Спорт
Футбол
Новости футбола
Виктор ЧАНОВ: «30 лет пролетели как день»

Другие новости

09 февраля 2017, 10:38 | Обновлено 24 февраля 2017, 06:58

13983

Виктор ЧАНОВ: «30 лет пролетели как день»

Последнее большое интервью легендарного голкипера

09 февраля 2017, 10:38 | Обновлено 24 февраля 2017, 06:58

13983

Виктор ЧАНОВ: «30 лет пролетели как день» — Sport.ua

В конце мая 2016 года Виктор Викторович побывал в гостях у Sport.ua. Часовая беседа с легендарным голкипером о победе в Кубке Кубков, о Валерии Лобановском, сборной Украины и нежелании работать в футболе получилась весьма содержательной и интересной. Чанов бы еще многое мог рассказать и сделать, но его жизнь трагически оборвалась в среду вечером.... Вечная память.

— Вы верите, что вот уже 30 лет победе в Кубке кубков 1986 года?

— Когда был помоложе, хотелось, чтобы время быстрее бежало. Все так пролетело, кажется, что это было вчера.

— То есть все еще живо?

— Да. 30 лет пролетели как один день. Жизнь есть жизнь.

— Как часто собираетесь командой?

— Очень редко, ребята заняты своими делами. Собираемся вместе только на матчах ветеранов. Иногда созваниваемся.

— С кем чаще всего?

— Леша Михайличенко, Саша Заваров, Вадик Евтушенко звонят иногда.

— Они-то все в футболе, а Вы уже в бизнесе. Есть о чем поговорить?

— Конечно. Даже если я не в футболе, все равно вся молодость прошла в футболе. Есть общие темы, всегда находим. О моем бизнесе мало спрашивают, потому что это другая сфера.

— Как появилась идея юбилейного матча? Кто решил оргазанизовать это? Вы легко согласились?

— Конечно, это возможность еще раз увидеть своих друзей по команде. Это решение было принято не спонтанно. У нас недавно было награждение — и все ребята подумали, не пора ли нам тряхнуть стариной. Да, скорости не те, но пусть народ хотя бы еще раз вспомнит. В нашем государстве должно быть как можно больше положительных эмоций, у нас их маловато. Я думаю, что народ придет, особенно те люди, которые помнят нас. Хотя иногда и маленькие дети нас узнают, что удивительно. Наверное, родители им рассказывают.

— Вы когда в последний раз выходили на футбольное поле, играли на позиции вратаря?

— Это было в декабре прошлого года. Ветераны киевского «Динамо» играли в Новгороде-Северском. Сейчас я не стою в воротах, но два раза в неделю занимаюсь для себя, играю в нападении.

— А почему Вы так решили? Все Вас знают и помнят вратарем...

— Я начинал нападающим в группе подготовки «Шахтера», но потом так получилось, что я пришел на тренировку, а два вратаря у нас заболели. Естественно, у тренера сработал стереотип: брат вратарь, отец вратарь — давай, становись в ворота. С тех пор я и стоял в воротах.

— А сейчас можно наконец отвести душу...

— Да. Теперь нашему клубу «Фортуна» 20 лет. С первого дня срабатывал стереотип, что я должен обязательно стоять в воротах. Но, когда я сказал, что в ворота больше не стану, перестали уже задавать вопросы.

— Много забиваете?

— В основном отдаю передачи, я люблю отдавать. Забиваю, конечно, но я больше коллективный игрок.

— Не жадный...

— Не жадный.

— Вы говорите, что свежи еще эмоции, хотя 30 лет прошло. Вы сейчас можете поделиться впечатлениями от финала?

— Это благодаря Валерию Васильевичу, конечно. Он нас так готовил к финалу, будто это матч первенства Советского Союза. То есть психологически он нас так настраивал, чтобы мы не делали из этого матча что-то такое сверхъестественное. Поэтому, когда мы вышли на поле, естественно, немножко тревожно было, но так всегда. Если сказать, что мы не нервничали, то соврем. С первых минут было видно, что команда уверенная, нет паники. У нас команда тогда была такая, что мы привыкли к тому, что нас больше боялись, чем мы кого-то.

— Был такой момент в матче, когда Вы засомневались, что сможете победить?

— Нет, я бы не сказал. Сомнений не было, но тревожно было, когда был скользкий счет 1:0. Естественно, «Атлетико» (Мадрид) бросил все силы. Но потом, когда забили второй гол, уже было все понятно. Я увидел даже по игрокам «Атлетико», что они уже поняли, что это конец.

— Как встречали Вас?

