ЛЮТЫЙ:«Хотел работать в Днепре, но интерес никто не проявил»

Во вторник, 19 мая, на вопросы болельщиков и журналистов Sport.ua ответил легендарный игрок футбольного клуба «Днепр» Владимир Лютый. Он прокомментировал выход украинской команды в финал Лиги Европы, рассказал о работе с молдавским «Саксаном», о том, как обманывали футболистов европейские клубы, а также поделился планами на ближайшее будущее.

— Вы следили за «Днепром» весь этот сезон Лиги Европы? Могли представить, что «Днепр» будет в финале?
— Все так складывается. Казалось бы, «Днепр» шансов не имеет, но проходит в следующий этап. «Карабаху» не засчитывают чистый гол — и «Днепр» выходит в следующий этап. Может, в каком-то смысле повезло с жеребьевкой. «Олимпиакос» и «Аякс», тот же «Брюгге» — не самые топовые клубы в Европе. Но все равно это заслуга и тренера, и ребят, которые сейчас играют в команде, большинство из которых украинцы, это немаловажный фактор. Я рад, что команда наконец-то добилась очень серьезного результата, успеха и признания во всей Европе.

— Даже после первого матча с «Наполи» многие европейские СМИ писали, что «Днепру» ужасно везет. Сколько еще будет везти? Чего вы ждете от финала с «Севильей» — действующим обладателем трофея?
— Я жду, что «Днепр» победит «Севилью». Если логически рассуждать, почему нам не должно везти дальше? Поляки — близкий нам по духу народ. В Варшаве, думаю, поддержка будет больше в сторону украинской команды, и это тоже скажется на игре. Ребята забрались на такую вершину, с которой падать очень больно. Раз уже ребята туда дошли, это последний шанс. Я думаю, они отдадут все, чтобы добиться в этой игре положительного результата.

— Мирон Маркевич правильно делает, что дает основному составу отдохнуть? Выпустил в игре с «Динамо» дублирующий состав. Или через игры футболитсы были бы тонусе?
— Я не могу сказать, что играл второй состав. Не играли Дуглас, Коноплянка и Ротань — составляющие команды в атаке, в обороне. Я считаю это грамотным поступком со стороны Маркевича, потому что бороться в чемпионате за второе место уже очень сложно, а третье так или иначе «Днепр» займет. Есть шанс. Я думаю, что в среду будет играть тот состав, который выйдет на финал Лиги Европы — и поборется с «Шахтером», чтобы все-таки и в Кубке чего-то добиться.

— Вы можете выделить кого-то в «Днепре», кто вам нравится, кто прогрессирует на глазах?
— Выделю Руслана Ротаня — сердце команды, мозг команды. Это лидер, который управляет всей командой как на поле, так и за его пределами. Я его давно знаю и очень рад, что такой футболист играет именно в «Днепре». Это футболист, который сейчас в любом топовом чемпионате будет выделяться, как по мне. И, конечно же, Женя Коноплянка, который уже стал взрослым футболистом, топовым игроком, которого хотят заполучить немало европейских клубов. Это два лидера в «Днепре», они держат команду, на них равняются все остальные. Там очень много перспективных ребят. Меня радует то, что в основном играют украинские футболисты.

— В каком чемпионате вы видите Коноплянку? В Бундеслиге заиграл бы?
— Я думаю, что Женя заиграет в любом чемпионате, потому что свой уровень в Украине он уже перерос. К сожалению, у нас недостаточно клубов такого уровня, как имеют топовые чемпионаты Европы. Только в важных играх он выкладывается на 100%, а остальные, как на одной ноге, проводит. Для него этот уровень уже пройден, ему уже давно нужно было уходить в другой чемпионат, чтобы расти. От этого выиграл бы не только «Днепр», но и сборная. Когда люди напрягаются каждую игру, они растут.

— Но Жене еще и финансовая сторона немаловажна...
— Да. Но это его выбор, где он будет играть. Чтобы он вырос, ему нужно менять чемпионат.

— Следите за чемпионатом Украины?
— Конечно.

