Роман ОРЕЩУК:«Однажды участвовал в коллективной сдаче матча»

Экс-форвард ЦСКА и «Черноморца» Роман Орещук о нефильтрованном русском футболе.

Мичу и ЦСКА

– Агентом вы работаете недавно. Из чего ваша работа состоит?

– Веду дела молодых ребят. У меня совсем немного клиентов – восемь. Из известных только Игорь Кот из «Урала», его лучшим игроком команды в прошлом году признали. А так – 93, 94, 95 года рождения.

– То есть вы сейчас больше тратите, чем зарабатываете?

– В основном – да. Хотя я и международные трансферы помогаю делать. В «Тереке» сейчас Рыбус с Коморовски играют – я помогал эти трансферы организовать, ими в команде, насколько я знаю, очень довольны.

– Вы говорите на иностранных языках?

– На английском, польском и греческом. Греческий знаю хуже всего: все понимаю, но говорю с трудом. Я его учил, когда играл на Кипре за АПОЭЛ. Ходил на курсы месяца три. Однажды выхожу из класса, а из двери напротив выходит словак, который играл за другой местный клуб, «Омонию». «Тоже греческий учишь?» – спрашиваю. «А на фига мне греческий? Весь остров по-английски говорит». На следующий день я уже в другую, английскую комнату завернул – так и выучил. Ну а польский язык у меня со времен «Легии». Во всех контрактах с иностранными клубами, в которых я играл, был пункт: через полгода более или менее сносно говорить на местном языке; не буду говорить – штраф. Поэтому меня до сих пор удивляет, как легионеры по нескольку лет в России играют, но даже двух слов по-русски связать не могут.

– Широкая публика об агенте Орещуке впервые узнала пару недель назад. У себя в твиттере вы написали, что предлагали ЦСКА нынешнюю звезду АПЛ Мичу еще несколько лет назад. Гендир ЦСКА Роман Бабаев ответил, что вы предлагали им только футболиста из чемпионата Таиланда.

– Там ситуация дурная получилась. Я как закончил играть, не знал кем буду. Пошел и за свои деньги поступил в Высшую школу тренеров. А потом Алексей Сафонов пригласил меня к себе в агентство – заниматься агентским бизнесом. Но ВШТ я решил не бросать – образование никогда не помешает. Мы поехали на стажировку в «Атлетико», в Мадриде пошли на матч «Райо Вальекано» – «Мальорка». Ко мне подошел Лексаков, руководитель ВШТ: «Нравится кто-нибудь? Ты посмотри на защитника и на во-о-от того высокого». Посмотрели одну игру, потом вторую, потом третью, стало ясно, что Мичу – игрок очень хорошего уровня. Лексаков сказал: «Вот кого в Россию надо». Так что это фактически он его разглядел.

Я связался с Юрой Никифоровым – он сейчас в Испании живет: «Можешь узнать, готовы его отпустить или нет?» Узнал: «За 3,5 млн евро они его отпустят. Можешь получить от клуба авторизацию и заниматься».

– Это правда, что Мичу готов был поехать в Россию на зарплату в 600 тысяч евро?

– Правда. Он в «Райо» 300 тысяч в год получал.

Но Мичу – это не все. В Таиланде есть команда «Буринам Юнайтед». У них был мальчишка-ганец Ачимпонг – ему 17 лет тогда было. Я когда был в Таиланде на отдыхе, сходил посмотреть на него. Они играли против китайцев, так он их порвал в одиночку.

Я взял авторизацию на него и приехал в ЦСКА. У меня, говорю, есть три футболиста атаки для вас: Ачимпонг, Мичу и Вильфрид Бони. Начальником их селекционного отдела Антоном Евменовым мне было сказано следующее. Во-первых, как можно играть с таким ростом, как у Ачимпонга? А у него 166 см. Во-вторых, Бони мы прекрасно знаем, он не нашего уровня. Ну а таких, как Мичу, мы по пять штук в день смотрим. Вот и все.

– Вы привозили в «Динамо» голландца Отмана Баккала. За полгода он наиграл 12 минут за четыре матча, а сейчас готовится покинуть команду. Почему он провалился?

– Прошлым летом «Динамо» собиралось подписывать защитника Селина из «Ворсклы» – он сейчас в Киев ушел. Когда я давал список наших игроков в «Динамо», там среди прочих был Баккал. Потом из-за лимита Селина брать отказались. В то же самое время ушел Воронин и они искали замену ему. Силкин видел Баккала своими глазами, сказал, что под его схему он подойдет. И вот Баккал приехал, делал паспорт, оформлял документы – и тут Силкина убрали. Вместо него пришел Петреску, который не видел Баккала в своей команде. Такая жизнь. Все равно Баккал – хороший футболист. Просто ему нужна своя команда и свой тренер.

– У вашего твиттера странный аккаунт – papanin02. Это в честь кого?

– В честь Ивана Папанина – исследователя Арктики. Когда мне было лет 15, я прочитал его биографию. Жизненная история зацепила настолько, что помню до сих пор. Поэтому у меня и твиттер, и электронная почта такая.

Тарханов и $400 000

– Когда я вижу список клубов, за которые вы играли, то понимаю, что у моего компьютера слишком маленький монитор. За 17 лет карьеры у вас было 18 переходов. Как это возможно?

