Лицом к французской деревне

Когда самолет с одесским «Черноморцем» и сопровождающими команду журналистами шел на снижение в окрестностях Лилля я понял, что футболисты имеют полное право на то, чтобы объяснять не самый удачный результат тяжелым перелетом. Даже 4,5 часа в самолете – это достаточно утомительно, как же чувствуют себя российские команды, летающие во Владивосток?

В лилльском аэропорту все было серьезно – попытка сделать фотографию футболистов «Черноморца», покидающих самолет, обернулась провалом. «Нельзя, а-ну не фоткать», - запричитали представители местных спецслужб, сделав бессмысленными мои старания покинуть самолет одним из первых. Евросоюз…

На выходе из аэропорта нас поджидали автобусы (для пишущей братии с вмонтированными столами, чтобы писали безостановочно), которые и преодолели небольшое расстояние между Лиллем и Лансом. Среду обитания благородного палача из окна автобуса обозреть практически не удалось, мы сразу же попали в лилльскую промзону и только изредка из-за угрюмых конструкций, внутри которых ютятся местные работяги, мог выглянуть какой-нибудь «готичный» шпиль. Что касается палача, то он был в нашей истории не из Лилля, а из Берлина.

Проехали указатель на Аррас, где родился и практиковал еще один весельчак – Максимилиан Робеспьер. Впрочем, параллель об угрюмости здешних краев не напрашивалась – вокруг были симпатичные ухоженные поля, светило солнышко и даже терриконы (пристанище местных маунтинбайкеров) поросли зеленой щетиной.

Ланс сначала совсем не произвел впечатления. Осмотр достопримечательностей мы начали со стадиона «Феликс Боллар» - благо гостиница была прямо напротив. Оценить всю красоту местного стадиона из-за забора было сложно – трибуны с внешней стороны напоминали недостроенные многоэтажки, впрочем, уже на вечерней тренировке мы убедились в том, как здорово, компактно и просто красиво он выглядит. Даже из расположенной высоко-высоко пресс-ложи все происходящее на поле можно было разглядеть также легко, как и собственную ладонь.

К стадиону мы еще вернемся, ибо он, как и все, связанное с футбольным клубом «Ланс», просто доминирует на фоне представляемого поселка городского типа. Первая наша прогулка по Лансу (в отведенное до тренировки время) не увенчалась успехом. Мы увидели симпатичный парк с рационально остриженными зелеными насаждениями и красивым зданием, в котором находится, насколько нам стало понятно из вывески, местный университет. Также в парке был памятник шахтеру – пожилой землекоп не без удовольствия смотрит на родной край, в котором теперь никому не надо опускаться под землю и заниматься тяжелым горняцким делом.

Помимо парка, в окрестностях стадиона ничего интересного мы не обнаружили, впрочем, большие территории для парковки автомобилей, во-первых, отвечали потребностям приезжающих на игры команды жителей окрестных деревень, а, во-вторых, и для фанатов какого-нибудь «Манчестер Юнайтед» (игравшего здесь с «Лиллем» в Лиге чемпионов) есть необходимый им простор – да и громить особенно нечего.

Впоследствии выяснилось, что центр Ланса находится в другом месте и производит гораздо более приятное впечатление. Маленькие улочки, носящие имена различных писателей (были обнаружены «рю» имени Эмиля Золя, Виктора Гюго, Сент-Экзюпери, а также Декарта и Лейбница (два соседних переулочка), и даже Рембрандта, Андерсена, Васко Да Гама и Мартина Лютера Кинга – причем под вывеской обязательно была небольшая пояснительная записка, дабы проходящие мимо неучи знали, в честь кого название), симпатичные домики, все аккуратно и удобно. Магазины работали далеко не круглосуточно, в чем некоторые члены делегации обнаружили сходство с Солигорском, а другие – с обычной деревней, которая является таковой и во Франции. Впрочем, нашим поселкам подобного размера, конечно, сравниться с Лансом будет очень непросто.

Кафе изобиловали местными сумасшедшими – по крайней, по одному в каждом из посещенных баров мы обнаружили. В одном это был местный бард, развлекавший посетителей какими-то жутковатыми песенками, а в другое то и дело забегал какой-то «антиглобалист» и кричал что-то нам неведомое. Завсегдатаи питейных заведений тоже были забавными – внимательно смотрели на нас из-под широкополых шляп и прислушивались к незнакомой речи. Таковой, кстати, для большинства жителей Ланса оказывался не только наш великий и могучий, но и английский – язык глухонемых в магазинах был эффективнее.

Накануне игры трудно было использовать клише – город жил футболом. На вечернюю тренировку «Черноморца» и пресс-конференцию Виталия Шевченко прибрел лишь один местный репортер – и то, кажется, когда все закончилось. Местные газеты также матчу уделили совсем немного внимания – в широкопрофильных изданиях подробно освещался лишь Тур де Франс, а в спортивных, в частности, приложении газеты Le Foot (с одной стороны посвященном Лиллю, а с другой – Лансу) были интервью со всеми игроками команды и много-много всего, а вот про одесский «Черноморец» лишь жалкая заметочка в 1/8 полосы, да и то посвященная предыдущей встрече в 95-м году.

