Андрей ДЕРИЗЕМЛЯ: «Не исключаю возвращения в большой спорт»

В четверг, 19 февраля, в гостях у Sport.ua побывал призер чемпионатов мира по биатлону Андрей Дериземля. Он рассказал о «Центре поддержки армии Андрей Дериземля», о конфликте с Бьорном Ферри, о решении перейти из большого спорта в большую политику, о шансах наших спортсменов на чемпионате мира 2015 и многом другом.

 

- Чем сейчас занимаетесь? Как для вас прошел переход из активной спортивной карьеры к жизни обычного человека? Как живется?

- Я не забрасываю спорт и тренировки и сегодня. По мере возможностей я выхожу и тренируюсь и на лыжах, и в тренажерном зале. Весь комплекс тренировок продолжается, просто немножко меньше, в связи с ограниченым временем, по сравнению с теми нагрузками, которые мы выполняли на учебно-тренировочных сборах. Это, в первую очередь, волонтерская работа в «Центре поддержки армии Андрей Дериземля», все силы брошены на помощь нашим солдатам, семьям из Черниговской области, да и другим ребятам, в Первой танковой бригаде служат не только из Черниговской области. Всевозможные другие социальные проекты. Я думал, что после завершения профессиональной спортивной карьеры будет много свободного времени, но, к сожалению, времени не хватает даже сейчас. У меня ненормированный рабочий день. Главная проблема - нехватка времени.

 

- По соревновательному процессу не скучаете? Все-таки раньше адреналина больше было, а сейчас все спокойней, размеренней...

- У многих спортсменов, когда уходят из спорта, может, появляется много свободного времени. Эта незанятость дает человеку моменты ностальгии, грусти. У меня же моментально произошел переход из одной сферы в другую. Я за свою достаточно долгую спортивную карьеру много набегался, наездился. У меня нет ощущения, что я где-то еще недобегал, недосоревновался, но и нет отвращения, как многие спортсмены говорят, что, когда устаешь, уже не можешь смотреть на лыжи, на сборы. Я с удовольствием тренировался. Когда мы начинали, я сказал: «Сколько лет буду выступать, буду добросовестно выполнять тренировки и соревнования». Поэтому я отдавался по максимуму. Наверное, пришел такой момент, я ушел спокойно, тем не менее, продолжаю тренироваться, стараюсь поддерживать форму. Возможно, еще поеду на чемпионат Украины весной. Может, и в следующем году поеду. Может, действительно, чтобы не терять ощущения адреналина, спортивной борьбы. Для себя я, может, и дальше буду принимать участие в соревнованиях.

 

- А там, глядишь, в сборную позовут, и все по новой... Или вы окончательно решили, что большого возвращения не будет?

- Нужно смотреть на вещи реально, объективно, тем не менее, я не люблю загадывать наперед. На данный момент я не планирую, потому что вернуться на 30-40-е места я не хочу и не могу, а занимать место в команде... Да, я могу спокойно быть в команде. Если бы летом сложилась полноценная подготовка, то я не участвовал бы в выборах в народные депутаты как кандидат. Поэтому я сезон добегал бы, посмотрел бы на результат - и, возможно, было бы другое решение. Изначально я планировал, что это будет последний сезон. Возможно, что-то поменялось, повлияло, если бы были высокие результаты. Ну, и учитывая возраст... Рано или поздно все равно приходится уходить. Просто не хочется занимать в команде чье-то место, более молодых ребят, которые нуждаются в соревновательной практике. Да и просто находиться в команде - колоссальная разница, если человек готовится в национальной команде либо где-то в обществе, с личным тренером. В юниорской команде это достаточно большая разница.

 

- Как так случилось, что вы решили перейти из большого спорта в большую политику? Вам кто-то предложил заниматься политикой или это было ваше личное решение, хотели что-то кардинально поменять?

- Спортсмен много ездит по разным странам, есть, с чем сравнивать. И во всеукраинском масштабе, и в масштабе родного города, где живет каждый спортсмен. У меня два высших образования. Никогда не упирался только в спорт. Меня всегда интересовала общественная жизнь в городе. Я достаточно активно участвовал в некоторых проектах. Когда мне предложил Дубиль Валерий Александрович, было сомнение, смогу ли я, поддержат ли люди. Я и до выборов поддерживал с ним отношения, не скажу, что совсем дружеские. Я знал, что этот человек много помогает городу, Черниговской области. Много хороших отзывов о нем. Я заочно его знал, когда еще не был с ним знаком. Читал литературу, где сказано, что любой кандидат начинает свою программу, начинает искать своих потенциальных избирателей из близкого круга: семья, друзья, друзья друзей. По крайней мере, так написано в американских книгах. Думаю, что такая практика распространяется на любую страну. Когда сказал, многие начали поддерживать. Многие говорили, что это мое, что я могу что-то изменить. Цель была - изменить жизнь города, попытаться изменить жизнь страны в лучшую сторону. Не могу сказать, что это был бы только спорт, хотя и спорт тоже. Было желание попробовать поработать на благо страны. Я благодарен тем избирателям, которые за меня проголосовали, это большое количество людей. Я привык добиваться целей, не буду останавливаться, буду работать и двигаться в этом направлении.

