Джеки СТЮАРТ: «Нужно гнать страх, но осознавать риск»

Трехкратный чемпион мира Джеки Стюарт был одним из главных сторонников повышения безопасности гонкок, во-многом его заслуга в том, что с середины 70-х погибло всего девять гонщиков Формулы 1.

 

С трагических событий на Гран При Сан-Марино, когда погибли Роланд Ратценбергер и Айртон Сенна, прошло более 20 лет, и за это время в Гран При не было аварий с летальным исходом, а гонщики зачастую оставались невредимыми даже после серьезных инцидентов. Но у этого есть и обратная сторона – по мнению шотландца, гонщики перестали придавать значение опасности.

 

В обстоятельном интервью немецкой Tagesspiegel Джеки Стюарт рассказал о том, как справлялся с гибелью друзей, и почему современным пилотам сложнее пережить психологические травмы..

 

Вопрос: Сэр Джеки, Формула 1 остается опасным спортом?

Джеки Стюарт: 21 год у нас не было аварий с летальным исходом. Это потрясающе, учитывая, что сейчас скорости превышают 300 км/ч, а ошибки или проблемы с надежностью никогда нельзя исключать. Формула 1 – это отличный пример умения контролировать риск, причем не только в спорте. Но на обороте каждого зрительского билета до сих пор написано: «Автоспорт опасен», поэтому мой ответ – да.

 

Вопрос: В конце прошлого сезона Жюль Бьянки попал в серьезную аварию в Сузуке. Казалось, внезапно гонщики осознали опасность своей профессии...

Джеки Стюарт: Всё дело в том, что они редко сталкиваются со смертью. В моё время мы никогда не объявляли минуту молчания. Сегодня гонщики не погибают, поэтому у них нет ни малейшего представления о том, что это значит – иметь дело со смертью. Последним, кто погиб на Гран При, был Айртон Сенна в 1994-м.

 

Вопрос: Жюль Бьянки остается в коме, а его коллегам по-прежнему тяжело говорить на эту тему. Недавно Нико Росберг оборвал беседу, попросив сменить тему...

Джеки Стюарт: Авария Бьянки всех шокировала, и гонщики ещё не нашли ей места в своей системе. Многие из них не смогли бы пережить аварию со смертельным исходом. Так было и в IndyCar, где долго не было летальных аварий, пока в 2011-м не разбился Дэн Уэлдон. Это очень сильно повлияло на гонщиков, они не могли контролировать свои чувства.

 

Вопрос: Если коллега попал в аварию, надо подавить в себе скорбь и страх?

Джеки Стюарт: Так или иначе, надо двигаться дальше. Когда Пирс Каридж попал в страшную аварию в Зандфорте в 1970-м, и его машина загорелась, мы круг за кругом проезжали мимо огня и дыма, поскольку гонка не была остановлена. Некоторые назвали бесчеловечным тот факт, что мы продолжали гоняться. Часть гонщиков посчитала это глупым.

 

Вопрос: Что же это было?

Джеки Стюарт: Я могу ответить только за себя: это было что-то вроде попытки контролировать свои мысли. Я думал: «Боже мой, какая авария!» Но надо было продолжать – красных флагов не было. В столь жутких обстоятельствах ты защищаешь каким-то образом свой разум от чувств, пока гонка не закончилась.

 

Вопрос: А потом?

Джеки Стюарт: Даже после этого надо как-нибудь забыть о скорби. После гонки руководитель моей команды Кен Тиррел подошёл ко мне и сказал, что Пирс умер. Пирс, как и Йохен Риндт, были моими хорошими друзьями.

 

В той гонке выиграл Йохен, а я финишировал вторым. Всё, что мы могли сделать – склонить голову и не брызгаться шампанским. Справиться с этим было крайне сложно, но гонщики должны уметь контролировать свои чувства.

 

Вопрос: Как это сделать?

Джеки Стюарт: Мне не удалось это сделать всего один раз: когда вскоре после этого в Монце погиб Йохен Риндт. После аварии я подошёл к небольшой машине скорой помощи, где он находился, и мне сразу стало понятно, что он мертв. У него было много травм, но не было крови. Сердце больше не билось. Он был моим хорошим другом, и в тот момент я на самом деле не знал, что делать.

 

Вопрос: Вы вернулись в машину...

Джеки Стюарт: Да. Кен Тиррел сказал: «Джеки, ты должен выехать и пройти квалификацию». Мне кажется, Кен думал, что для меня это лучше, чем остаться наедине со своими мыслями в боксах.

