Сергей ГОРЛУКОВИЧ: «В заявке ЦСКА не было ни одного мужика!»

Игровая репутация Сергея Горлуковича, которому скоро стукнет полтинник, такова, что российские тренеры до сих пор вспоминают его в качестве идеального примера дядьки-наставника.

Без морали

С: Вокруг эпизода с участием Акинфеева, Веллитона и при­мкнувшего к ним Василия Березуцкого можно, на мой взгляд, выстроить сразу несколько футбольных философий.
А что там было непонятного? Над чем предлагается подумать?

С: Над таким, например, ракурсом: Акинфеев и Веллитон – отныне и навеки злейшие враги?
Почему? Пройдет время, все остынут чуть-чуть, страсти утихнут, схлынет вся эта пена. Веллитон поедет к Акинфееву в больницу или домой, извинится, расскажет, почему играл именно так, а не иначе, выпьют ребята бутылочку на двоих. И нормально будет все.

С: А если не поедет и не изви­нится?
Значит, выйдет по жизни другой сценарий. Тоже случается. Это же спорт.

С: Ситуация в любом случае многоплановая, Сергей Вадимович. Причем как с точки зрения чистого футбола, так и с позиций морали. Было бы очень интересно выслушать вашу точку зрения...
А зачем, кстати, вы сюда Березуцкого включаете? Он какую роль сыграл?

С: В том-то и дело, что никакую. Хотя мог. Вероятно, должен был сопровождать Веллитона…
Если вратарь крикнул «Я!», зачем защитнику сопровождать форварда? Наверное, так ведь и было. Тут другой нюанс: раз вратарь покинул не только ворота, но и штрафную площадь, защитник должен лететь со всех ног в «раму» на страховку, а не притормаживать.

С: Березуцкий именно что притормозил и выключился из эпизода.
Ну вот. А в сопровождении толку не было никакого. Кто такой Веллитон, чтобы его сопровождать? Тем более что у него отрыв пять метров был.

С: Хорошо, перейдем к главному.
По главному я могу одно сказать: это просто стечение обстоятельств, что дело закончилось травмой. Футбол – контактный вид спорта, в нем всякое случается. Даже когда в шашки играешь, можно травму получить. Бывали случаи. Так что слово «мораль» тут совсем не при делах. Ему в этой ситуации места нет. Акинфеев сам виноват.

С: В чем его вина?
Вратаря должны бояться. Акинфеев – вратарь. Знаете, что это такое – вратарь? Половина команды! А конкретно Акинфеев конкретно для ЦСКА – не пол­команды даже, а больше. Если бы не Акинфеев, ЦСКА сейчас за восьмерку рубился бы, как «Спартак». В мое время ни одному форварду и в голову бы не пришло так лететь во вратаря. Что за вратари такие сегодня пошли, что на них нападающие буром прут и травмы наносят? По идее, это Веллитон должен был на год выпасть из игры, а не Акинфеев. Год лечиться, а потом еще год работать с психологом, чтобы попытаться вернуться в большой футбол. А вообще травма Акинфеева на 50 процентов – элемент случайности, потому что у парня вышло неудачное приземление. Да больше 50! 75 процентов, я бы сказал. Или вообще 80. Стечение обстоятельств, словом.

С: Что-то вы на повышение иг­раете…
Я не математик, ориентируюсь по ощущениям. Всегда жалко, когда человек получает травму. Слава богу, что уровень современной медицины позволяет разбираться с «крестами» достаточно быстро и очень успешно. Акинфеев ведь уже лечил «кресты», правильно? А после этого стал еще лучше играть. Вот о чем сейчас нужно думать. Я не сомневаюсь, что так и будет.

С: Значит, когда вратарь идет на мяч с коленом, это нормально?
Конечно! Это по-футбольному.

С: А формально – нарушение правил.
На бумаге – да. А на поле получается так, что один не пошел с коленом, а второй отработал эпизод до конца, и первый теперь лечится, а второй играет в футбол. Первый выбрал фейр-плей, а второй про фейр-плей даже не вспомнил, он просто хотел выиграть эпизод. Какие здесь вопросы? У каждого свой путь. Да, идти на мяч с коленом – нарушение, согласен. Но получить желтую, наверное, лучше, чем лежать полгода на больничной койке, как считаете? Неужели вратарь нынче пошел такой наивный, что думает, будто у нападающего только и забот, что беспокоиться о его, вратаря, здоровье? Да никогда в жизни! Нападающий думает о себе, о своем контракте и о своей команде. Так же, как вратарь – о своих воротах.

Без претензий

С: Значит, к Веллитону претензии предъявить невозможно?
Какие претензии, о чем вы говорите? Веллитон – профессиональный футболист, нападающий, и его работа заключается в том, чтобы забивать голы. А для того чтобы их забивать, он должен выгрызать мячи с мясом, потому что сейчас время такое – никто ни с кем ничем не делится.

С: А он ведь и Габулова в свое время убрал в схожем стиле. И Радича, оказывается, еще до Садаева травмировал…
Да, и Габулова он убрал, потому что боролся за мяч до последнего своего шанса. Но если бы нашелся в премьер-лиге человек, который взял и принял бы Веллитона разок по-взрослому, – все сегодня были бы живы и здоровы. Если вратари и защитники позволяют Веллитону играть так, как он играет, – это проблема вратарей и защитников, а не Веллитона. Человек, на всякий случай, два года подряд становился лучшим бомбардиром чемпионата России. И в этом сезоне уже шесть положил.

С: Ну в следующий стык с Веллитоном Акинфеев уже с коленом пойдет, я думаю…
Это надо у него спросить. Мы с вами обсуждаем то, что было, что мы видели и что знаем, правильно?

