Арапаки о том, как это делалось в Одессе

Владимир АРАПАКИ не так много играл в составе предшественника «Черноморца», «Пищевике». Больше времени Владимир Викторович отдал армейской команде Одессы, в те годы не менее внушительной силе в футболе региона, а также «Динамо» из Хмельницкого. Но Владимир Арапаки настоящий одессит и великолепный рассказчик, образной речи которого могут позавидовать иные мастера разговорного жанра. Итак, предлагаем вам окунуться в атмосферу одесского футбола 50-х, 60-х годов, веселого, иногда жесткого и почти всегда бесшабашного.

- Как вы пришли в футбол?
- Году в 53-м впервые в Одессе, как и по всему Союзу, основали футбольные школы молодежи. Некоторые путают их с ДЮСШ, но это неверно, школы молодежи были созданы специально и занимались только футболом. Тренерами в одесской стали Александр Михальченко и Аким Фомин. Со всего города собрали перспективных ребят – Васю Москаленко, Вилю Сулиму, Володю Щеголькова, Шурика Калашникова и многих других, они и составили основу этой школы, куда попал и я. Нас полностью одели, обеспечивали экипировкой, питанием, мы регулярно тренировались.

ДЯДЯ ВИТЯ, Я СЕЙЧАС УПАДУ И УМРУ!

Уже через год пребывания в этой школе нас начали пробовать в «Пищевике». Меня взяли в конце сезона, и вскоре после этого в Одессе был товарищеский матч с киевским «Динамо». Меня поставили играть крайнего защитника, причем действовать я должен был против Вити Фомина, который в то время был, как сегодня говорится, звездой, играл за сборную СССР.
Конечно, он переигрывал меня по всем статьям, финтами обманывал меня так, что я уже не знал, куда бежать. И вот курьезный случай. Дошло до того, что я стал просить Фомина: «Дядя Витя, дядя Витя, остановитесь, потому что иначе я сейчас упаду и умру!». Что мне еще оставалось, я же совсем пацан был! А он подбежит ко мне, по плечу похлопает и кричит: «Сынок, догоняй, молодой!». Какое там догоняй, да его на мотороллере не догонишь, так быстро он бежал. Потом, в дальнейшем мы стали лучшими друзьями. Но тогда, после такой неудачной игры, меня, естественно, отправили из команды.
Тем не менее, весной нас снова взяли обратно. Кроме меня в «Пищевик» попали Щегольков, Сулима, Колесников, в общем, целая группа со спортивной школы перешла в команду мастеров. Мы готовились к сезону уже с новой командой, в этот же период началось юношеское первенство Украины. Была организована сборная города, из-за этого нас с Васей Москаленко даже освободили из взрослой команды, чтобы мы могли отыграть первенство Украины среди юношей. Первенство мы выиграли, и нас двоих с Васей из всей команды взяли в юношескую сборную Украины, поэтому мы опять-таки не могли играть за «Пищевик», а больше никто из Одессы туда не попал. Старшими тренерами сборной был Михаил Корсунский и Борис Шмигельский. С ними мы проходили сборы, затем выиграли свою подгруппу и вышли в финальную часть, проводившуюся в Москве. В столице мы тоже всех обыграли и выиграли юношеский чемпионат Союза, забив всего, по-моему, 18-19 мячей и ни одного не пропустив. Мы обыграли и сборную Москвы, и Ленинграда, не говоря уже о союзных республиках.
- Довелось ли вам играть против будущих звезд советского футбола?
- Практически все, кто был в этих юношеских сборных, потом играли за команды мастеров. У нас были такие игроки, как Снитко, выступавший за киевское «Динамо», Гурбич, игравший за киевский и наш СКА. Были и многие другие, игравшие в лучших командах Союза, только сейчас сложно вспомнить фамилии.
Итак, мы с Васей Москаленко в составе сборной выиграли чемпионат Союза, и по возвращении в Киев нам предлагали остаться в «Динамо». Я сразу отказался, сказав, что еду домой, мне Одесса дороже, чем Киев, а Вася решил остаться. Я ему тогда сказал: «Делай, как хочешь, но ты тут долго не выдержишь». В общем, я уехал в Одессу, меня снова оформили в команду, а Вася побыл в Киеве где-то до ноября и тоже вернулся. На этом история с «Динамо» и закончилась, мы снова стали играть дома.

