Сергей ТКАЧЕВ: «Маркевич мало общался с игроками»

24-летний Сергей Ткачев по пути в московский «Локомотив» прошел через остановку сердца прямо на поле, безденежье и однокомнатную квартиру на троих, где из мебели были шкаф и надувной матрас.

- Я вот посмотрел ролик с вашими голами. Кто вам удар ставил?
- Я с детства много бил по воротам, всегда меня это увлекало. А над точностью Валерий Шмаров в Воронеже помогал работать. Мне рассказывали историю, как однажды Шмаров и Оливер Кан остались после тренировки в «Карлсруэ». Шмаров ставит мяч и говорит: «Оли, дальняя «девять». Раз туда. «Оли, ближняя «девять». Туда. «Оли, ближний угол». Снова точно. Кан думал, что Шмаров будет его обманывать: скажет, что бьет в ближнюю девятку, а ударит в дальнюю. Но все зашло туда, куда было сказано. Вот кто мне точность ставил. Но вообще мой первый удар в жизни тоже был точным. Мне дедушка мяч купил - я сразу горшок с цветами грохнул. В больнице.

- Почему в больнице?
- А я родился с кривыми ногами. Как колобок передвигался. Фотографии детские смотреть так смешно: у меня сначала одна нога выпрямилась, потом другая. Без операций, сами по себе. А поначалу родители в панике были. Они повезли меня в больницу, им там врач идею дал: «Пока ребенок маленький, давайте мы ему ноги сломаем, чтобы они правильно срослись». Отец дослушал и ка-а-ак всек ему.

- Жесткий у вас отец.
- Он Афганистан прошел. Много историй с той войны, он не все еще мне рассказал. Тяжело ему это вспоминать. Мне 24, но я просто не представляю даже, как бы я сейчас поехал на войну. А отец к 20 годам уже столько страшного повидал. Его друг лучший погиб - Сергей, меня в честь него назвали. Отец должен был возглавлять танковую колонну. А друг попросил уступить ему это место. Отец уступил. Чтобы остановить колонну, подбили первый танк, был бой. Отец рассказывает, что до сих пор чувствует себя виноватым.

- Вы из дома в 10 лет уехали. Как так вышло?
- Я родился в Богучаре - это маленький город в 230 км от Воронежа. В моем детстве каждый второй во дворе в футбольную секцию ходил. Я с шести лет начал заниматься футболом, отец отправил. В 10 лет меня позвали в воронежскую команду. Родители с трудом, но отпустили. В Воронеже жил у тренера, потом у вице-президента клуба. Дальше мне начали снимать квартиру. Тренировался, учился, готовил себе еду. Если вдуматься, я с тех пор дома-то и не жил: все время по съемным квартирам.

- Вы и на КФК ведь играли?
- Да, 25 там забил. Мы вышли во вторую лигу, тут же вылетели из нее. Еще я в это время ездил на просмотр в «Крылья Советов», Леонид Слуцкий пригласил. Мне 18 лет, а там Тихонов, Ярошик, Коллер. Я с бешеными глазами тренировался. В конце сборов Слуцкий сказал, что не против меня взять. Дал свой номер и сказал, чтобы я ему набрал. Я приехал в Воронеж и не набрал.

- Почему?
- Шмаров посоветовал: «Не спеши, тебе пока рано. Давай за нас еще 10 забьешь и поедешь». И предложил такой вариант: я подписываю контракт во второй лиге, а в «Крылья» ухожу в аренду. Я подписал - и ФЦШ (Футбольный центр Шмарова - PROспорт) за меня тысяч триста долларов запросил. «Крылья», конечно, отказались. А потом была та самая игра с Пензой.

***

- Как зовут врача, который вам жизнь спас?
- Владимир Николаевич Петров, он сейчас доктор в хоккейном «Буране». А на тот момент работал в скорой помощи - и ФЦШ брал его на игры. Он только-только в спорте начинал работать, еще вникал в специфику.Мне как-то раз дали по ноге. Он мазью разогревающей растирает ушиб, я иду играть, потом меняюсь - и он мне уже заморозкой ногу обрабатывает. У меня там как все разбарабанило, Николаича уже и травить начали: «Ты что парню с ногой сделал?» А прошло немного времени - и он мне жизнь спас.

