Екатерина Серебрянская: «Мое детство закончилось в 12 лет»

Первое, что приходит в голову: шесть утра, зима, холодно, ужасно хочется спать, но мы с мамой идем в спортивный зал — с шести до восьми тренировка. Я иду и думаю: «Зачем мне всё это надо?»

Однажды папа потерял меня в парке — решил поиграть со мной и спрятался за елочкой (мне было три года). Я посмотрела по сторонам, не нашла его, и почему-то мне стало так обидно... «Папы нет? Ну и ладно!» — и потопала. Папа не заметил, как я ушла. Вылазит из-за елочки, а меня нет! У папы — шок. Он меня нагнал уже на выходе из парка и потом долго объяснял, что не бросил меня, а просто играл со мной.

У меня было два мишки — младший и старший, который побольше. Я была уверена: «Он притворяется, что неживой». Ночью я клала ему какую-то еду на рот, а утром обнаруживала, что еды стало меньше (она подсыхала). «Ага, ты все-таки кушал!» Второй, совсем малюсенький мишка был талисманом моей мамы. Я его очень сильно любила. Когда подросла, родители решили отдать часть игрушек в детский дом. Медвежонок случайно попал туда. Я плакала.

Я очень любила мамины сырники, которые готовились обычно по выходным, утром. Пока я смотрела какую-то передачу по телевизору, мама делала сырники и подавала их со сметаной, вареньем или медом. Какие они были вкусные! Нигде больше таких не могу найти.

Моя активная спортивная карьера началась в 12 лет. Я попала в молодежную сборную Советского Союза по гимнастике. Первый выезд был в Клайпеду, в Литву. Я четко запомнила, что мое детство на этом закончилось. Я и сейчас ощущаю себя гораздо старше своих лет — настолько насыщенной была моя спортивная жизнь.

Я никогда не была особой модницей. В шесть утра вставала, надевала спортивный костюм, шла на тренировку, потом — школа, опять тренировка. День закончился. Единственное - на время перелетов надевались джинсы. Самое жуткое воспоминание детства — колготки. Я до сих пор их не ношу. Надевать шерстяные колготки, особенно постиранные, — это была каторга. Мама будила меня на час раньше, чтобы убедить их надеть. У меня была одна пара хлопковых колготок, страшного коричневого цвета. У них сразу отвисали коленки, но это были единственные колготки, в которые меня можно было впихнуть.

Мне повезло с родителями: они не запрещали мне заводить животных (как и я сейчас своему сыну — у нас живут две собаки, кот, черепаха и рыбы). У нас была маленькая собачка Джимик, которую родителям подарили на свадьбу. Потом прибавились коты, причем с улицы. «Спасение утопающих» было делом рук Кати Серебрянской. Сначала котик поселялся в «предбаннике» перед квартирой. Там стелилась пеленочка, ставилась еда. Потом я выжидала момент, когда в семье случался праздник или просто у родителей было хорошее настроение, и умоляла их разрешить, чтобы котик пожил пару дней в коридоре. Мне не говорили ни «да», ни «нет». Я воспринимала это положительно - и перетаскивала кота в квартиру. Через пару дней мама и папа требовали кота убрать, и я поселяла его возле мусоропровода. Когда родители видели котика в этом ужасном месте, они сами его забирали. Животные всегда попадались уникальные. Кошка Машка, которую я протащила по этой схеме, родила двух котят. Одного мы назвали Евой, но котенок оказался мальчиком, и тогда он стал Евчиком. Когда он подрос, Машка снова родила котят и Евчик их воспитывал: носил везде за собой. А другой кот ходил за мной, как собака, — бегал в магазин, сидел ждал, когда я выйду. Как-то я заболела, так он лежал на мне и лечил.

Я умею готовить, но совсем не умею шить. Помню, на уроке труда мы шили ночную рубашку. Нужно было по лекалу вырезать прямоугольник, в середине проделать круглое отверстие, а потом как-то стачать швы. На стадии вырезания кружочка у меня всё и закончилось. Сейчас могу только пуговицу пришить.

Я очень любила гулять на улице, но времени на это было мало, поэтому когда я появлялась во дворе, все радовались: «Ура! Катя вышла!» Мы лазили по деревьям, воровали вишню. Как-то сидели на дереве с вишнями, и вдруг из другого двора пришла другая банда. Когда я спустилась вниз, там уже шла драка. Я в нее ввязалась, махала руками от страха и разбила девочке губу. И тогда я впервые увидела, что шумные агрессивные люди на самом деле трусливы. Это стало для меня серьезным уроком.

Мой папа — футболист. Когда я была маленькой, он обеспечивал семью, а мама была его вторым тренером: писала конспекты, как проводить зарядку, сажала на диеты, если был лишний вес. Когда папа завершил карьеру, он помогал маме — был директором клуба художественной гимнастики.

Во «втором периоде» папа стал более мягким, чем мама, но когда встал вопрос о моем переезде в Киев, в спортивный интернат к Ирине Дерюгиной, папа повел себя на удивление жестко: «В Киев? В Чернобыль? Нет! Пусть не будет спортивного результата, но дочь останется здоровой». И он правильно тогда поступил.

Я очень хотела велосипед, но купила его себе только два года назад. Мама мне говорила: «Попадешь в молодежную сборную СССР — куплю велик». Ради велосипеда я была готова на что угодно! «Вот выиграешь чемпионат Европы…» Выиграла. Но велик опять не купили. Оказалось, мама очень боялась меня сажать на велосипед. Одно неправильное движение, падение - и перечеркнута спортивная карьера. А сейчас я катаюсь со своим ребенком на велосипеде и получаю огромное удовольствие.

Я была очень активным, неспокойным ребенком. По улице ходила подпрыгивая, подскакивая, делая колесо… В квартире – то же самое. Однажды делала дома мостик, но не рассчитала расстояние до шкафа. До сих пор помню приближающуюся к лицу дверную ручку. Я разбила бровь, мне накладывали швы. Шрам остался до сих пор.

Летние сборы у нас проходили в Николаевке. Утром мы купались, а всё остальное время тренировались. Иногда успевали поиграть в казаки-разбойники. Мне никогда не было скучно и одиноко, потому что я была загружена с раннего утра до позднего вечера.

О ЗАМУЖЕСТВЕ

Я с детства дала себе зарок, что никогда не выйду замуж за футболиста. Гимнастки почему-то всегда выходят за футболистов. Я решила: «Выйду замуж за бизнесмена!»

Про материалам Story