– Ну, везде разные причины. Вот, например, мой первый клуб – «Цемент» (Новороссийск), который после распада Союза стал сначала «Гекрисом», а уже потом – «Черноморцем». Оттуда я ушел только из-за президента – был такой Сербиян. На базе у нас комнаты были совмещены так, что вход в них разный, но балкон совместный – один балкон на две комнаты. Получилось так, что мой балкон вел в номер к его любовнице. Да-да, у нас на базе жила любовница президента, она потом стала его законной женой. У меня в номере телевизора не было. Я молодой парень, как без телевизора? Вот к ней телевизор и стал ходить смотреть. Подружились.

– Хорошо!

– Да без задних мыслей, вообще ни о чем. Мне 16 лет! Даже не думал ни о чем таком – просто хорошие отношения. Но как-то открылась дверь, и в комнату вошла бухгалтер – увидела, что мы в номере вместе. Я ушел к себе, а уже довольно скоро вижу: что-то ко мне отношение в клубе поменялось. Мне через две недели в армию идти, а институт не оплачен. Причем всем оплатили, кроме меня.

До этого ко мне два раза приезжал Геннадий Иваныч Костылев и звал в ЦСКА. Я оба раза отказывался. А тут получается – или армия, или другой клуб. Звоню Костылеву: «Актуален еще ЦСКА?» – «Актуален до завтрашнего обеда. Завтра вся молодежь сдает экзамены в военном институте в Петербурге. Успеешь добраться – в команде. Не успеешь – тема закрывается». Я в самолет – и в Питер. Успел.

Подписал контракт с ЦСКА и приезжаю домой. Мама сидит и плачет: «Посмотри газету новороссийскую, о тебе пишут». Смотрю, а там этот Сербиян говорит: «Орещук погнался за длинным рублем. Мы ему тут институт предлагали, а он поехал в ЦСКА за квартирой и машиной». Мне 16 лет, какая квартира? Какая машина? В эти же дни на стадионе у команды была встреча с болельщиками. Пришло тысячи полторы, не меньше – мы с отцом тоже уселись на трибуны, поглядеть, послушать. Кто-то спросил про меня. Долматов сказал: «Да нет, Орещук не за рублем погнался, он по своим вопросам ушел». И тут кто-то из болельщиков начал меня оскорблять. Я как вспыхнул! Через все трибуны погнал за этим болелой, взял за шкирку, вытащил, как начал мутузить: «Ах ты гад! Ты зачем такие вещи говоришь?» Ну, крыша съехала, бывает. До сих пор эту историю в Новороссийске вспоминают.

– ЦСКА вы назвали родным клубом. Объясните, почему вам в нем так и не удалось заиграть.

– Меня туда пригласили Садырин с Костылевым. Сначала – дубль, потом стали под основу выпускать. Я забил гол в высшей лиге – один из немногих, кто это сделал в 17 лет. Раньше основа играла в субботу, дубль – в воскресенье. Получалось, что я за основу 20-30 минут играл, потом ехал на дубль, у основы в это время был выходной. Потом в понедельник у дубля выходной, а я уже тренируюсь с основой. Я два-три месяца в таком режиме потренировался и поймал аритмию. Мне дали отдохнуть, за это время Валера Масалитин вернулся в форму, а я из обоймы вылетел.

Пришел Тарханов. Говорю ему: «Отпустите хоть куда-нибудь. Хочу играть». В последний день трансферного окна он вызывает и говорит: «Есть Ростов». Смотрю: последнее место, 9 очков после 21 игры, отрыв от спасительного места – 6 очков. Е-п-р-с-т… Ладно, зато играть. Поехал.

Приехал в Ростов – денег там нет. Звоню Тарханову: «Александр Федорович, можно хоть какие-то деньги? Ну, в качестве подъемных». Он связался с Шикуновым, договорился, мне дали $2000. Только я их получил – в номер зашли опытные – Юра Дядюк, Дима Лоськов, Коля Голубкин. «Что, деньги получил?» – «Ну да». – «Ну давай». – «Что давай?» – «Мы тут без денег полгода сидим. Пошли куда-нибудь». Ну мы и пошли. Я проставился, все спустил и стал как все – без денег.

Первый выезд – Сочи. Рядом со мной в самолете Сережка Балахнин, он уже заканчивал тогда. Я возьми и скажи: «Сегодня мы «Жемчужину» хлопнем». – «Ты что, больной? «Жемчужина» на четвертом месте, мы – на последнем». – «Спокойно, сейчас решим». Прилетели рано утром – жара такая, что все никакими были, уже когда до автобуса дошли. Легли спать. Проснулись – ливень шпарит сумасшедший. К стадиону подъехали – снова солнце выходит. Представляешь, какое испарение? Зато нам это сыграло на руку. У них в команде – одни старики, а у нас – человек 6-7 молодых. Андреев взял и всех в состав поставил. Мы начали их гонять, они 15 минут побегали и сдулись. 3:1 выиграли.