- Там подача была?
- Прострел, скорее. Я пошел играть на опережение головой, а защитник решил мяч вынести. Ну, и голову мою вынес вместо мяча. Ногой в висок попал. Я вырубился, не дышал, четыре с половиной минуты сердце не билось. На игре «скорая» была, но там врачи уже пьяные лежали. Так что Николаич меня спас. «Я, - говорит, - просто бил, бил, бил. Чуть не прыгал по тебе. И сердце завелось». Повезло еще, что вратарь из их команды - до того, как подбежал Николаич, - сообразил мне руку засунуть в рот, чтобы я челюсти не сжал и чтобы язык не запал. А я ему даже через перчатки пальцы прокусил.

- Общались потом?
- Мы во втором круге на ответную игру к ним в Пензу приехали - смотрю, не узнаю никого. Спрашиваю  - а где защитник, который меня вырубил? А где вратарь? А мне говорят: «Да они после той игры с футболом закончили». Не знаю, шутили или нет. Но вратарь вроде бы в другой регион играть уехал.

- Что помните из того эпизода?
- Прострел этот не помню. И как пошел - не помню. Это мне потом рассказывали. Меня вообще на следующий день сразу начали спрашивать: «Ну что, видел кого-нибудь? А коридор был? А свет?» Хохотали всей командой. У меня в памяти так это склеено: я набегаю на ворота - и вот уже меня на носилках с поля уносят и я кричу Шмарову: «Валентиныч, меняй меня! Я не могу играть!» - и снова отключаюсь.

- А дальше?
- Потом в «скорой» включаюсь в окружении пьяных врачей. Я в футбольной форме, она кровью залита. Мы приехали в какую-то больницу, а меня там не принимают: я в области прописан, а это городская больница. То есть даже если ты чуть не умер только что, надо ехать в больницу строго по прописке. Катались по всему городу, несколько раз в машине сознание терял. Уже в больнице очнулся - и не мог понять: правая часть головы просто немая, не чувствую ее. Потом само прошло.

- А родители что?
- Они думали, что мне нос сломали: это вице-президент клуба Александр Иванович Мерный догадался им так сказать, чтобы не тревожились. Только через две недели мама купила местную футбольную газету, а там заголовок: «Сергей Ткачев едва не расстался с жизнью».

А брат младший на той игре был. Он все видел. Когда я в больнице очнулся, сказал сразу: «Дайте брату набрать». Позвонил ему, поговорил, развеселил, он плакать перестал.

***

- Вы доиграли тот сезон во второй лиге - и пропали.
- Команда распалась, трансферное окно закрылось - полгода в карьере выпало, от зимы до лета. Жил у агентов своих - это Вова Дейнека и Миша Ершов. Сейчас ребята работают с Владимиром Дядюном, Павлом Игнатовичем, Артуром Рябокобыленко, а я был их первым клиентом. Мы снимали однокомнатную квартиру на Щелковской, там из мебели был только шкаф, а на полу лежал большой надувной матрас. Мы поперек него ложились и спали. Потом на Китай-Город переехали в двушку: старый дом, воздух сырой, полы скрипучие. Там у нас горячей воды не было - чтобы помыться, надо было в чайнике воду кипятить. На кухне стоял агрегат, не знаю даже, как правильно назвать. То ли газовая горелка, то ли газовая колонка. Боялись все время, что взорвемся. Но что мне там нравилось: вокруг дома пять церквей, под колокольный звон просыпаешься.

- Как тренировались?
- Кроссы вместе бегали, ежедневно с мячом работали - и Вова, и Миша футболом раньше занимались. На Щелковской выходили во двор на «резинку», играли против таджиков и узбеков. Еще детей тренировали: мы, например, длинные передачи делаем верховые - и они за нами повторяют. Потом я прибился к компании, которая по выходным в «Лужниках» бегает. Бывало, играл в мини-футбол в команде, где были Кирьяков, Ананко, Карпин. Меня после игры спрашивают: «А ты футболист?» - «Да я студент».

- На что вы жили?
- Очень тяжело было. Клуба нет, денег нет, родители говорят: «Может, что-то уже другое попробовать?» Отец в строительстве работал, зарплата 30 тысяч, мама воспитательницей в детском саду - тогда 5 тысяч, только сейчас до 10 подняли. Брат учится, на это деньги нужны. Но они находили возможность высылать мне деньги. Как, из чего - я просто не представляю. Миша и Вова тоже помогали: на их последние деньги я ездил в Саратов к своей будущей жене. Наконец настало лето, открылось трансферное окно и я поехал в «Крылья».

