Баскетбол взатяжку

Литовец отработал в мариупольском «Азовмаше» уже третий сезон. Такая «живучесть» для тренера-легионера в Украине уже заслуживает уважения. А Римас к тому же второй год подряд купается в чемпионском шампанском!

— Римас, много ли в вашей карьере испорченных шампанским костюмов?
— К сожалению, немало (улыбается). У них разная судьба — в зависимости от количества пролитого на них шампанского. Одни относились в химчистку, другие выбрасывались. Тот, который был на мне в четверг, скорее всего, придется отправить на свалку.

— После побед игроки обычно получают премиальные. Вы получили дополнительный бонус за выигранное «золото»?
— У каждого игрока и тренера в контракте прописана зарплата и возможные бонусы. Я — не исключение, поэтому свои премиальные получу.

— Еще до окончания этого сезона вы продлили контракт с «Азовмашем» по системе «1+1». Условия улучшены?
— Да, за что я благодарен президенту клуба Александру Савчуку. Хотя у меня в Мариуполе и так были самые лучшие условия работы за всю мою карьеру. Я имею в виду не личный контракт, а прекрасный современный зал, где зимой тепло, а летом прохладно, раздевалки, залы ОФП, отличное оснащение рабочего кабинета, обеспечение транспортом...

— А условия вашего проживания в Мариуполе?
— Квартира, где я живу, меня полностью устраивает. Особенно с учетом того, что в Мариуполе не так много хороших квартир... Мариуполь — это, конечно, промышленный город с неважной экологией. Места отдыха, система рекреации здесь, к сожалению, не развиты.

— Но вы за три года проживания здесь нашли для себя любимые места в городе?
— Например, на проспекте Металлургов, где я живу, находится самая красивая аллея каштанов...

— Красивее, чем в Киеве, —  городе каштанов?
— Я же говорю: самая красивая в мире! Это просто великолепие! В первый сезон я жил в другом месте, и когда их увидел, пришел сюда сфотографироваться... Я люблю гулять после игр, тренировок в городском саду. Люблю пробежаться по берегу моря, искупаться.

— Не боитесь — с местной-то экологией?
— Боюсь, но купаюсь (смеется) Я вообще люблю купаться, загорать.

— А что самое сложное в работе в «Азовмаше»?
— В каждом клубе есть свои плюсы и минусы. В «Азовмаше» самое сложное — быть готовым на 100%, ведь президент клуба является максималистом, требует выигрывать все. И правильно делает: снизит немного требования — игроки расслабятся, тренер. Поэтому иногда трудно держать себя на 100—120%-ной готовности.

— В Киеве говорили, мол, если Гирскис еще продержится на этом «электрическом стуле», ему впору будет памятник ставить...
— Да, слышал. Некоторые люди говорили на полном серьезе, что за эти три сезона в Мариуполе я заслужил памятник. Я польщен, хотя не думаю, что заслужил такое признание. Вообще же самое дорогое для меня и ценное, когда на улицах останавливают простые люди и говорят: «Спасибо, тренер! Удачи, тренер!»

— За Литвой очень скучаете?
— За девять лет работы за рубежом я привык к жизни вдали от дома. Думаю даже, в этой ситуации жена больше скучает за мной, чем наоборот. Все-таки Генуте — домохозяйка, а я постоянно занят работой. Для меня здесь время бежит быстрее.

— Жена приезжает к вам в Мариуполь на месяц-полтора и уезжает обратно. Не стоял вопрос, чтобы она была постоянно с вами?
— В принципе, такая возможность есть. Но у нас трехэтажный дом в Вильнюсе с небольшим садом, за ними нужно смотреть, вести дела, хозяйство. Да и, думаю, через пару лет я вернусь работать на родину. Благо, предложений хватает.

— Доводилось слышать, что во времена СССР в той же сборной страны прибалты недолюбливали украинцев...
— Первый раз слышу!.. Разве что мне говорили: «Римас, если ты пойдешь в армию, берегись хохлов! Потому что они очень хотят дослужиться до сержанта». Но, к счастью, я в советской армии не служил. Ну, а в сборных разных уровней мне доводилось встречаться с украинцами — Сальниковым, Белостенным, Ткаченко — и никакой вражды не было!

