Сергей СТАХОВСКИЙ: «Я проиграл, но Украина попала на Евро»

Во вторник, 1 декабря, гостем Sport.ua стал один из лучших теннисистов Украины Сергей Стаховский. Он подвел итоги своих выступлений в этом сезоне, рассказал о работе с Фабрисом Санторо, а также о планах на будущее и многом другом.

 

— Какими судьбами Вы сейчас в Украине? Погостить немного в конце сезона?

— Да, проведать родных. Планы были наполеоновские — хотел привезти дочь к бабушке с дедушкой, но дочь заболела в последний момент, поэтому я прилетел один на пару дней побыть с семьей, поскольку скоро начинается сезон и меня до конца февраля не будет.

 

— Вы ставили себе цель на сезон попасть в топ-30, но не сложилось. Почему так произошло? Каким сложился для Вас прошлый сезон?

— Сезон сложился, я считаю, не ужасным, а хорошим. К сожалению, не удалось достичь того результата, который мы запланировали. Были определенные травмы, спады. Начало было замечательным. После трех месяцев я шел 25-м, нужно было это место просто удержать, но потом, к сожалению, пошел спад. Трава у меня в этом году пролетела мимо, поскольку были проблемы со спиной. Закончил год я не в топ-30, а в топ-60 в связи с тем, что не показал достаточно хороших результатов. Но по подсчетам моего тренера Фабриса Санторо, все это из-за четырех матчей. Если бы я выиграл четыре матча, то я стоял бы в топ-30 вместо топ-60. Конечно, картинка неприятная, но это реальность. Будем работать дальше.

 

— Что это за матч, на который Вам Фабрис указал?

— Это полуфинал в Марселе, это финал в Роттердаме, второй круг «Ролан Гарроса» и первый круг Уимблдона.

 

— Марсель и Роттердам — это Ваши самые успешные турниры в минувшем сезоне...

— Еще был в Дубаи. В принципе никто не может играть на пике всю неделю. Есть несколько пиковых недель в году. Когда они есть, нужно их использовать по максимуму. У меня, к сожалению, не удалось ни одной.

 

— Что по поводу продолжения контракта с Санторо? Господин Сапронов говорил, что это будет обсуждаться, хочет ли он, хотите ли Вы...

— Хотим мы, вроде бы хочет он, осталось только договориться об условиях, над чем мы сейчас и работаем.

 

— А он какого мнения о предыдущем сезоне? Доволен ли он Вашей работой?

— Определенной работой он, наверное, доволен, но не доволен результатом. У него есть много нюансов, которые мы уже обговорили, поскольку это был его полный первый сезон с профессиональным игроком. Он считает, что он допустил много ошибок и много раз мы делали компромиссы там, где этого делать не стоило. Вроде как договорились, что в следующем году все будет по-другому: будет более четкий план, другой график, меньше турниров. Будем делать ставку на качество, а не количество, поскольку мне уже 30 лет, не 18.

 

— Финансовые условия влияют сейчас на его решение? Или у него есть амбиции, желание доказывать, что он может побеждать?

— У него есть амбиции. Конечно, финансовые условия тоже немаловажны для такого игрока и профессионала, как он, поскольку он занимается не только мной, но и многими другими делами, которые приносят ему достаточно хорошие гонорары. Это совокупность факторов. Я знаю, что желание у него есть, поскольку он не хочет просто так оставить меня в топ-60, не попробовав довести дело до конца. Сейчас мы пытаемся обсудить финансовую сторону.

 

— Это будет контракт снова на год?

— Скорее всего, да. Мы будем делать по сезонам.

 

— Так есть уже план, когда Вы начинаете, какие турниры играете? Или пока только наброски?

— Есть только один турнир, поскольку из-за своего не очень хорошего рейтинга я не знаю, какой буду играть вторую неделю — будет это Сидней или Окленд в Новой Зеландии. Я начинаю физическую подготовку 10 декабря в словацких горах, 20-го числа я перелетаю в Дубай, куда приедет Фабрис, где мы будем готовиться к Дохе. И, наверное, 1 января мы прилетим в Доху.

 

— У Вас же практически не было перерыва на отдых, побыть с семьей? Насколько тяжело быстро начинать? Или Вы уже в таком графике, что это не влияет?

