БОНДАРУК: «Хотел доказать, что я разбираюсь в биатлоне»

Слухи о том, что специалист, возглавлявший национальную сборную в золотые годы украинского биатлона, может вернуться на родину, ходили давно. Правда, верилось в это с трудом. Даже спустя много лет не забыть, как Роман Бондарук покидал расположение команды на Играх в Солт-Лейк-Сити. Свои ошибки он признает - правда, не понимает, почему этого не делают другие его коллеги, также несшие ответственность за провал на той роковой для украинского биатлона Олимпиаде-2002.

Впрочем, Марии Булатовой, возглавлявшей тогда Госкомспорт, Роман Романович, по его признанию, в какой-то степени даже благодарен. Потому что после того, как она его уволила, он нашел шикарнейшую работу и провел прекрасные восемь лет в сборной Польши, венцом которых стало серебро Томаша Сикоры на Олимпиаде в Турине.

Сегодня стартует подготовка украинской сборной к грядущему сезону. Женская команда проведет первый сбор в Чернигове, мужская - в Тысовце.

- От спортсменов, пересевших в кабинеты после завершения карьеры, мне приходилось слышать, что им не хватает адреналина, который они получали на соревнованиях и тренировках. Не боитесь, что и вам будет если не скучно, то несколько пресновато в кресле генерального секретаря и исполнительного директора федерации? - интересуюсь у Бондарука.
- Скучать просто некогда. Работы в ФБУ, как оказалось, ничуть не меньше, чем на должности главного тренера. Конечно, много писанины. А еще приходится решать не только организационные, но и личные вопросы спортсменов и тренеров. В общем, с утра до вечера на телефоне.

В РАБОТУ ТРЕНЕРОВ ВМЕШИВАТЬСЯ НЕ БУДУ

- Но ведь эта работа, как вы сами отметили, носит более бюрократический характер. После стольких лет активной тренерской жизни нет внутреннего конфликта с самим собой?
- Специфика работы действительно немного другая, но мне хорошо знакомая. В Польше, помимо обязанностей тренера, мне приходилось заниматься еще и организаторскими вопросами. Это в штате украинской федерации пятнадцать человек, включая работников министерства. В польской же, вероятно, в силу бедности, все вопросы закрывали трое. Да и тренерский штат был не шесть человек, как в нашей сборной, а всего два. В первый год мне пришлось и лыжи готовить, и массаж делать.

- Какие предложения вы отклонили, чтобы стать генеральным секретарем и исполнительным директором украинской федерации?
- Никаких, потому что сразу всем дал понять, что на практическую работу не пойду ни в одну сборную, какими бы заманчивыми ни были предложения. А раньше они поступали от разных стран - в частности от Италии. Я в биатлоне уже сорок лет, мне стало тяжело выдерживать нагрузки, и я решил сосредоточиться на административной работе. Вопрос моего возможного сотрудничества с Федерацией биатлона Украины и раньше не раз обсуждался с Владимиром Брынзаком. Четыpe года назад речь шла об обязанностях главного или старшего тренера. Затем вопрос стал уже под иным углом, устрою ли я украинскую федерацию как исполнительный директор. Последний разговор на эту тему состоялся в декабре прошлого года в Хохфильцене. И вот буквально на Олимпиаде я объявил польской прессе, потому что она очень интересовалась этим вопросом, что контракт с Ассоциацией биатлона Польши продлевать не буду.

- Брынзак в интервью «СЭ» сказал, что появление новых людей в руководящем составе позволит федерации более серьезно контролировать подготовку спортсменов. Можете объяснить, как именно этот контроль будет осуществляться, и не свяжет ли он руки старшим тренерам команд?
- Я сразу сказал, что не буду вмешиваться в работу тренеров. Потому что всю ответственность за результаты в конечном итоге берут на себя они, а не функционеры. Может, мне и хотелось бы что-то изменить, но, столько лет проработав тренером, могу представить, как неприятно, когда приезжает работник федерации и начинает рассказывать, что нужно делать. Считаю, что эффективнее идти путем не указаний, а консультаций. Потому что, каким бы высококлассным специалистом ты ни был, вое равно можешь что-то упустить.