НА САМОЛЕТЕ С БАБАДЖАНЯНОМ

Сезоны 1955, 1956 я провел в одесском «Пищевике», предшественнике «Черноморца». Последний сезон полностью провел в основном составе, помню, у нас была хорошая, дружная команда. А через год меня, как и еще несколько игроков «Пищевика», в частности, Сулиму, уже забрали в СКА, так как пришла пора идти в армию.
Кстати, я вообще не хотел идти в армию, прятался, потому что в обкоме нам всем обещали избавить от воинской повинности, поэтому меня в буквальном смысле поймали прямо в городе и, как был, в гражданской одежде, увезли в наказание в Бендеры. Мне даже не выдали форму, а продержали где-то с месяц в Бендерах, точнее, в тамошней крепости. После этого меня вызвали и приказали садиться в машину, даже не сказав, куда мы поедем. Привезли на стадион СКА и завели в зал. Там меня ждал Сергей Иосифович Шапошников (он тогда был тренером СКА вместе с Матвеем Леонтьевичем Черкасским), который при виде меня сказал только: «Ну что, поймали?». Затем он велел администраторам выдать мне форму и отправить на тренировку, а сам отправился обсуждать мое будущее с маршалом Бабаджаняном.
Дисциплина у меня в те годы хромала, шалопут был, поэтому частенько меня бросали и в гарнизонную команду, каждый раз, как проштрафлюсь.
Впоследствии мы часто виделись и общались с Бабаджаняном, он регулярно посещал тренировки, решал все вопросы, связанные с командой. Как-то с нами произошел такой любопытный случай. Вся команда должна была уезжать в Севастополь, а мы с нашим вратарем Анатолием Каракозовым что-то забаламутили и не успели к отъезду, так и остались в Одессе. На следующий день мы пришли на стадион СКА, где нас увидел Бабаджанян, который, естественно, потребовал объяснений, почему мы здесь, а не с командой. Мы ему обрисовали ситуацию, и он сказал, что завтра летит в Симферополь, и нас забирает с собой.
На следующий день мы приехали на аэродром и погрузились к нему в самолет. Сначала сели в хвостовой части, но он тут же вышел и забрал нас к себе, в свой отсек, говоря при этом с характерным акцентом: «Пачему здэсь сели, прахады сюда». Его отсек был прекрасно оборудован, в нем находились кровать, письменный стол и четыре кресла друг напротив друга. Мы с Каракозом сели, а после взлета маршал подошел к холодильнику, достал коньяк с закуской и предложил нам. Мы стали отнекиваться, мол, мы пить не будем, нам играть надо. А он посмотрел на нас с нескрываемым удивлением и сказал: «Армянский коньяк еще никакой игре не помешал!». Ну, мы, конечно, пить не стали, все-таки начальник.
Прилетели в Симферополь. Только вышли из самолета, все бросились к командующему с докладами, но он сказал, что это все потом, а сейчас нужно быстро отправить нас на Севастополь. Для нас уже и самолет подготовили, и тут Каракоз говорит: «Да нет, товарищ главнокомандующий, не полетим самолетом». Я стою молча, понимаю уже, что Толик что-то задумал, но спросить не могу. От ЗИЛа он тоже отказался и попросил, чтобы нам дали стоявшую неподалеку «машинку», которая оказалась новым открытым военным ГАЗом-69, которые только начали выпускать. Командующий посмотрел на нас, как на дураков, но все же приказал дать нам водителя. Мы попрощались, только выехали из аэропорта, как Каракоз говорит солдату: «Стой, куда ты едешь? Давай разворачивайся и на базар». Так мы и сделали, приехали на базар, отдохнули, попили хорошего винца, потом только опять выехали на трассу, как Каракозов снова остановил машину и сказал, что сам сядет за руль. Наш водитель сначала не хотел соглашаться, но мы напомнили, что командующий приказал делать все, что мы скажем, и ему пришлось уступить. В общем, Каракозов сел за руль, солдат рядом, едем мы так, уже подъезжаем к Севастополю, разговорились с нашим водителем, и он обронил, что за два года службы ни разу дома не был. Толя Каракоз сразу по тормозам и говорит: «Показывай дорогу!». Развернул машину и мы поехали в родное село нашего водителя. Что там началось, представляете, ведь два года мальчика не видели! Все село сбежалось, режут кур, накрывают столы, вся деревня гуляет.
В Севастополь мы приехали, наверное, часам к трем ночи. Зашли в гостиницу. Смотрим, кто-то сидит в кресле и держит перед собой газету – это мог быть только Шапошников. Он сразу даже не увидел, а почувствовал, что мы зашли и, не опуская газету, сказал только, чтобы мы шли в наш номер и проспались.
На следующий день нас даже не подняли на зарядку, мы пришли только на установку на игру, но ни меня, ни Каракозова, естественно, в основном составе не было.

