Сергей СТАХОВСКИЙ: «В костяке топ-100 АТР геев точно нет»

- Сергей, твое сотрудничество с тренером Фабрисом Санторо началось спустя несколько недель после US Open-2014. А ты подписывал с ним официальный контракт?
- Да, он истекает по окончании US Open-2015.

- Какие задачи ты ставишь перед собой?
- На этот сезон – войти в топ-30.

- Твоему звездному наставнику принадлежит рекорд участий в «Больших шлемах» в Открытой эре в качестве игрока – 70 турниров (у ближайшего преследователя Роджера Федерера, 65, включая «Уимблдон»-2015). Это правда, что перед тем, как подписать с тобой соглашение, Санторо отказал Жо-Уилфриду Цонга?
- В случае с ним был разговор на уровне агентов, а вот Гаэлю Монфису он точно отказал. Знаю, что к нему обращались многие французские теннисисты, в том числе его приглашали работать в Федерацию тенниса Франции.

- Чье экспертное мнение в теннисном направлении лично для тебя имеет вес?
- Эксперта Санторо перебить просто нереально. Я много читаю, стараюсь быть в курсе всех важных событий в теннисе, но я не могу сказать, что чье-то мнение значит для меня больше, чем мнение Фабриса.

- На Roland Garros я посмотрел море парных матчей. Так вот, всюду вижу исключительно теплые отношения между партнерами, даже если у кого-то из них игра откровенно не идет, и он тянет пару вниз. А бывало, что недопонимание в команде выплескивалось на люди во время поединка?
- Есть те, кто вообще не разговаривает. Например, когда Зимоньич и Нестор играли вместе, они совершенно между собой не общались. Вообще ни слова! Приезжали на турниры и даже не разминались вместе. Сыграли – и разошлись как в море корабли. И это в тот момент, когда они были первыми в мире в парном разряде.

- То есть откровенные ссоры на высоком уровне не встречаются?
- В игре ты можешь ощущать, что люди ссорятся, но ты этого не слышишь. Есть игроки, которые давят на своего партнера. Кто-то больше, кто-то меньше. Могут доказывать, что именно ты совершил ошибку, грубо говоря, «пихать».

- А ты можешь «напихать»?
- Нет, это не по моей части. Я – неконфликтный человек.

- Ты известен своей открытостью и готовностью обсуждать любые темы, даже самые неудобные. Давай поговорим на тему, которую обычно стараются обходить стороной. Скажи, в Туре есть представители сексуальных меньшинств?
- Я думаю, нет.

- И все же у меня есть сомнения на этот счет...
- Назовешь имя?

- Дело не в конкретном человеке – я не вправе осуждать или поддерживать его позицию – а в общей картине.
- Понимаешь, у нас в АТР – нормальная атмосфера. Если бы что-то было, все бы об этом знали, потому что слишком закрытый круг общения. Раньше часто говорили разное и о Гаске, и о Надале. Даже о Федерере. Я не дам руку на отсечение за весь Тур и за новичков, которые только в него заходят, но в костяке топ-100 геев точно нет.

- Мартина Навратилова, например, считает иначе.
- Вот пусть она в женской раздевалке так считает. Она вообще понятия не имеет, что такое мужской теннис. И отношения к нему не имеет. В WTA-туре почти каждая вторая теннисистка – лесбиянка. Можешь представить – половина! Так что свою дочь я точно в теннис не отдам.

- Давай немного сменим тему. Скажи, Таисию Стаховскую в профессиональном спорте ты видеть не желал бы?
- Почему же? В гольфе – пожалуйста (смеется).

- Представим ситуацию, что через 25 лет к тебе подходит Таисия и говорит: «Пап, я выхожу замуж за теннисиста». Твоя реакция?
- Застрелю! Изначально, как только у нас родилась дочь, я понял, что надо покупать пистолет, вооружаться (смеется)! Если серьезно, то выбор дочери я всегда буду уважать. Считаю, многое в этом вопросе зависит от родителей. То есть, если мы с Анфисой воспитаем ее правильно, то она выберет достойного. Конечно, любовь бывает зла, но ссориться с дочкой из-за того, что она кого-то полюбила, я не собираюсь. Я смотрел на своего тестя и видел, как ему было непросто отпускать своих двух дочерей, поэтому понимаю, что нечто похожее будет и со мной.