Фабрицио МИККОЛИ: «Мафия мне противна»

Возможно, Фабрицио Микколи хотел бы спрятаться, чтобы никого не видеть и не слышать, но он говорит. Говорит ни о чем другом, кроме того, что, наверняка, хотел бы забыть. О допросе в Прокуратуре Палермо по обвинению в вымогательстве. О дружбе с сыном босса мафии Мауро Лауричеллой. О мэре Корлеоне, лишившего его звания почетного гражданина города и о Федерации футбола Италии, которая угрожает ему дисквалификацией. И, прежде всего, о той злополучной фразе, которая уничтожила его репутацию: «Увидимся под деревом того подонка Фальконе».

Микколи решил рассказать свою правду, порой ударяясь в крайности. Например, когда клялся здоровьем сына, чтобы подчеркнуть искренность сказанного. Микколи-младший, Диего, присутствует во время разговора, слушает.

Встреча состоялась в доме футболиста в Сан-Донато-ди-Лечче, небольшой деревне, где расположились несколько баров, спортивный центр «Фабрицио Микколи» с отличными синтетическими полями, на которых играют около двухсот детей, недостроенные дома и немало людей, всегда готовых «отдать честь» своему знаменитому соотечественнику.

Иногда встречаются люди, чьи родственники отбывают наказание за умышленное убийство. Или такие, как бывший президент «Лечче» Пьерандреа Семераро, получившего обвинения в спортивном мошенничестве. Здесь лучше понимаешь, как сложна жизнь на Юге Италии, где любовь и нужда смешиваются, словно ароматы в воздухе. И Фабрицио Микколи, который повторяет: «Я рад, что пошел в суд. Нужно было сделать это раньше. Сейчас я чувствую себя раздетым. Зато свободным».

- Вы, действительно, не знали, что Мауро Лауричелла – сын босса мафии?
- Изначально нет. Я познакомился с ним на тренировочной базе «Палермо». Знал, что он играл в футбол в низших лигах, на этом все.

- А потом?
- Потом, да. Со временем я узнал его жизненную историю целиком.

- Тем не менее, Вы продолжили общение с ним?
- Мы виделись, преимущественно, летом, иногда ходили вместе выпить, созванивались. Почему я не стал его избегать? Потому что я не собирался судить о нем только по фамилии, которую он носит. Я думаю, что он порядочный человек, ни в чем не замешан, и, насколько мне известно, не имеет судимостей.

- Его стиль жизни не вызывал у Вас подозрений? «Феррари», аквабайки…
- Вы имеете в виду тот «Феррари», с которым он фотографировался? То моя машина.

- На руке Лауричеллы есть татуировка: «Я люблю свою семью, а мой отец – моя любовь» («Amo la famiglia, e mio padre è il mio amore»). Фраза как в гангстерском фильме…
- Я не рассматриваю чужие тату. Повторю: речь идет о дружбе 25-летнего парня и 30-летнего мужчины. У меня было ощущение, что ему не хватает любви, поэтому старался поддержать его.

- Возможно, он видел в Вас родственную душу.
- Возможно. Я уехал из дома в 12 лет, жил в церковном общежитии в Милане. Отца видел только на Рождество, из-за чего сильно страдал. Наверное, нужно каким-то образом предотвратить столь ранний отрыв от семьи.

- Судьи предполагают, что Вы воспользовались влиянием Лауричеллы, чтобы вернуть инвестиции в диско-клуб Paparazzi* в Изола-делле-Феммине.
- Об этом я не могу говорить, потому что пообещал судьям. Скажу только, что я никогда не был в том заведении, не знаком с его владельцами и даже не знаю, где оно точно находится. Меня не интересуют дискотеки, я даже танцевать не умею.

- У Вас складывалось впечатление, что Ваш друг вызывает страх у других?
- Нет. К нему хорошо относились, с ним все здоровались.

- Он никогда Вам не говорил: «Фабрицио, если у тебя возникнут проблемы, не переживай – я помогу»?
- В Палермо мне все говорили что-то подобное. Но в какой помощи я мог нуждаться? В том, чтобы попасть в ночной клуб? Если бы я хотел, то купил бы себе подобное заведение. В защите от болельщиков? Это звучит странно, учитывая, что они всегда стремились к общению со мной.

- Вы помните момент, когда назвали судью Джованни Фальконе подонком?
- Да. Это случилось 13 августа 2011 года, в один из немногих выходных дней после месяца сборов в Австрии. Я произнес это в машине в полпятого утра, после ночи, проведенной в заведении.

- С кем Вы разговаривали по телефону в такое время?
- Я не разговаривал по телефону. Прослушка была установлена на месте.

- Вы выпили?
- Нет. Но тогда царила атмосфера веселья…

- Надеетесь, что это может послужить смягчающим обстоятельством для Вас?
- Ни на что я не надеюсь. Я произнес ужасную вещь, за которую буду вечно просить прощение у семьи Фальконе и у города Палермо. Именно поэтому на пресс-конференции, которую я созвал, чтобы прояснить ситуацию, об этом не было речи. Я не ищу для себя оправданий.

- Оскорбляя Фальконе, Вы стремились доставить удовольствие людям, которых Вы боялись?
- Не знаю, не помню. Не думал, что мои слова были столь оскорбительными. Мы часто использовали это слово («fango») на поле, чтобы подшутить над одноклубниками, тренерами, сотрудниками клуба. Вот я и произнес то, что постоянно слышал. Вот так глупо, не задумываясь. Прошу прощение у всех.

- На пресс-конференции Вы сказали, что мафия – нечто очень далекое от Вашего образа жизни.
- Именно.

- Хотите что-то добавить?
- Конечно. Мафия мне противна.

- Назовете боссов мафии подонками?
- Конечно, если считать это слово достаточно сильным для их определения.

