка ученику. Возглавив первую сборную СССР, Лобановский, стремившийся к тому, чтобы и вся вертикаль сборных исповедовала те же игровые принципы, что и главная, в 1988 году добился назначения Семина тренером второй сборной страны.

Первые локомотивские кирпичи Семин, как и в «Памире», стал закладывать в оборону, уповая прежде всего на бойцовский характер не слишком мастеровитых своих игроков, греющее его мятежную душу стремление добиться каких-то вершин в футболе. И в 1987 году «Локомотив» выбрался, наконец, из первой лиги, завоевав по пути еще и Кубок Международного спортивного союза железнодорожников

- Футболистом Семин казался двужильным, и тренером, наверное, мог бы работать даже при дворе римских императоров - с гладиаторами. Если бы у нас присуждался приз - нет, не «За волю к победе», а «За отвагу», первым претендентом на него стал бы «Локомотив». Основной девиз команды Семина: «Мяч должен долетать до нашего вратаря только рваным!». Локомотивцы на поле никогда не выглядели пай-мальчиками, но при Семине боевой дух команды взлетел до небывалой ранее отметки, - отмечали футбольные обозреватели.

Какую эволюцию с тех пор претерпел прежде самый убогий московский клуб «Локомотив» - ныне двукратный чемпион и пятикратный обладатель Кубка России - и его игра за 20 лет работы Юрия Семина в связке с президентом клуба Валерием Филатовым, наверняка знает каждый любитель футбола. Восторженные отзывы известных зарубежных авторитетов Джованни Трапаттони, Фабио Капелло, Висенте дель Боске, Дидье Дешама, Арсена Венгера после двукратного выхода железнодорожников в полуфинал европейского Кубка кубков, в групповые турниры Лиги чемпионов, как и полные трибуны нового красавца-стадиона «Локомотив», лишь подчеркивают уровень свершений в клубе, еще недавно казавшийся невероятным, несбыточным. Красноречив эпизод со знаменитым португальцем Луишем Фигу, который как-то начал расспрашивать игроков сборной России, из каких они клубов, а потом подытожил: «Ни одного названия прежде не слышал. Из российских знаю только «Локомотив».

СИМВОЛЫ НЕПРИКОСНОВЕННЫ!

Тем печальнее на фоне прошлого возвышения выглядит нынешняя судьба команды железнодорожников. Все началось весной 2005 года, когда Семину, прежде дважды ассистировавшему главным тренерам сборной России, самому предложили тренерский пост № 1. Он поставил вопрос ребром: только совмещение работы в «Локомотиве» и сборной. Филатов и президент ОАО «Российские железные дороги» Геннадий Фадеев дали добро на совместительство. Когда же ответил согласием на просьбу Семина и президент РФС Виталий Мутко, оба руководителя железнодорожников неожиданно пошли на попятную, заверив своего тренера, что его командируют в сборную временно. Главная команда России при Семине не проиграла ни одного матча, но груз потерянных очков при его предшественнике не позволил ей пробиться из отборочной группы на чемпионат мира.

Когда же встал вопрос о возвращении «командировочного» в «Локомотив», оба начальника встали на дыбы. И пришлось «машинисту» переквалифицироваться в «опера», но по причине неквалифицированного руководства клубом боеспособной «опергруппы» в «Динамо» у тренера не получилось.

Казалось бы, после бронзы «Локомотива»-2006, считавшейся на фоне прежних турнирных завоеваний неудачей, Семина должны были вернуть в клуб. Вернули, но на должность президента, ставшую, скорее, представительской - все вопросы, касающиеся непосредственно команды, решали председатель совета директоров Сергей Липатов вместе с тренером Анатолием Бышовцем. Что не помешало Липатову после полного провала их политики и турнирного краха «Локомотива» (7-e место в чемпионате-2007) найти крайнего в лице не только главного тренера, но и непричастного к его «свершениям» президента клуба.

Так Семин вновь оказался без вины виноватым, был уволен из клуба, символом которого его по-прежнему считает неподвластная чиновничьим играм армия поклонников «Локо».
История учит, что клубы, в которых неправедными путями устраняются символы, неизменно оказываются на грани краха. Спартаковского патриарха Николая Старостина с должности начальника команды увольняли дважды, и оба раза красно-белые стремительно летели под откос, после второго увольнения свалились аж в первую лигу. Московское «Динамо» после отставки с той же должности великого Льва Яшина забыло, когда в последний раз было чемпионом, 20 лет как костей не соберет. Киевлянам же, вероятно, еще лучше памятно, чем обернулся для «Динамо» уход, а затем возвращение в 1990-е годы в команду Валерия Лобановского. Но это так, для сведения, исправить уже ничего нельзя, и всех сейчас интересует Юрий Семин в качестве главного тренера киевского «Динамо».

Первый итог этого назначения нетрудно уже подвести. Существующий не первый год московский фан-клуб киевского «Динамо» пополнился новым мощным отрядом болельщиков, для которых Семин был и навсегда останется футбольным кумиром. А что касается тренерской линии, то не зря же Семин одним из главных своих учителей называет Валерия Лобановского. И считает честью и обязанностью для себя продолжить дело киевского футбольного мэтра. Получится ли? Если у него будет не тот карт-бланш, что в «Динамо» московском, а настоящий, если он почувствует себя хозяином в команде, должно получиться...

Павел АЛЕШИН, газета «СЭ в Украине»