- У вас же там самая маленькая зарплата была?
- Да, 1300 долларов. Но главное - Юрий Газзаев мне играть давал. Пусть даже я раньше под нападающими играл, а тут гонял от штрафной до штрафной как левый хав - все равно. Правда, Газзаева сняли - и Тарханов меня сразу в дубль убрал, даже не увидев. Но под конец сезона выпустил против ЦСКА на пять минут, я гол забил - и он мне доверять начал.

- А потом вам предложили новый контракт, но ваши агенты все испортили - так говорило руководство «Крыльев».
- Было вот как. Мне действительно давали новый контракт - и зарплата увеличивалась очень существенно. Я готов был подписать, пока не услышал: «Только без агентов». Я не мог так поступить. Парни очень многое для меня сделали в сложный период, мы жили вместе, все без денег были. Мы друзья. Своих друзей я не могу продать.

- И остались без контракта.
- Да, из Самары я поехал, не зная куда. Ребята быстро организовали мне просмотр в донецком «Металлурге». Четыре в пяти матчах забил, но не договорились по деньгам. И возник вариант с «Металлистом». Там смешно вышло. Я на сборе, тренируюсь с командой, контракт еще не подписан. В одной игре забил, в другой. А на сайте в отчетах о матчах меня даже в составе нет, а голы на другую фамилию записаны. Я потом понял, что они так делают, чтобы тебя у них никто не увел. Вообще «Металлист» очень продуманный клуб.

- Вы за него так и не поиграли особо.
- Да. Там не пробиться было через аргентинцев и бразильцев. Но шанс мне давали. Против «Днепра» доверили сыграть в основе. Несколько раз предлагали менять гражданство. Но я не стал. В итоге ездил в аренду - сначала в «Урал», потом в «Севастополь». Я очень скептически отнесся, когда услышал от агентов про вариант с «Севастополем». Первая лига Украины, думаю, е-мое. Приезжаю на сборы, тренер делит на две команды, мне говорит: «Начнешь со второй». Но мне уже пофигу было. Я утром и вечером там забивал - подняли в основу быстро. Сейчас мне позвонили вот: оказалось, проводили опрос среди игроков и тренеров первой лиги - и меня признали лучшим футболистом за прошлый сезон. Вообще не жалею, что съездил туда.

- Что такое первая лига Украины? Я увидел в таблице название «Крымтеплица» и вздрогнул.
- Названий вообще много забавных. Но вот «Севастополь» если взять - у нас там первой лигой и не пахло. Стадион 6000 зрителей всего вмещает, но всегда полный, люди гимн поют. Такая атмосфера - закачаешься. И с тренером повезло: Олег Кононов раскрыл меня. В «Металлисте» тренер не особо общался с футболистами, редко что-то объяснял. Может, так и надо, но мне внимания не хватало. Я тренировался и думал: «Я правильно вообще делаю?» Если не попадаю в основу - значит, нет. Но кто объяснит, что именно я делаю неправильно? А в «Севастополе» Кононов очень много уделял общению с игроками.

Мы первую лигу выиграли, до полуфинала Кубка дошли, там с «Шахтером» встретились. Матч, конечно, сумасшедший был. Начали плохо - 0:2 горим. И такие эмоции, такая плотная игра, что я уже задышал. «Когда там перерыв?» - думаю. Глянул на табло: 18 минут всего прошло!

- Вы в этом полуфинале «Шахтеру» два забили.
- Мог больше, но во вратаря пробил случайно. 2:4 закончили.

- Комментатор Алексей Андронов пишет про ваш переход в «Локомотив»: «Очередной «эпический» трансфер в Локо. Игрок-то уровня Амкара примерно».
- Да ладно! Жестко. Самое смешное - пока сезон не начался, мне нечего ответить.

- «Локомотив» был единственным клубом, который хотел выкупить вас у «Металлиста»?
- Нет, но выбор я сделал сразу. По первым дням я вижу, как здесь поставлено дело, и понимаю, что не ошибся. Ну и потом: когда я был без команды и бегал на тренировочных полях «Локомотива», я показывал ребятам на главную арену и говорил: «Я буду тут играть».

Sport.ua