Мика ХАККИНЕН: «Путь к успеху был долгим»

В своём блоге на официальном сайте команды McLaren финский гонщик Мика Хаккинен вспоминает события осени 1998 года.

 

В это время года – в начале ноября – я часто ловлю себя на том, что вспоминаю некоторые самые напряжённые периоды моей карьеры. Вы уже догадались, что речь о гонках, в которых я завоевал два чемпионских титула.

 

В Формуле 1 я дважды становился чемпионом мира, в 1998-м и 1999 гг., в обоих случаях выступая за McLaren, и неизбежно, что борьба за первый из двух титулов складывалась наиболее остро и эмоционально. Объясню, почему.

 

В том году я летел в Сузуку через Шанхай, потому что компания West, тогдашний титульный спонсор команды, проводила в Китае серию маркетинговых акций. Кроме того, полезно было адаптироваться к смене часовых поясов. Могу сказать, что Шанхай в те времена выглядел по-другому. Это сейчас там кругом сияет неоновая реклама западных брендов, а тогда ничего этого не было, по улицам в основном ездили сильно потрёпанные старые Volkswagen, а 90% людей крутили педали таких же старых велосипедов.

 

Но наши спонсоры видели огромный потенциал китайского рынка, поэтому я отправился в эту страну. Мне там понравилось, тем более, как я и планировал, все синдромы смены часовых поясов быстро прошли, поэтому в Сузуку я прилетел вполне бодрым, готовым к борьбе и уверенным в своих силах.

 

В личном зачёте чемпионата я опережал Михаэля Шумахера, моего вечного соперника, лишь на четыре очка. 90 против 86. Понятно, что судьба титула зависела от исхода гонки. Я понимал, что в Сузуке у Михаэля будет быстрая машина, он был нацелен на борьбу, но также я не сомневался, что в McLaren сделают всё возможное, чтобы найти резервы скорости. Но, хотя я был доволен тем, как мы с командой подготовились к решающей гонке, мне было как-то не по себе. Я нервничал, поскольку по понятным причинам чувствовал прессинг.

 

Я не позволял себе думать о том, на какой позиции мне достаточно финишировать, чтобы обеспечить себе титул – нет, я настраивался любой ценой выиграть гонку.

 

Разумеется, в квалификации мы с Михаэлем были намного быстрее всех остальных. Мне показалось, что я проехал отличный круг, но под конец в борьбе за поул он опередил меня на каких-то 0,178 секунды. Наше преимущество над моим напарником Дэвидом Култхардом, показавшим третий результат, составило больше секунды. В тот вечер журналисты писали о предстоявшей «драматичной схватке за титул», а я изо всех сил пытался заснуть.

 

Утром в воскресенье я посмотрел в окно моего номера гостиницы, расположенной прямо на автодроме, и обрадовался, что день выдался погожим и солнечным. К гонке я старался готовиться как можно спокойнее: пообщался с моими инженерами, поговорил с Роном Деннисом и Норбертом Хаугом, обменялся шутками с напарником.

 

Но когда до старта оставалось совсем немного, я начал болтать без умолку и не мог остановиться, что очень необычно для финна, для меня – тем более. Как правило, в дни гоночных уик-эндов я мало с кем делился своими мыслями, стараясь сконцентрироваться на работе, но 1 ноября 1998 года нервы начали сдавать – такое ощущение, что я просто не мог заткнуться.

 

«Успокойся», - шепнул я себе и начал медитировать, вспоминая все мои сильные стороны и слабости Михаэля. Самое главное, я напомнил самому себе, что моя машина обычно отличалась хорошей скоростью с полными баками. На прогревочном круге я чувствовал возбуждение, но уже вполне контролировал свои эмоции. Когда погасли огни светофора, я отпустил сцепление и нормально разогнался, но всё было зря, потому что позади меня на 14-й позиции стартового поле заглохла машина Ярно Трулли, выступавшего за команду Prost, и по соображениям безопасности гонку тут же остановили.

 

Неизбежно напряжение нарастало, это чувствовали все, тем более мы с Михаэлем. На втором прогревочном круге я старался не подвергать машину лишним нагрузкам, ехал спокойно и медленно. Михаэль, ехавший впереди, был не столь осторожен. Он вернулся на стартовое поле намного раньше меня, и когда я занимал свою 2-ю позицию, его Ferrari уже какое-то время работала на холостом ходу. Я начал планировать, как буду разгоняться к 1-му повороту, надеясь, что мне удастся тронуться с места лучше, чем сопернику. Михаэль всегда оборонялся весьма агрессивно, и я понимал, что наилучший шанс его опередить будет именно во время старта.

