БУРЯК: «Установка - только на победу»

В 1970-х годах киевское «Динамо» заставило говорить о себе весь футбольный мир, выиграв Кубок кубков и Суперкубок. Одним из главных героев той команды и был наш сегодняшний собеседник.

 «Всегда элегантный в жизни, Буряк и на футбольном поле оставался верным стилю, и его безошибочно можно было отличить по бегу с высоко поднятой головой, по аккуратной прическе, по мягкости обращения с мячом даже при «стыках» или при выполнении подкатов, которые он не любил. Он — из футбольных романтиков, но не из безнадежных, для которых главное — потешить публику каскадом трюков, побегать по зеленой лужайке в свое удовольствие, а из тех, которые не только в состоянии принять душой принципы сугубо коллективной игры, но и привнести в нее что-то свое, частицу романтики.
Техника и настырность Буряка, умение выбрать правильную позицию позволяли ему, когда он находился в лучшей своей форме, без особых хлопот перехватывать передачи соперников и с «бригадой» полузащитников зорко выискивать бреши в обороне противника. Для хавбека забивал он вполне достаточно. В 1987 году он вошел в клуб Григория Федотова». Было весьма приятно, что, говоря о своем вступлении в клуб, Леонид с благодарностью вспомнил о годах, проведенных в киевском «Динамо», о пяти титулах чемпиона страны, завоеванных в составе нашей команды, о трех Кубках СССР, о Кубке кубков и Суперкубке. Он не грешил против истины, когда сказал: «Я очень много работал: за «красивые глаза» в такой классной команде не держат». Леонид Буряк достаточно сделал для киевского «Динамо», служил ему верой и правдой 12 сезонов».
(Валерий Лобановский, «Бесконечный матч»)

— Леонид Иосифович, как вы полагаете, в чем заключалась сила звездной команды киевского «Динамо» 1975 года?
— Сейчас, по истечении большого количества времени, с позиции тренера и специалиста, я бы ответил на этот вопрос так: в тот год с Божьей помощью или волею судьбы в нашей команде было подобрано 12—13 человек, которые все без исключения обладали генетикой лидеров. Кроме того, эти футболисты отличались очень высоким индивидуальным мастерством, огромным потенциалом.
Тогда был период создания команды новой формации, была стадия тренерских экспериментов. Наше поколение футболистов выдержало огромнейшие тренировочные нагрузки, предложенные молодыми и амбициозными наставниками, и смогло достаточно долго, лет по десять— двенадцать, выступать на высоком уровне.

— Вам в том уникальном составе «Динамо» образца 1975 года было всего лишь 22 года, Олегу Блохину,— на год больше. Скажите, как строились взаимоотношения между старожилами команды и молодыми игроками?
— Все было достаточно просто. Главным критерием авторитета в коллективе была игра. Если человек ни в чем не уступал другим в матчах и на тренировках, стабильно выступал в основном составе, то в его паспорт никто не заглядывал.
Придя в команду, я еще застал в ней Пузача, Хмельницкого, Рудакова, Соснихина. Конечно, это были представители «золотого» состава середины 60-х, со своими устоявшимися правилами поведения. И мы, молодые, этим правилам подчинялись беспрекословно. Скажем, не имели права подниматься на второй этаж, где жили старшие, не могли зайти в столовую, когда те уже там сидели.

— Неужели Лобановский поддерживал такие порядки?
— Как раз наоборот — именно Валерий Васильевич и нарушил, поломал эти устои. Он всегда поддерживал молодых талантливых игроков. Как в футболе, так и в быту. Вспомните, как он доверял мне, Олегу Блохину, а чуть позже — Володе Бессонову, Саше Бережному, Володе Лозинскому и многим другим. Хотя, в принципе, он вводил в основной состав  новых игроков довольно медленно, осторожно усиливал состав, как сейчас принято говорить, точечно.

— В 1975-м Лобановскому было всего лишь 36 лет. Сейчас мало кто начинает в таком возрасте тренерскую деятельность. Интересно, как игроки относились к тренеру, который был старше их по возрасту всего на несколько лет? Не страдал ли поначалу его тренерский авторитет?
— Ни в коем случае! Сколько себя помню, столько играл и работал под руководством Лобановского, он всегда вызывал к себе огромное уважение, был непререкаемым тренерским авторитетом.

