Олег САЛЕНКО:«Владелец ресторана выставлял литр вина за гол»

Лучший бомбардир чемпионата мира-1994 года рассказал о том, как судился в Турции, как завязывал галстук Полу Гаскойну и как помогал обживаться Ромарио в Испании.

«Я ЗВЕЗДА, А ТЫ КТО?»

- Олег, у тебя были варианты на будущее, кроме футбола?

- Конечно, нет. Я еще в подростковом возрасте понял, что футбол - это мое. У нас как - человек в 16 лет еще не знает, что делать в жизни. А я в 16 лет уже в высшей лиге Союза за «Зенит» играл.

- Звездная болезнь по голове быстро ударила?

- Быстро ударила - быстро отпустила. Где-то в 17 лет были проблемы, даже уголовные дела против меня заводили. Подрался на школьной дискотеке в Питере. Потом вышла статья в газете по этому поводу: «я звезда, а ты кто?». Мол, резко я звездой стал и только драться умею. Короче, меня быстро опустили с небес на землю.

- 29 апреля 1992 года ты сыграл в первом матче в истории сборной Украины. Как это было?

- После развала Союза надо было официально зафиксировать, что есть такая новая страна - Украина. Просто галочку поставить. Думали, что таким образом эту сборную утвердит ФИФА. Никакой подготовки к матчу не было. Приехали в Ужгород, сыграли и разъехались. Мне игра не запомнилась - помню только, что у нас сразу три тренера было: Прокопенко, Пузач и Яремченко.

- Когда ты пришел в «Динамо» тебя «старики» гоняли?

- Нет, наоборот, все подбадривали. Вова Бессонов, Толя Демьяненко, Витя Чанов, Леха Михайличенко, Олежка Протасов. Когда я на тренировке сильно хотел проявить себя, они останавливали: «Нет-нет, Олег, ты давай поспокойнее, а то сил не хватит».

- Бессонов и Демьяненко, наверное, просто знали что такое «нагрузки от Лобановского»?

- Если полностью выкладываться на тренировках Лобановского - в игре сил уже могло просто не остаться. Лобановский иногда умудрялся даже тренировку в день игры делать. Представь - ты настроен на игру. И тут узнаешь, что еще тренировка будет. Это уже конечно было лишним.

- Что собой представлял чемпионат в последние годы СССР и первые годы независимой Украины?

- Уровень был очень низким. Играешь в Ахтырке, например, - поля нет, гостиницы нет. Еду брали с собой - в автобусе покушали, часик в том же автобусе отдохнули, а потом на игру. А через три дня у тебя игра с «Барселоной» - как тебе контраст? В том чемпионате Украины должны были играть те, кто не играл в чемпионате Союза. Я понял, что пора уходить. «Ловить» в этом чемпионате было нечего.

«СОБИРАЛИ В ВИННОМ ПОГРЕБЕ» 

- Насколько я знаю, ты мог опередить Реброва в «Тоттенхэме»?

- Я даже контракт с «Тоттенхэмом» подписал, но не получил рабочую визу. В Англии с этим очень строго. Надо сыграть определенное количество матчей за сборную. А играть в «Динамо» мне запретили. Понимал, что надо выбираться из этой ямы. И тут звонит менеджер: «Олег, есть команда, которая в Испании на последнем месте». Я говорю: «Да какая разница?! Я полгода дурью маюсь. Я играть хочу!».

- Что собой представлял этот «Логроньес»? Как быстро ты адаптировался в команде и в новой стране?

- Город Логроньо - это винная столица Испании. После советской системы мне казалось, что я на курорте оказался. Нет заездов на базу: команду только в день игры собирали на обед, причем собирали нас в винном погребе. Потом все на своих машинах ехали на игру. По дороге можно было заехать попить кофейку. Для меня все это было шоком.

- Ты долго не играл, но в «Лагроньесе» начал забивать чуть ли не с первой игры...

- В Лагроньесе не надо было, как у Лобановского, играть на команду, биться в отборах, прессинговать. Я делал только свое дело. Играл впереди и колотил голы.

- Ты там был настоящей звездой. Фанаты не доставали?

- Чтобы ко мне меньше приставали, я заходил в магазин, делал покупки и выходил через черный ход. А владелец одного из ресторанов выставлял мне за каждый гол стейк со свежей кровью и бутылку вина. То есть, 23 стейка я насобирал.

- И 23 литра вина?

- Если так считать - то да (смеется).

- У тебя в Испании была очень хорошая пресса. Не было ли соблазнов быстро поменять клуб?

- Я отыграл полгода и собрался уходить: у меня были предложения. Но тут президент «Логроньеса» (серьезный винный магнат) пригласил меня на свою виллу погостить с супругой три дня. Кстати, рядом находилась вилла короля Испании. Президент понимал, что отпускать меня из команды, когда я на ходу нельзя. И, ясное дело, на виллу пригласил не просто так. На третий день этого «отдыха» мы договорились: я играю еще год и, если команда остается в высшем дивизионе, перехожу в другой клуб.

- «Логроньес» ты оставил в элите, но контракт с «Валенсией» подписал раньше?

- Это отдельная история. Я рисковал из-за последнего матча за «Логроньес» не поехать на чемпионат мира. Контракт с «Валенсией» был подписан за два месяца до конца чемпионата. Но останется ли «Логроньес» в Примере или нет, решалось в последней игре. Представь, у меня контракт с «Валенсией» плюс впереди чемпионат мира. А тут микротравма, которую я мог усугубить. Но мне очень хотелось уйти из команды красиво. Я сразу сказал: «Буду играть!» Мы поехали в Овьедо, я забил два гола, и команда осталась в элите.

«ФЕДОРОВИЧ, ЭТО ЧЕ ЗА ЦИРК?» 