 

Но когда мы уже вновь были готовы стартовать, Ferrari Михаэля заглохла! Мои подозрения оказались верными – конечно, он слишком рискованно действовал на втором прогревочном круге. Так что, гонка началась, я лидировал, а Шумахер оказался в самом конце пелотона. Вторым ехал Эдди Ирвайн, напарник Михаэля по Ferrari, третью позицию занимал Дэвид Култхард. Эдди пытался меня подгонять, но это не подействовало, я спокойно удерживал его позади, для этого мне не требовалось выжимать из машины всё. Так что начало гонки сложилось идеально.

 

Но Михаэль славился своим умением прорываться вперёд: к концу круга он уже был 12-м, ещё через три круга – седьмым. Пилотировал он блестяще, по-другому не скажешь. Команда по радио информировала меня о его стремительном прогрессе, но я не собирался паниковать, поскольку был решительно настроен выиграть гонку.

 

После первой серии пит-стопов я уверенно лидировал, Эдди ехал вторым, но Михаэль уже добрался до третьей позиции. Ирвайн вскоре поехал за следующим комплектом резины – однозначно, он был на тактике трёх пит-стопов, а это означало, что Шумахер переместился на второе место. И хотя я лидировал с большим преимуществом, надо было отдать должное моему старому сопернику: меньше чем за 30 кругов он прорвался на 2-ю позицию, причём, на одной из самых сложных трасс мира.

 

Сможет ли он догнать? Если сможет, и ему удастся меня опередить, то он наберёт 96 очков, при том что у нас по семь побед, по два вторых места, но чемпионом станет Михаэль, потому что у него больше третьих мест. Так что мне обязательно надо было сдержать его натиск и выиграть гонку.

 

Я стиснул зубы и начал атаковать агрессивнее. Машина вела себя хорошо, нормально реагируя на мои действия. «Мика, у тебя всё получится», - сказал я себе. Но всё неожиданно закончилось на 32 круге, когда на Ferrari Михаэля оказалась проколота задняя правая шина…

 

Я почувствовал себя как-то странно. Я понимал, что стал чемпионом мира, но выиграть титул вот так… Несколько кругов у меня ушло на то, чтобы как-то переварить эту информацию: я уже победил, хотя гонка ещё не закончилась. Но мне хотелось одержать победу вопреки всему, в яркой борьбе, так что понятно, что последние 20 кругов я должен был проехать безупречно.

 

Рон Деннис в это время много раз обращался ко мне по радио, стараясь использовать весь свой опыт, чтобы помочь мне контролировать эмоции, чтобы я не допустил какую-нибудь глупую ошибку. Он очень мудрый человек. Я сбросил скорость только на последнем круге и в итоге увидел клетчатый флаг на целых 6,5 секунды раньше, чем Эдди Ирвайн. Третье место занял Дэвид, что меня очень порадовало, ведь это означало, что вместе со мной на подиум поднимется напарник, с которым я смогу разделить этот счастливый момент славы.

 

Когда я пересёк линию финиша, то начал петь по радио популярные финские песни, уж и не знаю, почему. Впрочем, если вдуматься, всё понятно: наверное, я хотел, чтобы все почувствовали, что это не только моя победа. Это была наша общая победа. Дэвид весь год был идеальным напарником, а инженеры и механики McLaren прекрасно работали весь сезон. Мы выиграли не только титул, но и Кубок конструкторов, и хотя, полагаю, за моё исполнение я вряд ли получил бы «Грэмми», команда поняла, что я пою, потому что хочу поделиться своей радостью. На подиуме я не мог сдержать слёз, но не стыдился этого…

 

В тот вечер было ещё много песен (в основном под караоке) и всяческих напитков в легендарном баре Log Cabin в отеле автодрома, так что отпраздновали мы на славу. Лица Рона и Норберта просто светились от удовольствия.

 

Прошло 17 лет, но все воспоминания по-прежнему остаются очень яркими. Когда я встречаю парней, работавших в те времена в McLaren – кстати, многие из них продолжают трудиться в команде и сейчас, а некоторые перешли в Mercedes AMG – нам ничего не нужно говорить друг другу, и так понятно, о чём мы думаем. Мы всегда будем испытывать гордость за наши общие достижения.

 

Путь к успеху был долгим, все вместе мы трудились пять лет и наконец победили. Никто из нас никогда этого не забудет. Никогда.