ДАЙТЕ БРАТУ ВИТЕ КВАРТИРУ

Может быть, я слишком долго рассказываю пор СКА, но, на самом деле, из того периода сохранилось бесчисленное множество интересных историй, всего рассказать просто невозможно. Например, был у нас вратарь Анатолий Хомяков, сам из России. Мы играли дома с калининградской «Балтикой», и в одной атаке мяч медленно катился в сторону наших ворот. На что Хомяков поднял голову, улыбнулся нам и говорит: «Играю». И, не глядя, пошел на мяч, а он как катился, так и оказался в воротах. Причем на такой скорости пересек линию, что даже не докатился до сетки. Следующий день выходной, но Бабаджанян дает указание собрать всех. Эту команду оперативники выполняют быстро, кого с пляжа, кого от барышень, в общем, собирают всех в штабе. И первое, что маршал сказал, было, естественно, в адрес Толи Хомякова: «А она прастытутка между ног прапустыла». Ну потом он успокоился, и тут Толя Каракозов начинает:
- Товарищ главнокомандующий, у меня есть брат, его звать Витя.
- Очень хорошо.
- Вот он у меня играет на аккордеоне.
- Так это ж замечательно.
Мы сидим, начинаем понимать, что Каракоз что-то задумал.
- Он у нас играет в Доме офицеров, - продолжает Толя.
- Очень хорошо, Толя, просто чудесно.
- Товарищ главнокомандующий, Витя играет на аккордеоне, а мне надо готовится к матчу. А он играет и играет…
- Толя, что ты хочиш?
- Товарищ главнокомандующий, дайте брату Вите квартиру.
Бабаджанян смотрит на начальника спортклуба: «Дай брату Вите квартиру».
Вот такой был у СКА покровитель. Все вопросы решал.

«КАРАКОЗЫЧ, ТЕБЕ В КАКОЙ УГОЛ?»