- Это правда, что те самые пять мячей Камеруну ты забил в новых бутсах, которые тебе вручили в день игры?

- У сборной России был контракт с «Рибоком», а я первые 2 игры отыграл в бутсах «Адидас», которые переделали под «Рибок». Отклеили «адидасовские» полоски и переклеили их под фирменные полоски «Рибок», но на подошве-то было видно, что это «Адидас» на самом деле. Это заметили, конечно, и последний матч я играл уже в «Рибоке».

- Та мутная история с «письмом 14». Тебя это как-то затронуло?

- «Возвращенцам» в сборную Садырин обещал место в стартовом составе - у меня по этому поводу был с ним конфликт. Садырин на первый матч за возврат в сборную поставил Юрана. После игры подхожу к Садырину: «Федорович, это че за цирк?». С Камеруном уже вышел с первых минут.

- Слушай, перед игрой с Камеруном «чуйки» не было что в историю войдешь?

- Настраивался на игру как обычно. Но во сне увидел, что забью. И не один… «Чуйка», как ты говоришь, не обманула.

- После чемпионата мира тебя ждала звездная «Валенсия». Мандраж был?

- Я подписал контракт, когда тренером был Гус Хиддинк. Во время чемпионата мира Хиддинка сняли. И назначили тренером Перейру.

- Он видел тебя в «старте»?

- Конечно. Я, кстати, после игры с бразильцами с ним разговаривал - он хотел, чтоб я играл в его команде. Партнерами впереди у меня были Любо Пенев и Миятович, а в середину поля для отбора и первого паса Перейра купил Мазиньо. В те времена просто так иностранцев не покупали. В команде могло быть только четыре иностранца. Если легионера покупали - значит, на него делает ставку. Это сейчас «Динамо» может легионеров пачками покупать...

- Почему только сезон отыграл?

- Была микротравма, потом чехарда с тренерами. В команде началось непонятно что. Я понял, что пора уходить. И, кстати, после этого сезона, мы втроем ушли - я, Пенев и Миятович.

- Зато пришел Ромарио. Ты успел с ним познакомиться?

- Конечно. Ромарио - это человек на своей волне. Он живет отдельной жизнью. Ему никто не может перечить. И никто не указ. Мог спокойно просыпать тренировки. Приезжал на тренировки с 2 телохранителями - я ему сразу сказал: «Это тебе не Бразилия». Он на тренировке тренеру мог сказать «не ругай меня, ты не имеешь права, ты не мой папа».

«ГАСКОЙН МОЧИЛСЯ В ШОРТЫ» 

- Чем тебе больше всего запомнился период в Шотландии?

- «Рейнджерс» - единственная команда в мире, где ты на тренировку должен приезжать в галстуке. Там так принято. А если галстук, то значит и пиджак, и классические брюки. Я регулярно помогал Гаскойну завязывать галстук.

- Гаскойн - хороший парень?

- Он приколист по жизни. Ему во всем надо было выделиться. Причем напоказ. Идет тренировка. Тут тренер начинает Гаскойна ругать, что тот мало работает, и тут Пол лицо такое делает, вроде ему страшно, и демонстративно начинает мочиться в шорты. Или еще. В Шотландии после игры футболисты идут в бар с болельщиками пить пиво. Но курить запрещено везде. Гаскойн спокойно курил хоть в гостинице, хоть на стадионе. Причем курил не потому, что хотелось, а всем назло. Ему нравилось внимание прессы, телевиденья.

- Лаудруп поспокойнее?

- Лаудруп - очень спокойный. За пределами поля он как будто растворялся.

- По сравнению с Испанией, шотландский чемпионат - слабенький?

- Сто процентов. Есть только две игры в сезоне. Матчи «Селтика» и «Рейнджерс» - это не футбол, а полурегби. Судьи практически не свистят. Это настоящая война. Я, когда только приехал в команду, ходил в зеленом свитере. Мне сразу сказали: «Э, нет, такие цвета у нас не пойдут». А вообще, Шотландия мне не понравилась: в городе в 6-7 вечера все закрывается. Было скучно. Мы вылетели из Лиги чемпионов. Было трудно пройти дальше: с «Ювентусом» и «Боруссией» шансов не было. А тот чемпионат Шотландии мне напоминал чемпионат Украины 12-летней давности. Тем, что есть только 2 команды в чемпионате. Остальные матчи - просто формальность.

«МОЙ СЫН - ТВОЙ ПОКЛОННИК» 

- Потом ты оказался в «Истанбулспоре». Забил 11 мячей. Надолго думал остаться там?

- Нет, хотел вернуться в Испанию. Пришел к президенту и говорю: «Хочу уйти». А президент, как настоящий турок, на повышенных тонах отвечает: «Ты что? Мой сын - твой поклонник. Оставайся». Потом серьезная травма, операция. Турки перестали платить. Предлагали платить только за сыгранные матчи. Я говорю: «Подождите ребята, у меня же контракт...»

- И президент, наверное, и про сына, твоего фаната, перестал вспоминать?

- Конечно. Я стал с ними судиться и отсудил половину денег. Если бы они тогда не рассчитались со мной, УЕФА бы всю турецкую федерацию футбола оштрафовало.

- Когда ты понял, что травма не даст вернуться в футбол, что почувствовал?

- Было очень сложно, но, в принципе, оказался к этому готов. Отошел довольно быстро. Жизнь продолжается.

- Олег, у тебя была насыщенная карьера. Сейчас тоже без дела не сидишь, но почему-то глаза грустные. Такое ощущение, что в жизни тебе чего-то не хватает...

- Я уже говорил. Очень хочется вернуться в футбол по-настоящему и начать тренировать.

MatchDay