Я сам проштудировал много методических рекомендаций, каждый год читал лекции в Польше, написал книгу по методике подготовки вместе с ректором Академии физического воспитания и апорта в. Катовице, по направлению Международного союза биатлонистов проводил семинары в Азии. И сейчас продолжаю учиться. Уверен, что мы найдем с украинскими тренерами общий язык, потому что делаем общее дело. И никто не хочет делать его плохо. Я, конечно, буду подсказывать и следить, чтобы не было грубых ошибок, но ни в коем случае не принуждать. Все решения будут приниматься коллегиально.

- Следить и подсказывать будете из кабинета или должность исполнительного директора предполагает выезды на сборы и соревнования?
- Я не стану контролировать действия спортсменов и тренеров с утра до ночи. У нас выработана стратегия подготовки сборной к Сочи-2014. Главное - не отступать от нее. Если я и буду приезжать к команде, то не на месяц, а на один-два дня, чтобы обсудить важные вопросы. А для контроля за тренировочным процессом у нас есть научная группа. Ее задача - регистрировать объемы стрелковой и беговой подготовки,- заносить это на карту, сравнивать показатели текущего сезона с прошлым. За научное обеспечение мужской команды отвечает Роман Зубрилов. А с женщинами в этом направлении будет работать Василий Карленко.

В НОРВЕГИИ УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬТУРЫ ПОЛУЧАЕТ 4,5 ТЫСЯЧИ ЕВРО

- За последние два олимпийских цикла в украинской сборной сменилось немало тренеров, в том числе и из ближнего зарубежья - россиянин Анатолий Хованцев, литовец Вилюс Репшис, белорусы Владимир Махлаев и Константин Вайгин. Кроме того, так и не приступил к обязанностям Владимир Королькевич. О чем, на ваш взгляд, говорит постоянная текучка тренерских кадров?
- Первое и, наверное, самое главное то, что у нас мало своих специалистов высокого ранга, отвечающих уровню национальной олимпийской команды - как минимум такой, какой на сегодняшний день является украинская. Чтобы как-то выйти из положения, федерации приходилось обращать взоры за рубеж. Но, заметьте, сегодня процентов шестьдесят всех сборных мира пользуются услугами иностранных тренеров. В Норвегии работал шведский специалист, с итальянской сборной два года сотрудничал немец, потом ему на смену пришел норвежец. В Америке работает тренер из Италии. Во-вторых, многие сборные идут по пути приглашения нейтрального тренера. Отечественный специалист, как правило, зависит от своего клуба, своей школы, имеет своих учеников в команде - и, хочешь не хочешь, уделяет им больше внимания. А для иностранца главное - это результат: если спортсмен его показывает, неважно, откуда он - из Сум или Чернигова.

- Но возникает другой вопрос: почему никто из иностранцев надолго не задержался в Украине?
- Попробую объяснить. Начнем с Анатолия Хованцева, который проработал один сезон, готовя команду к Олимпийским играм в Турине. Его здесь устраивала и зарплата, и взаимоотношения, но его украинский стаж шел в никуда. А еще пару лет поработав в Финляндии, он обеспечил себе пенсию в этой стране. Она раза в четыре больше, чем была бы у него в России. Королькевичу пришлось отказаться от работы с украинской сборной после двух-трех месяцев по состоянию здоровья - он уехал делать операцию в Словению. Что касается Константина Вайгина, то мы прекрасно знаем, что у него была своя спортсменка - бронзовый призер туринских Игр Лилия Вайгина-Ефремова. И он больше времени уделял ей, она даже ездила на сборы вместе с мужчинами. Иными словами, на все есть весомые причины: как человека не отпустить, если он болен, или как удержать, если ему нужно заработать на пенсию.

- Мы видели немало случаев обмена тренерскими кадрами между бывшими советскими республиками. Хоть и меньше, известны примеры трудоустройства наших специалистов в странах Европы. Но вот немец Клаус Зиберт, переодевшийся в национальные цвета Белоруссии, прецедент. Как вы думаете, почему?
- Не считаю, что это прецедент. Раньше мы не могли пригласить тренера из Европы, в первую очередь, по финансовым причинам. Россия уже может себе это позволить, и вот в этом году привлекла к работе со сборной норвежца Томаса Ольсгорда. Сейчас тренера ищут поляки, поместили объявление на сайте IBU. Откликнулось несколько человек, но либо такого же уровня, как и польские тренеры, либо норвежец, которому нужно платить восемь тысяч долларов в месяц.

