Владимир БЕСЧАСТНЫХ: «Если кого-то обзывал – было за что!»

- Я не помню уже всех деталей, но даже если и назвал его так – что с этого?! Какая разница как называть, если было за что! Я мог назвать его дурак на букву «м»… Кебе был очень странным футболистом! Мы конфликтовали с ним постоянно. Он конфликтный человек, а я капитан команды. На мне лежала ответственность за дисциплину на футбольном поле и вне его. Если я так кого-то назвал, значит, было за что! Просто так я не мог оскорбить человека. Я не знаю с чего он вдруг вспомнил об этом в интервью вашему изданию. Если бы я знал его язык, наверное бы много чего нового о себе узнал. Я жаловаться не привык, а он вдруг через десять лет вспомнил обо мне. Кебе в чужой монастырь пришел со своими правилами. Ну вот и получил. Вне футбольного поля он мне был абсолютно не интересен.

У меня были подобные истории, когда играл в Германии. Я ловил на тренировках что-то про себя, а потом шел в душ и разбирался там по-мужски. Не бежал к тренеру – «меня обидели» или в газеты не изливал душу. Просто на кулаках объяснял как и что. Футбол – это джунгли. Каждый хочет получить известность, выходить в основном составе и зарабатывать хорошие деньги.

Однажды нам привезли кого-то из темных – не знаю, как их правильно называть теперь. Фамилию не помню. Играем в Валенсии в дождь. Я говорю ему перед игрой: «Одень нормальные бутсы на шести шипах, куда ты вышел на 13-шиповых резинках?!». Он не одевает. «Одень, - говорю, -поскользнешься, упадешь!». Не слушает все равно. Вышел, поскользнулся, упал, привез гол. Вот как мне после этого его называть?!

Тот же Кебе как-то заперся в туалете, не хочет на тренировку идти. «Я устал» - говорит, идите сами тренируйтесь.

В то время в «Спартак» много кого привозили. Откуда их только брали? Одного, помню, привезли и спрашивают: «Какой у тебя размер бутс?». «А я не знаю, - отвечает, - я в таких никогда не играл». Вот такая селекция была у нас при Червиченко.