 

- Вторую попытку будете делать?

- Опять же говорю, не люблю загадывать. После общения с Валерием Александровичем я понял, что он - человек порядочный, опытный в политике, поэтому я общался с ним. Считаю, что приобрел серьезный опыт в политических направлениях.

 

- Разочаровались, что не получилось с первой же попытки стать депутатом?

- Не так я разочаровался в том, что занял второе место и не прошел в народные депутаты, как в ведении неспортивной борьбы по отношению ко мне как к оппоненту от других кандидатов либо лиц, которые объединились против меня. У них был административный ресурс, большие финансы. Это, конечно, дает повод задуматься. Иногда задумываешься, что такое происходит и во всеукраинском масштабе. Это немножко разочарование, опустошение. Думаешь вообще о правильности поступков тех или иных людей. А так я не разочарован. Многие жители поддержали меня, за что я им благодарен.

 

- Елена Пидгрушная сейчас работает заместителем министра спорта Украины. Вам не делали таких предложений из министерства, федерации, быть в менеджменте, в администрации?

- Нет, мне не было таких предложений. Те люди, с которыми я общаюсь, знают, что я задействован в определенных моментах. На уровне Чернигова был разговор, мне предлагали, но я сказал, что пока занимаюсь другими направлениями. Это должно исходить, в первую очередь, от человека, чтобы было желание. А если тебе будут предлагать, а это не твое, тогда это будет не совсем правильно. Я занимаюсь тем, что я сейчас считаю более глобальным, более важным.

 

- А вы с Еленой Пидгрушной общались, обсуждали, как сейчас идет ее работа? Вроде бы она прервала карьеру на небольшой срок, а сейчас все закрутилось...

- Да, мы периодически созваниваемся. На уровне: «Привет. Как дела? Все хорошо. Работаем, работы много». Не было возможности встретиться, обсудить какие-то рабочие моменты, какие-то проблемы. Только в телефонном режиме.

 

- Как сейчас действует ваша волонтерская организация? Насколько успешно?

- Когда работали атлеты, была активная боевая фаза, к сожалению. Люди помогали, приходили бизнесмены, была глобальная помощь. Люди хотят дистанцироваться, хотя я их тоже понимаю. Это тяжелое время для Украины, для каждого жителя. Мы каждый день сталкиваемся с солдатами, знаем если не всю правду, то суть происходящего. Когда перемирие, а через день-два хоронят людей, тогда ты понимаешь, что нужно помогать, и всеми силами стараешься помочь. За несколько недель до подписания «Минск-2» помощь опять увеличилась. Люди сами приходят, помогают. Город Чернигов - небольшой город, достаточно непромышленный, нет серьезно работающих предприятий, нет серьезного бизнеса, чтобы люди могли действительно помогать. Тем не менее, у нас есть 13-й, 41-й батальоны, есть Первая танковая бригада. Обращений в наш центр много. Мы, конечно, стараемся помогать, но не хватает сил ответить на все запросы. Но сейчас все немножко выровнялось, подключилась и областная администрация, и мэрия, да и, наверное, Украина в целом. Когда нужно что-то быстро купить, государству на это нужен месяц или недели, а волонтерскому, и лично нашему, центру нужно два-три дня, чтобы обеспечить помощью. Там, где начался вывод или не вывод из Дебальцево, находится как раз наш 13-й батальон. Сегодня мне звонили ребята оттуда, жены, матери. Вышли без ничего, только с оружием в руках, с потерями. Сейчас решаем вопрос о том, что нужно покупать новые спальники, бушлаты, берцы, белье. Есть координация и между центрами, и с местной властью. Стараемся всеми силами. Пользуясь случаем, хочу сказать спасибо всем, кто помогает нашим солдатам.

 

- Лично вы ездите на Восток, возите туда гуманитарную помощь?

- Да, я отвозил в район Донецка. Знаете, это уже совсем другая Украина... Когда приезжаешь в Харьковскую область, там уже другое восприятие, блокпосты, по дороге идут колонны военной техники... Сложно это объяснить. Мы привозили помощь солдатам. Там стояли наши десантники, они запустили нас, мы походили, посмотрели, как они живут, все оружие. На сегодня мы уже не ездим сами. Я считаю, что это нецелесообразно, потому что нужно тратить деньги на транспорт. Сейчас уже есть волонтеры, которые ездят туда, их помощь заключается в том, чтобы собрать груз и отвезти. Наша помощь заключается в том, чтобы этот груз организовать. Хотя мы иногда помогаем и с транспортом. Мы вчера передали рации, они это собрали, из других центров пособирали именные посылки, и через два-три дня, думаю, они уже выедут туда.