Приехали в Ростов, обыграли там «Уралмаш». А Шикунов нам сказал: премиальные увидите, когда уйдете с последнего места. Поехали в Самару: у нас 15 очков, у них – 17. Получается игра за наши первые деньги. Шикунов принес в раздевалку чемодан: «Вот премиальные за несколько последних матчей, выиграете – ваше». Там было тысяч по 10 долларов на человека. Установка длилась минуты полторы – Андреев назвал состав, больше ничего говорить было не нужно. Мы вышли и 6:2 как бахнули эту Самару. Финальный свисток, никто даже руки никому не жал – все в раздевалку, вжи-и-и-их. Восемь месяцев без денег пацаны, во-семь! Влетаем в раздевалку – чемодана нет. Где?! Сказали, Шикунов вернет в самолете. «Ни х##! Пока денег не будет – никто переодеваться не будет». – «Ребята, самолет. Опаздываем». – «Нет!» Прибежал Шикунов, отдал этот чемодан Лоськову. Лосек даже в душ не пошел, взял чемодан в охапку и до самого самолета из рук не выпускал. Там мы его и раздербанили.

Поехали в Москву играть с «Динамо». 88-я минута, проигрываем 0:1. Штрафной, до ворот – метров 40. Лосек говорит: «Буду бить». Андреев вылетает в бровке: «Дима, подавай». – «Буду бить». – «Дима, по-да-вай!» – «Буду бить». И Андреев в сердцах: «Сука, если гол забьешь – я тебе ящик виски поставлю». – «Василич – смотри». Видел, как Иранек недавно за «Терек» забил? Точно так же. Как дал – Сметана (вратарь «Динамо» Сметанин – Sports.ru) бежал, бежал за этим мячом, но тот в самую девятку попал. Мы потом Лоськова по всему стадиону ловили. Этот удар лучшим голом года признали.

В общем, перло «Ростсельмашу» хорошо. Мы в итоге не то что с последнего места ушли – 9-е место заняли. Меня в олимпийскую сборную вызвали, в молодежную. В общем, масть пошла.

– Почему эту масть вы не разыграли в ЦСКА?

– Я приехал в Москву, меня вызвал Тарханов: «В Корею поедешь? И заработать есть возможность, и себя показать». – «Конечно!» Я поехал в «Ильву», отыграл там несколько матчей на Кубок Азии. Понравился, предложили контракт. ЦСКА просил за меня $ 400 000 – за молодого это очень большие деньги по тем временам. Если учесть, что двухкомнатная квартира в районе Таганки тогда стоила $40-50 000, то $400 000 – это как 5-6 миллионов евро сегодня.

Улетел в Россию собирать вещи. Ко мне приехал Владлен Маркович Светиков, тогдашний спортивный директор ЦСКА, и говорит: «Поехали в клуб». – «Да у меня через пару часов самолет в Корею». – «Сегодня ты не летишь – полетишь завтра. Там кое-какие бумаги надо подписать». Приехал, там сидел Тарханов и еще кто-то. Они начали: «Корейцы отказываются. Поедешь – в «Легию», в Варшаву». Где Сеул и где Варшава? Я в Варшаве был за три года до того, мы с «Черноморцем» там консервы продавали. «Не поеду я ни в какую «Легию». – «Но ты подумай», – сказали и вместе со Светиковым вышел. Ко мне подошел какой-то дядя – впервые его видел – и как даст в бубен. «Ты что дядю Сашу подводишь?» – «В плане?» – «В прямом. Тебе сказали, куда ехать? Туда и езжай». – «Я хочу в Корею». Мне еще раз в бубен – бам-с. «Не понимаешь? Не хочешь, чтобы дома проблемы были? Надо ехать туда». – «Ладно, едем туда».

На следующий день вылетел со Светиковым в Варшаву. Они подписали договор между клубами, Светиков вышел с чемоданом – поляки с ним наличкой рассчитались. С этих денег он отдал мне 20 тысяч подъемных – «от нас с Александром Федоровичем». Я не взял из принципа: «Ваши деньги мне не нужны».

Через два года Тарханов ушел в «Торпедо», а в ЦСКА вернулся Садырин. Почти сразу Пал Федорыч мне позвонил: «Рома, можешь узнать у «Легии», сколько они за тебя заплатили ЦСКА? И на какой счет деньги перевели?» – «Да я так вам могу сказать. Светиков наличными получал. В Варшаве никто не скрывает – сколько. $400 000». – «Ни хрена ж себе. По бумагам проходит $22 000».

– Приходилось ли вам после этого общаться с Тархановым?

– Конечно. Он мне в глаза смотрит, улыбается. Что я ему скажу? Я не скрываю, как я к нему отношусь. Потом встречался с Пал Федорычем и узнал, что ЦСКА тогда многих продавал так же, как меня.

Белорусы и бильярдный клуб

– В 1994 году вы играли на юниорском чемпионате Европы, в 95-м – на чемпионате мира. Кто был главной звездой тех турниров?

– Де Ла Пенья. Просто зверь, такие вещи творил! Хотя народу звездного было полно: Рауль и Морьентес, Клайверт и Зеедорф, Нуну Гомеш и Ортега, Роналдо и Уэдек.