— Как бы вы сейчас охарактеризовали Украину, украинцев?
— Я так скажу: в Советском Союзе, кто бы как к нему ни относился, люди уважали друг друга. А нынешняя жизнь заставила нас всех бороться за себя, стать чужими друг другу. Литва прошла тот же путь, по которому сейчас идет Украина, вы сейчас отстаете от нас лет на пять-восемь. У нас были те же проблемы и в политике, и в обществе. Думаю, и Украина с ними справится.

— В Украине, в отличие от Литвы, баскетбол — не спорт номер один. Нет ревности?
— Ну какая ревность?! Если женщина некрасивая, она же не должна ревновать всех красивых. Что ж поделать, если футбол здесь популярнее. К тому же уровень  украинского   баскетбола растет, за «Азовмашем» и «Киевом» тянутся другие клубы. Вот и нынешний чемпионат вышел намного интереснее предыдущих... Другое дело, что в том же Киеве — большая проблема с игровыми залами. Вот в четверг во Дворце спорта я получил золотую медаль. Там же в 1979 году к мне как игроку вручали «бронзу» чемпионата СССР. Ассоциации приятные, но неужели за это время в Киеве нельзя было построить хоть один новый зал?!

— В перерыве матча вы обязательно выкуриваете сигарету. Это ритуал или необходимость?
— Знаете, в прошлом году 1 июля я бросил курить и не курил семь месяцев. Курить начал еще по окончании карьеры игрока, время от времени делаю паузы. В перерыве или после игры сигареты помогают. Бросить смогу в любой момент, когда захочу. Но мне курить вкусно, нравится. Выкуриваю около пачки в день.

— Во время финала больше курить не стали?
— Не сказал бы, зато всегда во время финалов теряю в весе 3—5 кг. Так что сейчас я в хорошей форме.

— Крепкое словцо во время матчей или тренировок себе позволяете?
— Конечно. Принимая любую команду, особенно русскоговорящую, я на первой же тренировке предупреждаю ребят: думайте обо мне что хотите, но я очень люблю ругаться по-русски. К вам это не имеет никакого отношения, это разрядка для моих нервов.

— А как же в тех же Словакии или Китае? На английском ругаетесь?
— Да они все прекрасно ругаются по-русски! А относительно ругательств на других языках... Английское bull shit — это не ругательство. А в литовском самое большое ругательство — «гадина» или «пошел к черту». С ними же никакой разрядки!

— Почему для установок вы используете переводчика?
— Для меня нет проблем говорить с игроками на английском, что я часто и делаю. Но переводчика иногда использую, чтобы он перевел быстрее или точнее. А вообще я, помимо литовского и русского, говорю на польском, чешском, английском, немецком, знаю много слов на арабском и китайском.

— У вас бывали серьезные конфликты с игроками или другими тренерами?    
— С игроками без этого не обойтись. Но тренер должен проявлять такт, не взрываться. Я выходил из себя раз или два... А с тренерами стараюсь придерживаться принципа, который прочитал когда-то перед началом тренерской работы: о других наставниках говорить или хорошо, или ничего.

— А были в вашей тренерской карьере моменты, когда хотелось вообще бросить это дело?
— Были, и не раз. Думал, уйду к черту из баскетбола, спорта — зачем мне все это надо, гробить нервы, здоровье, слушать, как все тебя после поражений ругают. Даже за последние три года такое было. Впрочем, уверен, подобные моменты случаются у любого тренера.

— Как представляете свою жизнь на пенсии?
— Я знаю, что могу быть хорошим функционером, детским тренером. Знаю, впрочем, что смогу жить и без баскетбола... Но сейчас я не готов ответить на ваш вопрос. Да, сезон позади, чувствуется усталость. Вот одна из дочерей вернется из Америки, поедем с ней отдохнуть куда-нибудь в Европу. Но в целом я полон сил и хочу еще тренировать. Поговорим о пенсии, когда я и правда на нее выйду.

Станислав ШКАПА, газета «Сегодня»