Сергей АТЕЛЬКИН: «Кафу сломал мне ребра»

Сегодня, 8 января, исполняется 40 лет без преувеличения легендарному форварду «Шахтера» 1990-х Сергею Ателькину. Мы попросили юбиляра вспомнить некоторые из фрагментов его богатой футбольной жизни и чуть поближе познакомить миллионную армию его поклонников с некоторыми ее моментами.

– Сергей Валерьевич, начало вашей футбольной жизни выдалось практически голливудским: парень из Кировского оказался в донецком «Шахтере», закрепился в составе… Как вы сами помните ту историю?
 – У меня, как у всех мальчишек того времени, все начиналось с футбольных турниров: сначала жэковских, потом была «Золотая осень», а затем мой первый тренер договорился о товарищеской встрече со школой донецкого «Шахтера». Мы уступили 3:4, но мне удалось забить три мяча. Тренером у того года молодых «горняков» был Иван Бобошко, меня пригласили, так что я учился и жил там, а играл за спецкласс. А по окончании уже меня пригласили попробовать свои силы в дублирующем составе, так оно и закрутилось.

– Когда только начинали играть в футбол, могли себе представить, что окажетесь в «Шахтере»?
 – Когда ставишь перед собой какую-то определенную цель и стараешься ее достичь, то, как правило, все выходит. Конечно, мне этого хотелось, и я делал все для того, чтобы добиться результата, заиграть в основном составе – так оно и получилось. В этом есть огромная заслуга людей, которые меня окружали, тренеров.

– Вам удалось достаточно быстро из дубля перебраться в основу? Какими запомнились вам первые годы?
 – Тогда чемпионат был намного сильнее, а вот попасть в основной состав было проще, чем сейчас. В первый год, когда я только пришел, то и сетки носил, и мячи мыл – как первый год в армии почти. (Смеется.) Но это не было дедовщиной или еще чем-то, это были традиции, которые нужно уважать. В следующем сезоне приходил кто-то помоложе, и ты передавал эти свои функции, все воспринималось нормально. Раньше в команде было и не так много футболистов – порядка 20. И когда кто-то из основного состава получал травму или был дисквалифицирован, то его и заменить, по сути, было некем, приходилось брать игроков дублирующего состава. Сначала привлекали к тренировкам, затем стали выпускать на поле, так вот все и поехало.

– И все же вы покидали «Шахтер» и в качестве арендованного футболиста выступали за «Кремень».
 – До «Кремня» была еще и кировоградская «Звезда», хоть за эту команду я и не сыграл ни одного матча. Но я благодарен и руководителям клуба, Александру Ищенко, который тогда был тренером, за то, что они дали мне возможность тут тренироваться. Они платили мне зарплату, выполнили все условия, но не смогли выкупить меня, а я, соответственно, не смог выступать за «Звезду». И когда меня пригласили в «Кремень», то я в первую очередь попросил совета у Ищенко, спросил, что дальше делать. Они отпустили меня тогда в Кременчуг, поступили во всех отношениях солидно. А «Кремень» тогда принял Валерий Яремченко, там играли Игорь Леонов, Олег Матвеев. И тот год я также занес бы в актив, мы неплохо отыграли второй круг чемпионата – больше нас очков набрало только «Динамо», поднялись с 17-го на 9-е место. Никто не верил, что мы сумеем сохранить прописку, а мы смогли доказать всем, что нас рано списывали со счетов, мы еще чего-то стоим в футболе. А по окончании аренды в Донецке посчитали нужным вернуть нас обратно, дали нам шанс. Тем более что команду снова принял Валерий Яремченко.

– Ваше возвращение вышло по-настоящему триумфальным: команда выиграла Кубок Украины, вернула в Донецк еврокубки. Чувствовали, что в город вернулся большой футбол, а на трибунах снова ажиотаж?
 – Да, по итогам предыдущего сезона «Шахтер» занял 10-е место, и нам нужно было возвращать славу в Донецк. И уже на следующий год мы заняли второе место и выиграли Кубок. У нас на тот момент уже собрался такой коллектив, которому было по силам что-то достичь в Европе – не хватило, думаю, опыта выступлений на международной арене, игр с командами, представляющими чемпионаты, где борьба идет с первой до последней минуты. А так команда у нас подобралась хорошая, мы по праву обыграли «Боавишту», хотя еще до матчей многие думали, что португальцы должны были легко нас проходить. Однако вышло так, что мы их обыграли со счетом 3:2 на выезде, а дома сыграли вничью 1:1. Помню, Миша Поцхверия вывел нас вперед, а они только во втором тайме отыгрались. А потом мы вышли на «Виченцу». Знаете, недавно мы, участники того матча, пересматривали игру – по-моему, у Гены Орбу она осталась в архиве. И могу сказать, что по игре мы не должны были уступать итальянцам. Могли пройти даже с учетом того, что проиграли в первом поединке в Донецке. Но, опять же, нам не хватило опыта. Помню, что и я вышел один на один, но не забил, штанги были, неназначенный пенальти… Еще раз скажу, что мы могли пройти намного дальше, ведь «Виченца» в том розыгрыше уступила только в полуфинальном противостоянии «Челси».