На чемпионате Европы отличная история была. Первый матч мы проиграли испанцам 4:2. Второй – 1:0 выиграли у немцев, у которых Ларс Риккен был капитаном. Турнир был так устроен, что первое место в группе выводило в финал, второе – на матч за третье место, третье – на матч за 5-е место, которое давало право играть на чемпионате мира. Последний матч у нас с белорусами. Если выигрывали с разницей в два мяча – точно играли бы за бронзу, а если повезет, и за золото.

С белорусами мы жили в одной гостинице. Пришли к ним командным советом: «Парни, у вас уже билеты домой куплены. Мы вас и так обыграем. Помогите». Они: «Ни фига. Будем играть за нашего тренера». – «Парни, вам тут деньги платят какие?» – «Нет». – «Нам суточные обещали – по $200 на человека. Мы вам их отдадим». Все равно уперлись.

Первый тайм закончили 1:0 в нашу пользу, в раздевалке узнали, что немцы ведут у испанцев – то есть у нас есть шанс за первое место побороться. Заработали пенальти, я шел бить, но тренер Кузнецов крикнул: «Дайте мяч Демченко». Дали – он разбежался, вратарь поймал. В ответной атаке чудак на наши ворота убежал – 1:1. На 85-й мы снова забили и узнали: «Испанцы проиграли». Мы за этими белорусами как стали бегать: «Помогите. Дайте еще гол забить». Не дали. В итоге мы стали только третьими в группе по разнице мячей. В стыковом матче обыграли французов и поехали на чемпионат мира.

– Извините, конечно, но я бы поступил как белорусы.

– Ну это сейчас мы понимаем, когда взрослые уже. Они молодцы – настоящие мужики. А мы тогда – молодые, голова работает не так, а матч за золото так близко был… Вообще команда у нас отличная была. Хохлов, Радимов, Семак, Липко, Беркетов, Шуков – со всеми до сих пор дружу, общаюсь.

– У кого из звезд той сборной карьера не сложилась?

– У Бахарева. Я с ним потом пересекся в «Ладе» (Тольятти) – уже после «Спартака» и «Шахтера». Никто его тогда брать не хотел, а он же сам тольяттинский – «Лада» взяла. На том уровне, даже когда ходил пешком, отдавал такие передачи, что дух захватывало.

– На чемпионате Европы вы забили 4 гола в 4 матчах. Куда вас после этого звали?

– В «Аякс», ван Гал был сильно заинтересован. Тарханов сказал: «Приходите после чемпионата мира. Мы думаем, он будет стоить дороже». Но потом просто оказалось, что «Аякс», как и корейцы, готов был платить только официально. А нашему клубу это было неинтересно.

– В «Аякс» уехал еще и Андрей Демченко. Почему он ни там, ни где-либо еще так и не заиграл?

– У него в жизни была мечта – открыть бильярдный клуб. Он его открыл и футбол для него закончился. Жизнь удалась, вопросы все решил.

«Надо лечь» и небеса

– Нет ни одного футболиста, которому ни разу не предлагали бы сдать матч. Сколько раз предлагали вам?

– Расскажу две истории. У меня заканчивался контракт c «Легией», а продлевать его я не стал. Полгода меня мариновали в дубле и на скамейке основы. Играли предпоследний матч, один наш форвард сломался, поэтому я готовился к матчу. А я уже знал, что уеду после сезона в Бельгию – у меня предварительный договор с «Сент-Труйденом» был заключен. И вот сплю я дома, а квартира у меня на первом этаже была. Вдруг в час ночи стук в окно. Открываю – там знакомый поляк: «Роман, выйди, пожалуйста». Вышел, а там вместе с ним сидят люди незнакомые: «Роман, завтра надо сдать игру». – «Не, ребят, не буду. Я такими вещами не занимался и не хочу». – «У всех бывает первый раз». – «Не буду, ребят». – «Ну давай мы тебе заплатим хотя бы за то, что не забьешь». – «Все равно не буду». – «Тогда мы кого-то другого найдем». На этом и разошлись.

Я вышел – забил два, отдал голевую, мы выиграли 3:0. Президент зашел в раздевалку и сказал: «Поднимешься ко мне». Поднялся – у него в кабинете два мужика: «Познакомься. Эти люди приехали смотреть Чезаре Кухарского, – Кухарский раньше играл за «Легию», а сейчас работает агентом Роберта Левандовского из «Боруссии». – Они приехали смотреть его, а выбрали тебя. Поедешь на Кипр?» – «Так я же в Бельгию…» – «Мы с бельгийцами договоримся». Когда они условия озвучили, я сразу согласился – они давали в три раза больше, чем бельгийцы. Тем более, Кипр – это море, солнце, родителям до меня близко лететь.

А если бы игру сдал – никто бы меня не увидел. И заработал бы я гораздо меньше.

– Я очень жду от вас российской истории.

– 2008 год. Я только ушел из «Спортакадемклуба», снова вернулся в «Черноморец», мой первый матч – против «Торпедо». Один человек – я его практически не знаю – вышел на меня, попросил о встрече. «Роман, – говорит, – есть $100 000, надо лечь». Он это не для «Торпедо» делал, для другой команды. Я сказал, что не буду, и пошел к нашему тренеру, Южанину: «Николай Николаич, такая ситуация». – «Давай мурыжь его до последнего. Чтобы не дай Бог не вышел на кого-то другого или на судей. Включай дурака и поднимай до максимума». В общем, мурыжил его три дня, сумма поднялась до $300 000. В день игры он снова вытащил меня с базы: «Тебе – $60 000. Каждому, кто за тобой пойдет, по $30 000».- «А если все пойдут?» – «Я найду деньги». – «Хорошо, мне надо подумать». А в это время как раз судьи прилетели, мы их изолировали – чтобы он к ним не подобрался. И я после этого уже отказался – сказал, что не получается.