Можете представить, что это за цифра, к примеру, для Украины. Министерство спорта никогда таких денег не даст. Белоруссия нашла спонсора, который выделил сумму, хоть и не такую. Норвегия - самая дорогая страна в Европе. Там учитель физкультуры получает 4,5 тысячи евро. Чтобы он оставил семью и дом, ему, естественно, нужно предложить больше. У немцев зарплаты все-таки поскромнее. Зиберту белорусы, насколько мне известно, платят пять тысяч долларов. Немцы-то, кстати, сейчас тоже в поисках, и у них серьезные проблемы. Мюсиганг и Ульрих ушли. Пришлось взять на работу Рико Гросса. Он хороший спортсмен, но и одного дня не тренировал ни юниорскую, ни даже молодежную команду, не говоря уже о национальной сборной.

Весь мир сегодня остро чувствует дефицит квалифицированных кадров. Так что мы не исключение, европейские страны тоже ведут такой обмен. Рафаэль Пуаре стал старшим тренером молодежной сборной Норвегии - заметьте, не родной Франции. Итальянцы уволили двух специалистов и сейчас озадачены. Латыши нашли одного клубного тренера, который теперь работает со всей сборной. Урбанович уехал к нам, а специалист, возглавлявший женскую команду Латвии - в Эстонию.

ИЗ ГЛИНЫ ФАРФОР НЕ СЛЕПИШЬ

- С польской сборной вы проработали два олимпийских цикла. А сколько как минимум нужно тренеру, чтобы команда могла показать результат? И существует ли критическая точка, на которой сотрудничество должно если не прекращаться, то приостанавливаться?
- Минимум зависит от уровня команды. В Польше мне понадобились два года. В первый нужно было показать, что есть какой-то сдвиг - и он был. Томаш Сикора не завоевал медали на чемпионате мира в Ханты-Мансийске, но уже показал лучший результат в беговой подготовке; выиграв секунду у Фроде Андреасена, который тогда был быстрее самого Оле-Эйнара Бьорндалена. А уже через год на чемпионате мира в Оберхофе Томаш стал серебряным призером.

Конечно, с более молодой командой, как, к примеру, польская женская сборная, где спортсменки 1984-86 годов рождения, нужно было минимум четыре года проработать. После чего девушки даже попали в шестерку в эстафете на чемпионате мира. Магдалена Гвиздон впервые в истории польского биатлона выиграла этап Кубка мира. А критическая точка - это два, максимум три олимпийских цикла. Выдержать четыре способны единицы. После восьми лет, как правило, нужно набирать молодых с перспективой на следующие Игры. А это значит - начинать с нуля.

В Польше из той группы, которую мы создали восемь лет назад, остались одна женщина и один мужчина. И то мы думали, что Сикора завершит карьеру после этого сезона, но он продлил контракт еще на два года. Тренеру, который придет на мое место в польскую сборную, безусловно, нужно будет вырабатывать такую же стратегию, какую выработали мы в Украине - до Олимпиады-2018. Потому что те спортсмены, которые выступают сейчас, вряд ли до нее дотянут.

-Как вы считаете, цель оправдывает средства - если говорить, к примеру, о приглашении таких легионеров как Лилия Ефремова для Украины, Анастасия Кузьмина для Словакии, Елена Хрусталева для Казахстана? Это действительно выход или лучше действовать по польскому принципу и дождаться, пока выстрелит свой спортсмен, как это случилось с Томашем Сикорой в Турине?
- Ждать можно очень долго. А приглашение спортсменов с перспективой или уже высокого уровня считаю оправданным хотя бы потому, что своему нужно на кого-то равняться, чтобы вырасти. Иначе будет он вариться в своей каше десять лет и считать, что он самый лучший, конкурентов-то нет. Поэтому в команде обязательно должен быть спортсмен уровня Сикоры или Хвостенко.

- Насколько отличаются подходы к развитию биатлона в Польше и Украине?
- У поляков сейчас четыре современных биатлонных центра с электронными установками и трассами. Последний построили буквально два года назад для проведения Европейского юношеского олимпийского фестиваля. Закопане, напомню, принимало молодежный чемпионат мира и Всемирную универсиаду. А у нас за последние двадцать лет не появилось ни одного нового стадиона. Что касается финансирования, то польские спортивные школы получают намного больше от государства, чем наши. У нас разве что зарплату тренерам дают.

