Алексей БЕЛИК: «В Металлурге выделяли деньги на судей»

Бывший нападающий Шахтера, Бохума, Днепра и запорожского Металлурга закончил карьеру больше трех лет назад. Сейчас Алексей работает в компании Вадима Шаблия селекционером. Белик рассказал об откатах, подозрениях тренеров, что их «плавят», несостоявшемся переходе в Динамо, «неподкупных» судьях и о многом другом.

 

— Вы в своем первом сезоне начали выходить только во втором круге, да и то на замены, но успели забить четыре мяча, среди которых победный дубль в ворота Днепра. Признаки звездной болезни были?

— В то время сложно было заболеть звездной болезнью, потому что тогда еще было такое понятие как «дедовщина». Если начинаешь вести себя по-другому, старшие партнеры могли быстро спустить с небес на землю.

 

— Есть конкретные примеры, когда «деды» опускали с небес на землю?

— В том-то и дело, что я таких примеров не помню. Люди знали, что если будешь себя неправильно внести тебя, скажем так, поправят.

 

— Что «старшие товарищи» заставляли делать?

— Та всякое доводилось. Пару раз за пивом бегал на сборах, например. Сейчас у всех команд есть целый штат персонала, который следит за теми же мячами, а раньше это лежало на плечах молодых. Есть три-четыре неопытных – вот они по очереди и отвечают за подобные вещи.

 

— После тех ваших знаменитых двух голов через себя на ЧМ-2001 предложений из-за границы не было?

— Сейчас у каждого футболиста есть агент, какие-то еще представители, на которых выходит заинтересованный клуб. Тогда же были только игрок и клуб, и именно клуб решал говорить, есть ли по тебе какие-то предложения, а сам я никогда не спрашивал, так что про тот период ничего не могу сказать.

 

— А вообще в карьере были ситуации, когда имелись варианты, но переход не осуществлялся?

— Пусть простят меня болельщики Шахтера, но у меня был момент, когда я мог перейти в Динамо. У меня тогда и выбора не было. Был бы другой вариант – даже не задумывался бы о переходе в Динамо.

 

Тогда киевляне сделали Шахтеру предложение, и клуб был не против меня отпустить, но потом решили, что не стоит переходить.

 

— Почему?

— Это было перед чемпионатом мира 2006 года. На меня вышли через Реброва, который сказал, что Суркис хочет видеть меня в Динамо. Я ответил, чтобы сначала говорили с руководством Шахтера.

 

Через определенное время все стороны договорились, но потом мне позвонил Сергей Палкин и сказал: «В Динамо переходить не надо – переходи в донецкий Металлург». Но я отказался – все-таки между уровнем Динамо и донецким Металлургом даже на тот момент была огромная разница. У нас получилось что-то вроде ничьей с Шахтером в этом вопросе, и я остался в клубе.

 

— Зарплату в Металлурге приличную предлагали?

— Столько же, сколько и в Динамо.

 

— Невио Скала – первый иностранный тренер Шахтера. Что изменилось при нем?

— Не было столько беготни, как с нашими тренерами. До этого на первый сбор даже мячи не брали, потому что там только бегали. До прихода Скалы мы заезжали на базу за два-три дня, а если плохо сыграли, то могли и дольше там оставаться. Невио же доверял игрокам.

 

— Вам как комфортнее?

— Мне ближе подход, при котором отношения строятся на доверии. Наши тренеры советской эпохи не доверяют футболистам – постоянно думают, что их предадут, что их «плавят». Лично я не могу понять, как я буду специально проигрывать, чтобы уволили тренера? Ну, так придет другой тренер. Чем он будет лучше?

 

— Кто из тренеров обвинял команду, что его «плавят»?

— Ой, да возьмите любого украинского тренера советской эпохи (и не только тех, с которыми я работал) – 95 процентов хоть раз произносили фразу «вы меня плавите». Называть кого-то конкретно… Вот все, реально!Мне кажется, старшее поколение судит по своей карьере. Мне многое рассказывали про чемпионаты СССР. Например, как деньги за сдачу мешками привозили. Или когда приезжали в Тбилиси или в другой кавказский город, там такие приемы устраивали и футболистам, и судьям – только бы помогли.