— Кто из игрокв сильнее Ярмоленко или Коноплянка?
— Оба имеют свои более сильные и более слабые стороны. Для меня они представляют очень большой интерес как для сборной нашей страны. Они действительно очень сильные, каждый со своей стороны. Я бы не выделил кого-то. Может, по типу они разные, но оба сильные, оба приносят пользу, оба топовые для меня. Выбирать между ними очень сложно, я их приравниваю к одной единице.

— Вы какими судьбами в Украине? Будете работать на родине, наконец?
— Я давно уже пытаюсь попасть в Украину, работать, показать, что я могу работать. Обращался к бывшему президенту ФФУ Конькову. Запланирована у меня встреча с Павелко, но не знаю, получится ли встретиться с ним. Обращался в свою команду «Днепр», к руководителям команды. Пока никто не проявил интерес к моей персоне. В Молдавии мне предложили возглавить команду, я поехал туда, но первые две команды были не самого хорошего уровня. В последней команде, в которой я работал, довелось что-то создать, что-то сделать, я вывел команду в высший эшелон, выиграли Кубок лиги. Сейчас ушел из команды по определенным причинам. Пятое или шестое место команда займет, то есть команда не вылетает, выше не прыгнет и ниже не опустится.

— У вас были конфликты с руководством или финансовые задолженности? Почему не доработали до конца сезона?
— Может, руководство не совсем понимало мои просьбы, пожелания. Чтобы показывать хорошие результаты, нужно было сделать определенные вещи, о которых я постоянно говорил нашему президенту, но это не выполнялось. С другой стороны, чтобы добиться результатов, нужно было эти вещи выполнить. Если он требует результатов, не выполняя этого, я сказал: «Так не бывает». В первой половине сезона он делал то, что я просил — и мы набрали 23 очка. Во второй половине он не пошел мне навстречу. Мне нужны были игроки, условия для игроков создать. Человек первый год в Высшей лиге, многого не знает, только учится, старается многое сделать для своего города, для своей команды. Я не видел смысла оставаться там, потому что команда выше пятого места не подымется и ниже шестого не опустится. Проигрывать дальше я не хотел, потому что видел ситуацию такую, как она есть. Я ее не создал. Я сказал: «Ищите другого человека, раз вы не выполняете мои условия. Если вы создадите все условия, требуйте от меня результата. Если не предоставляете мне условия, никаких возможностей работать, я не могу дать вам результат».

— Какие они не выполняли обязанности?
— Я просил взять определенных футболистов, лимитчик должен быть хороший, вратарь. Я познакомил президента с агентом, который нам предоставил много молодых, талантливых игроков из Африки. Концепция клуба была такова: воспитывать этих игроков, делать из них футболистов, чтобы они обтирались в этой лиге, аклиматизировались, подходили к европейскому уровню. У нас команда была очень молодая, средний возраст футболистов — 21 год.

— Вы старались приглашать свободных агентов? Есть информация, что там бюджет клуба 150 тысяч...
— Да, очень маленький. Футбол не обманешь. Я это говорил много раз и нашему президенту, но он еще неопытный. Все, что я смог от себя сделать для команды, я сделал. У него есть связи. Он должен сейчас приглашать тренера, который, как я, знает языки, английский хотя бы, чтобы общаться, потому что по-другому работать будет сложно. Много нюансов в плане работы. Не дали условий — значит, я не могу дать результат. Это все равно, что мне дали кастрюлю с водой, дали картошку и сказали: «Свари мне борщ из этого». А потом: «Как ты не смог сварить борщ? Я ж тебе дал кастрюлю с водой и картошку». А всего остального нет.

— С кем вы общались в «Днепре» из руководства?
— Со Стеценко Андреем Викторовичем.

— Вы готовы были идти работать в академию?
— Да, и в академии долгое время не было тренера, и в U-19, я был готов туда пойти и показать, что я все-таки что-то умею, что-то могу. У меня немецкое тренерское образование. Я могу вести школу, могу делать академию. Я много наблюдал за днепропетровской академией, там многое нужно улучшать в тренерской работе. Я не увидел там определенных вещей, которые должны происходить в детском футболе на тренировках. Есть у меня свое предложение для развития детского футбола в нашей стране, потому что с этого все и начинается. Я предложу это президенту нашей федерации.