На тренировочный процесс денег нет, про инвентарь вообще молчу. Спортсмены вынуждены сами себе покупать лыжи и палки. Я работал в 1995-1996 годах директором ШВСМ в Хожуве, так вот там при мне купили 18 винтовок Anschutz. В то время как одна стоит три тысячи евро. Патроны нужны - пожалуйста. В Украине нет денег для проведения сборов для юниоров хотя бы дома, а польские школьники каждый год выезжают на глетчер и восстанавливаются на море.

- Почему тогда в истории польского биатлона есть только одна серебряная олимпийская страница, написанная Томашем Сикорой, а мы имеем и Цербе, и Петрову, и Вайгину-Ефремову?
- В Хорватии вообще ничего нет, федерация - это два человека. Но есть олимпийская медаль Якова Фака. Немецкие биатлонисты впервые за 47 лет вернулись с Игр без наград. Им тоже можно задать вопрос: как это, вы, потратив столько денег, медаль не сделали?

Не все зависит от финансирования, есть еще человеческий фактор. Если нет соответствующего материала, ты ничего не сделаешь. Как говорил один польский профессор на курсах повышения квалификации: набираете детей в школу, проходит два-три года, видите, что дальше они не пойдут, говорите откровенно. Зачем зря мучить ребенка, тратить на него деньги, а потом еще претензии выслушивать: почему вы моего сына за восемь лет ничему не научили? Если скажешь родителям, что он у них никакой, возникнет резонный вопрос: зачем вы его тогда держали? Поляки правильно говорят: из глины фарфор не слепишь.

ОДНИ ТРЕНЕРЫ ОТВОРАЧИВАЮТСЯ, ДРУГИЕ - УБЕГАЮТ В ЛЕС

- Вы успели поработать и с поляками, и с румынами, да и пообщаться в силу своих служебных обязанностей имели возможность с представителями многих стран. У какой нации самый биатлонный, если можно так выразиться, менталитет в мире?
- Какой менталитет в стране, такой и в спорте. Чей лучше? Посмотрите на результаты, у представителей каких сборных они выше, и сделайте выводы! Хотя должен сказать, что некоторые страны обращают внимание на менталитет тренеров, которых приглашают к себе на работу. Считают, что не может человек не знать их жизни и учить их детей.

- Как-то один польский коллега на замечание, что немцев нельзя не уважать за, то, как они живут, ответил, что ему польский беспорядок больше по душе, чем немецкий порядок. А что ближе вам?
- Я не люблю беспорядок и не понимаю, что имел в виду этот журналист. Я только на днях вернулся из Польши. Там проходили выборы президента федерации, руководство отчитывалось за восемь лет работы, отмечало тренеров. Кстати, я получил медаль за заслуги перед польским биатлоном. За пятьдесят лет таких наград было вручено всего пять. Так вот, ни в магазине, ни в отеле, ни в учебных заведениях никакого борделя я не видел, везде все чисто и культурно.

- Во время Олимпийских игр в Ванкувере в интервью польской прессе вы не раз говорили, что никто не вел разговоров насчет будущего ни с вами, ни с Надеждой Беловой. Ассоциация биатлона Польши таким образом давала понять, что больше не заинтересована в сотрудничестве или это была просто недальновидность и беспечность руководителей?
- Президент федерации даже обиделся, когда прочитал эти мои высказывания. В Ванкувере он был собственной персоной, и удивился, почему я не обсудил этот вопрос с ним лично. Мол, не знал, что за полгода до истечения срока действия контракта должен был поднять тему моего дальнейшего трудоустройства. Это в Украине контракты подписываются по окончании сезона, а в Польше - с началом бюджетного года, независимо от того, летний это или зимний вид спорта.

То есть, у меня был контракт с 1 января по 31 декабря 2010 года. Президент даже привез мне зарплату в Ванкувер. В Польше очень хорошие законы, нам бы такие в Украине! Бухгалтерия имеет право задержать зарплату не больше, чем на пять-шесть дней, за каждый следующий день задержки предприятие, неважно, частное или государственное, платит работнику на десять или двадцать процентов больше. Возвращаясь к теме моих высказываний в польской прессе, скажу, что вопрос трудоустройства застал меня врасплох. Была пресс-конференция после гонки на 15 километров, где польские биатлонистки хорошо выступили. К тому же в тот день медаль завоевал Адам Малыш. Уже после завершения официальной части ко мне подошли корреспонденты и стали интересоваться, какие планы на завтра, как себя чувствует Сикора.