– Когда вы узнали о том, что к вам проявляет интерес «Лечче»? Наверное, это было сразу же после матчей с «Виченцей»?
 – Да, совершенно верно. Все прошло тогда для меня достаточно быстро, спонтанно и несколько неожиданно. Меня вызвало руководство клуба, сказало, что ко мне есть интерес со стороны «Лечче», спросили, хотел бы я попробовать свои силы. Кто в те времена отказался бы попробовать себя в серии А? Это сейчас, если бы мне предложили, то я глубоко задумался и, скорее всего, не поехал бы. А тогда Италия, конечно, манила. И все это прошло так молниеносно: на первые переговоры мы слетали в Венгрию с Равилем Сафиуллиным, а дня через три я отправился в Италию в качестве футболиста «Лечче».

– Как вас приняли в Италии, какое впечатление на вас произвел итальянский чемпионат, на то время самый сильный в мире?
 – Когда я приехал туда, то и пресса, и руководители, и партнеры по команде старались мне всячески помочь адаптироваться. И это все делается для того, чтобы футболист потом лучше проявлял себя на футбольном поле. И особых забот у меня тогда и не было: нужно было тренироваться, выходить на поле и играть. Почему не заладилось в «Лечче»? Я тогда получил травму – мне Кафу сломал ребра, – и это сыграло свою роль. Но этот опыт я все равно склонен считать положительным – после Италии я стал мыслить и воспринимать футбол совершенно иначе. И когда я возвращался в «Шахтер», то это уже был клуб хорошего европейского уровня, и мне не нужно было проходить адаптацию, я намного быстрее освоился. Могу сказать, что вообще за границей особо никто с тобой не возится: мне дали служебную машину и квартиру, свозили пару раз на стадион, где у нас проходили тренировки. Мне очень помогал в то время Сергей Алейников. Почему никто не возится с футболистами? Сама среда заставляет быстрее адаптироваться, начинаешь быстрее учить язык, привыкать к чужой стране. Прежде всего, важно уважать традиции клуба, людей, среди которых ты живешь, тогда и к тебе будут соответственно относиться.

– Вы говорите, что опыт выступлений за «Лечче» был для вас положительным, а как могли бы оценить арендное пребывание в «Боавиште»?
 – Тоже положительно, все это закаляет. Если где-то не заиграл, то всегда ищешь причины, почему так случилось, пытаешься разобраться в себе. Я такой человек, что из любой ситуации стараюсь извлечь правильные выводы, оптимист по жизни. В Португалии у меня даже переводчика не было, но итальянский и португальский немного похожи, и через месяц я уже общался с местной прессой. Так что опыт, приобретенный в «Лечче», очень помог потом в Порту, познакомился со многими футболистами. И сейчас уже, работая селекционером, часто пересекаюсь с теми людьми, с которыми играл.

– Когда возвращались в Донецк, было обидно, что не удалось закрепиться в зарубежных чемпионатах, или с легким сердцем ехали домой?
 – Конечно, в Донецк я возвращался как домой. Сам я местный, и даже играя за рубежом постоянно следил за выступлениями «Шахтера», сердце оставалось здесь. С уважением отношусь я по сей день и к «Лечче», и к «Боавиште», но это нельзя сравнивать. В то время возвращалась гвардия, с которой я начинал играть в футбол, тот же Гена Орбу. Вместе мы хотели поднять «Шахтер» на новый уровень, тем более что «Шахтер» к тому моменту стал клубом, который уже хорошо знали в Европе, относились с уважением.

– В 2002 году вы были среди футболистов, которые впервые в истории «Шахтера» стали чемпионами Украины. Признайтесь, могли бы вы поверить раньше, в середине 1990-х, что такое может стать реальностью?
 – Я мечтал об этом. И до сих пор могу сказать, что в 2001 году у нас эти медали буквально отняли! Тогда мне было 29 лет, и я подумал: неужели моя футбольная карьера закончится, а я никогда не стану чемпионом? Было очень обидно, на душе кошки скребли. И когда мы через год выиграли золото, то я понял, что Бог на свете есть и справедливость хоть когда-нибудь должна восторжествовать.

– В вашей карьере было много голов. Какой из них для вас самый памятный?
 – Это все голы, которые я забивал в финалах Кубка Украины. Я участвовал в четырех финалах, и в каждом из них забивал голы. Их бы поставил я на первое место. А на второе – тот гол в ворота «Славии», который позволил нам впервые в истории выйти в групповой этап Лиги чемпионов.

– По завершении карьеры у вас не было в мыслях отдохнуть от футбола, заняться чем-то другим?
 – Нет, футбол – это на всю жизнь. И это не просто громкие слова, так оно и есть. Футбол в моем сердце, и от этого никуда не деться, это сродни наркотику. Тем более что работа в том клубе, где начинал карьеру и долго играл, который считаешь для себя родным, – это мечта, которая сбылась.

– Ваша работа связана с частыми разъездами. Как к этому относятся ваши родные?
 – Поначалу жена ревностно к этому относилась, а сейчас уже привыкла, понимает, что это моя работа. А дома она создает уют и тепло, благодаря которым я смогу просто работать и не думать о тылах – знать, что дома все в порядке.

Пресс-служба ФК «Шахтер»