 

- Ваше имя дает какую-то опору, что вам можно доверять, люди как-то легче идут на контакт, на помощь, те же спонсоры? Или имя Андрея Дериземли здесь и сейчас не имеет значения?

- Нет, имеет все-таки. Я считаю, что имеет, особенно изначально. В принципе идея открытия центра у меня была давно. Когда мы еще были на последних этапах Кубка мира за границей, когда уже началась мобилизация, было представление, что ребят, которых призывают, область хотя бы одевает их, обувает, организованно отправляет туда. На самом же деле оказался просто кошмар. Я разговаривал с некоторыми ребятами через два-три месяца, они говорили, что было четыре бронежилета на весь батальон, менялись с теме, кто был на блокпосте. Я весной помогал сам лично. Думаю, многие, если не каждый житель Украины, помогают, как могут. Я помогал, но потом у меня появилась идея открыть центр. Все как-то совпало, я упал, травмировал руку. У меня была достаточно серьезная травма, летний чемпионат мира еле добегал, сошел, даже не добежал. Поэтому я приехал, начал открывать центр. Многие это сразу восприняли исключительно как под политику. У нас проводился круглый стол, на телевидение приглашали. Многие говорили, что эти выборы пройдут, мы свернемся и не будем работать. Я сказал, что время покажет. Тогда был вопрос: «Почему много центров? Зачем вы? Есть Единый волонтерский центр». Я тогда объяснял, что есть мое имя, все-таки оно заработанное, люди знают, понимают. Мне действительно было легче. Во-первых, я просил всех своих знакомых помогать. Просил и прошу о помощи. Не отказывают, помогают. Десять тысяч люди нам отдавали в ящик, говорили: «Мы слышали про Андрея, знаем как порядочного человека, доверяем, поэтому нет сомнений». Другие сомневались. Женщина недавно к нам пришла, говорит, что дочка, которая живет во Франции, позвонила и сказала: «Отнесите именно в «Центр поддержки армии Андрей Дериземля», передайте деньги, они все закупят». У нас все чисто, прозрачно, мы показываем все: закупили, передали, отправили. Поэтому имя, конечно, помогает. Но я сейчас не обращаю внимания на это. Повторю, что мы благодарны любой помощи. Что бы ни было, ребята нуждаются в помощи.

 

- Вы уже думаете о том, что ваш центр может перерасти в какую-то благотворительную организацию? В какое русло вы собираетесь потом направить свою энергию? Все хотят, чтобы закончились уже военные действия и помогать просто не нужно было...

- Многие люди просто молятся, чтобы наступил мир в Украине, я хожу в церковь. После того, как это закончится, эти люди, их семьи все равно будут нуждаться в поддержке. Мы проводим так называемые чаепития, приглашаем семьи, психологов. Я как-то разговаривал с психологом, он говорил, что в большей психологической поддержке сейчас нуждаются не солдаты, а их семьи. И просто в поддержке, и им нужно рассказать, как вести себя с ребятами, когда они приходят на ротацию, в отпуск или вообще, когда будет демобилизация. Поэтому, конечно, в перспективе помощь участникам АТО, их семьям. У меня много идей таких. У меня есть большое желание развивать какие-то социальные проекты. Мне очень близка тема экологии, хочется, чтобы не было такого беспорядка, как у нас. Я могу сравнивать с Австрией, Германией, например. Парки хотя бы, я уже не говорю про окраину. Решил пробежаться вокруг Чернигова - каждый небольшой лесок, парк в мусоре. Прочитал статью, как в Швейцарии утилизируют мусор. У них даже есть инструкция, как утилизировать чайный пакетик: картонка в одну бросается, ниточка - в другую, скрепочка - в третью, и сама заварочка - в четвертую. Поэтому, конечно, хочется, чтобы люди пришли к этому. Мы обязаны прийти к этому. Как говорится, чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят. Разные есть направления, есть желание. Даст Бог - думаю, реализуем все это.

 

- Вы сейчас общаетесь с вашими коллегами, друзьями из других государств, из той же России? Пытаются ли они через вас понять, что происходит в Украине?

