Егор ЛУГАЧЕВ: «Я потерял почти все, что имел…»

Егор Лугачев – это три человека в одной упаковке. Он же – «украинский Бекхэм», он же – «второй Титов». Но украсить футболиста ярлыками куда проще, чем затем молодому таланту заиграть в «Спартаке». А если еще и травмы, а если еще и голову вскружило... В московском клубе игрок украинской «молодежки» в итоге так и не засверкал и транзитом через киевский «Арсенал» очутился в перволиговой «Полтаве». О том, как и почему это произошло и матчах на первенство Киево-Святошинского района рассказал 24-летний футболист.

– Психологически тяжело после «Спартака» отправиться в украинскую первую лигу?
– Есть немного, хоть у меня и был промежуточный этап в киевском «Арсенале». В первой лиге люди бьются, бодаются, там агрессивный футбол. Каждый вырывает свою копейку как может. Но это идет в ущерб зрелищности, в ущерб футболу. И ты должен перестраиваться, отходить от того, чему тебя учили. Я же больше технарь, люблю что-то с мячом выдумывать... Ну, и в материальном плане тяжеловато. Не те зарплаты.

– А почему вообще возник вариант с перволиговой «Полтавой»? В Премьер-лиге много же команд.
– После окончания контракта с «Арсеналом» я поехал на просмотр в «Черноморец». Прошел второй сбор, приехал на третий. Но в итоге не срослось у нас. Я возвращаюсь в Киев и по-глупому ломаю большой палец на ноге. Перелом был осколочный и заходил на хрящ. Вроде срослось, но при нагрузках палец опухал неимоверно. Всё это продолжалось около четырех месяцев.

Врачам, к слову, отдельный привет – я не знаю, как они дипломы получают. Приезжаю, делаю рентген, человек говорит: у тебя ушиб. Проходит две недели, палец болит так, что я ходить не могу. Еду в другую больницу: там говорят – у тебя трещина.

В итоге я поехал к врачу сборной, который поздравил меня с тем, что перелом правильно сросся. Иначе пришлось бы заново ломать и едва ли не болты вкручивать.

Потеряв четыре месяца, я отправился в «Говерлу». Но Севидов честно сказал, что ему нужен игрок основного состава. Клуб не мог ждать, пока я наберу форму.

А у меня остались хорошие отношения с одним из моих первых тренеров – Леонидом Владимировичем Гусиным. У него на Петропавловской Борщаговке была команда, ребята до 16-ти лет. Вот с ними и поддерживал форму, играл за них полгода.

Играл я, к слову, на район, на область и на город. У меня на выходных по три игры было. В чемпионате Киево-Святошинского района несколько раз сыграл за Чабаны. Три игры провел, а потом говорю: «Ребят, извините, но мне проще не ходить. У меня бутсы рвутся постоянно». Это уже осень была, дожди, поля были ужасные.

– Что можно заработать на таком уровне?
– По-разному. Но за выигрыш где-то 300-400 гривен. Я все равно играл для себя. У Гусина тренировался каждый день, но чувствовал – надо еще. В субботу на две игры ездил, в воскресенье – на третью. Так я там столько друзей встречал. Все спрашивают: «Ты что здесь делаешь?»

...Так и пришла зима. Агент ведет переговоры, а ему сразу вопрос: «Лугачев? А где он год пропадал?». Человек же не будет рассказывать грустную историю о большом пальце...

То, что я потерял почти всё, что имел (не буду вдаваться в подробности из-за чего, из-за кого – считаю, сам виноват), заставляет переосмыслить свою жизнь, своё место в футболе. В голове сидит «могу играть! хочу играть!», но постоянно какие-то преграды. Поэтому «Полтава» стала нормальным вариантом, чтобы вновь заявить о себе.

Я когда туда приехал, сказал: «Мне не важно, сколько денег, какие цифры. Я хочу играть в футбол».

– В контракте не оговаривал пункт: за каждый забитый гол прошу платить мне...
– Контракты в первой лиге – это тема для отдельного разговора.

– Он есть?
– Он есть.

– Он интересный, да?
– Он очень интересный.

– Очень простой, наверное?
– Ну, как бы да. Стандартные бумаги.

– Умещается на одной странице?
– Нет, там 4-5 листов. Не в обиду никому, но «Спартак» – это совсем другой уровень. Там оговариваются все мелочи. Вплоть до того, что ты не можешь кататься на роликах, на лошадях, на мотоциклах – это же травмоопасные вещи.

Левый берег