Вышли играть. Пропустили на первой минуте, но потом переломили – 4:1 выиграли.

Я ни разу не сдавал игру. Один раз участвовал в коллективной сдаче. Но там было никуда не деться – вся команда это делала. Что это за клуб и какая страна – не скажу. Скажу только, что в том же году мне ногу сломали. Небеса наказали.

– Вы ногу ломали в «Соколе», в 2004-м.

– Я ногу ломал два раза в карьере. Но больше про это – ни слова.

Зеленый снег и «посидим»

– Вы понимаете футболистов, которые говорят: лучше закончить с футболом, чем играть в первой лиге?

– Да нет, это бред. Андрей Тихонов – большой футболист, но играл ведь. Лучше играть в первой лиге, чем сидеть на лавке в премьер-лиге. Суть в том, что я всегда играл в командах, которые ставили задачи. Я лучше сделаю шаг назад, но за что-то буду бороться, чем буду играть 12 лет подряд в «Ростове» и быть середняком или аутсайдером – что это за кайф?

– Самое страшное, что вам пришлось увидеть за много лет в первом и втором дивизионе?

– Страшное? Хм…

– Давайте я помогу. Вы год играли за «Носту». Расскажите, как живется в городе Новотроицк.

– О-о-о, это отдельная песня!

Хотя бы то, как я там оказался. 2005-й год. «Сокол» (Саратов) развалился, денег должны кучу. До закрытия окна – неделя. Мне стали звонить из разных команд, но один звонок был особенный. Взял трубку – а там сплошной мат. Прямо так: мат, мат, мат, мат, хочу видеть в своей команде, мат, мат, мат. Я трубку бросил: е-п-р-с-т, кто это? Потом мне перезвонил мой тогдашний агент: «Сейчас тебе будет звонить из Новотроицка, гендиректор Киссер. Ты только не удивляйся, у него манеры своеобразные». Киссер перезвонил, я извинился, что бросил трубку, он спросил: «Ты где?» – «В Москве». – «О, и я. На Арбате в казино играю. Приезжай». Я приехал, познакомились. «Вот я сейчас «Носту» создаю. Новую команду. Ты мне нужен». – «А какие условия?» – «Ну, мне в Тольятти сейчас предлагают такие-то. Но это Тольятти, а у вас – Новотроицк». – «Сейчас, подожди». Ушел. Вернулся с пакетом, набитым деньгами, и вывернул прямо на стол: «Наши условия – такие». – «Такие – это какие?» – «Посчитай». Я пересчитал: там получались подъемные и зарплата за год в полтора раза больше, чем мне предлагали в Тольятти. «А бумаги?» – спрашиваю я. – «Да какие бумаги? Я ж, если что, тебя из-под земли достану».

Я уехал. Десять дней проходит, пятнадцать. Ни звонка, ничего нет. В команде я, не в команде? Позвонил Киссеру сам: «Виктор Владимирович, а какая ситуация по мне?» – «Твою мать, я ж забыл о тебе. А на сборы уже пора». Сказал, куда приехать – я приехал и стал игроком «Носты».

Сборы проходили то в Турции, то в Сочи, в Новостроицк мы впервые приехали весной. Прилетели в ночь. Едем – смотрю, вдалеке туман белый-белый. Начальник команды говорит: «О, выброс пошел». – «А это разве не туман?» – «Да какой туман – это цементный завод». В город въехали – смотрю красный дым валит. «А это что такое?» – «Это металлургический комбинат». Проехали еще километра два – черный, чернющий дым. «А это?» «Это коксоперерабатывающий». Подъехали к базе, а начальник команды не успокаивается: «А теперь посмотри вдаль». А там – зеленый дым. Химзавод. Представляешь? Всего 60-70 тысяч населения, и столько заводов в окружении.

Как-то проснулся ночью – смотрю, красный снег идет. Быть не может! Оказалось, выброс прибило снегом, вот снег и стал краситься. Через неделю проснулся – зеленый снег. Все цвета радуги…

В «Носте» был такой Ваня Попов – сейчас он в руководстве, а тогда капитаном команды был. «Вань, – говорю, – покажи нам хоть город». – «Давайте я за вами заеду, пойдем посидим». Я приоделся, красиво, все как положено. Он зашел, я спрашиваю: «Ну что, поехали?» – «Да что тут ехать, пешком пройдем». Вышли и просто сели на лавочку. Трамваи мимо идут, люди. «А чего сидим, Вань?» – «Ну ты ж посидеть хотел». – «Так я кафе какое-нибудь имел в виду». – «А у нас нет кафе». – «Как нет?» – «У нас по городу ходят люди – туда-сюда. Вот и все развлечение». – «Мама моя… И что мне здесь делать?»