 

— Вот цитата из интервью Вячеслава Шарафутдинова: «Для нас Невио Скала был инопланетянином. Он был такой наивный, менял игроков позициями, Тимощука туда, Зубова сюда, а они его не понимали». Было такое?

— Было. Мне вообще нравилось работать со Скалой, потому что он часто общался с футболистами. Когда у меня была травма, я бегал по кругу, и он видел, что я расстроен. Скала подошел и успокоил меня: «Не переживай. Как только ты восстановишься – получишь свой шанс». Он свое слово сдержал. Мы тогда играли в стыковых матчах с Брюгге, и Скала выпустил меня на поле. Подкупает, когда люди держат слово. Если я стану тренером, то буду использовать именно такой подход.

 

— Было такое, что тренеры не сдерживали обещаний?

— Если честно, это было с Мирчей Луческу, но я могу его понять, потому что у тренера сегодня может быть одно в голове, завтра – другое. Все-таки меняются соперники, игроки получают травмы, дисквалификации и так далее.

 

— Что он пообещал, но не выполнил?

— Говорил мне: «Давай я найду тебе команду в Италии на полгода. Там хороший футбол – много тактики. Для нападающего это хороший чемпионат. Не получится – всегда можешь вернуться». В Италии Луческу мне так и не нашел вариант, поэтому я ушел в Германию. И хоть он мне и говорил, что я всегда могу вернуться, в Шахтере мне больше не дали шанса себя проявить.

 

Мне сказали: «В Бохуме ты себя не проявил, а мы купили Марсело Морено за приличные деньги – как ты можешь с ним конкурировать?» Я говорю: «Давайте я поеду на сборы, будет обычная конкуренция, а потом уже будем решать, что со мной делать». Ответили отказом.

 

Но были и другие случаи. Например, когда мы поехали на матч в Севилью. Взяли 21 человека, и меня в том числе. Думаю: «Наверно, как всегда, поеду просто на экскурсию – город посмотрю, футбол». А потом за два дня до игры Мирча подходит и спрашивает: «Ты готов?». Думаю: «Что готов?». Он сказал, что хочет, чтобы я сыграл слева в полузащите, чтобы сдерживать Дани Алвеса и Хесуса Наваса. Мы тогда 2:2 сыграли, пропустив только на последних минутах.

 

— Вы запомнились по игре за Шахтер и Днепр, но успели на полгода съездить в Бохум. Когда вы уходили в Германию, понимали, что в Шахтере ничего не светит?

— В Шахтере мне никогда не говорили, чтобы я уходил. Но мы же тогда поехали на Кубок Первого канала, где у меня не было игровой практики. Соответственно, делал какие-то выводы. В итоге я сам попросился в аренду и оказался в Бохуме.

 

Я проявил себя в товарищеских матчах – за три матча два гола. Потом вышел уже в официальной игре против Вольсфбурга – Бохум выиграл 1:0, я отыграл около семидесяти минут, кажется. У меня был отличный момент, но я не реализовал его. Думаю, если бы тогда забил – все повернулось бы иначе: и в Бохуме было бы больше игровой практики, и в Шахтере потом получил бы шанс.

 

— Там же помимо Бохума был еще вариант с Дуйсбургом. Почему решили переходить в Бохум?

— Когда я ехал в Дуйсбург, то думал, что буду сразу подписывать контракт, а они предложили, чтобы я сначала сыграл в товарищеской игре – то есть, позвали на просмотр. Я был готов, но мой агент спросил меня: «Зачем ты будешь играть? Ты пришел из Шахтера, а не какой-то команды второй или третьей лиги. Поехали в Бохум – с ними подпишем контракт». Как только приехал в Бохум, пришло СМС, чтобы не подписывал контракт. Даже условия получше предлагали. Но я отказался, потому что это было бы некрасиво по отношению к Бохуму.

 

— Потом вы оказались в Днепре. Первый сезон вы играли, а потом перестали. Что случилось?