— Тем не менее и в возглавляемой им команде не обходилось без конфликтов.
— Конечно, у нас, как в каждом коллективе, случались какие-то распри. Но это нормальное явление в футбольной команде. Потому что длительные подготовительные сборы в межсезонье, долговременное пребывание на базе истощало нас психологически и приводило к конфликтам, спорам, а порой и к дракам на тренировках. Но это, еще раз подчеркиваю, случается практически в каждой команде, особенно когда перед ней стоят максимальные задачи и игроки работают на грани невозможного. Лобановский обладал даром сплачивать коллектив в нужный момент, умел мотивировать игроков, находить такие слова перед матчами, после которых мы выходили на поле напрочь забыв о недоразумениях в отношениях. В игре мы были все за одного. И побеждали.

— Установка на финал Кубка кубков против венгерского «Ференцвароша» была какой-то особенной? Или же Лобановский вел себя обычно, как перед любым матчем?
— В принципе — ничего особенного. Хотя, конечно, многие детали у меня уже стерлись из памяти. У Лобановского в каждом матче была установка только на победу, что бы там ни говорили его критики о «выездной модели». Да и среди нас, игроков, тогда другого результата никто себе и не представлял. Даже в матчах за Суперкубок с «Баварией», в составе которой, было тогда несколько чемпионов мира. Но обе игры с «Баварией» прошли с нашим преимуществом, потому что у нас была очень сильная команда. Тогдашний уровень киевского  «Динамо»  намного превышал уровень большинства клубов, с которыми мы играли — и ПСВ «Эйндховен», и «Ференцварош», и «Айнтрахт».

— И что, вы даже не побаивались грозную в те времена «Баварию»?
— Конечно, побаивались. Мы прекрасно знали ее силу, знали, что это очень серьезный соперник. Но, в принципе, все должно было решиться уже в первой игре в Мюнхене. Ведь мы там еще один чистый гол забили — мяч пересек линию ворот примерно на полметра, но его не засчитали. А в Киеве, где был невиданный ажиотаж (102 тысячи болельщиков на трибунах), мы уже просто не имели права «отпускать» немцев.

— Многие игроки с благодарностью вспоминают Лобановского не только как классного тренера, но еще и как человека, который заботился о быте своих подопечных. Нынче-то в профессиональных клубах главному тренеру, как говорится, нет дела до таких «мелочей». Это сфера деятельности соответствующих работников. А в чем, скажем, на вашем примере, проявлялась забота Лобановского?
— Я никогда не говорил с Васильичем ни о размерах зарплаты и премиальных, ни о квартире, ни о машине, ни о каких-то дефицитных вещах (а тогда практически все в нашей стране было дефицитом!). Но все это я имел. В достаточном количестве и вовремя. И если Лобановский что-то обещал игроку — свое слово держал непременно.
У меня был такой случай. Валерий Васильевич пообещал мне квартиру в доме Кабмина. А для этого нужно было специальное решение министерства. Когда мы с Лобановским пришли в высокий кабинет, его хозяин, увидев меня, замахал руками: «Вы что?! Как это мы можем, по сути, мальчику выделить квартиру в таком доме? Там же сплошь заслуженные люди жить будут». Тогда Лобановский спокойно говорит мне: «Леня, пожалуйста, выйди и подожди меня в приемной. А вообще-то, лучше отправляйся на тренировку. В Конче-Заспе поговорим». Я уехал. А перед занятием он вызвал меня к себе в комнату и, хитро улыбаясь, вручил ордер на квартиру в том самом кабминовском, доме.

— Леонид Иосифович, болельщики разных поколений любят сравнивать две замечательные команды Лобановского — образца 1975 н 1986 годов. А если бы вас попросили провести такую параллель?
— Это очень сложно. Может, даже невозможно. К тому же меня могут неправильно понять... Но если настаиваете, то я бы пальму первенства отдал команде 1975 года.

Алексей ЛЕНСКИЙ, газета «Киевские Ведомости»