- Когда я последний раз был на летнем чемпионате мира в Тюмени, я не бежал уже пасьют, не мог стартовать. Я общался с Сергеем Чепиковым, достаточно известным человеком, с другими спортсменами, пытался им объяснить. Телевизор мы там почти не включали, потому что больше минуты его смотреть невозможно, потому как идет зомбирование, показывают откровенную неправду. Они говорят, что у нас ополчение. Я говорю: «Хорошо, Сергей, ты живешь в Свердловске, Екатеринбург. Где они возьмут столько оружия? Ну, возьмут они несколько автоматов, несколько пистолетов. Но откуда там танки, «Грады», «Смерчи»?». Их сложно переубедить. Я разговаривал с людьми, они говорят, что те люди, которые не смотрят телевизор, более реально смотрят на все происходящее на Востоке Украины, на отношения между Украиной и Россией. С теми, которые смотрят телевизор, сложно разговаривать, и не только со спортсменами. Я заканчивал Киевский национальный университет внутренних дел, мои одногруппники остались в Крыму. Когда мы списывались, я пытался им объяснить то, что я вижу, что видит большинство украинцев. Но уже сложно с ними общаться, что-то объяснить.

 

- Какое место в вашем личном рейтинге занимает пятое место в спринте на Олимпиаде в Ванкувере? Важнее ли оно медали на этапах Кубка мира и чемпионата мира?

- Для меня, особенно на Олимпийских играх, на чемпионате мира, чемпионате Европы есть только три места. Даже четвертое я считаю неудачным. На этапе Кубка мира я считаю четвертое место нормальным, а на Олимпийских играх, где есть только медаль, это неудача. Поэтому я, конечно, не считаю пятое место на Олимпийских играх выше медали на чемпионате мира либо на этапах Кубка мира.

 

- Какое ваше наибольшее достижение?

- Из самых достойных для меня лично - третье место на взрослом чемпионате мира в Италии. Но более яркое для меня было первое место на чемпионате мира среди юниоров, это была стартовая ступень, действительно хороший результат. Да, пускай это юниоры, но то, что я бежал на женских лыжах, потому что не было инвентаря, уже говорит о том, что медаль добыта трудом. Любая медаль приятна, выиграть контрольную тренировку и то приятно. Я не выделяю какую-то медаль, любая победа, призы - это приятно.

 

- На носу чемпионат мира 2015 года в Финляндии. Как вы расцениваете шансы наших сборных - мужской, женской?

- По крайней мере, я хотел бы им пожелать побед. В биатлоне прогнозировать - вообще дело неблагодарное. Есть много факторов. Спортсмен может быть готов, а лыжи ему плохо подготовили - и все, медаль уже не получится. Приехал на стрельбище - ветер подул, и такое может быть. Не могу сказать, что уверен, но думаю, что будет медаль в женской эстафете и в личной гонке у женщин. Две медали, думаю, будут, завоеванные именно женщинами. По ребятам сложнее сказать... Шансы есть. Думаю, что Серега Семенов смело может претендовать на медаль в любой дисциплине. Эстафету, конечно, сложнее, но при определенном стечении обстоятельств возможно и в эстафете.

 

- Подсчитали, что Семенов закрыл 50 мишеней подряд во всех соревнованиях, в которых он участвовал. Вас удивил подъем? В сезон он вкатывался сложно, а сейчас январь и февраль у него получились хорошими, даже претендует на Малый хрустальный глобус в индивидуальных гонках. Это его пик?

- У него до того не шла стрельба, особенно лежа. Я с ним общался, он говорил, что не знает, почему, как, объяснить это сложно. Не шла конкретно, все видели и дополнительные в эстафете, и штрафы. Потом резко пошло... Я более чем уверен, что спортсмен даже не может объяснить, почему. Он сам говорил в интервью, что мишени сами закрываются. Это тот фактор, когда человек много лет работает в подготовительный период. Здесь стрельба - это в основном психология и физическая готовность спортсмена. Поэтому я думаю, что в этот период у него совпала и хорошая спортивная форма, и он справился с психологией, поэтому были нули. Опять, к сожалению, была осечка в эстафетной гонке, но это абсолютно нормально, спортсмен - живой человек. Как есть неудачные дни, хорошие, плохие, точно так же и спад формы, и психология. Здесь главное - не загонять себя. Я думаю, что он достаточно вырос именно в этом году, как спортсмен поднялся прилично. Уровень у него достаточно серьезный, чтобы справиться с этим давлением и окружающих, и внутри себя. Тем более это накануне чемпионата мира. Надеюсь, что он покажет достойный результат.

 

- Вообще как оцениваете нашу мужскую сборную? Дима Пидручный наконец начинает проявлять свои лидерские качества. В целом что скажете о команде?