Через два месяца я с ума сошел, пригнал из Питера Mercedes. На следующий день после игр у нас всегда был выходной, и мы на нем с пацанами ездили в Магнитогорск отдыхать. Аквапарк, дискотеки, кафе. И ничего, что до Магнитогорска 360 км в одну сторону.

А с тренером нам как там повезло…

– Это с кем?

– С Подпалым. У нас с ним был конфликт. Это единственный тренер в моей карьере, которого тренером я назвать не могу. Мы здороваемся, но тренером я его не считаю. Он и с людьми разговаривать не умеет, и тренировочный процесс ужасный, и все виноваты вокруг, а он хороший. Не сложилось.

«Носте» оставались два последних выезда, у меня – сломанный палец, ехать я не собирался. Позвонил гендиректор Киссер. А у нас с ним отношения прекрасные были, я как к брату к нему относился. «Ром, я тебя потом вылечу. Сыграй, пожалуйста, на уколах». – «Для вас – сыграю». Выиграли 1:0 в Нижнем Тагиле – там, кстати, рядом со стадионом тоже красный дым валит, даже поле красноватое было. Приехали в Курган, в день игры я созвонился с Киссером: «Я сейчас обедаю. Вам – удачи».

Перед матчем меня обкололи, в раздевалку зашел начальник команды и через слезы напутствовал: «Важная игра, надо выиграть». Смотрю – остальные в руководстве тоже какие-то грустные. «Мужики, что случилось?» – «Да ничего, все хорошо». Первый тайм закончили 3:0, я забил все три. В перерыве сказал: «Играть не буду, пока не скажете, что происходит».- «Киссера расстреляли три часа назад». – «Как расстреляли? Я с ним два часа назад говорил, он обедал где-то». – «Вот там и расстреляли».

Зачистка и растяжка

– Самый необычный тренер в вашей карьере?

– Овчинников, Борман. Я с ним в Стерлитамаке работал, в «Содовике». Ни для кого не секрет, что судьям что-то можно дать. У нас – игра с «Ностой». День города, праздник в республике, приехал губернатор, приехал мэр, все супер-пупер люди – побеждать надо кровь из носа. У Бормана незадолго до этого схватило спину – он уже две недели на костылях ходил. Ему было очень плохо, но он терпел, на уколах держался. Он вызвал несколько игроков, меня в том числе: «Пацаны, у нас командных денег есть $40 000. Что будем делать? Может, судью простимулируем?» Я говорю: «Викторыч, дай нам эти деньги. Мы их порвем. Я тебе отвечаю». – «Рисковать нельзя, я поговорю с людьми». Вызывает вечером: «Там не хотят». Снова я: «Да не надо им, давай нам». – «Да нет, не буду рисковать, подниму сумму, из своих добавлю». Потом: «Я $60 000 предложил. Снова отказались». – «Отказались за 60? Во второй лиге? Я не понимаю, что в жизни происходит. Дай мне эти деньги, мы с пацанами решим вопрос. Ты будешь доволен». – «Ну смотри, Орещук. Не выиграете – порву».

Вышли на поле и уже на 1-й минуте пропустили гол. Стадион – битком, ложа почетных гостей – тоже. 3-я минута – наш защитник наступил на мяч, чудак его обокрал, обыграл вратаря, вышел на ворота и бил в пустые. Как он не попал, не понимаю до сих пор. Сначала – в штангу, а на добивании – мимо. Я понял: сейчас что-то будет. Борман встал, подошел к бровке и как начала орать: «Орещук!» Уже костылем по линии бьет: «Орещук!!» Я поворачиваюсь и слышу: «Ты, му###к, не жилец». – «Спокойно, шеф, еще 85 минут играть».

В общем, мы 8:2 их бабахнули. Я пять мячей забил.

Обычно премиальные у нас были $1000. По случаю такого матча нам их сделали двойными. Из фонда Бормана мы получаем еще по «пятере» – уже $7000. В раздевалку зашел мэр, дал нам еще по $1000, а потом еще от губернатора – по $2000. Итого получилось $10 000 за победу каждому. Во второй лиге!

– Ох.

– Еще с Борманом ездили в город Урень, там на стадионе медведи живут. Самые настоящие – два медведя в клетке, прям рядом с раздевалкой. Ливень шел страшный. Судил нас Карасев – он сейчас в премьер-лиге работает, а тогда только начинал. Мы боролись за выход в первый дивизион, и я точно знал, что под нас возили деньги. Играли 0:0, почти без моментов, шла 90-я минута. Я выбежал один на один, перекинул вратаря и мяч застрял прямо на линии. Оббегаю вратаря и несусь к мячу. Он хватает меня за обе ноги и я прям лицом в лужу – ба-а-а-а-ам. Поднимаю голову из болота и вижу: мяч – в 10 сантиметрах от моего носа. Только толкни – и гол. Двинуться не могу, потому что вратарь держит за ноги мертвой хваткой. Пытаюсь шевельнуться – не выходит, а потом защитник выносит мяч. По всем правилам – пенальти. Но судья его не дает и сразу свистит конец игры.

Борман за этим Карасевым по этому стадиону бегал минут десять: «Да я тебя туда, сюда! Да я тебя медведям скормлю!» Мы потом кассету отправили в судейский комитет, Карасева дисквалифицировали.