- Уровень тогдашнего класса «Б» можно сравнить с нынешней высшей лигой?
- Да, можно. Тот класс «Б» был очень интересным турниром, в котором играли коллективы достаточно высокого уровня. Может быть, в техническом исполнении мы чуть-чуть были похуже, не так быстро принимали решения, но скорости были достаточно высокими, а самоотдачу нашу и сравнивать невозможно с теперешней. Каждый стремился к чему-то, и чтобы завоевать это место в основном составе, и чтобы получить эту заработную плату для семьи, для родителей, потому что время было тяжелое. Старались, и из шкуры вылезали и при этом были дружными, никогда не было ругани, междоусобиц. И старшее поколение в наших командах к молодым относилось по-доброму. До сих пор у нас нормальные отношения, кто еще живой, общаемся, с удовольствием вспоминаем былое. И ветераны «Черноморца», и СКА.
- Какие у вас были отношения, когда одесское дерби считалось одним из самых принципиальных в Союзе?
- Личные отношения у нас были хорошие, но на поле друзей ни у кого не было. На моей памяти в качестве футболиста было не так много матчей «Черноморца» и СКА, но и в тех играх, что я провел на поле, велась серьезнейшая борьба. Помню, когда я играл за СКА, мы проиграли «Черноморцу» на своем поле и еще Вася Назаров забил гол. Он вышел один на один с Каракозовым и кричит ему: «Каракозыч, тебе в какой угол?». Назаров сам был из Ленинграда, как и многие у нас, и он долго играл в армейской команде, а потом перешел в «Черноморец». Я в тех матчах действовал персонально на фланге против Богдановича. Когда меня переводили в центр, играл против Двоенкова.
Уже в составе хмельницкого «Динамо», помню, мы дома проигрывали «Черноморцу» 0:1 и в перерыве Лемешко нам спокойно так говорит: «Да какая разница, 0:1, 0:2, 0:3. Ну выйдите и покажите, что вы хоть что-то умеете, не умрете…». А одесситы в том сезоне (это было в 61-м году) набрали очень серьезный ход, «Черноморец» вообще не проигрывал до поездки в Хмельницкий на протяжении 22 туров. Такая реакция Евгения Филипповича нас удивила, раньше не бывало, чтобы он настолько спокойно разговаривал. И мы вышли и забили во втором тайме три гола. Была самая настоящая сенсация на весь Союз.
Помню, мы приезжали в Одессу с «Динамо», и я вышел сразу после травмы, мне нос выбили. Еще швы торчали, нос синий, но надо было играть и меня поставили против Двоенкова. Честно сказать, он у меня не выиграл в той встрече ни внизу, ни вверху. Трибуны его освистали. И я иду в центре поля, мяч где-то далеко, расслабился и чувствую сзади меня, как из пулемета – это Анатолий мне въехал в обе ноги, так я его разозлил в том матче. Был еще один подобный случай. Когда я еще был в СКА у Шапошникова, на сборах мы играли с московским ЦСКА. У них был такой форвард Василий Бузунов, мощный, статный, крепыш и боец. Он меня сразу предупредил: «Володя, бей куда хочешь, как хочешь, только не наступай мне на ахилл». Травма ахилла – это страшное дело. И не пошла тогда игра у Васи, не мог он никак зацепиться за мяч, я выигрывал все единоборства у него. ЦСКА тогда тренировал Бобров и он как только на него не кричал, и матом и ничего не помогало. И когда я в очередной раз у Васи мяч выиграл, при этом еще и, врезав хорошенько, Бобер не выдержал и убрал Бузунова с поля с криком: «Не можешь против пацана играть, вон из команды».
С тем, кто заменил Василия, мне было уже полегче. Бузунов был такой кремень, а во мне было 60 кг веса, да еще и маленький. Компенсировал это выбором позиции, прыгучестью.
- Какая команда была популярнее в Одессе – «Черноморец» или СКА?
- Не могу сказать точно. Болели по районам. К примеру, половина Молдаванки, Слободка и Пересыпь – это были болельщики СКА. Они отдельно всегда сидели и болели за своих – со Слободки были Вася Москаленко, я, с Пересыпи Валя Блиндер, другие. Хотя и так разделить нельзя, потому что с Пересыпи был и Жора Городенко, игравший в «Черноморце».