- Неплохая команда, на перспективу. Да, Дима подтянулся. У Артема что-то немножко не ладится, там приболел, там еще что-то. По сезонам лучше, хуже. Артем Тищенко - один из самых перспективных сейчас в Украине. Он подтвердил это результатом - попаданием в десятку. Другие ребята, думаю, что могут. Не могу сказать, что могут претендовать на медали, но при удачном стечении обстоятельств каждый может претендовать если не на медаль, то на место в десятке. Есть юниоры у нас неплохие. При нормальном финансировании, при нормальном внимании со стороны государства. Федерация делает все возможное, и, я бы сказал, невозможное, чтобы биатлон был на плаву, поддерживать его. Это такой вид спорта, который нужно постоянно поддерживать: учебно-тренировочные сборы, соревнования, материальная база достаточно серьезная. Владимир Михайлович Брынзак как президент Федерации биатлона Украины делает все возможное, да и коллективы, федерации делают многое. Когда спортсмен по другую сторону, ты это не совсем понимаешь. После нового года вообще не было выделено денег на сборы, соревнования, перелеты. Подписываются сметы, но все потом. А когда их потом вернут? Все ложится на плечи федерации. Благо, что есть спонсоры, которые еще поддерживают, Владимир Михайлович на личном уровне решает эти вопросы. Нет подспорья для серьезных групп, чтобы они могли на нормальных условиях финансировать спорт, какие-то льготы, как во многих странах. Тогда были бы желающие спонсоры в любых федерациях. Но у нас со спонсорами тяжело, а без спонсоров невозможно. Получается такой замкнутый круг.

 

- Сейчас все обеспечение сборов, экипировка, медицинское обслуживание берет на себя федерация? Министерство пока отстраняется, да?

- Они подписывают приказы. То есть деньги потом будут возвращаться, но уже задним числом. А сборы, соревнования - сейчас. Помогает Олимпийский комитет, Сергей Назарович Бубка делает все возможное и невозможное, чтобы поддерживать спорт, в том числе и биатлон. Знаю, что именно по биатлону большая помощь идет от Олимпийского комитета. И спонсоры, федерация. А потом эти деньги возвращаются, но эти деньги все равно не перекрывают, потому что есть перелеты, дополнительные затраты на транспорт, лыжи, смазку для лыж. Есть много факторов, которые нуждаются в дополнительном финансировании.

 

- Спортсмены из своих личных денег платят за что-то? У нас в гостях была Юлия Ткач, которая рассказывала, что она даже на соревнования ездит за свои деньги. Биатлонисты сейчас беспокоятся в финансовом плане? 

- Экипировка - с фирмой Adidas у нас подписан контракт. Поэтому в плане одежды спортсмен не испытывает никаких трудностей. Если хочешь что-то дополнительно приобрести, это за свои деньги. Но скажу из опыта, сколько лет был в сборной, практически всего обеспечения хватает. Это раньше, когда вообще не выдавали, мы сами покупали форму. Что касается лыж, у ведущих спортсменов подписан личный контракт с определенной фирмой марки лыж. Спортсменам, которые не показывают результатов, чтобы фирма в полном объеме предоставляла лыжи, федерация помогает покупать. Мы в свое время сами покупали лыжи. Ложи, приклады лично я и другие ребята делали за свои деньги.

 

- А как с медицинским обеспечением? Вас удивил допинговый скандал с Сергеем Седневым? Как так вообще могло произойти?

- Удивил, в первую очередь, самого Сергея. Он говорил, что не принимал запрещенных препаратов, это непонятная ситуация. Конечно, удивил, все удивились. Сколько лет мы в одной команде, я знаю Сергея очень хорошо, я жил с ним постоянно в одной комнате на сборах после того, как ушел Руслан Лысенко. Вот эти новые допинговые лаборатории, когда проверили, у него все нормально, проходит два-три года, а то и десять лет, вскрываются пробы - и что-то там обнаруживается. Если бы Сергей на каждом этапе был в призах, показывал серьезный, стабильный результат, то можно было бы подумать. Он уже три года не может выйти на нормальный уровень результатов. Поэтому я не могу сказать, как это получилось.

 

- Перебираете с медиками, какие таблетки можно, а какие - нет?

- Каждый спортсмен, который в топ-30 по общему зачету, либо выборочно... Есть система ВАДА, мы заполняем бумаги каждый день о том, где мы находимся. Нужно написать конкретный адрес, где ты находишься на протяжении часа, и они могут приехать в любой момент. Поэтому говорить о каком-то допинге нельзя, это я говорю о сборах. А во время соревнований могут приехать в любой день, могут два дня подряд приезжать. Мы сдавали пробы до стартов, после стартов. Нужно быть сумасшедшим и спортсмену, и доктору, не говоря уже о руководстве, чтобы идти на риск, чтобы принимать какой-то допинг. Лично я, сколько отбегал, у меня не было никогда такого желания, но если бы даже возникло желание, не представляю, как это вообще возможно сделать. Расписано все, спортсмен настолько плотно контролируется... В принципе, это правильно. По началу, конечно, было много возмущений и со стороны норвежских биатлонистов, и с нашей стороны. Мы приезжаем на сбор - а нет интернета. Что-то меняется с выездом, перелетом, ты должен заполнить, а интернета нет. Мы когда-то должны были ехать в Тысовец, сидели до последнего в Австрии, нет снега, и мы не поехали в Тысовец, а к нам приехал туда ВАДА. Нам сразу первое предупреждение. Вот эти моменты поначалу было сложно отрегулировать. Сейчас, когда интернет уже не проблема - заполнил, уехал. Наверное, только так можно бороться с допингом.