 

Сев за руль, я заплакал. Я не в первый раз столкнулся со смертью, но она вновь забрала моего хорошего друга. Но когда я снова выехал на трассу… Как только опускается визор, всё остальное перестает иметь значение.

 

Вопрос: Гонка – это способ справиться?

Джеки Стюарт: Когда пилотируешь гоночную машину, ты ни о чём другом не можешь думать. Невозможно думать о гольфе, детях или фильме, который вчера видел – думаешь только об оборотах двигателя, точках торможения, переключении передач, апексах. Тогда я проехал свой лучший круг в Монце и занял вторую позицию. Я не хотел умереть, как потом утверждали журналисты. Мой мозг просто на это время забыл о скорби.

 

Вопрос: Всё же нельзя постоянно подавлять свои чувства...

Джеки Стюарт: Покинув машину, я снова расплакался. От злости я швырнул банку Coke о пит-уолл. Я никогда этого не забуду, поскольку ни разу не поступал так ни до, ни после этого. Я был очень расстроен. Тем не менее, тогда я взял себя в руки и на следующий день вышел на старт. Я финишировал вторым.

 

Вопрос: Это похоже на раздвоение личности...

Джеки Стюарт: Все гонщики страдают раздвоением личности. Мы все проживаем две жизни: одну в кокпите, и вторую – за его пределами. Я могу сравнить это только с боевыми летчиками. Это небольшая группа людей, верных клятве. Такой же менталитет у гонщиков Формулы 1. Летчики должны были ежедневно справляться с болью из-за потери лучших друзей, а на следующий день вновь отправляться в полет, рискуя жизнью. И мы гонщики, тоже должны были садиться за руль.

 

Вопрос: Значит, хорошие гонщики должны быть кем-то вроде эмоциональных инвалидов?

Джеки Стюарт: Да. Все хорошие гонщики такие, они немного напоминают животных. Когда я слышу, что гонщики жалуются на машину, я думаю, что им всем надо научиться контролировать себя. Проиграв из-за ошибки команды Гран При Монако, Льюис Хэмилтон был очень рассержен. Он не мог сдерживаться. Если бы он умел это делать, то совершенно иначе с этим справился. У современных гонщиков нет опыта работы в экстремальных условиях.

 

Вопрос: Вы считаете своих последователей недостаточно зрелыми?

Джеки Стюарт: Знаете, я рад, что в этом плане они незрелые и неопытные. Я не желаю гонщикам пережить то, с чем столкнулся сам. Я был свидетелем множества ужасных инцидентов, которые большинство людей нормальных просто не выдержали бы. Когда мой напарник Франсуа Север погиб в аварии на Уоткинс-Глен в 1973, мы все подошли к его машине, поскольку хотели ему помочь. Но увидев его в метре от нас, были шокированы его травмами. Джоди Шектер первым подошёл к его машине. Я недавно видел Джоди по ТВ: он в очередной раз рассказал об этой аварии и внезапно расплакался, хотя с тех пор прошло больше сорока лет. Он, как и я, никогда это не забудет.

 

Вопрос: Эти картины по-прежнему у вас перед глазами?

Джеки Стюарт: Знаете (вздыхает), когда мы с женой Хелен смотрим фильм о Франсуа, мы тоже плачем. Сколько лет прошло? 42. Мы с Хелен посчитали, что потеряли 59 друзей в гонках. В 1968-м за четыре месяца я побывал на четырёх похоронах. Это шокирующее время многих изменило, и порой очень сильно изменило. Для некоторых гонщиков это было слишком. Джонни Серво-Гавен, хороший французский гонщик и мой напарник на некоторое время, очень нервничал – занялся йогой, чтобы отрешиться от этого, и в итоге бросил гонки. И это было правильным решением.

 

Вопрос: Как этот опыт изменил вас?

Джеки Стюарт: Это привело меня к решимости сделать автоспорт более безопасным. Меня подтолкнула к этому моя собственная авария в Спа в 1966-м, когда я на полчаса застрял в машине, из которой вытекал бензин. Не было ни маршалов, ни врачей. Грэм Хилл и Боб Бондурант, которые в дождь тоже вылетели с трассы, открутили мой руль с помощью взятого у кого-то комплекта гаечных ключей и помогли выбраться из машины. Еще полчаса мне пришлось ждать медицинской помощи: по дороге в больницу в Льеж водитель заблудился.