— Это не очень хорошо, но последние два турнира давали реальный шанс закончить год хотя бы в топ-50. Для меня большая разница — закончить год в топ-50 или в топ-60. Я до последнего пытался это сделать.

 

— Как отреагировали тренеры?

— Ужасно. Они отреагировали правильно. Это было абсолютно непрофессионально с моей стороны, случилось импульсивно.

 

— Вы по реакции Ваших болельщиков отреагировали, ехать или не ехать? Или Вы изначально собирались, но оправдали свои действия?

— Я думал о том, ехать или нет. Но думал, если будет 50/50, то не поеду. Там было 90/10... Да, это было крайне непрофессионально, импульсивно.

 

— Не пожалели? Эмоций поднабрались? Или пожалели, что следующий матч проиграли?

— Следующий матч я проиграл победителю турнира. Можно сказать, что я мог быть на его месте, если бы был более готов. Хотя теннис настолько непредсказуем, что я мог остаться. В общем, есть много «но». Я был на матче сборной Украины, когда она попала на Евро-2016 во Францию. Я проиграл, но Украина будет играть. Не такой уж и плохой размен.

 

— Впервые за 11 лет Вы пропустили матч Кубок Дэвиса, во главу угла были поставлены рейтинговые очки. Это настоял Санторо?

— Да, это было пожелание тренера. В принципе оно оказалось правильным, потому что, если бы не было этого турнира, не сыграв финал, я сейчас был бы не в 60, а в 70-80. Это огромная разница, особенно для старта сезона. Да, это было тяжело психологически. Мне было тяжело даже играть турнир в Стамбуле. Это было впервые для меня за 11 лет, когда я во время турнира Кубка Дэвиса выступаю там. Это было эмоционально тяжело, по-другому. Слава Богу, я хоть сыграл этот финал — для себя хоть как-то мотивировал, что не зря пропустил Кубок Дэвиса.

 

— Для Вас лидерский настрой Ильи Марченко — сюрприз? Он оправдал доверие?

— Марченко у нас известный железный Марчелло, он борется до последнего, поэтому мы никогда не сомневались в том, что он выйдет и оставит все, что у него есть. Конечно, было сюрпризом, что он так классно отыграл пару и так легко обыгрывал Беранкиса. Но сейчас я уже думаю, может, если ему не мешать, он так и до мировой дойдет. Может, мы с Долгополовым ему мешаем? (смеется)

 

— Что Вы чувствовали в финале, проиграв в Стамбуле юному россиянину, 183-й ракетке мира, Хачанову? Насколько этот финал для Вас был непредсказуем? На Вас ставили все...

— В матче я вел сет и брейк по факту, то есть матч я должен был выиграть, но по эмоциям закончился бензин. У меня неделя была тяжелой, я прилетел достаточно поздно, поскольку болел. Первый круг был в три сета, второй круг был с матчболом. У меня постоянно на тех матчах, где я в принципе не должен был тратить столько энергии, я тратил очень много энергии. И в какой-то момент в финале у меня просто села батарейка. Я просто не смог дальше играть в хорошем темпе, мне пришлось играть медленнее. Он играл достаточно здорово. Я не вижу ничего ужасного в том, что я ему проиграл. Да, это неприятно. Он сыграл хорошо. Я не могу сказать, что я сыграл ужасно. Да, у меня закончилась энергия, я начал играть хуже, медленнее. Но в этом году у меня было много матчей, в которых я вел, должен был выиграть, но не победил. В следующем году постараемся поменять это.

 

— Многие после матча говорили, что Вы перегорели в психологическом плане, у русского нужно было выиграть, но как-то не получилось. Или Вы нормально это воспринимали?

— Я играл с русским и в полуфинале, с Кузнецовым. Я играю не против русского или кого-то еще, я против теннисиста. Для меня важно выиграть у теннисиста, я пытаюсь найти слабые моменты в его действиях, создавать игру. Во время матча нет понимания того, что ты играешь против русского. Есть рабочие моменты, которые не всегда удаются.

 

— Говорили, в том числе и Вы, что господин Санторо умеет перестроить игру своего подопечного во время матча. То есть Вы можете начать с одной тактики, потом перестроиться, он Вас этому учит. В том матче это не сработало? Или Вы просто не слышали его?