— Господин Стеценко отказал или думает?
— В «Днепр» вряд ли он меня возьмет. Было время, когда я его немножко критиковал. Думаю, он это не забыл. Я знаю, что на бюджете Коломойского несколько команд, он говорит: «Обращайся к своим друзьям. Если тебя кто-то возьмет в помощники, я не откажусь». Ни да, ни нет.



— Вы говорите, Андрей Викторович вас помнит по конфликту. Господин Павелко тоже должен помнить вас, он же тоже из Днепропетровска, наверняка болел за вас мальчишкой. Может, все-таки пойдет?
— Должна быть встреча. Мы договаривались, что сегодня созвонимся, поговорим с ним. У меня есть несколько идей, я расскажу ему, как можно улучшить структуру. Я хочу помочь своими знаниями поднять уровень хотя бы детского футбола.

— Вы работали в тренерском штабе «Локомотива», потом одно время исполняли обязанности тренера «Ростова». Сейчас бы приняли предложение из России?
— Я уже писал на своей страничке в Facebook: «Пока Путин руководит Россией, я туда не поеду». Это мое принципиальное мнение. У меня очень много друзей в России. Я никогда не разделял Украину с Россией, но после этих политических акций я написал это в Facebook и подтверждаю это.

— Вы заявляли, что «Ростов» сдавал матчи «Амкару», «Сибири». Насколько это правда? Как это происходило?
— Манипуляция играми происходит и на сегодня. Это очень неприятно. Я сам это пережил в Молдове. Очень обидно, когда ты работаешь, рассказываешь, но происходит процесс, на который ты не можешь повлиять. Я таких пару игр уже пережил в Молдове, у нас был конфликт с президентом по этому поводу. После этого президент говорит: «Почему ты не меняешь? Видно, что человек сдает игру». Я ему говорю: «Потому что ты видишь одного, а я — восемь. Я не могу восемь поменять, можно только четыре». Этот факт был. Сейчас ФИФА, УЕФА организовывают антикоррупционные линии, чтобы это прекратилось. Очень неприятно переживать такое. Ты знаешь, что ты на голову сильнее — люди выходят и убегают от ворот. Хотя, возможно, это мои догадки.

— В Молдове это была инициатива игроков, они делали ставки?
— Видно, кто-то на них выходил, организовывал именно футболистов. После этих акций я выгонял людей из команды, которых считал причастными к этому делу.

— В «Ростове», вы говорили, была инициатива сверху, что команда должна «слить» матч. Или как?
— Там были движения, о которых мы не знали, которые были совершены до нашей работы с Олегом Валерьевичем. Мы понимали, что так расплачиваемся своим имиджем за то, что происходило до нас. Нас не ставили в известность. Мы могли только догадаться, что «Ростов» вылетал, года два назад ему помогли, а теперь мы должны расквитаться. Судя по тому, что мы проиграли матч, я думаю, что все-таки было место этому факту.

— Давили не на вас лично, а говорили это футболистам?
— На нас лично нет. Но это мое предположение по тем фрагментам, которые помню, в «Ростове».

— Вы с Олегом Протасовым сейчас общаетесь?
— Мы общаемся с ним все время, выходим на связь по Skype раз в месяц-два.

— Не виделись лично давно?
— Давно. Последний раз мы виделись, когда в Днепропетровске собирались к юбилею чемпионата. Пару лет назад это было, в 2013-м.

— Вы замечали в Украине матчи, которые у вас вызывают подозрение? Говорят, что не всегда «Олимпик» ровно играет, бывают у них странные ставки, странные результаты...
— Мне было странно смотреть игру «Говерла» — «Шахтер», там был очень интересный ход событий. Подозревать можно всех, но доказать это никто не сможет, к сожалению. Если бы были какие-то доказательства, было бы намного проще это все вскрывать. Это для меня все равно, что дать взятку полицейскому, это нарушение закона. Я много времени провел в Германии. Чем мне в первую очередь нравится эта страна? Тем, что там люди боятся нарушать законы, боятся потерять работу, нарушить правила. Неважно, кто ты. Если ты нарушил закон, тебя посадят, ты будешь оштрафован и т.д. Это мы видим даже по президенту «Баварии» — посадили в тюрьму и все.