— Для меня это тоже загадка.

 

— Может, Бессонов думал, что вы его «плавите»?

— Да! Мы тогда поехали на сборы. Называют состав на игру – меня и Воробья там нет. А я же с ним в одной комнате жил. Он сказал, что пойдет, поговорит с Бессоновым. Я предложил ему взять паузу, но Андрюха все равно пошел. Бессонов сказал Воробью, что он будет играть правого полузащитника. Я знаю, что Андрей любит играть именно на острие, но здесь выбирать не приходилось. В общем, Воробей играла справа, а я не играл вообще.

 

Играем товарищескую игру – первый состав выходит на первый тайм, второй состав, соответственно, играет во втором. А меня нет ни там, ни там. Ну, думаю, пойду по кругу побегаю. Только побежал – Бартуловича удаляют, и судья разрешает вместо него выпустить игрока. Я вышел – забил гол.

 

Начинается чемпионат – я опять не играю, а Воробей пробыл на поле минут 20, потом его поменял Бессонов. Якобы потому, что Андрей не успел за игроком, который забил Днепру гол, хотя там его вины не было.

 

— Бессонов говорил, что он предлагал вам уйти в аренду, но вы отказались. Почему?

— Команда тогда должна была ехать на сборы. Я предложил, чтобы я себя попробовал проявить на сборах, а там уже будем принимать решение. «Нет, ты уходишь в аренду в Кривбасс». Я сказал, что не пойду.

 

Мы на сборах как раз играли первый матч с Кривбассом. Отыграли игру, а потом говорят, что я и Карноза переходят в дубль. Не могу понять такого решения. Я что, где-то режим нарушал, или сделал что-то такое, что клубу за меня стыдно? Почему игроку, который хочет доказать, не дают шанс?

 

— А с Рамосом почему так вышло, что он даже на сборы вас не взял?

— Не думаю, что это решение Рамоса. Скорее, руководства.

 

— Стеценко?

— Да. Тогда же не взяли меня и Калиниченко. Я не понимаю этого. Возьмите человека на сборы и занимайтесь его трудоустройством. Кто захочет купить игрока, которого не берут на сборы и отправляют в дубль?

 

Когда Ринат Леонидович построил отличную базу для Шахтера, у нас говорили, что команда не успевает за развитием инфраструктуры. А у Днепра команда наоборот бежит впереди паровоза. Организации – ноль. Футболисты получают по 50-60 тысяч долларов в месяц, а на базе нет стирального порошка.

 

Или что касается экипировки. Например, в Шахтере вызывает администратор команды и всем выдают экипировку. У меня вся семья до сих пор в ней ходит. А в Днепре троим выдали, двоим – нет, еще кому-то забыли сказать. Не знаю, как там сейчас, но думаю, что то же самое.

 

— В Металлурге вы запомнились в основном фразой о Базар-лиге и конфликтом с Кварцяным. Он – самый непрофессиональный тренер, под руководством которого доводилось работать?

— Есть футболисты, которые говорят, что это хороший тренер. Но я не могу понять, в чем «хорошесть». Реально.

 

— Вообще ни одной положительной черты?

— Ну, шутит иногда. Хотя опять-таки: бывают шутки в тему, а бывают… Все мы знаем Кварцяного.

 

Может быть, проблема в том, что между Кварцяным в Волыни и ним же в другом клубе большая разница. В Луцке он хозяин, все там знает, и сейчас действительно переживает за судьбу Волыни. Но я не могу понять некоторые его методики.

 

— Например?

— Когда он пришел в команду, начал меня подозревать в том, что я разлагаю дисциплину.

 

— С чего вдруг?

— Если честно, я только догадываюсь, чего вдруг. Уверен, что не ошибаюсь. В Запорожье денег на тот момент раз-два и обчелся, а их же надо как-то зарабатывать. Для того чтоб зарабатывать, надо менять игроков, понимаете?

 

— Откаты?

— Да. Это же ни для кого не секрет, когда в Кривом Роге восемь человек отправляют во вторую команду и привозят, кажется, семь человек на просмотр. В итоге ему сказали, что такое руководству не надо, и он там надолго не задержался.