— В Киеве очень хорошо, в Москве плохо. У нас получилась небольшая нестыковка. Мы должны были вылетать в Москву, тогда не было прямых рейсов из Парижа, из Москвы должны были лететь в Киев. Раздался звонок — сказали, что самолет заминирован, поэтому 3 часа 40 минут, которые должен был лететь самолет из Парижа в Москву, была задержка. Мы потом приехали. Я, конечно, был очень удивлен, хотя в Москве сказали, что задержка, уже поздно, людей нет, нас встречали водитель и представитель Федерации футбола Советского Союза. А вот действительно мы поняли, что выиграли Кубок кубков, в Киеве. Получилось так, что мы не попали на свой самолет, поэтому добирались поездом. Очень много людей нас здесь встречали, было приятно, конечно.

— Какой был самый памятный момент? Может, подарок какой-то был или слова после этой победы?

— По-моему, каждая минута — подарок для каждого спортсмена. Я запомнил, что при счете 1:0 за минут десять до конца «Атлетико» (Мадрид) проверил меня на прочность, на протяжении минут трех я 3-4 удара отбил. После этого я понял, что, видимо, все.

— Что сказал Валерий Васильевич после победы? Он хоть улыбался?

— Да, он тогда улыбался. Но нужно знать Валерия Васильевича, он всегда максималист был по жизни. Он сказал: «Выиграли, получили кубок, а теперь забываем, у нас на кону чемпионат мира, поэтому праздники заканчиваются». Праздники длились два-три дня.

— Призовые были после победы?

— Да, были призовые, и очень большие... У меня состоялся хороший разговор после игры с вратарем «Атлетико» (Мадрид). Знаменитый голкипер, аргентинец Фильоль. Он меня спросил: «Вик (они ленивая нация, поэтому полностью не называют), вы так бегали. Сколько же вам пообещали?». Я ему сказал: «400». Он говорит: «О, это хорошая сумма». Я говорю: «Ты, наверное, не понял. 400». Он спрашивает: «Тысяч?». Я сказал, нет. Дошли до сорока тысяч, потом до четырех тысяч. Я говорю: «Нет, 400 долларов». Он сказал, что у них премиальные были — Хулио Иглесиас сборы со своего концерта полностью отдавал на премиальные команде. Плюс «Мерседес» любой, который покажешь. Здесь еще Владимир Васильевич Шербицкий волевым решением выделил по 500 рублей. Это все премиальные за Кубок кубков. Нынешним футболистам эти суммы непонятны, это для них суточные, я думаю.

— А может, и часовые...

— Да.

— Какая из команд «Динамо», по Вашему мнению, является сильнейшей за всю историю — образца 1961 года, 1975-го, Ваше «Динамо» или 1997-1999-х годов?

— Я всегда на этот вопрос отвечаю, что каждая команда киевского «Динамо» была командой своего поколения. «Динамо» всегда было «Динамо», это бренд, причем раскрученный. Наверное, киевские болельщики избалованные, потому что они могут выбирать. Каждое поколение было хорошим по-своему.

— Нынешнее поколение Вам нравится?

— Не все.

— Что не нравится?

— Во-первых, мне не нравится, что много иностранцев играют. Я не верю, что в Украине мало талантливых ребят. Просто их не замечают. И, не буду лицемерить, я считаю, что нынешнее «Динамо» и украинский футбол — это не футбол. Это прежде всего бизнес, а только потом футбол.

— Насколько вам импонирует игра, которую ставит Сергей Ребров? Он говорит, что немного отходит от принципов Лобановского...

— Я считаю, что это тоже правильно, потому что неправильно копировать то, что делал Валерий Васильевич, потому что и время другое, и футболисты. Я очень рад за него, что у него получается. Я рад, что он хочет привнести что-то свое, новое в команду. Значит, он — думающий тренер.

— Вы когда в последний раз вживую смотрели игру «Динамо»?

— Даже не помню. Я на стадион не хожу.

— Даже на Лигу чемпионов?

— Даже на Лигу чемпионов. Я всегда отшучиваюсь, говорю, что мне лучше посмотреть в первом ряду на диване с повторами.

— А позвонить, посоветовать можете?

— У нас не принято давать советы.

— А Вам, возможно, звонил господин Михайлов?

— Нет. Видимо, у него свое видение, у меня — свое.

— Все время говорили, что воспитанники вратарской школы «Динамо» очень сильны. Тем не менее Александру Владимировичу Шовковскому уже за сорок, а альтернативы ему пока нет. Почему так происходит? Перестали воспитывать сильных вратарей?