— То есть в Германии никогда не предлагали «слить» игру?
— Там об этом никто даже подумать не может. Хотя я присутствовал на одном курьезном матче, случайно попал на эту игру, первый тайм — 6:0, никаких шансов. А во втором тайме команда, которая проигрывала, догоняет и выигрывает 6:7. Психология полетела, удалили одного, потом второго — осталась команда играть ввосьмером и проиграла.

— Как вы относитесь к событиям, которые произошли после матча «Динамо» — «Наполи», когда болельщики выбежали на поле? Все говорили, что в Европе так не делается, а потом увидели похожую картину, когда «Арминия» из Билефельда завоевала право на участие во Второй Бундеслиге...
— И в Европе так. Я помню, по выходу «Шальке» в Высшую лигу, когда еще играл за команду, была та же ситуация: болельщики выбежали на поле и поздравляли команду. Я отношусь к этому положительно. В нашей стране последнее время мало радости для народа, здесь эмоциональный подарок, удержать себя очень сложно. Нас всегда пытаются ставить в какие-то рамки. Все мы люди, мы эмоциональны. Если это не предвещает никакой угрозы, почему нет? Это выплеск эмоций, мы же не нарушаем ничего. Выбежали, поздравили ребят.

— Были бы вы чиновником УЕФА, не наказывали бы?
— Нет, я не наказывал бы никого.

— Вас представляют как легендарного футболиста «Днепра». В чем же заключается ваша легендарность? Может, расскажите хоть одну легенду о себе?
— Легенды люди о других рассказывают, придумывают, сказки рассказывают. Историй, конечно, по жизни много разных было. Почему легендарный? Наверное, потому что древний уже. (смеется) Прошло много времени с тех успехов, которых мы достигали. Мне хочется работать в Украине, но я пока не нашел людей, заинтересованных в моих знаниях и умениях.

— А если все-таки не найдете, будете возвращаться в Германию?
— Да, планирую в Германию поехать, потому что у меня там пятеро детей живут, хочу всех увидеть. Последний раз мы на Новый год все собирались. Поеду в Германию, буду искать возможности. Есть сейчас предложения из разных стран: и из Африки, и на Востоке. Движение есть. Но все равно какое-то время побуду в Германии, месяц, а потом приеду сюда, буду искать, чтобы здесь использовать свои умения.

— Вы покинули «Днепр» в конце 1989-го года, когда команда вышла в четвертьфинал Кубка чемпионов, заняла второе место в чемпионате СССР. Каково это — переходить из топ-клуба Советского союза во Вторую Бундеслигу?
— Было два фактора. Первый: знали, что задача команды — выйти в Высшую Бундеслигу. Второй фактор — экономический. Тогда не было таких сумасшедших зарплат, как на сегодня. Была определенная заинтересованность попробовать себя в Германии, посмотреть новую жизнь. Я люблю путешествовать, изучать, побывал практически во всех странах мира. Мне было интересно что-то новое увидеть, что-то новое узнать, попробовать себя в другом чемпионате.

— Уровень чемпионата Советского Союза и Бундеслиги — пропасть или примерно равно?
— Я думаю, что Бундеслига была немножко сильнее, чем Советский Союз. Вторая Бундеслига, куда я пошел, наверное, нет. Но через год мы вышли в Бундеслигу — и играли уже на хорошем уровне.

— Был матч «Днепр» — «Бенфика», когда вы ушли, и не сыграли в этом поединке. Нет ли жалости, что не помогли команде? Какие были эмоции от просмотра этого матча?
— Мы третий раз доходили до этой стадии, не проходили 1/4 финала. Конечно, было за ребят обидно. Это жизнь... Ты находишься в другом чемпионате, в другой команде. Меня в свое время пригласил в «Днепр» Грозный. В 36-37 лет я был в хорошем состоянии, но получил травму, воспаление ахилла — и не смог показать все, на что способен.

— Евгений Мефодьевич не уговаривал тогда еще на полгодика остаться, уйти в «Шальке» летом, все-таки сыграть?
— Евгений Мефодьевич был за то, чтобы я ушел. Весь клуб получил от этого не только деньги, но и машину, автобус, экипировку и т.д. За меня тогда дали хорошие деньги, клуб от этого только выиграл. На тот момент это была приличная сумма, больше миллиона марок.