А потом один журналист вдруг возьми и спроси: а вы будете дальше работать в Польше? Я ответил, что не знаю, но скорее всего - нет. Во всяком случае, федерация со мной переговоров на эту тему не вела. Это сразу же попало на первую страницу. Ответ президента в масс-медиа не заставил себя долго ждать. Потом мы всю эту ситуацию обсудили в спокойной обстановке за рюмочкой коньяка, и все встало на свои места.

-Елена Петрова в Нагано и Томаш Сикора в Турине поднимались на вторую ступень пьедестала. Скажите, чья награда, пусть они и одинакового достоинства, для вас дороже?
- С Леной я работал много лет, еще юниоркой привез ее в Украину. Но мне казалось, что ее успех пришел как-то автоматически. Мы работали, даже не думая о медали. Просто хотели достойно выступить в Нагано. Вместе провели два сбора летом в Душниках. Я ее отвозил на последний перед Играми этап Кубка мира в Антерсельву. Но на самой Олимпиаде не присутствовал, я уже тогда работал в Польше.

Говорили всякое. Вплоть до того, что я не имел к успеху Петровой никакого отношения. Мне хотелось доказать не только Польше, не только украинским коллегам, а всему миру, что я разбираюсь в биатлоне и могу сделать чемпиона. Сикора своей наградой доказал, что медаль Петровой была не случайностью, а закономерным результатом тяжелого труда на протяжении восьми лет.

- Нет такого спортсмена, который не мечтал бы выиграть золото Олимпиады. Насколько вас как тренера беспокоит то, что среди ваших учеников нет олимпийских чемпионов?
- Считаю, что человек, который не думает, как сделать своего спортсмена олимпийским чемпионом, не имеет права называться тренером. Есть люди, для которых главное, чтобы зарплату вовремя приносили. Я не такой. Мне нужно видеть плоды своего труда, и когда я их вижу, у меня сразу все болячки исчезают. Даже к врачу ходить не надо: и аритмия пропала, и давление нормализировалось. У меня бывали моменты в жизни, когда я плакал, глядя на своего спортсмена на пьедестале.

Кстати, чтобы посмотреть трансляцию гонки, в которой Петрова завоевала олимпийскую медаль, мы с Надеждой Александровной встали в четыре утра. Она даже не могла смотреть стрельбу на последнем рубеже. Я комментировал для нее. А когда стоишь на стадионе, эмоции еще сильнее. Мы, тренеры, мне кажется, испытываем даже больший мандраж на рубеже, чем наши ученики. Одни отворачиваются, другие убегают в лес. Нет, мое самолюбие отсутствие олимпийского золота не задевает, потому что я знаю: это не моя вина, спортсмен был готов за него бороться. Почему не получилось? Знаете, сколько факторов могут повлиять на результат в биатлоне? Конечно, каждому хочется золота. Но серебро тоже неплохо пахнет.

НЕ ПОНИМАЮ НА КОГО ОБИДЕЛАСЬ ЗУБРИЛОВА

- Елена Зубрилова в интервью «СЭ» сказала, что ей, видимо, просто не суждено было выиграть медаль Олимпиады. Вы согласны, что в ее случае это было действительно то, что называется «не судьба»?
- Томаш Сикора тоже говорил, что у него просто не было счастья в Ванкувере. Проходит жеребьевка, и в индивидуальной гонке ему выпадает первый номер. «Все, - говорит тренер, - придется мне открывать трассу». Томаш пришел на первый рубеж, руки и ноги трясутся, сразу промах. А когда в спринте, где пошел снег, ему надо было стартовать первым, он стартовал в своей группе последним - 32-м. Что касается Зубриловой, то у нее дело было не в счастье, точнее - его отсутствии.

Нужно знать характер и поступки этой спортсменки. К Олимпиаде-2002 она готовилась под руководством личного тренера, и иногда, как мне кажется, они шли не по тому пути. Лена, возможно, это осознала, но уже после Солт-Лейк-Сити, когда уехала в Белоруссию. Я, правда, не понимаю, на кого она обиделась, решив уехать. Потом они с мужем объясняли свое решение тем, что им патронов недодали, и они вынуждены были за свой счет готовиться. А кто мешал тренироваться с командой? Мы едем на сбор в Америку, а Зубрилова не хочет, у нее своя программа.