С: Вы когда про жестких вратарей говорите – кого конкретно имеете в виду?
Да всех, кто раньше играл. Всю советскую вратарскую школу. На вратаря тогда только молодой мог сдуру ломануться, 17-летний пацан какой-нибудь, у которого масла в голове пока немного. Да и то одного раза ему хватало. Раньше все вратари умели себя защищать. Кто-то был большим мастером, кто-то звезд с неба не хватал, но атаковать себя не позволял ни один из них.

С: А сегодня такие люди в премьер-лиге есть? Верные последователи отечественной вратарской школы…
Я не знаю. Наверное, Веллитон всех и проверит в итоге.

С: Уверен, что в прежние времена у вас был другой взгляд на проблему.
Понимаю, что вы сейчас скажете. Не взгляд у меня был другой, а работа другая.

С: Пусть так. Давайте представим, что вы – действующий игрок, а вратарю вашей команды соперник нанес травму. Ваши действия? Жестокая месть?
Что значит месть? Драться с ним на поле, что ли?

С: Есть ведь и другие методы воздействия, относительно легитимные.
Есть, конечно. В составе ЦСКА должен был найтись мужик, который дождался бы момента и встретил Веллитона так, чтобы тот вылетел метра на три-четыре за борт. Почему-то такого человека не обнаружилось, хотя с виду крепкие все ребята. Ни одного мужика в заявке! Никто не поставил Веллитона на место именно в игре! Акинфеева унесли на носилках, а Веллитон еще целый час куролесил. И гол, кстати, забил. Но ведь если ты играешь жестко – будь, значит, готов к тому, что и против тебя станут играть жестко, причем на каждом участке поля. Справедливо? Справедливо. Но это уже другая сторона вопроса.

С: В общем, Веллитону реально повезло, что в составе ЦСКА не было Горлуковича.
Горлукович тут вообще ни при чем. Но я бы именно так и сделал. Это не значит, что я стал бы отрывать Веллитону ноги, – я бы даже правила грубо не нарушил. Но человеку хватило бы надолго. Нормальные футбольные вещи, мужская игра.

С: Приходилось преподавать такого рода уроки?
Приходилось, естественно. Если соперник наглеет, его нужно вовремя ставить на место. Мы ведь не за себя в футбол играем, а за команду. Значит, все вопросы должны решать вместе. Но вратари у нас были такие, еще раз говорю, что травм от форвардов они просто не получали.

Без драк

С: Говорите, в ЦСКА мужика не нашлось. А вообще в премьер-лиге мужиков много?
Этого я не знаю. Я говорю, как должно быть.

С: Наши тренеры при каждом удобном случае ностальгируют на тему дядьки-наставника. Вы и Андрей Тихонов, по всему выходит, были последними из могикан…
Не мне об этом судить, еще раз говорю. Знаю только, что мужиками так просто не становятся. Их нужно воспитывать, правильно же? Пахать нужно, вот что главное. Вопрос учебы, только и всего.

С: Получается, в общем, что профессия тафгая в определенном смысле нужна и футболу.
Ну нет, разница слишком большая. Даже по смыслу. В хоккее люди сбрасывают перчатки – и давай меситься. Там, в сущности, бои без правил.

С: По форме – да. А содержание работы тафгая состоит в том, чтобы чужие боялись. Поэтому не вижу принципиальной разницы. В рамках правил, как вы сказали, вынести Веллитона за борт – чисто тафгайская задача.
Ну, а что с человеком еще делать, если он готов играть на грани риска? Парень с любым вратарем премьер-лиги что хочет, то и делает. И мы, значит, так же будем. Я уверен, что и Веллитон об этом прекрасно знает. Он всегда готов зарубиться.

С: Наши «англичане», скажем, уверяют, что в премьер-лиге подобные зарубы – рядовое явление.
Все правильно. Там люди привыкли честно делать свою работу. Они не умеют по-другому, они за свой кусок хлеба с маслом глотки друг другу рвут, а не только «кресты».

С: В Германии так же? Вы ведь в бундеслиге достаточно поиграли…
Включите телевизор и посмотрите пару матчей. Борьба идет на каждом участке поля с первой секунды до последней. ­Команда 0:6 горит, а люди носятся, как будто сейчас возьмут и отыграются. Там никто никогда не расслабляется, потому что знают: как только расслабишься – получишь сразу. Поэтому все в борьбе. Никогда тренер не поставит тебя в состав, если ты не участвуешь в борьбе, не навязываешь ее или не принимаешь. Ноль шансов!

С: Вы, помнится, свои команды ругали не за поражения как таковые, а за равнодушие, если был к тому повод.
Да, равнодушие на поле – самое страшное. Можно проиграть 2:8, всякое бывает в этой жизни, случаются черные дни. Ты проиграй, но отдай себя без остатка, все силы оставь на поле – кто в тебя кинет камень?

С: В Веллитона, например, – кто камень кинет? Именно в этом смысле…
К Веллитону, повторяю, нет никаких футбольных вопросов. Он делал свое дело, ему за это большие деньги платят. И будут платить в ближайшем будущем, если продолжит забивать.

С: Станут Акинфеев с Веллитоном врагами или разопьют бутылочку, пока неведомо. А вы знаете случаи, когда люди в похожих ситуациях становились непримиримыми врагами?
Я такого не помню. Может, было, может, нет.

С: С точки зрения футбольной психологии что легче: простить или ненавидеть?
Все зависит от конкретики. Какая была ситуация, как она развивалась, какие у нее последствия, какие характеры у людей. Не каждый готов, наверное, произнести слово «прости». А еще от возраста многое зависит, от жизненного опыта. Чем старше человек становится, тем мудрее.

Sport.ua