- Тем не менее, Вам приписывают и другие интересные знакомства, например, с Франческо Гуттадауро**, племянником Маттео Мессины Денаро*** – «латитанте», то есть скрывающегося от правосудия.
- Ничего не могу сказать. Видел его раза три-четыре за шесть лет. Повторю: я со многими общался, проживая в Палермо. В какой-то степени даже забросил семью, посвящая большую часть жизни города.

- Ваш брак под угрозой?
- Нет, но мы часто ругались из-за этого. Флавиана мне часто говорила, что я веду себя как придурок. И сейчас я согласен, что она была права.

- Почему придурок?
- Потому что я встречался со всеми: получал приглашения и никому не отказывал. Чувствовал себя важным. Важным человеком для спорта в городе.

- Ваши коллеги стараются держаться подальше от всего этого.
- Теперь понимаю, что правильно делают.

- Политики тоже искали Вашего внимания?
- Я часто посещал школы с Президентом Провинции Палермо. Если я начну рассказывать обо всем, что делал для города, мы будем сидеть здесь две недели.

- Тем не менее, город Корлеоне отобрал у Вас звание почетного гражданина.
- Почему-то никто из них не помнит, сколько хороших слов о них я сказал по телевиденью, как приглашал всех посетить город. Что Вам сказать… Пусть будет так, меньше ответственности на мои плечи, легче будет оставить все в прошлом.

- Люди приходили к Вам просить денег?
- Еще бы! Все знали, где я живу. Три года назад мне даже пришлось сменить дом после ограбления, которое произошло во время матча в Удине. Из моей квартиры вынесли все, когда там находились моя жена, дети, тесть с тещей… Травмирующее событие для меня. Хотя сейчас никто об этом не вспоминает. Ко мне приходили по вечерам и просили деньги, одежду. Я постоянно собирал вещи, подаренные Nike, чтобы отдать их нуждающимся. Организовывал сбор средств среди одноклубников. Тратил по 30 тысяч евро в год на футболки «Палермо», которые раздаривал. Не говоря уже о пожертвованиях в благотворительные организации, игрушках в больницу Санта-Кристина и многое другое. И я спрашиваю себя: неужели одна ошибка может все это перечеркнуть?

- Когда говорят, что в возникшей ситуации виновато Ваше невежество, Вы обижаетесь?
- Нет. Ведь это правда. Я живу в своем собственном мире. Люди не верят, но я ни разу в жизни сам не оплатил ни одного счета…

- Однако машину Вы выбираете себе сами.
- Да. И часы тоже. Захожу в магазин, выбираю и звоню своему агенту: «Франческо, реши такой вопрос». И он все оплачивает.

- Невероятно, как мало оснований для того, чтобы идеализировать футбольных кумиров, не согласны?
- В этом нет сомнения. Если бы не мои способности в футболе, я был бы таким как все.

- Однако Вы назвали своего сына Диего в честь Марадоны.
- Не вижу связи. Мне нравилась игра Диего. Важно, чтобы мой сын понимал, как теперь понимаю я, что в нашей стране другие герои.

- Контракт с «Палермо» истек, а заинтересованные в Ваших услугах разбежались. Какая Ваша команда мечты?
- Думаю, не трудно догадаться.

- «Лечче»?
- Кто же еще?

- А деньги?
- Мы уже обсуждали этот вопрос. Надеюсь, достигнем договоренности (на момент интервью футболист еще не заключил контракт с «салентини», — прим. ред.).

- А потом?
- А потом, надеюсь, что забью гол под Курвой Норд, что является мечтой всей моей жизни. И тогда можно заканчивать карьеру.

- Что если Вас дисквалифицируют?
- Некоторые люди, которые до сих пор работают в футболе, не украли разве что штанги от ворот. Не думаю, что дело дойдет до меня.

- А если это все-таки произойдет?
- Видите эту деревню? В Сан-Донато у меня есть десять гектаров оливковых деревьев. Если что буду копаться в земле.

* — Фабрицио Микколи предъявили обвинение в вымогательстве, сопряженном с угрозами, при отягчающем обстоятельстве – применение мафиозных методов. По мнению следствия, капитан «Палермо» обратился к Мауро Лауричелле, сыну босса клана «Калса» Нино Лауричеллы, известного по кличке «Искристый», с просьбой поспособствовать «добровольному» возврату долгов.

** — В одном из перехваченных телефонных разговоров Фабрицио Микколи предупредил Франческо Гуттадауро, чтобы тот не приходил на тренировочную сессию «Палермо», потому как на спортивной базе команды много полиции. «Сегодня на тренировку не приходи – там будут новые «легавые» (sbirri), — сказал капитан «Палермо». Отец Франческо Филиппо — член клана «Корлеонези», входящего в состав «Коза Ностры». В 90-х в функции Филиппо Гуттадауро входило поддержание связи между Маттео Мессиной Денаро и боссом «Корлеонези» Бернандо Провенцано, по средствам маленьких записок «пиццини» (pizzini) — в русском языке «малявы». Итальянские спецслужбы прослушивали Франческо Гуттадауро с целью выйти на след Маттео Мессины Денаро, скрывающегося на Сицилии вот уже 20 лет.

*** — Маттео Мессина Денаро, 1962 года рождения, известный также под прозвищем «Дьявол» (Diabolik). Один из лидеров «Коза Ностры». Денаро числится в списке наиболее опасных преступников, скрывающихся от правосудия. С 1993 года находится в бегах. По данным ФБР, Маттео Мессина Денаро имеет непосредственное отношение к смерти Джованни Фальконе и министра юстиции Клаудио Мартелли.

По материалам SportWeek

Перевод и адаптация Яны Дашковской, специально для Sport.ua