Я думаю, что Олимпиаду-2002 Лена провалила не из-за счастья. Следующие Игры - да! Она была пятой, пару секунд проиграла в спринте Ефремовой. Я считаю, что тренеры белорусской сборной не совсем правильно себя повели на заключительном этапе подготовки к Турину. Зубрилова все лето провела вместе с польской командой. А за несколько месяцев до Олимпиады ей сказали, что нужно готовиться со сборной Белоруссии. Перед Играми Лена мне звонит со сбора в Антерсельве и говорит, что они остались одни. Доктора и старшего тренера нет, они приедут уже на Олимпиаду. 12 февраля бежать, а наставник женской команды только восьмого или десятого появляется в Турине.

- Не кажется ли вам, что в Солт-Лейк-Сити и Ванкувере украинская сборная потенциально была сильнее, чем на Играх в Лиллехаммере, Нагано и Турине, где мы получили олимпийских медалисток в лице Цербе, Петровой и Ефремовой? И если да, то почему так получается, что мы цепляемся за малейший шанс и не используем большие возможности?
- Это спорт. Кто думал, что Хрусталева станет второй в Ванкувере? Она же перед этим стартовала на этапах Кубка мира - хоть бы в одной гонке в десятку попала! А на Олимпиаду приехала, и на тебе - серебро. Повезло девочке. То же можно сказать и про Павла Хурайта. Шесть или семь лет назад словак отмечался на этапах Кубка мира. А потом было затишье. И тут вдруг - бронза.

- Вы находились в зале, когда на церемонии «Герои спортивного года-2009» специальную награду «За преданность делу» вручала президент Олимпийской академии Украины Мария Булатова. Та самая Булатова, которая возглавляла Госкомспорт в 2001-2003 годах и обвинила вас в некомпетентности в Солт-Лейк-Сити. Ни один мускул на вашем лице не дрогнул. Старые обиды забыты или время лечит раны?
- Мой характер не позволяет мне забывать обиды. Знаю, что нужно отбросить все, что было, и идти дальше. Но я получил слишком сильную травму на той Олимпиаде. Булатова говорила: мол, взяли на должность главного тренера чуть ли не человека с улицы; без образования. Я побежал домой, приношу дипломы начальнику отдела зимних видов спорта Василию Карленко. Он тут же набирает номер Нины Уманец. А она отвечает: «Не в этом причина, но не говорить же министру сейчас: вы не правы»! Я в любом случае собирался уезжать из Украины. У меня предложения были, еще за два года до Солт-Лейк-Сити. Но мы договорились с президентом федерации, что я доработаю до Олимпиады. А дальше мне дадут рекомендации и отпустят в любую страну.

Я обычный человек, и мне тоже нужно было поправлять свое финансовое положение. Можно было расстаться тихо и мирно, а получилось со скандалом, после которого и спортсменки начали уходить. Водопьянова завершила карьеру. Счастье, что мне удалось уговорить остаться Петрову.

- Сколько процентов ответственности за неудачу в Солт-Лейк-Сити вы готовы взять на себя?
- Я всегда беру на себя много, но в этом случае - 50 процентов. Признаю, была выбрана не та высота, но ведь выбирали ее коллегиально. Мне обидно, что некоторые наши тренеры, которые тогда вместе со мной ездили смотреть возможные места проживания и согласились на ту гостиницу, потом сделали вид, что они ни при чем. Это была наша общая ошибка: соревновались на 1700 метрах, а проживали на 2200. Нужно было после гонок ехать вниз отдыхать, а мы, наоборот, поднимались выше. Организм не восстанавливался. Потом прозвучали обвинения в адрес докторов: дескать, проблема была в фармакологии.

Пришел к выводу: не нужны специалисты Украине. Значит, буду делать результат для другой страны. 26 медалей завоевали польские биатлонисты под моим руководством на главных стартах - чемпионатах мира, Европы и Олимпиадах. За восемь лет мы добились таких успехов, каких биатлон не имел за все пятьдесят лет существования в этой стране. Да, Сикора стал чемпионом мира еще в 1995 году, но олимпийских наград у него не было, как не было и призовых мест на этапах Кубка мира. А сейчас есть восемнадцать медалей и второе место в генеральной классификации. Наши с Беловой успехи отмечал сам президент Польши, недавно трагически погибший Лех Качинский. Он лично предлагал мне стать гражданином Польши. Меня признавали тренером года в этой стране.