— За какую команду Германии вы сейчас болеете?
— Есть команда «Днепр», за которой я всю жизнь слежу. Я стараюсь смотреть любой чемпионат. Иногда смотрю чемпионат Индии. Я смотрю в день по три-четыре игры, и с разных стран, смотрю уровень чемпионатов. Мне просто интересно, какой там уровень. Я для себя это делаю, сравниваю потом в таблице. Футбол — это диагноз. Я болен им на всю жизнь.

— Вы и в Турции не заиграли из-за травмы, и в Германии не все получалось из-за этого, и в «Днепре». С чем вы связываете такое количество травм в конце карьеры?
— У меня не только в конце, но и в начале карьеры было много травм: мениск вырезали, потом второй, потом оказалось, что вырезали не до конца, была повторная операция. В Советском Союзе еще делали это. По жизни это. Футбол связан с травматизмом. Ты это принимаешь или не принимаешь. Последствия дают о себе знать. Знаю многих ребят моего возраста или старше меня, которые меняют себе суставы. Это тяжелая работа. Кто играет в топовых чемпионатах, знает, насколько это сложно физически. Это сказывается. Я знал, что когда-то, в лет 50-60, меня ожидают какие-то неудобные вещи, но это будет когда-то, ты не думаешь об этом, ты играешь в футбол. Ты не думаешь о болезнях, ты позитивно заряжен. Такая жизнь.

— Сейчас беспокоят былые травмы, или научились уже с этим жить?
— Три года назад я сам поменял один сустав. Каждые полгода ставлю блокаду. Мне хватает на полгода, чтобы убирать боль в колене. А так все нормально в принципе, двигаюсь, катаюсь на велосипеде. Люблю фитнес, сауну. Вот этими вещами я поддерживаю физическое состояние.

— После того, как ушли из «Днепра», вы являетесь болельщиком команды? Что для вас означает «Днепр»?
— Это команда, где я рос. Мы жили возле «Метеора». Сначала меня отец водил на футбол, потом я сам стал ходить на каждую игру, мечтал туда попасть. Дворовой футбол, потом в школу попал, в школе были хорошие тренеры, но это все было за счет желания. «Днепр» всегда был, есть и будет моей родной командой. С моим приходом «Днепр» вышел в Высшую лигу, начал что-то выигрывать. Это связанно и с рождением в одно время хороших, классных футболистов: Протасов, Литовченко, Кузнецов.

— Говорят, когда вам было 18, вас звали в «Динамо», а вы не пошли. Или не так было?
— Было так. С 18-ти лет были предложения. Когда мы вышли в Высшую лигу, было первое предложение. Я отказался, потому что считал, что в «Днепре» я буду основным игроком, а в «Динамо» буду за дубль, мне это было не интересно. Я хотел расти футболистом. Потом еще год, еще — и в конце-концов они поняли, что я не уйду. Они не могли меня призвать в армию, потому что учился в институте. Они говорили, что все равно я должен буду служить. Когда я закончил институт, у меня уже было двое детей, и никто не мог призвать меня в армию.

— Довольны ли вы своей зарубежной карьерой? Чувствуете ли, что не все получилось реализовать?
— Не совсем я доволен зарубежной карьерой, но очень много факторов, которые повлияли на это, много совершил ошибок. Не было людей, которые бы мне помогли. Должен быть человек, который заинтересован в твоем росте, роль агента или советчика твоего. Такого не было. Не знаешь законов другой страны, приезжаешь, полгода-год не знаешь языка. Много нюансов в законодательстве не знаешь, люди этим пользуются, кидают тебя. Это происходит у них на официальном уровне. То есть ты сам в этом виноват. В европейских странах примерно одинаковые законы, понимание жизни и т.д. Перейти из третьей страны в Европу, в совсем другой мир... Там тебя могут официально обмануть, потому что ты подпишешь вещи, которые не должен подписывать, потому что ты не знаешь, что их нельзя подписывать.

— Вы всегда свои контракты подписывали лично?
— Да.

— Когда вас официально обманывали?
— Было в Турции такое. Подписал предварительное соглашение в Германии, прилетели туда, надо быстро заявить. Провели медосмотр, дали подписать, что я здоров. Оказывается, что мне дали подписать турецкий контракт, где я получаю, скажем, 500 рублей. Но был предварительный на немецком языке. Адвокат сделал два звонка в этот клуб, напугал их санкциями — и они заплатили 40 тысяч. Из этих денег адвокат официально забрал 30 тысяч себе за два звонка. Вот такие случаи бывали, когда ты ничего не можешь сделать.