ЕХАЛИ В ЧЕРНОВЦЫ, ОКАЗАЛИСЬ В ХМЕЛЬНИЦКОМ

- После СКА, в отличие от Москаленко и многих других, вы не вернулись в «Черноморец»…
- После того, как закончил службу в армии, Шапошников настаивал, чтобы я остался в Одессе. Однако пока я играл в СКА, ко мне поступило довольно много предложений из разных команд, в том числе из Черновцов, и мы с еще несколькими ребятами решили остановиться именно на этом варианте. Честно говоря, одним из решающих факторов при выборе стало то, что в этой команде при тренере Лившице всегда была хорошая зарплата, там водились деньги. Накануне отъезда мы, естественно, прощались с друзьями на стадионе СКА, они устроили нам пышные проводы, которые продолжались до самого вокзала. На утро мы проснулись в гостинице с уверенностью, что находимся в Черновцах. Однако когда мы стали спрашивать местных служащих, оказалось, что мы в Хмельницком. Сначала мы не поверили и не могли понять, как это мы оказались в Хмельницком вместо Черновцов. Мы спросили, где находится стадион, нам рассказали, как до него добраться, и мы в недоумении отправились туда. Пришли на место и действительно увидели перед собой стадион «Динамо». Стали выяснять, как и что, почему мы оказались здесь, и выяснилось вот что. В Одессе был такой Володя Михайлов, он занимался СКА некоторое время, а потом принял «Динамо» из Хмельницкого, которое впервые достигло тогда статуса команды мастеров, и ему нужны были люди.
Поэтому на вокзале он вместо поезда на Черновцы посадил нас на львовский и привез в Хмельницкий. Со стадиона нас тут же посадили в машину, доставили в обком партии, где нас, как говорится, хорошо обработали. В этот же день мы уехали обратно в Одессу, потому что у меня свадьба должна была быть под Новый год, у ребят были свои дела. После этого мы подумали и решили, что все же вернемся в Хмельницкий, поиграем годик, поможем Володе Михайлову, тем более, что его жена – крестная моей супруги. Думал, поиграю годик, а получилось так, что я провел там пять лет. Уже и Михайлов ушел, пришел Евгений Филиппович Лемешко, одно время место тренера занимал Тиберий Попович, а я все играл.
Но через пять лет решил, что пора уже заканчивать футбольную карьеру. Вернулся в Одессу в 1965 году, даже устроился на работу, но однажды, когда я пришел домой, застал там Евгения Горбунова и Поповича. Я, конечно, удивился, увидев их, и спросил, зачем они приехали. Они говорят, что приехали за мной. Я никуда уже не хотел ехать, у меня была новая работа, однако они стали меня уговаривать. Оказалось, что они приняли измаильскую команду «Дунаец» и просили меня поехать и помочь им. Сначала я ни в какую не хотел соглашаться, но мы посидели, жена, конечно, накрыла стол, и, в конце концов, я спросил, какие там условия. Признаться, условия были заманчивыми, я посоветовался с супругой, и мы вместе с ней поехали еще и в Измаил, в команду класса «Б».
После того, как закончился сезон, я быстро собрал вещи и уехал, чтобы не уговорили остаться еще на год. Снова устроился на работу, а весной прошлогодняя ситуация повторилась – я пришел домой, а меня уже ждал Попович, который на этот принял команду «Старт» из Дзержинска. Я говорю: «Тибор, ты что, с ума сошел? Я уже закончил играть, не тренировался столько времени!» А он ничего не хочет слушать, говорит, что вся надежда на меня, хотя уже и сезон начался. В общем, он меня снова уговорил, я рискнул еще раз и поехал в Дзержинск. Однако когда закончилась последняя игра, я вышел, выбросил на трибуны все из сумки, чтобы показать, что я окончательно закончил футбольную карьеру и уже не вернусь. Надоели постоянные разъезды, подготовки, дома не бываешь, практически не видишь свою семью…

ОДЕССА ЗАСЛУЖИВАЕТ НАСТОЯЩУЮ КОМАНДУ

- Владимир Викторович, можете сравнить современных защитников с собой в молодости?
- Конечно, футбол изменился. Но я играл по тем принципам, которые можно применить всегда и везде. Нас так учили, и я считаю, что это правильно – нападающий не должен бояться защитника, но он обязан его уважать. Этим все сказано. Защитник должен быть такой, чтобы форвард команды противника его уважал.
- Как вам современный «Черноморец»?
- Слежу, конечно, за выступлениями команды, переживаю. Свое, как родное. Очень радуюсь положительным результатам и огорчаюсь неудачам, хотя понимаю, что это неизбежно – это футбол, это игра, это спорт. Команда сейчас, мне кажется, хорошая. Тот небольшой спад, который случился осенью – это временно. Это бывает в каждой команде и я думаю, что все выровняется. Альтман не из тех тренеров, которые упускают команды из-под контроля, он понимает футбол, грамотный во всех отношениях специалист. Находит общий язык и с ребятами и с болельщиками. Дай Бог «Черноморцу» достойных результатов, потому что такой город, как Одесса, заслуживает настоящую команду.

Источник – Sport.ua