— Почему не сработало? А что менять, когда ты ведешь сет? Просто когда ты начинаешь делать это чуть-чуть медленнее — соперник начинает чуть больше успевать. Так сложилась игра, к сожалению. Мне, наверное, стоило больше рисковать и больше сделать во втором сете, понимая, что третьего не будет. А я постоянно думал, если сейчас не сложится, то будет еще третий сет. Нужно было принять волевое решение: сейчас идти ва-банк. А я этого не сделал.

 

— Вы не убийца на корте?

— Нет, у меня этого, к сожалению, нет. Хотя Фабрис мечтает, чтобы это появилось. У меня есть желание помучить соперника, а не убить: сделать так, чтобы он побегал, чтобы ему было тяжело.

 

— Что самое ценное принес Вам Фабрис Санторо за этот год?

— Вся подготовка, изменение самого стиля. Есть много нюансов в теннисе, можно настолько усугубить и усложнить сопернику процесс победы, о чем много знает Фабрис, который выиграл энное количество матчей за счет того, что он просто разваливал игру соперника. Есть много нюансов: как начать матч, как проводить его, насколько давать ритм сопернику или не давать. На каждого игрока можно настраиваться по-разному. Фабрис хорошо знает, как играть против определенных соперников. С другой стороны, проблема в том, что он не всегда присутствует на матчах. И появилось слишком много молодых игроков, которых он еще не знает. За год он просматривал игроков, которые появились, чтобы понимать, как против них играть в следующий раз.

 

— Как у Вас происходит подготовка? Как Вы готовились, допустим, к Уимблдону?

— За два дня мы знали, с кем будем играть. Под это подбираются определенные спарринги на тренировки, чтобы была похожая игра. Потом разбираемся, как будем играть, как начинать, какую тактику выбирать, через какие удары выходить. В первом матче с Чоричем первый сет я сыграл замечательно, потом чуть сбавил ход, потом снова нашел, как с ним играть. А в пятом сете, когда у него были судороги, к сожалению, я психологически сам себя зажал. В этом году был много матчей, которые трудно забыть.

 

— Трава — любимое Ваше покрытие?

— Да.

 

— От Вас ожидали...

— Я сам от себя ожидал, это ожидание и погубило.

 

— Какой Ваш лучший матч в этом сезоне?

— С Вавринкой. Тренер отмечает мой второй или первый круг в Роттердаме с Домиником Тимом. Он сказал: «Это был твой лучший матч в этом году. Наверное, потому, что он длился 50 минут. Ты всегда 50 минут играешь лучше, чем оппонент, а потом начинаются проблемы». Будем работать над тем, чтобы увеличить хотя бы до полутора часов.

 

— Насколько Вы физически прибавили за этот год?

— Физически, главное, я не убавил. У меня смешная структура тела — я пытаюсь набрать вес, но как-то не получается. Подготовка идет и до сезона, и во время сезона, она постоянно ведется. Когда теннисисты полетели играть в Азию, я остался в Европе, проводил подготовку, чтобы хорошо завершить сезон. Не удалось, к сожалению, но мы сделали максимум для этого. 10-го числа мы уезжаем в горы, мы будем работать над выносливостью, после чего будем переходить к ускорениям, коротким дистанциям и самой игре в теннис.

 

— Каковы перспективы тенниса в Украине? Планируете ли Вы лично провести какие-то проекты для популяризации, развития спорта в Украине?

— Лично провести проекты будет тяжело, поскольку во время карьеры времени нет. Это можно будет делать только после окончания карьеры. Есть масса проектов. Вчера я принимал участие в проекте «HelpSport», который пытается направить государство на правильные проекты для возрождения спортивных сооружений. Это хорошее направление, поскольку наши спортсмены в данной ситуации, я считаю, вопреки, а не благодаря поддержке государства, показывают хорошие результаты. Будет ли в будущем? Я являюсь партнером в одном теннисном клубе, я принимаю там непосредственное участие в организации в перспективе этого клуба.

 

— Чем конкретно Вы занимаетесь?