— У нас большая проблема — детский футбол. Помню, когда я ходил в группу подготовки, у нас не было отдельных тренеров с вратарями, тем не менее, была очень сильная школа. Я даже сужу по донецкому «Шахтеру». Наши вратари всегда попадали в 33 лучших, всегда были в сборной Советского Союза. Вроде бы и не было тренеров, но какая-то школа была заложена. А сейчас этого нет. С вратарями заниматься очень сложно. Чтобы найти хорошего вратаря, нужно приложить очень много усилий. И все равно я верю в то, что в Украине есть ребята, но нужно этим заниматься.

— Кто сейчас самый сильный вратарь в Украине?

— Я думаю, Пятов. Он очень спокоен в игре, мне это нравится, не делает лишних движений. Я очень не люблю вратарей, которые делают лишние движения, это выводит из себя. На данный момент я не вижу альтернативы Пятову.

— Вы имеете в виду в сборной?

— И в сборной, и в чемпионате Украины.

— В последнее время говорят о Никите Шевченко — вратаре «Зари». Его позвали в сборную, будет третьим запасным во Франции...

— Это хорошо, что его позвали. Да, он сейчас хорошо выглядит. Самое главное, чтобы ни он не сломался, ни его не сломали психологически, как это у нас произошло с Ковалем. Мы как-то с братом разговаривали, я ему сказал: «Появился парень в Запорожье». Он говорит: «Да, я знаю. А что, его в Киев хотят забрать?». Отвечаю: «Вроде бы да». Он: «Рано. Парень только начал играть». Надо было его оставить в Запорожье, потому что там работы больше для вратаря, чем в киевском «Динамо», здесь каждая ошибка на виду. Так оно и получилось. Они его взяли, он еще молодой. Психологически, видно, он еще не был готов. Сделал одну ошибку, вторую — и мы его потеряли как вратаря, я считаю. Теперь ему вновь нужно доказывать, что он хороший вратарь. Я считаю, что нужно было заключить с ним контракт, но оставить в аренде в Запорожье, чтобы он почувствовал накал, борьбу. Очень рано они его поставили.

— Он все равно ездил по арендам — «Говерла», «Оденсе». Сейчас, правда, опять возвращают...

— Но это не киевское «Динамо».

— Кого Вы видите преемником Шовковского?

— Мне Рыбка очень нравится. Да, я понимаю, что эти два года его выбили из колеи, но все сейчас зависит от него. Ему сейчас будет предоставлен шанс, все в его руках.

— Вопрос от читателя. Чем сейчас занимаетесь? Как относитесь к тому, что уже на протяжении 15-ти лет в Украине не дают развиваться молодым вратарям, а в рамке стоят криворукие?

— Так не нужно говорить, все-таки это люди. Я считаю, что то, что происходит с вратарями, из-за проблем с детским футболом. Пока мы не будем развивать детско-юношеский футбол — мы будем иметь картинку, которую сейчас наблюдаем.

Чем я занимаюсь? Компании уже 18 лет, знаменита наша компания, потому что мы относимся к отечественному производителю, что очень редко сейчас встречается. Занимаемся кабельно-проводниковой продукцией, есть свои заводы, свое производство, которое отвечает не только европейским, но и мировым стандартам. Нас приглашают на выставки. Недавно была выставка в Берлине, были в Париже, в Милане. Пытаемся создавать рабочие места, у нас и так сейчас 520 человек в подчинении. Еще будем стремиться развиваться. Как в футболе, нельзя останавливаться.

— Есть такое мнение, что Вы чуть ли ни единственный из Вашего поколения футболистов, у кого после футбольной карьеры сложилось еще ярче, чем карьера футболиста. Вы так тоже считаете?

— Наверное, да, стечение обстоятельств. Большая проблема в нашей жизни, когда заканчиваешь с большим спортом. Люди не могут найти себя — возникает проблема.

— Вам просто повезло?

— Видимо, да. С моим компаньоном мы уже 18-й год — и никаких проблем, что бывает очень редко. Плюс, наверное, образование, которое я получил. Я закончил экономический университет, не физкультурный.

— Болельщик писал, что он тоже закончил торгово-экономический университет, ему диплом не пригодился, а Вам?

— Да. Единственное, у меня в дипломе написано, специальность: экономика советской торговли. Советской нет, экономики тоже практически нет, осталась только торговля.

— Вы сейчас чувствуете, бизнес — это Ваше?

— Видимо, да. Это как в спорте, когда втягиваешься в какое-то дело, которое тебе нравится — не хочешь ничего менять.

— Вы — строгий руководитель?

— Это не у меня нужно спрашивать. На нашей фирме за 17 лет, и то не уволились, а ушли в декрет только две девочки.