 

Как только он пришел в Запорожье, сразу позвонили знакомые ребята и говорят: «Сейчас к вам приедут футболисты, которые были уже у нас в Кривом Роге». Среди этих игроков был нападающий Милан Пурович. Кварцяный говорит: «Он играл в Спортинге». Подожди, ё* твою мать, я тоже в Шахтере играл.

 

Мы как-то бежали триста метров. Группа, в которой я бегу, обгоняет Пуровича на 150 метров. Я не Славик Шевчук и не Толя Тимощук, и в футбол я не играю уже три года, но поставь меня сейчас с ребятами из Шахтера – да, я отстану, но не на 150 метров. А когда привозят такого нападающего… Зато из Спортинга! Плюс этот нападающий легионер, за которого надо платить деньги, ему хорошо платить. В то же время люди на базе не получают по шесть месяцев зарплату.

 

Привезите хорошего нападающего. Если он будет забивать, я буду сам вскакивать и аплодировать. А когда вы туфту привезли… Не надо из меня дурачка делать. Подойдите, поговорим, разорвем контракт, да и все.

 

Как-то играла основная команда с молодежной. Я не играю ни за тех, ни за других. Стоят три парня 15-летних, в квадрат играют. Мне говорят, чтоб играл с ними. Та зачем оно мне надо? Я лучше поеду в Донецк и буду с сыном в «квадрат» играть.

 

— Вы подошли к Кварцяному и прямо так и сказали, мол, я знаю, что вы тут откаты брать собрались?

— Подошел и сказал, что не буду тренироваться. Он начал кричать, отправлять меня в дубль. Исполняющий обязанности президента Виталий Гончаров попросил, чтобы я помирился с Кварцяным, потому что впереди были тяжелые игры, и я мог в них помочь. Только из-за него я подошел к Кварцяному. Но, честно говоря, я понимал, что это ничего не даст.

 

У нас тогда через два дня была игра с Ворсклой. Смотрю – Кварцяный орет на массажиста, потому что тот говорит, что не поедет на игру в Полтаву. Массажист тогда сказал: «У нас не то, что нет денег семью кормить – нет даже на маршрутку, чтоб до базы доехать». Кварцяный тогда кричал, что массажисты – предатели. В итоге в Полтаве проиграли 0:5. Взяли только одного доктора – иначе вообще к игре нас бы не допустили.

 

После того матча Кварцяный говорит, мол, вы меня не понимаете, руководство – тоже, поэтому я ухожу в отставку. Говорю: «Владимирыч, если вы уходите, то пойдите и скажите правду». Он же, когда мы ехали на игру, сказал, что у нас все хорошо. Пусть скажет, что массажистам, докторам по полгода зарплату не платят. «Да нет, шо я пойду…» Пришлось мне идти.

 

На следующий день приезжаем на базу. Кварцяный снова в хорошем настроении. Говорит: «Я с руководством поговорил – они не приняли мою отставку, так что будем работать».

 

А по поводу того интервью нашему инвестору кто-то сказал, что якобы Гончаров попросил меня, чтобы я дал такое интервью. Вроде как из-за меня начали его дергать. Это место освобождается, там становится Заяев (на самом деле, на вакантную должность пришел Андрей Шевчук – прим. автора), и пошло-поехало.

 

Потом ко мне подошли ребята и сказали, что не хотят работать с Кварцяным. Мол, скажи ему об этом, а мы тебя все поддержим. Получилось, что все не хотели работать с Кварцяным, но в итоге не все меня поддержали. Но я на них не в обиде. Что было – то было.

 

— Все слышали запись из раздевалки Волыни. Человек, который записал это и выложил в сеть, прав?

— Я бы не выложил. Никто не может быть для всех хорошим или, наоборот, плохим. Для того же Девича, Папы Гуйе, Хачериди он реально многое сделал. Но мне все-таки тяжело было общаться с Кварцяным, у которого из десяти слов восемь – матерные. Если кому-то нравится, когда с ним так разговаривают, то это его дело, но я другой человек. Я считаю, что добиваться результата можно, только если отношения построены на взаимном уважении.