– А я думал, вы про зубодробительные тренировки расскажете.

– Пожалуйста. Лежал под столом я уже после первой тренировки. Лето, жара сумасшедшая. Зашел Борман: «Загадаю вам две загадки. Хоть одну угадаете – тренируйтесь как хотите. Можете размяться, можете побегать, можете вообще на речку пойти. Не угадаете – тогда я вам говорю, что делать. Первая загадка: что такое зачистка?» Все говорят: военные действия, еще что-то. «Не, зачистка – это такая тренировка. 100 рывков по 100 метров. Вторая загадка полегче: что такое растяжка?» Все: разминка, стретчинг. «Ни хрена. Растяжка – это когда пришел с тренировки, лег в кровать, вытянул ноги-руки, растягиваешься, кайф ловишь. Ладно, пошли».

Все встали на поле. «Ну что, у нас сегодня тренировка такая – сначала зачистка, потом растяжка».

И начал гонять! Последний из команды проблевался на 80-м рывке. Многих рвало уже на 40-м, 50-м.

– Представляю, как далеко вам от этих тренировок хотелось бежать.

– Дело не в тренировках. Я тогда в 14 матчах забил 23 гола, взял все призы. У меня уже было хорошее предложение от «Сокола» в первую лигу, я собирался туда. А директор завода «Сода» очень меня любил и хотел, чтобы я остался. Борман спросил: «Что делать будем?» – «Не останусь во второй лиге. Не мое. Я сюда приехал форму поддержать». – «Тогда сейчас едем к директору. Назови такие условия, чтобы он не смог платить – чтобы отказался». Приехали, я говорю: «Спасибо вам большое за интерес, но не могу остаться. Иду в «Сокол», они за премьер-лигу будут бороться». – «А мы – за первую будем бороться. Какие твои условия?» – «Ну я назову – вы скажете, что я хапуга и рвач. Давайте дружить, давайте я просто так уйду». – «Нет, назови». Ну я и сказал: «$300 000 в год».

Он зовет главного бухгалтера: «Сколько нам в нашем доме надо продать квартир, чтоб было $300 000?» – «Шесть». – «А сколько в кассе сейчас есть?» – «$70 000». – «Отлично. Выставляйте пять квартир на продажу. Ну что, Рома, остаешься?» – «Извини. Не останусь. Я сумму назвал, чтобы ты испугался». – «А чего мне пугаться? Ты мне нужен в команде».

$300 000! Во второй лиге! Средняя зарплата тогда была $500 – $700 в месяц, я получал $2000. Но я все равно ушел.

Красная за 40 секунд

– Вы обладатель рекорда чемпионатов России – заработали красную карточку через 40 секунд после появления на поле. Как это получилось?

– Есть такой Ильдус Биглов. Кажется, мы играли с КАМАЗом и он там начудил. Он не засчитал мой чистый гол на 82-й минуте и почти сразу поставил нам пенальти. После игры я в него бросил пластиковую бутылку с водой, причем хорошо попал, в голову. Это плохо, так делать нельзя, я не прав. Но он это в протокол не записал – потому что понимал, что прибил нас в этом матче. Тема закрылась, разбежались.

Прошло лет 6-7, я уже в «Черноморце», мы приехали играть в Подольск. Меня выпускают на замену вместо опорного полузащитника. У нас в это время правый защитник получает травму, его выносят за бровку, а мне говорят: подожди, вдруг этот не сможет игру продолжить. С нашим все вроде в порядке, готов вернуться на поле. Игра вовсю идет, я стою у бровки и ору, чтоб впустил защитника обратно. Ору, ору, а Биглов не обращает внимания. Орал я в итоге минуты полторы, и за это время как раз с того фланга, где нашего не было, нам забили гол.

Я про Биглова много весело знаю. Вышел на поле и спросил: «Что, денежку отрабатываешь?» – «Да ты, да это…» – «Что я? Есть информация, что ты в казино хорошо играешь. Что в больших долгах. Что возвращать надо». Он что-то ляпнул в ответ и все, я замолчал. После этого в центре поля мы разводили мяч, я стоял к нему спиной, молчал. Только мяч оборот сделал, Биглов подошел ко мне – и красную! Я в итоге 40 секунд пробыл на поле.

Потом пошел в судейскую, он там инспектору рассказал, что я его матом обложил. «Я клянусь, что ни одного слова матерного не сказал! Чего ты правду не скажешь, что именно я тебе сказал? Да, я сказал тебе плохие слова. Но ты повтори их при инспекторе». Не повторил. Он удалил меня – вопросов нет. Но не за ругань.

Прошло полтора месяца, он начудил в каком-то матче премьер-лиги и его дисквалифицировали навсегда. Закрыли судейскую лицензию – и все.

220 км/ч

– В 2007 году под Солнечногорском вы попали в аварию, в которой погиб ваш друг. Как это получилось?

– С товарищем перегоняли мою машину из Питера в Новороссийск. Врезались в стоячий автобус на скорости 220 км/ч.

– Почему так быстро?