 

- Вы считаете, что есть шансы получить медаль в женской эстафетной гонке на чемпионате мира. Но какой-то не очень хороший сезон получился. Вита Семеренко вообще пропускает сезон, Юля Джима старт сезона пропустила из-за травмы, команда сейчас довольно сложно скатывается. Нельзя сейчас заменить Виту Семеренко и Лену Пидгрушную?

- Так сразу сложно, конечно, заменить ведущих спортсменов мирового уровня. Ни в одной стране мира сейчас в женском биатлоне нет даже полноценной четверки, а у нас была самая стабильная, самая серьезная. С уходом Виты и Лены, конечно, нет таких полноценных девчонок, которые сразу показывали бы такой результат и на личном уровне, и в эстафетной гонке. Поэтому есть определенный спад и в эстафетных гонках, и в личных. Но Юля сейчас подтягивается. Видно, что последний старт она провела более успешно. Юля может претендовать на медаль и в личной гонке, и в эстафете. Да и другие девчонки... У тренеров есть запас, который можно поменять. Это уже, конечно, не тот уровень, но нельзя сказать, что они глобально проигрывают, нет большого разрыва, как между топ-спортсменами и девчонками, которые перешли из юниорского возраста. С уходом наших двух ведущих спортсменок конкуренция в женском биатлоне все равно позволяет даже с теми двумя-тремя, которые были или есть немножко слабее, рассчитывать на медаль в эстафетной гонке, даже на победу.

 

- Вы за натурализацию спортсменов? Господин Брынзак говорил, что довольно сложно воспитывать спортсмена с самого начала для того, чтобы он дорос до сборной, чтобы в какой-то момент, когда нужны результаты, легче пригласить спортсмена из-за рубежа. У нас есть опыт. Как вы считаете, насколько это правильно?

- Тут спорный момент. Чисто по-человечески - да. Если человек хочет переехать, разные обстоятельства бывают в жизни, не попадает он в одной стране, он может переехать в другую. Не скажу, что ребята, которые переходят к нам из других стран, сильнее наших. Все чисто, прозрачно, нет такого, что кого-то без отбора везут на соревнования. Им были сделаны все условия, они попали сразу в сборную, получили экипировку, сборы, внимание тренеров. Но когда начинаются контрольные тренировки, старты, тогда схема отбора прозрачная, нет ущемлений или приоритетов каких-то спортсменов. У нас в федерации стараются придерживаться спортивного принципа, на соревнования едут сильнейшие.

 

- Что вы думаете по поводу нашего резерва в мужской и женской сборных?

- Есть у нас перспективные ребята. Отдельное спасибо тем тренерам, которые работают в детско-юношеских спортивных школах. Тяжелое время было, а сейчас будет еще тяжелее, потому что финансирование ложится на плечи областных советов, родителей. Раньше секция по биатлону была бесплатной, даже в Чернигове, сейчас поднимается вопрос о том, что она будет платной. Тренеры все равно работают. Самая большая радость, что все равно есть большое желание и у детей, и у родителей заниматься спортом. Я часто бываю на лыжной базе, у нас занимаются много детей. Хорошие, талантливые тренеры работают с детьми, это кропотливый труд. Они не воспитывают олимпийских чемпионов, они делают определенную работу с детьми, дальше будут другие тренеры, на уровне сборных. Но без этого не будет самых высоких достижений в спорте. Резерв у нас есть. Не могу сказать точно по девочкам. Я слышал фамилии, видел. И по ребятам тоже. Это нужно на сборе вместе находиться. Я считаю себя достаточно опытным спортсменом, прошел определенную практику. Достаточно сбора, чтобы увидеть человека, пусть это еще ребенок, но уже видны его данные, его характер, желание, чего он хочет добиться. Два-три сбора - и можно все понять. У нас есть хорошие и девчонки, и ребята. Из ребят, думаю, что Максим Ивко - один из самых перспективных юниоров, Антон Мигда. Мой родной племянник там бегает - Андрей Доценко. Он фанат, тренируется, есть физические данные, но немножко не справляется со стрельбой. Сейчас находится на чемпионате мира в Раубичах, будет стартовать, думаю, спринтерскую гонку. Есть и другие ребята. Не хочу кого-то обидеть. Есть достаточно большая плеяда молодых спортсменов, которые, думаю, в будущем подойдут в сборную и будут показывать хорошие результаты.