В принципе, ничего другого не стоило и ожидать. А вот с жизнью футболом на самом деле все было в порядке. По крайней мере, когда я увидел очередь в кассы часов за пять до игры, в этом отпали сомнения. А по большому счету еще с утра, когда я ознакомился с клубным магазином и тем, каким спросом пользовался его весьма разнообразный ассортимент. Там было не только все, что может понадобиться болельщику «Ланса», но и почти все, что он мог бы себе представить. При желании местный фанат может одеть себя и близких в желто-красные цвета полностью, заклеить квартиру соответствующими обоями и постелить такое же белье, всунуть своему грудному ребенку соску с эмблемой «Ланса» и пить чай, и прочие напитки только из посуды с изображениями игроков любимой команды.

О всегда интересующих ценах. Чашки с игроками по 6 евро, за исключением ушедшего в «Севилью» Сейду Кейта – нераспроданный товар уходит по 3,5 евро. Футболки в пределах 20-30 евро, свитера, дождевики, куртки, спортивные костюмы до 40-50. При этом у касс (нескольких) субботним утром были небольшие очереди. Так что, у спроса с предложением была полная гармония. Нам же надо работать далеко не над одним предложением – вот когда у каждого нашего болельщика возникнет желание затариться таким количеством атрибутики (а еще и с возможностями все будет хорошо), тогда и футбол станет более прибыльным делом.

Ну а посещаемость – отдельная песня (с которыми, кстати, тоже у болельщиков «Ланса» нет никаких проблем). Французский журналист накануне пообещал чуть больше 20 тысяч, мол, Кубок Интертото – это не чемпионат Франции, интерес не тот. В итоге, прибыло 25, но казалось, что 41-тысячник заполнен. Конечно, каждый размахивающий знаменем, поющий, скандирующий и прыгающий на трибуне болельщик может издалека сойти за двоих. В общем, никакого сравнения с нашим тоскливым видом бегущих к центру поля команд на фоне практически пустой и оттого кажущейся огромной трибуны, с которого начинается большинство видеоотчетов о матчах чемпионата Украины. Вот они и играют так, как за них болеют – атмосфера на стадионе не могла не завести.

Разумеется, футбол в Лансе – главное и единственное развлечение. Даже не совсем развлечение – без этого действительно не мыслят жизни населяющие город и соседние деревушки люди. Я так и не увидел развешанных по городу афиш, они, похоже, совершенно ни к чему – все и так знают когда и где нужно быть. И занимают одно из самых высоких мест по посещаемости в чемпионате Франции – 36-тысячный город заполняет стадион в среднем на 34 тысячи. Даже если не ограничиваться этими цифрами и оперировать 250-ю тысячами населения всей агломерации, то получится внушительный процент. Вы можете представить себе забитые стотысячники в Одессе, Днепропетровске, и 200-тысячные «мараканы» в Харькове и Киеве? Хотя когда-то, по крайней мере, имеющиеся стадионы и у нас были забиты битком.

Ну и об игре. Я стоял за воротами «Ланса», когда Шищенко подал штрафной, мяч пролетел мимо Кирильчика, а Венглинский вынырнул неожиданно и для нас – заворотных журналистов – и для Рунье и забил гол, после чего, как правильно заметит затем Полтавец – на стадионе «Феликс Боллар», до того весело галдящем по случаю начала первой официальной игры сезона, наступила гробовая тишина. Впрочем, недолго она продержалась – трибуны пережили и продолжили петь, кричать, шуметь, в общем, передавать свою энергию желто-красным человечкам, которые являются частью их жизни. И довольно скоро они уже причитали трибунным многоголосьем – Кулибали-Кулибали, а потом Акале-Акале-Акале… Для дебютировавшего Бонавентура Калу тоже находилось одобрительное – Калу-Калу-Калу. Кстати, жители Ланса не такие уж мягкие и пушистые – Кузену, показавшему трибунам «fuck» они спалили машину, а сам Даниэль уже точно не оденет больше желто-красную футболку.

За моей спиной 6-7 одесситов, занявших гостевой сектор стадиона кричали, пробиваясь сквозь дыхание французских трибун – мы из Одессы и мы гордимся этим! Мне кажется, что до игроков линии атаки «Черноморца» их голоса точно доносились.

В этой ситуации подошел бы еще один старый одесский клич – дави деревню. Вот только эта французская деревня пока что прилично опережает не только Одессу, а и большинство наших городов и весей. Опережает не только в игровом плане, а и во многих других составляющих. Ну и в культуре боления и, прежде всего, в его массовости. О чем говорить, если в Лансе на никого не интересующего соперника пришло в 2,5 раза больше зрителей, чем в Одессе, в которую команды такого масштаба не приезжали порядочно давно. И если футболисты «Черноморца» говорили после матча о полезном опыте и полученной науке, то почему не поучиться и нам ходить на стадион и любить свою команду?

Андрей Крикунов (Одесса – Ланс – Одесса)