— Штрафуете?

— Штрафуем. Как в футболе.

— За что?

— За опоздания, за невыполнение поставленных перед работниками задач. Но и премируем.

— Годовой доход можете рассказать?

— Это секрет. Но немаленький.

— Но Вы в плюсе?

— Да. Если бы были в минусе — наверное, уже бы не работали.

— Многие помнят вечную дуэль двух братьев Чановых. Где сейчас Вячеслав? Поддерживаете ли Вы с ним отношения? Как часто общаетесь?

— Общаемся по телефону практически каждую неделю. Не виделись, наверное, года четыре, потому что у него работа, у меня работа.

— Он все так же в России?

— Да, он в Москве, он сейчас возглавляет футбольную школу ЦСКА. Вообще к нему там очень хорошее отношение.

— Он никогда не пытался Вас перетянуть?

— Пытался. Я пару раз приезжал, но он понял, что это не мое уже.

— Вы же принимали предложение поработать с киевским «Динамо»...

— Я год поработал и понял, что уже отошел от перелетов, базы, гостиницы.

Говоря о своем компаньоне, когда я уходил, он говорил: «Ты же понимаешь, что, если что-то будет не так, если захочешь вернуться — твое место всегда тебя ждет?». Так оно и получилось.

— С Игорем Суркисом Вы с каких отношениях?

— В хороших.

— Он не звал Вас в менеджмент клуба?

— Нет.

— Вы бы хотели поработать на благо детской школы, как брат? Может, советом помогать?

— Я, кстати, тоже об этом думал. С точки зрения не спортсмена, а менеджера. Но для того, чтобы была хорошая детская спортивная школа, обязательно нужна поддержка государства. Без нее ничего не получится.

— А в частных школах, как киевского «Динамо»?

— Но не каждый родитель сейчас может привести ребенка в футбол, потому что это все платное, а уровень жизни, тем более сейчас, не очень хороший. Поэтому многие одаренные мальчишки так и пропадают.

— В современном футболе не увидишь такую ситуацию, когда сильный удар от ворот на чужую половину поля делает защитник. Сейчас вратари выбивают мячи. Раньше вратари не умели бить по мячу ногами, меньше работали ногами?

— Я, конечно, не хочу хвалиться, но эта тенденция пошла от меня. Как я уже сказал, я начинал нападающим, поэтому для меня проблемы выбить на 60-70 метров точно никогда не было. Даже Валерий Васильевич всегда говорил защитникам: «Если не знаете, куда отдать — отдайте Виктору, он найдет». Как-то эту тенденцию подхватили все клубы: сначала в Советском Союзе, потом в Европе. Вот откуда и Нойер играет хорошо.

— А Вы себе позволяли делать такое, как Мануэль Нойер?

— Да, конечно. Я помню даже один момент: мне возвращали мяч — и я на замахе в своей штрафной убрал под себя нападающего. Потом пришел в раздевалку, Валерий Васильевич мне сказал: «Еще раз — и я буду в реанимации».

— Но не наказал?

— Нет. Он сказал, что можно быть уверенным, но не до такой степени, на лавочке чуть инфаркт не случился.

— Это был какой-то важный матч?

— Да, и счет был скользкий — 1:0. После этого вратари начали выбивать. Я, кстати, никогда не давал выбивать от ворот своим защитникам. Они выбивали только тогда, когда у меня травма была.

— Лучший вратарь мира — Нойер?

— Да, хороший вратарь...

— Но кто-то есть лучше?

— Нет, я бы не сказал, что на данный момент есть лучше. В свое время мне очень нравился Шмейхель, Ван дер Сар. Такого типа вратари мне нравятся: уверенные, спокойные, хладнокровные, которые помогают команде не только в воротах, но и начинают атаки. Я думаю, эта тенденция будет продолжаться.

— Правда ли, что Павла Яковенко часто не ставили в состав именно из-за злоупотребления индивидуальной игрой?

— Пашу не ставили, потому что он был предрасположен к травмам, с молодости, так он и закончил карьеру, он же очень рано закончил. Это была проблема. А индивидуально — нет. Он, наоборот, играл на команду. Валерий Васильевич его очень любил, потому что он мог делать передачи как слева, так и справа, ему было без разницы. Это только из-за того, что у него было плохо со здоровьем.

— Зато наша национальная сборная — это практически его воспитанники...

— Да. Он много перенял от Валерия Васильевича. Я знаю, что молодежь иногда жаловалась, говорили, что он очень жесткий. Хотя, когда он играл, я бы никогда не сказал, что Паша будет жестким тренером. А он оказался очень жестким. Но, может, так и надо, потому что молодежь у нас такая: распустил — можно не собрать.