 

- Многие сборные обкатывают свой ближайший резерв на чемпионате Европы. Украина до сих пор ездит основой. Это только ради медалей, государственных стипендий? Или есть еще какая-то мотивация ездить на, как кажется, неосновные старты?

- Здесь много факторов. Есть олимпийский, чемпионат мира и чемпионат Европы. Для страны на первом месте идут три старта, этап Кубка мира считается коммерческим соревнованием. Поэтому наше руководство, федерация, тренеры едут из этих соображений, что это официальный старт, чемпионат Европы, это престижные соревнования. Лично я понимаю каждого спортсмена, который пытается улучшить себе заработную плату, получать достойные деньги, чтобы прожить. Это уже не дети, у каждого своя жизнь, семьи, дети. Это единственный шанс для спортсмена заработать более-менее человеческую зарплату. Если спортсмен сборной получает 3000-4000 гривен, то за первое место на чемпионате мира Президентская стипендия, по-моему, была 6000 или 8000. Я считаю, что это нормальный фактор, здесь все абсолютно чисто, прозрачно. Выиграл - заработал. Другие страны приезжают, может, не полным составом, но 2-3 человека, особенно раньше - до введения на чемпионате Европы ограничения возраста. Когда мы приезжали, выступали, Россия, Беларусь, Германия привозили 2-3 человека из основы или тех, которые меняются. Не знаю, как сейчас, но тогда, до введения ограничения возраста, чемпионат Европы был серьезным соревнованием.

 

- Это правильная практика, когда государство платит стипендии или призовые только за медаль на чемпионате мира, Европы, а спортсмен, который ничего не выигрывает, получает три тысячи? Насколько эта система возможна в мировой практике, насколько это правильно? Как за три тысячи гривен профессиональный спортсмен может работать и отдаваться полностью?

- Я считаю абсолютно неправильным, что не только спортсмен получает маленькую заработную плату, а и учителя, врачи. Другие страны идут по пути спонсорства. Упрекают, что государство платит стипендии, квартиры, а в Норвегии, Швеции якобы такого нет. Но там есть спонсоры. Сделайте, чтобы у нас спонсор был заинтересован, чтобы он финансировал. У нас найти личного спонсора очень-очень сложно. У меня за все время, что бегал, было два личных спонсора, у одного из первых. Даже когда Лена Зубрилова бегала, не могла найти личного спонсора. Мне потом предложила днепропетровская компания, я сезон с ними выступал. Это не такие большие деньги, но это дополнение, которое придает силы, ведь раз на тебя обратили внимание - ты должен подымать и свой имидж, и имидж той фирмы. Большие проблемы с переездом спортсмена в другие страны. Когда у нас одного уровня спортсмены получают сто долларов, а в других странах - не меньше тысячи. Одного уровня, а то и хуже. Тогда, конечно, человек задумывается. Я не говорю уже о юниорах, когда растут дети, тренируются, им особо ничего не надо. Я просто прошел это все. Но когда ты уже подрастаешь, ты понимаешь, что нужно что- то, нормальные человеческие блага. Сложно что-то заработать. И многие спортсмены, достаточно перспективные, которые могли бы показывать результат, просто уходят из спорта. Бегали-бегали, а потом узнали, что зарплата в сборной 200-300 долларов. Какой смысл? Я пойду на какую-то другую работу, и буду постоянно дома, не нужно вкалывать круглый год. То, что мы видим картинку, когда бегут на соревнованиях спортсмены, это одна сторона медали. Никто же не видит, сколько человек до этого отпахал, сколько километров за сезон сделал. Это тяжело, тем не менее, это осознанный выбор каждого спортсмена. Да, тяжело, но он идет ради чего-то, в том числе ради достойной оплаты труда.

 

- Вы сейчас чем зарабатываете на жизнь? Все-таки волонтерская работа не может и, наверное, не имеет права приносить какой-то доход...

- Я по контракту майор национальной гвардии, поэтому я там получаю как спортивный инструктор. Есть у меня контракт с министерством. Не скажу, что на данный момент этот вопрос полностью закрыт, тем не менее, я обеспечен. Я присматриваюсь и буду пытаться нормально зарабатывать.

 

- Тренерская работа вас вообще не прельщает?

- Когда я познакомился с женой, она мне сказала: «Как спортсмена я тебя буду ждать, сколько нужно, но пообещай мне, что ты не будешь тренером». Ну это так, шутка, хотя это было на самом деле. Быть тренером сборной подразумевает то, что ты опять взял сумку - и поехал с весны до весны. Я немножко устал от этих переездов, хочется побыть дома, у меня жена, двое детей. Я не видел, как старшая дочь практически выросла, сыну скоро будет четыре года, поэтому хочется побыть и с семьей. Не скажу, что мне не интересно это направление, но на данный момент я не хочу быть тренером.

 

- Деток на лыжи поставили уже?