— Скажем так, я имею определенную долю в этом клубе. Пытаемся как-то сделать, чтобы было влито большое количество денег. Ситуация в стране не улучшилась, а только ухудшилась, поэтому удержать его на плаву сложно. Вообще я считаю, что это хорошее место, в Петровском строится много жилых комплексов. У нас восемь площадок на улице, три в зале, футбольное поле. Есть где играть, и по доступным ценам. Но это за городом. Будет делаться скорее под население, которое будет жить там. Это будет интересно. Я достаточно часто провожу мастер-классы. Когда есть время, просто приезжаю в детские группы поиграть с ними.

 

— Для вас это бизнес-проект? Или Вы действительно хотели помочь развитию тенниса, привлечь людей?

— В Украине, я считаю, нельзя сделать бизнес-проект из спорта. Это, мне кажется, почти нереально, как и во всех других странах. Кроме футбола и стран, где есть турниры «Большого шлема», это неприбыльно. Да, в «Ролан Гарросе» зарабатывают около 115 миллионов евро только с одного турнира из-за прав, билетов и т.д., поэтому у них есть бюджет, который они должны за год потратить. У них огромный центр, сейчас они построили новый, модернизированный теннисный центр. У них есть финансы, чтобы развивать, поддерживать теннис, чтобы этот вид спорта был везде на виду. Во всех других странах это обязанность государства — вливать деньги в спорт, чтобы показывать что спорт — это хорошо, главное для здоровья, достаточно престижно и т.д.

 

— Для Вас это хоть как-то окупается? Или пока Вы только вкладываете?

— Это не забирает денег, но и не приносит их.

 

— Ваше имя может привлечь спонсоров в Украине? Вы можете прийти, открыть двери какой-нибудь крупной компании и попросить помощи?

— Я не пробовал. Наверное, будем пробовать. Буду открывать дверь ногой и говорить: «Здравствуйте! Я Стаховский!». Впоследствии есть планы организовать какую-то академию, но для этого нужно время, которого у меня сейчас нет. Я хотел бы лично этим заниматься.

 

— Вы себя видите тренером или менеджером?

— Мне кажется, никто не знает, сможет он быть тренером или нет. Некоторые бывшие игроки могут быть замечательными тренерами, а некоторые вообще тренировать не умеют. Так же и в любом другом виде спорта — футболе, баскетболе. Если ты хочешь быть хорошим и ответственным тренером, тебе нужно будет ездить с игроком. Я думаю, мои жена и дети не особо будут приветствовать тот факт, что, спустя всю мою карьеру, которую я проездил и не видел их, я буду снова ездить. Это будет достаточно тяжело. Возможно, буду локально помогать, находясь в той же академии, какие-то советы давать. Больше я себя вижу в роли организатора, чем тренера. Но никто не знает, как оно будет.

 

— Есть ли у Вас планы стать президентом Федерации тенниса Украины?

— Ничего себе. Я думаю, мне будет легче стать президентом ATP, чем Федерации тенниса Украины.

 

— Почему?

— Потому что там все более-менее прозрачно и демократично.

 

— А в Федерации тенниса все мутно?

— У нас в Федерации тенниса постоянно происходят непонятные ситуации. Сейчас федерации функционирует, финансирование вроде бы нормальное. Но быть президентом федерации без поддержки государства — малоинтересное дело, поскольку развить ничего не удастся.

 

— Сейчас идет много разговоров о том, что министерство спорта якобы не нужно...

— Это бред полный. Покажите мне страну, в которой нет министерства спорта, которое не имеет финансирования. У нас спорт находится в ужасном состоянии. Если мы еще сократим министерство, то спорта вообще не будет. У нас спортсмены представляют другие страны только потому, что им предлагают хорошие условия для тренировок. Это же смешно.

 

— Говорили о том, чтобы денежные потоки сразу же шли в федерацию, чтобы это не проходило долгий путь. Или тоже где-то лазейка найдется?