— Кто вас поразил как менеджер в Германии? Наверняка вы не только с проходимцами имели дело...
— Я не говорю, что проходимцы. Просто ты не знаешь, тебя не предупреждают. Все нужно спрашивать, всем нужно интересоваться в чужой стране. Из-за этого ребята получают большие проблемы по жизни. Когда у тебя есть деньги, у тебя очень много друзей. Когда денег нет, у тебя остается один друг. Порядочных людей в Германии тоже много. Все на официальной основе, ты должен быть очень внимательным. Здесь совершенно другая жизнь: дали по морде — и все на этом закончилась. Там ты не имеешь права даже кому-то СМС отправить, потому что они покажут в полиции — и тебе придет штраф за оскорбление человека. Это две совсем разные жизни.

— Вы следите за карьерой Виктора Скрипника в «Вердере»?
— Да.

— Он — исключение из правил, что он, человек не европейского менталитета, смог стать главным тренером немецкой команды?
— Это чисто его заслуга. Он хотел работать в «Днепре». Знаю от него, что он обращался к Андрею Викторовичу, но получил категорическое нет. Видно, сильные люди никому не нужны. Я очень рад, что он остался в школе, показал там результаты, рос со своей командой, а сейчас показал, что он может как тренер чего-то достичь и в топовом чемпионате.

— У вас был такой случай, что вы судились с одним из клубов в Германии. Сейчас есть такая же ситуация у игроков «Металлиста», когда не выполняются их контракты. Как вы считаете, стоит ли так ввязываться во все эти дела, судиться, пытаться доказывать что-то клубу?
— Если клуб заключает контракт и не выполняет условия, то, естественно, нужно добиваться своей стороны. Второй момент — почему клуб нарушает условия, по каким причинам? В жизни много вещей. Я считаю, если клуб заключает контракт с футболистами, пожалуйста, выплачивайте зарплату. Спортивная часть должна вознаграждаться отдельно. Как по мне, очень завышенные зарплаты в футбольном мире на сегодня. Футбол очень раскручен во всем мире. Но здесь грустная ситуация, связанная даже не только с экономической и политической ситуацией в стране, но и с тем, что нужно делать какие-то реформы. Я буду это предлагать. У меня есть свои знания, умения. Я могу обучать людей футболу, быть детскими тренерами, могу сам тренировать команду. У меня очень большой объем знаний, но пока это никому не интересно. Я буду искать людей, заинтересованных в моей персоне.

— Какой ваш самый памятный гол в карьере?
— Когда «Шальке» отдало меня в аренду в «Дуйсбург», я забил «Шальке» гол. Он был интересно-красивым. Я принял спиной мяч к воротам, остановил — и с разворота подсекнул его за шиворот вратарю Леманну.

— Праздновали гол в ворота «Шальке»? Вам тогда было принципиально забить?
— Да, принципиально.

— Часто вспоминаете финал Олимпиады?
— Обычна Олимпиада. Не скажу, что очень часто. Сейчас эти игры появились уже и в YouTube, можно и там просмотреть.

— Расскажите о своих чувствах, когда при вашем непосредственном участии был забит знаменитый решающий гол в ворота Олимпийской сборной Бразилии?
— Когда находишься в игре, ты этого не ощущаешь, не понимаешь. Уже прошло много времени с тем пор, некоторые фрагменты забываются. Ты иногда воспринимаешь на поле не так, как выглядит со стороны. Мне тогда казалось, что это очень долго. Но вот сейчас смотрю — оказывается, все очень быстро.

— Александр Владимир Шовковский говорил, каждый раз, когда он вспоминает серию пенальти со Швейцарией в 1/8 чемпионата мира, у него каждый раз мурашки бегают по коже. У вас не бегают?
— Нет, это уже все в прошлом, у меня нет такого. Я хочу двигаться все время вперед, делать что-то новое, что-то новое искать.

Беседовала Татьяна ЯЩУК, текстовая версия — Дария ОДАРЧЕНКО