- У меня детки катаются на лыжах. Дочь с трех лет катается. Ездили в Карпаты, сын тоже на лыжах катался. На базе катались на прошлых выходных. Но ему пока больше нравятся санки. У меня жена с удовольствием катается и дети. Нельзя их заставлять, все должно быть по желанию. Достаточно неплохо дочь катается.

 

- Может быть спортсменкой?

- Таня у нас творческая девочка: поет, танцует, играет на пианино. 5 лет ходила на художественную гимнастику. Я не думаю, что лыжи - это ее. Но если у нее будет такое желание, я не буду против.

 

- Вопрос от болельщика. Когда вы получили бронзу на чемпионате мира 2007, ходили слухи, что Бьерн Ферри имел к вам какие-то претензии. Расскажите, что конкретно ему не понравилось в вашем выступлении? Чем закончилась эта история? В каких вы сейчас с ним отношениях?

- Ему не понравилось, конечно, то, что я стал третьим, а он - четвертым. Он тогда в одном из интервью сказал, что не было Андрея, еще кого-то, а тут медаль на чемпионате мира. Я считаю, что это просто эмоции. Когда я выигрывал этап Кубка мира или был в призах, он еще не мог попасть в десятку на этапе Кубка мира, и это все прекрасно понимали. Это не был острый конфликт. Я не слышал, где он это говорил, мне об этом рассказали. Но я точно знаю, что на чемпионате мира в Швеции он тоже что-то говорил, много фамилий он привел, и моя фамилия там, кажется, была. Мне после этого интервью взяли 7 или 8 проб на допинг на чемпионате мира: утром, вечером, в обед, до старта, после старта. Я ему подходил и говорил: «Ты сумасшедший». Он говорит: «Извини». Он лично передо мной извинялся. Его тренер тогда был Пихлер, подходил к нашим тренерам, извинялся, говорил, что он сумасшедший. Он - своеобразный человек, часто заявляет.

 

- После конфликта общались по-дружески?

- Да, в прошлом году было официально сказано, что уходят он, Бергман. Они были в женских платьях, было все прикольно. В гостинице еще были, где была вечеринка, закрытие. Он подходил, мы поговорили, он сказал: «Спасибо за многолетнюю дружбу на стадионе».

 

- Какими языками в совершенстве владеете?

- В совершенстве, к сожалению, не владею ни одним языком. В школе учил английский. Когда начал ездить по сборам, соревнованиям, больше это все приходит в Европе, там больше немецкий язык. Поэтому я взял учебник и два года учил немецкий сам. Поэтому общаюсь на немецком.

 

- Удалось выучить немецкий самостоятельно?

- По крайней мере, поесть могу попросить.

 

- Вопрос от болельщика. Стопроцентное ли решение о завершении спортивной карьеры? Не вдохновляют ли вас выступления Бьорндалена, Ханевольда для продолжения спортивной карьеры на год-два?

- Опять же, не хочу загадывать наперед, как будет, тем более в нашей неспокойной жизни в Украине все возможно. Я не исключаю возможности вернуться. На данный момент вот так. Я пока помогаю нашим ребятам, их семьям, а дальше будет видно.

 

- Вы часто смотрите биатлон?

- К сожалению, время ограниченное. Не всегда получается посмотреть. В основном это на выходных, но иногда даже приходить работать и в выходной день. Всегда смотрю в интернете. Жена всегда знает анализ гонки, она тонко разбирается в биатлоне. Потом все мне рассказывает. Там бегают мои друзья, мне интересно, поэтому стараюсь смотреть, анализировать. Не отхожу от биатлона.

 

- Кто вам нравится не из украинцев по стилю бега, по стилю стрельбы? За кого переживаете?

- Может, по возрасту Бьорндален. Он хороший парень, я постоянно за него болею. Да и другие ребята... Когда идет гонка, конечно, переживаешь и болеешь за своих. Нормальный спортсмен никогда не желает плохого результата другому спортсмену, всегда старается показать свой хороший результат. А биатлон тем и интересен, что он непредсказуем. Переживаешь, болеешь, все меняется, и радуешься успехам по итоговому протоколу.

 

- Нынешние лидеры в общем зачете - Мартен Фуркад и Дарья Домрачева - действительно сейчас №1 соответственно в женском и мужском биатлоне?

- 100%. Есть все-таки конкуренция. Если все думали, что Свендсен навяжет конкуренцию в борьбе за общий зачет, то Мартен... Мой один знакомый даже поспорил на шоколад, говорю: «Ты бы меня сначала спросил, Фуркад все равно выиграет». Он ставил на Свендсена. Но Шемпп тогда серию этапов выдал и подтянулся. А в женском - это, конечно, Мякяряйнен с Дашей. Но я думал, что и Валя поборется с ними, но пока вот так. В женском биатлоне Мякяряйнен и Домрачева выделяются на фоне других.