- Думаю, для вас не новость, что далеко не все люди, так или иначе связанные с украинским биатлоном, обрадовались вашему возвращению. Вам приписывают многие грехи, начиная с загубленных спортивных судеб и заканчивая непричастностью к успехам Сикоры. Это обычная зависть или у людей есть причины вас не любить?
- Если бы вы знали, как Сикора удивился, когда украинские корреспонденты задали ему вопрос на эту тему. Он даже представить не мог, что ходят такие разговоры. Вообще, мне надоело оправдываться. Не знаю, как еще можно доказать, что мы все эти годы прекрасно работали с Томашем. Хотите, покажу награды и подписанные им вымпела со словами сожаления, что я покидаю Польшу?

КАК РАЗЛИЧАТЬ СЕСТЕР СЕМЕРЕНКО?

- В обновленном списке тренерского штаба, опубликованном на сайте ФБУ, нет имени вашей супруги Надежды Беловой. Это значит, что она с украинской сборной работать не будет?
- На сегодняшний день Надежда Александровна официально продолжает работать в Польше. Я на самом высоком уровне доказал, что уже исчерпал свои силы, и мы мирно разошлись с Ассоциацией биатлона Польши. Белову же так просто не отпустили. Но сейчас она находится на больничном, и насколько он затянется - неизвестно. Как неизвестно, вернется ли она после этого в Польшу. У нее серьезные проблемы. Если курс лечения пройдет хорошо, возможно, через годик Надежда и возобновит работу. Недавний тренерский семинар в Конча-Заспе показал, что в услугах Беловой очень заинтересованы и в Украине, Тренеров с международным опытом работы здесь не так много.

- Если бы не роковая ошибка на Олимпиаде-2002, каким бы был сегодня биатлон в Украине?
- За три с половиной года до Игр мы завоевали 60 с лишним медалей. Ошибка была допущена именно в Солт-Лейк-Сити. Такие спортсменки, как Петрова, Водопьянова, Лемеш, Зубрилова еще два-три года могли спокойно выступать и показывать высокие результаты. Мы потеряли время, пришлось ждать, пока придет новая плеяда, окрепнет Хвостенко, подрастут сестры Семеренко.

- Как вы считаете, это плюс или минус для нашего биатлона, что фактически никто из опытных спортсменов не завершил карьеру после Олимпиады в Ванкувере?
- Мы никого не ограничиваем возрастным цензом. Ханеволду уже за сорок, а он медаль завоевал на Олимпиаде. Разве можно не дать тренироваться тому же Дериземле или Биланенко? Это мы говорим, что они возрастные, а ведь им чуть за тридцать. Пусть работают.

- С какими результатами должна завершить команда первый послеолимпииский сезон, чтобы вы сами поставили ей оценку «отлично»?
- Главная цель этого сезона - медаль чемпионата мира в Ханты-Мансийске. И абсолютно неважно, кто ее принесет. А этапы Кубка мира - лишь часть подготовительного процесса. Если медаль будет, довольны останутся все - и спортсмены, и тренеры, и федерация, и зритель.

- В завершение - контрольный вопрос, позволяющий понять, насколько хорошо вы знаете нынешнюю сборную Украины: как отличить Виту Семеренко от Вали?
- Я им этот вопрос задаю на каждом этапе Кубка мира. (Смеется). Сначала они говорили, что можно различать по сережкам, потом - по цвету волос. Но я все равно забываю, у кого темнее, у кого светлее, и путаю. Вот приеду на сбор в Чернигов - и снова буду спрашивать. Хотя тренеры, которые с Валей и Витой работают, говорят, что это очень просто. Но для меня тяжело - по крайней мере, пока.

К слову, с этого сезона в украинской сборной будут тренироваться еще две сестры 1990 года рождения из Ханты-Мансийска - Оля и Юля Полещиковы. Они юниорки, были в десятке на мартовском чемпионате России в Увате. Для украинского биатлона это уровень. У нас в чемпионате стартует 15 юниорок, в России в этом году было 87. Есть из кого выбирать! Не знаю, Полещиковы двойняшки или близняшки, но они очень похожи. У них свидетельство о рождении украинское, родители восемь лет прожили в Ужгороде. Поэтому с получением гражданства проблем возникнуть не должно...


Анна САВЧИК, газета «СЭ в Украине»