— Для Вас кто был самым жестким тренером? Валерий Васильевич?

— Сначала да, по молодости. А потом, чем больше работал с ним, чем больше завоевывал что-то, тем больше понимал, со временем. У него отношение к футболистам, если брать по временным размерам, менялось. Я пришел уже как состоявшийся вратарь: сборник Союза, капитан «Шахтера».

— Тем более вас и уговаривать пришлось...

— Шесть лет они уговаривали. Я, конечно, не жалею ни о чем. Я был просто удивлен первое время, потому что думал, что приду готовый, со многими я играл в сборной, все меня знают, и не один год. Первый год у нас общение сводилось к «Доброе утро» и «До свидания». Все, больше ничего. А потом, по мере, как ты выиграл Кубок, чемпионат — уже у нас начинался диалог. Начал спрашивать: «Как дети, как жена, как семья?». Я считаю, что это правильно. Невзирая на личности, он приучал, что ты попал в киевское «Динамо».

— Это Вы сейчас поняли?

— Я побыл в «Динамо» года два-три — мне все стало понятно.

— Не обижались ни разу?

— Нет.

— Самая памятная установка от Лобановского?

— Каждая установка у нас была памятная. Он очень серьезно подходил к каждой игре.

— Голос не повышал никогда?

— Самое страшное для нас было — когда он переходил на шепот. Если он начинал говорить шепотом — это совсем плохо. Я думаю, что это тоже психологический подход, потому что, когда человек переходит на шепот — ты внимательнее его слушаешь. И я думаю, что это помогало.

Самый запоминающийся момент — когда мы играли турнир четырех лучших команд Европы на «Сантьяго Бернабеу», в финале мы играли с мадридским «Реалом», и первую половину проигрывали 2:0. Тогда мы в перерыве услышали настоящий шепот. Закончилось это тем, что мы выиграли 3:2.

Помимо тренера, он был еще и очень хорошим психологом. Он нам давал не только футбольные навыки, но и очень хорошую жизненную школу. Многие же не знают, как у нас было: небритый — минус 100 рублей по тем временам; опоздание на тренировку на минуту — минус 100; лишний килограмм — минус 100; грязная машина — минус 100.

— Даже грязная машина?

— Да, это он нам давал жизненную школу.

— Тем не менее, игроки же позволяли себе бокал вина или сигарету...

— Мы же все нормальные люди. Если будем говорить народу, что мы вообще ничего не пили, не поверят.

— Но за это не штрафовал?

— Если попался — штрафовал. Когда приезжаешь на базу, ты идешь не к себе в комнату, а к доктору: давление, взвешивание — и только после этого ты попадал к себе в комнату.

— Какой Ваш самый большой штраф?

— За опоздание на минуту. Но, не зная еще Валерия Васильевича, я начал оправдываться — и я получил минус 200. И я понял, что спорить и оправдываться не нужно.

— Больше не опаздывали?

— Больше не опаздывал и никогда не оправдывался. Спорили, но никогда не оправдывался.

— А за лишний вес штрафовали? Вы склонны к этому?

— Я — нет. У меня доходило до того, что последние годы в киевском «Динамо» я уже даже на весы не вставал. И Валерий Васильевич, по-моему, даже не смотрел на мой вес. Кстати, у меня первый спор с ним произошел из-за веса. У меня игровой вес в донецком «Шахтере» был 80 килограммов. Он мне сказал, что 80 — не мой вес. Я говорю: «Какой мой?». Отвечает: «72». Я сказал: «Вы что, смеетесь? Сколько по времени?». Он: «Я тебе даю месяц». Я сказал, что попробую. И я сбросил.

— Вы голодали?

— Практически да. Плюс такие нагрузки. Я понял, что выхожу на тренировку — а меня шатает уже. Я к нему пришел. Мы сошлись на 78-ми килограммах. Я потом у него спросил: «Какая причина?». Тогда он сказал фразу, которую я запомнил на всю оставшуюся жизнь: «Мне нужно, чтобы вратарь в моей команде летал от одной девятки к другой, не опускаясь». Он дал мне понять, что я должен быть легким. С юмором тоже все в порядке было у него.

— 78 — так и осталось?

— Да. У меня сейчас вес 79 килограммов.

— Летали и с 78-ю?

— Да. Ну, а куда денешься? У Валерия Васильевича по-другому быть не могло.

Продолжение интервью — здесь.

Беседовала Татьяна ЯЩУК, текстовая версия — Дария ОДАРЧЕНКО