— Я не политик и уж тем более не сотрудник министерства, федерации. Я имею смутное представление о том, как разделяются государственные финансы. Насколько я понимаю, у нас устаревшая система разделения. Понятное дело, что эти деньги или не доходят, или их просто невозможно применить. Я знаю, что у министерства есть лимит: гостиничный номер за 60$. Какой гостиничный вы снимете для игроков за 60$ за границей? Нет такой гостиницы. Это лимит, больше денег потратить нельзя. Есть много нюансов, которые не позволяют те маленькие министерские деньги, которые получает Федерация тенниса, использовать. Приходится постоянно искать какие-то лазейки. Будет ли распределение напрямую лучше? Не знаю, поскольку тех денег и так не много, чтобы они еще куда-то заходили. Искать пути решения надо, но я не знаю правильного решения.

 

— Вы призовые после матчей Кубка Дэвиса получили полностью и сразу? Или были какие-то задолженности?

— Нет, мы всегда сразу получали то, что нам обещали.

 

— Говорили о том, что якобы Александр Долгополов не хочет ехать в сборную именно из-за каких-то финансовых разногласий с федерацией. У Вас были такие моменты, когда Вы решили, что недополучите какую-то сумму, даже если уехали играть на какой-то турнир?

— Вполне возможно. От участия в Стамбуле я потерял немного, но не в этом суть. Первые девять лет я играл за сборную почти бесплатно, на хороших отношениях с Шумовым, который в начале мне помог. Когда появились определенные нужды, федерация пыталась решать вопросы. Но сказать так, что мы играем именно из-за гонораров, неправильно.

 

— Какой гонорар сейчас у сборной Украины?

— Спросите у федерации, им виднее.

 

— За кого болели в финале Кубка Дэвиса?

— Если честно, ни за кого не болел. Только хотел, чтобы там ничего не произошло, что и случилось. В Британии ключевым матчем был парный. У бельгийцев было больше шансов выиграть этот матч, чем они использовали. К сожалению, это не удалось, поэтому результат закономерный. Маррея любому из бельгийцев было очень трудно обыграть.

 

— Тем более на Маррея так давили...

— Он уже научился справляться. Поскольку он сумел выиграть Олимпиаду на Уимблдоне, думаю, больше давления, чем то, на нем не лежало.

 

— У Вас есть планы на Олимпиаду?

— Конечно. Розовые. Попасть бы на нее.

 

— Господин Сапронов говорил о том, что у него есть амбиции, чтобы его теннисисты Элина Свитолина, Сергей Стаховский играли на Олимпиаде...

— Для меня это является вершиной теннисного Олимпа, поскольку Олимпиада раз в четыре года, это намного престижнее турнира «Большого шлема», который проходит каждый год четыре раза.

 

— Вы должны быть каким в рейтинге?

— С тем местом, на котором я стою, я попадаю. Но на нем еще надо удержаться.

 

— Зачем Вам это? Многие теннисисты не едут туда из-за того, что это довольно большая нагрузка, рейтинговых очков нет...

— Нет ни рейтинговых очков, ни призовых, ничего, из-за чего стоило бы играть на Олимпиаде из меркантильных соображений. Но есть другое: представление страны, популяризация спорта в Украине, олимпийский дух. Я уже принимал участие в Олимпиаде в Лондоне. К сожалению, не очень удачно, проиграл на старте Хьюитту. Но энергетически это настолько другое... Когда ты заканчиваешь карьеру, ты говоришь: «Да, я принимал участие, я пытался завоевать медаль». Чтобы я не думал о том, что мог выиграть, но так и не решился попробовать. Это мероприятие, которое для меня является из ряда вон выходящим.

 

— Многие спортсмены говорят, что в Украине оценивается олимпийская медаль, а остальные победы, будь-то Кубок мира другой турнир, не в счет. Это наше мышление?

— Не знаю. У министерства интересное мышление. Лучше бы они думали о том, как эти медали завоевать, чем просто их считать. Я думаю, они делают не так много для того, чтобы наши спортсмены могли из завоевывать. С другой стороны, конечно же, в каждом спорте это по-разному. Для меня, когда я был в Лондоне, когда я слышал истории о том, как наши легкоатлеты готовились к Олимпиаде, это, конечно, был мрак. Я понимаю для себя, что теннис — достаточно прибыльный вид спорта, если ты хорошо в него играешь. То есть ты зарабатываешь хорошие деньги, можешь всем себя обеспечить. Для легкоатлетов Олимпиада — это вершина их карьеры. Если, дай Бог, они выигрывают медаль, что они получают от государства? Ничего. Получают 70 тысяч долларов. На эти деньги можно квартиру в Киеве купить? Однокомнатную — да. Люди достигают пика своей карьеры, побеждая на Олимпийский играх. И при этом государству наплевать, что они это сделали. Несерьезно. Обидно за спортсменов, поскольку они вопреки всем нюансам, которые есть в стране, выступают, достигают определенного результата, едут на Олимпиаду, завоевывают медали. А когда возвращаются, то пашут следующие четыре года, чтобы как-то прожить. Это неправильно.