– Трасса пустая была. А из города нам навстречу народ ехал. Вот на встречку одна машина и выскочила. Я стал уходить от удара, а автобус на соседней полосе затормозил на остановке. Потом нам говорили, что надо было просто бить в задницу автобусу. А я ударил именно тем боком, где друг сидел. Мы пристегнуты были, оба. И подушки сработали. Не спасло. Он спал, так трагически получилось, что виском ударился о заднюю ручку двери.

У меня две операции было – руку на уровне плеча практически оторвало.

– Как вы это переживали?

– Да страшно это. Страшно. Вину чувствую огромную – у человека семья, ребенок остались… Но... Жизнь продолжается. Мое время, значит, еще не пришло. Это Mercedes был. Была б другая машина – вряд ли выжил бы. Когда место аварии люди видели, не верили, что водитель остался на этом свете.

Шапюиза и людоед

– Даже те футболисты вашего поколения, которые играли в топ-клубах, закончили карьеру совсем не богачами. А вы?

– Зарабатывал я всегда неплохо. Другой вопрос, что если бы я копил, то сейчас бы просто сидел бы и ничего не делал. Но я рубаха-парень. Думал: если гулять – то на полную.

– Самая памятная гулянка? Чтоб потом жалели и чесали голову.

– Чесать голову я никогда не чесал, но один раз папка мне по шее надавал хорошенько. Когда я в «Легию» перешел, мы играли в Лиге чемпионов и заработали где-то по $70 000. Куда их девать, я не знал. 20-летний пацан, что с ними делать? Я решил жить по интересной схеме. В пятницу игра – я сразу после нее в самолет. Два дня в Москве – джага-джага. В понедельник утром – в Варшаву. Из-за разницы во времени в 8 утра вылетал, в 8 по местному – прилетел, а тренировка в 11. В машине уже лежала форма и я прям из-за аэропорта ехал на тренировку. Как-то вернулся в Москву – надо было паспорт менять. А тогда нужно было присутствие тех, у кого прописан. Папа взял этот паспорт в руки и охренел. «Ты чего?! Ты где был?!» Я ему все пел, что в Варшаве сплю, отдыхаю. А весь паспорт изрешечен въездами в Россию.

Еще с Вовкой Бутом, моим другом, три года подряд отмечали Новый год в Давосе. Приезжали 24 декабря, Рождество, Новый год, 4-5 января уезжали. По десять дней за три года – это получается ровно месяц. Так вот за этот месяц мы ни разу на лыжи не встали. Получалось так: ночь гуляем, до 5-6 спим, потом снова гуляем. Один Новый год мы с Стефаном Шапюиза встречали – он Вовы близкий друг. Так он с нами четыре дня выдержал, а потом уехал к себе в Цюрих: «Не, я так больше не могу».

Может, за счет всего этого я свой талант до конца и не реализовал. Выезжал за счет молодости, за счет того, что сил полно.

– У «Легии» потрясающие фанаты.

– О, не то слово. Первое время, когда узнали, за сколько меня купили, они ко мне относились настороженно. Я тем более с травмой был – лечился. А потом – нормально. Болельщики – отличные. Сейчас все говорят, чтобы файеры запретить. Ну, без них неинтересно. Там гол забьешь – весь стадион горит. Натурально весь! А поют как… И никаких стычек. Потому что полиции на стадионе нет. Если нет полиции, с кем им драться? Есть своя служба безопасности и нет проблем. Да, всегда могут найтись отморозки, которые бросают что-то на поле. Но отморозки и на улицах есть.

– Самый необычный партнер по команде, которого вы встречали?

– В «Легии» сказали, что привезут нигерийца – хороший, просто супер. Мы сидели в Закопане, в горах. Нигерийца привезли на «Газели» – он вышел в тапочках, в шортах и с гитарой. На улице – минус 15. «Это хто?» – «Футболист». – «А форма у него где?» – «Мы ему сами дадим». Потренировались, побегали, за полгода он забил мячей 15, футболистом оказался действительно отличным. Купила его «Легия» за $150 000, продала в «Венецию» за $2 000 000. Его же агент после этого сказал: «У меня еще один такой есть. Один в один. Но тот стоит $500 000». В «Легии» покумекали и решились: «Держи 500 тысяч». Тот поехал и вернулся с новым нигерийцем. Ему положили шикарную зарплату, квартиру в центре города сняли. Первая тренировка, он вышел и… промахнулся мимо мяча. А на тренировке – телевидение, фотографы, куча журналистов. Все насторожились: «Не поняли». Начали играть и поняли, что у него вообще никакого понятия, как играть в футбол.

Подошли к нему: «Парень, ты как сюда попал?» – «Я у себя во дворе играл. Ко мне подошел человек и спросил, хочу ли я карьеру в Европе сделать. Я согласился, ну мы и поехали в Польшу. Но я же умею играть, разве нет?» А агент пропал еще до первой тренировки. Вместе с 500 тысячами.

Но это еще не конец. Через три месяца с ним расторгли контракт и пришли к нему на квартиру – выселять. Пришли, а там паркет вскрыт, на потолке – круг сажи. «Ты что тут делал?» – «Я из племени людоедов. Мы тут совершали ритуал. Согласно этому ритуалу надо что-то жечь, вот мы и жгли паркет».

В общем, мы потом радовались, что он никого из команды не сожрал.

Юрий ДУДЬ, Sport.ua