 

С тех пор всё изменилось.

 

Мика Хаккинен дважды умирал после аварии в Австралии в 1995-м. Но его дважды возвращали к жизни, поскольку у врачей на трассе было нужное оборудование. Конечно, автоспорт остается опасным, но теперь у нас достаточное количество маршалов, врачей, пожарных, чтобы свести риск к минимуму.

 

Вопрос: Ваша борьба за повышение безопасности привела к тому, что сегодня значительная часть подобных инцидентов обходится без проблем для гонщиков.

Джеки Стюарт: Большинство гонщиков ведут невероятный образ жизни. Они живут в Монако, имеют частные самолеты, получают огромные зарплаты. Их защищают и оберегают. Они мало чем делятся друг с другом.

 

Вопрос: Это объясняется отсутствием явной опасности, которая могла бы их объединить?

Джеки Стюарт: Они больше не замечают оборотную сторону гонок, которую знали мы. Они не теряли никого из своих коллег, им не приходилось присутствовать на похоронах и утешать родителей, сестру, жену или детей гонщика. Они не знают, что такое скорбь. Максимум когда они сталкиваются с ней – в случае если умирает от старости кто-то из их семьи. Это, конечно, не значит, что гонщики больше не будут погибать на трассах – это может произойти в любой момент. Тем не менее, они больше не чувствуют опасность.

 

Вопрос: Почему вы в этом так уверены?

Джеки Стюарт: Например, они больше не носят огнеупорное нижнее белье – только огнеупорные комбинезоны. Несмотря на меры предосторожности и особенности современных машин, нельзя исключать пожары. Гонщики изменят свой подход только после того, как произойдет крупный пожар, но это будет слишком поздно.

 

Вопрос: Высокий уровень безопасности привел к беспечности, а это как раз главная опасность для гонщиков Формулы 1?

Джеки Стюарт: Да. Никто не хочет это говорить, и я тоже не хотел бы, чтобы что-то пошло не так, но авария Бьянки произошла во многом по его собственной ошибке. В том месте были двойные желтые флаги, а это значит, что гонщик должен быть готов буквально остановиться. Жюль хотел воспользоваться ситуацией и недостаточно сбросил скорость.

 

Гонщики слишком сильно чувствуют себя в безопасности. Например, в моё время не было столько интервью на стартовой решетке, где много журналистов, которые стремятся получить комментарии. Перед стартом мы думали о совершенно других вещах, чем современные гонщики. Естественно, что даже сейчас они немного волнуются перед стартом и первым поворотом, но они боятся не смерти, а того, что вылетят с трассы и разобьют машину.

 

Вопрос: Можно ли гонщику допускать мысль о том, что он погибнет в гонке?

Джеки Стюарт: Нужно гнать от себя страх, но осознавать риск. Каждый раз, отправляясь из дома на Нюрбургринг, я смотрел в зеркало заднего вида, словно прощаясь, поскольку не знал, смогу ли вернуться. Даже если вы на полметра выехали с траектории, платой за ошибку на Северной петле могла быть смерть. Современные гонщики Формулы 1 иначе относятся к ошибкам.

 

Вопрос: Кроме того, на новых трассах ошибки не так дорого обходятся – это тоже играет определенную роль.

Джеки Стюарт: Если взять Яс-Марину или любую другую новую трассу, то гонщик может на метр выехать за пределы трассы и ни во что не врежется. Иногда он даже не потеряет время. Михаэль Шумахер в каждом Гран При выезжал за пределы трассы и максимально раскрывал потенциал машины. Он знал, что может спокойно использовать зоны безопасности. Но Михаэль делал это только в поворотах, где достаточно широкие зоны вылета, чтобы в случае аварии не разбить машину. В мои времена это было просто невозможно.

 

Вопрос: Почему?

Джеки Стюарт: Как правило, рядом с трассой росла трава, было скользко и много ям, там не было сцепления, вместо барьеров безопасности лежали снопы сена, но они не гасили удар. Они защищали только зрителей. Хорошо, что ошибка в пилотировании уже не приводит к гибели. Но современные гонщики слишком много себе позволяют.

 

Вопрос: В целом, гонщики слишком много рискуют?

Джеки Стюарт: Да. Авария Макса Ферстаппена в Монако могла оказаться смертельной. Это была очень серьезная авария на высокой скорости. Его спасли деформируемые барьеры TecPro, созданные для повышения безопасности автоспорта.