 

— Вы сказали, что теннис — довольно прибыльный вид спорта. Насколько для Вас сейчас он прибыльный? Насколько Вы окупаете поездки на турниры, тренера? Вы работаете с массажистом?

— Хотелось бы. На турнирах нам обеспечивают массажистов, физиотерапевтов. Я оплачиваю своего тренера, тренера по ОФП, который достаточно часто со мной ездит, перелет, проживание, питание всей команды. Последние три года и в будущем перспектива тенниса в прибыльности динамично растет вверх. Как игроки ATP, так и наши представители в ATP сделали огромную работу для того, чтобы призовые пошли вверх. Если сравнивать US Open этого года с двумя или тремя годами ранее, призовые выросли, по-моему, на 120%. Скачок феноменальный. Деньги начинают расти, поскольку они там есть, поскольку на этих турнирах делают огромное количество денег, они должны считаться со спортсменами. То же самое у нас сейчас в ATP туре, на «Мастерсах» призовые растут на 13% в год. Поэтому теннис становится прибыльным видом спорта, если ты стоишь в сотне. К сожалению, число игроков, которые зарабатывают хорошо, не увеличилось, но увеличилось число игроков, которые уходят в ноль. Раньше, если ты стоял в топ-100, то ты уходил в ноль. Ты не зарабатывал много, окупал поездки, тренера и у тебя что-то оставалось, но ты не мог ничего себе позволить.

 

— А зарабатывают кто? Только топ-10?

— Топ-10 зарабатывают фантастически. Топ-20 — очень хорошо, топ-50 зарабатывают очень неплохо, топ-100 зарабатывают, топ-150 уходят в ноль.

 

— Если подсчитать в процентном соотношении, у Вас получилось в этом сезоне заработать?

— В этом сезоне я заработал хорошо. У меня официальные призовые более шестисот тысяч в этом году. Конечно, с этой суммы снимается налог. В Америке вообще более тридцати процентов. В этом году мы приобрели недвижимость, а так осталась бы хорошая сумма.

 

— Где Вы приобрели недвижимость, в Будапеште?

— Да.

 

— То есть Вы определились для себя с местом нахождения?

— Нет, просто у меня родился сын шесть недель назад. Я понимаю, что теннис — вид спорта, который я люблю и которым хочу заниматься. Пока я им занимаюсь, достаточно тяжело, чтобы моя семья находилась в другом месте. Поэтому они будут там, пока я занимаюсь профессиональным теннисом. После того, как закончу карьеру, продать квартиру будет не так трудно.

 

— Хотите вернуться в Киев после завершения теннисной карьеры?

— Я был бы совсем не против вернуться в Киев, поскольку это мой родной город. Я в нем сознательную жизнь особо не прожил. Я был здесь маленьким, заканчивал школу здесь, а потом все, приезжал наездами. Конечно же, это родина. Мне в Украине более уютно, чем в других странах мира. Хотя я уже прожил и в Лондоне, и в Братиславе, и в Будапеште, и в Париже, поэтому мне все равно. Я готов жить там, где удобно моей семье.

 

— Человек мира?

— Можно и так сказать. Меня куда ни прислони, я готов там жить.

 

— Ваша жена довольно долго прожила в Будапеште...

— У нее тоже нет в планах там оставаться. Все зависит от того, насколько хорошо я закончу карьеру, насколько хорошо она будет проходить. Есть много нюансов. Я не вижу пока, чем буду заниматься после тенниса. Большинство связано с Украиной.

 

Продолжение интервью читайте здесь.

 

Беседовала Татьяна ЯЩУК, текстовая версия — Дария ОДАРЧЕНКО