 

— Книгу Кварцяного читали?

— Нет. Не в обиду ему, я не считаю, что у него можно чему-то научиться ни как у человека, ни как у тренера. Разве что посмотреть и не делать так.

 

— Вы говорили, что в Первой лиге заранее решается, кто займет места, которые позволят выйти в УПЛ. Может, вам и схемы известны?

— Схемы не знаю. Мне лучше проиграть честно 0:5, чем выиграть 1:0 с чьей-то помощью. Я в эти игры не играл. Знаю, что тогда Севастополь и нашим соперникам привозили деньги, чтобы они отбирали у нас очки, и судьям привозили. Даже могу сказать – Севастополя же уже нет. Хотя не… Судья, может, этот судит еще…

 

— Говорите.

— Севастополь предлагал деньги судье, чтобы наши футболисты, для которых следующая желтая означала бы дисквалификацию, получили их в матче перед Севастополем. Но это со слов. А то завтра придут и скажут мне, чтоб я предоставил какие-то доказательства. Но дыма без огня не бывает.

 

Я почему сказал про Базар-лигу – три команды борются за выход в УПЛ, а у остальных денег нет. Они только и ждут, чтобы им что-то дали, поэтому все везде продается и покупается. Это называется базар, правильно?

 

— Металлург не возил деньги другим командам?

— Это к руководству. Я не знаю.

 

— Не чувствовалось?

— Я слышал такое: когда еще был президентом Игорь Дворецкий, он давал деньги на судью руководству, но до судьи деньги так и не доходили. Если Металлург выигрывает – забирают себе, если проигрывает – мол, что мы можем сделать, если им судья помогает, а они не могут выиграть? И опять забирают деньги себе.

 

— В УПЛ тоже происходит что-то подобное?

— Сейчас я не знаю. Последнее время больше слухов ходит про игру на контору. С подобным в карьере не сталкивался, хотя сам очень люблю поставить, но не в нашем чемпионате. Например, ставил на Реал Мадрид против Малаги, и проиграл.

 

Кстати, в Запорожье ходили же слухи, что владелец проигрывает огромные деньги в казино, поэтому на команду у него средств нет. Я вообще не понимаю таких людей. Тем более что в казино тебя точно надурят, а в ставках все только от тебя зависит. Нравится – купи себе билет на матч Арсенал – Барселона, поставь на кого-то 100 тысяч долларов, если они у тебя есть, и получай адреналин.

 

— Сейчас вы работаете в компании Вадима Шаблия «Pro Star». Как появился вариант стать агентом?

— Я Вадима заочно знал давно. В Киеве встретились – не сказать, чтобы он сильно предлагал, и я тоже не просился, но в итоге начали работать. Хотя я себя не считаю агентом. Я скорее селекционер.

 

— Что для вас стало самым трудным в этой работе?

— Допустим, понравился молодой игрок. Надо поговорить о нем с родителями. Но есть же такие, которые думают, что уже завтра их сын будет получать огромные деньги. Раньше в Шахтере могла быть существенная разница у юниоров – кто-то, условно говоря, мог получать тысячу гривен в месяц, а более талантливый – десять тысяч. Сейчас такого нет. А люди думают, что сын на самом деле получает больше, но агент забирает почти все себе.

 

— Пока вас устраивает нынешняя работа или все-таки хочется стать тренером?

— Я постепенно прихожу к этому желанию. Могу хоть завтра позвонить в Шахтер и попросить должность тренера в академии. Думаю, мне не откажут. Но я же тоже должен что-то дать клубу. Для этого надо выучиться. Лицензии С и В у меня есть. Наверно, в следующем году пойду получать А. Футболистам действительно тяжело, но я как представлю, каково работать тренером! Игроки устают физически, а тренер – еще и духовно. Я пока готовлюсь к тому, чтобы стать тренером: учу языки, тактическую теорию и просто настраиваю себя морально. А моя нынешняя работа мне поможет, когда стану тренером. Все-таки буду знать все уловки агентов, и Вадика в частности (смеется).