 

Недавно произошла серьезная авария в Монце в Формуле 3: машина Лэнса Стролла взлетела в воздух и врезалась в ограждение. Страшная авария. Однако гонщик спокойно вылез из машины и вернулся в боксы. Его отец Лоуренс показал мне запись этой гонки в Монреале – я был шокирован. Я спрашивал себя: «Боже мой, как у него дела?» Он сказал: «С ним всё в порядке. Никаких проблем». Однако отец с ужасом осознавал, что могло произойти с его сыном.

 

Вопрос: Должны ли гонщики делать больше для повышения их безопасности?

Джеки Стюарт: Конечно, но у них уже меньше влияния на спорт. Раньше мы бойкотировали гонки на опасных трассах, и они покидали календарь. Многие из руководства Формулы 1 боятся, что гонщики снова обретут силу, поэтому они ограничили возможности Ассоциации гонщиков GPDA. Берни Экклстоун и Жан Тодт не хотят этого слышать, но гонщики должны иметь большее влияние, особенно в том, что касается безопасности.

 

Вопрос: Судя по всему, не только Льюис Хэмилтон скептически относится к GPDA...

Джеки Стюарт: Некоторые гонщики считают, что не надо волноваться по поводу безопасности, но это не очень разумный подход. Вероятно, это объясняется тем, что многие из них еще очень молоды, и большинство не женаты. Подруга – это одно, а семья, жена и дети – совсем другое. Нужно уметь брать на себя ответственность. Если вы можете что-то изменить, чтобы уменьшить риск, это нужно сделать.

 

Вопрос: Вероятно, вам стоит стать президентом GPDA?

Джеки Стюарт: Конечно, я мог бы помочь Ассоциации – нужно только попросить меня об этом. Многие говорят, что спорт уже не тот, что в мои времена, но риск остается прежним. Жаль, но возможно потребуется не одна, а, по крайней мере, две смерти, чтобы они осознали опасность. Необязательно обращаться ко мне. Есть несколько бывших чемпионов мира, к которым можно обратиться – Нельсон Пике, Ники Лауда, или же привлечь гонщиков, которые завершили карьеру, например, Джонни Херберта или Дэвида Култхарда.

 

Вопрос: Кто-нибудь из гонщиков спрашивал у вас совет, как пережить аварию Бьянки?

Джеки Стюарт: Нет, никто. Если бы я выступал сейчас, я задавал бы больше вопросов. Прежде всего, тем, кто гораздо больше меня знает об автоспорте и риске. Я никогда не переставал задавать вопросы. Я хотел учиться у Джима Кларка, Джека Брэбема, и, выступая в одной команде с Франсуа Севером, я рассказал ему всё, что знал о гонках.

 

В любом другом спорте – в футболе, баскетболе, гольфе – есть люди, которые могут тебе помочь. Автоспорт – один из видов спорта, где нет тренеров. Однако у хорошего тренера здесь было бы много возможностей, благодаря телеметрии и многочисленным датчикам на машине. Но многие гонщики считают, что у них есть природный дар, поэтому они не должны обращаться к кому-то за советом. А это, конечно, ошибка.

 

Вопрос: Что вы бы посоветовали?

Джеки Стюарт: Я рассказал бы им, как справляться со скорбью. Как проявлять сочувствие и оставаться при этом психологически сильными, чтобы двигаться дальше и скрывать свои чувства в машине.

 

Вопрос: Во время уик-энда в Монако никто из гонщиков не навестил Жюля Бьянки в больнице, хотя Ницца расположена всего в нескольких километрах...

Джеки Стюарт: Невозможно скрыться от оборотной стороны профессии. Моей философией всегда было стремление максимально снизить опасность, чтобы можно было рисковать. Этот девиз остается основой моей работы. Если вы идете на большой риск с большим кредитом, это может привести к банкротству.

 

Вопрос: Современные гонщики не хотят видеть оборотную сторону Формулы 1?

Джеки Стюарт: Да, и это минус. В некотором смысле они слепы, они почти активно сопротивляются тому, чтобы посмотреть реальности в лицо: я не хочу это знать, я не хочу это видеть, я не хочу думать, что это может произойти со мной. Если вы едете в больницу или на похороны, вы спрашиваете себя: это может произойти со мной? Но если вы не осознаете риск и опасность, то и не знаете, как их избежать.