ГИНЕР: Почему бы не объединить чемпионаты России и Украины?

К Евгению Гинеру у нас накопилось много вопросов. Встретиться и без того хотелось - а тут повод: бразильца Зико внезапно сменил испанец Хуанде Рамос, еще несколько месяцев назад работавший с мадридским «Реалом». Президент ПФК ЦСКА пригласил в свой офис. Мягко уточнил, сколько потребуется времени. Мы ответили - час. Проговорили в два раза больше. И о Зико, и о Рамосе, и обо всем на свете.

РАМАДАН ДЛЯ МААЗУ

- То, что о ваших переговорах с Рамосом никто даже не догадывался, - чудо?

- Знаете, мне всегда смешно, когда натыкаюсь в газетах на фразу: «Как сообщил хорошо информированный источник в клубе…» Ручаюсь, в ЦСКА предателей нет. Здесь работают честные и порядочные люди, которые не занимаются «сливом» информации. Иногда допускаем утечку умышленно, если нам это нужно.

- Но ведь и с ван Галом, и с Лаудрупом вы договаривались ничего не разглашать. Удивились, когда они тут же все сообщили газетам?

- Давайте по порядку. Не в курсе, что рассказывал ван Гал, но могу гарантировать: ни я, ни люди, которые работают в клубе, в переговоры с ван Галом не вступали. Никогда! Пусть в следующий раз корреспондент поинтересуется у голландца, когда, где и с кем из ЦСКА он общался. Очень любопытно, что тот ответит. Да я бы в жизни не пригласил ван Гала в ЦСКА!

- Почему?

- А где он себя проявил? В «Барселоне»? С таким подбором игроков многие тренеры смогли бы хорошо работать. Посмотрим, как у ван Гала сложится в «Баварии». Начал не слишком убедительно. Хотя «Бавария» в этом году собрала великолепный состав. С Лаудрупом же я действительно встречался, когда он с женой приезжал в Москву. Но это была ознакомительная беседа, без конкретики. Назвать это переговорами нельзя.

- А Лаудруп воспринял визит в Москву как предложение возглавить ЦСКА?

- Может быть. В тот момент мы уже знали, что в конце 2008 года Валерий Георгиевич покинет ЦСКА. И заранее стали подыскивать замену, разговаривали с разными тренерами. Но ван Гала среди них не было.

- В какой момент определилась судьба Зико?

- Мы просто сели поговорить, как жить дальше. И поняли, что будет лучше, если каждый пойдет своей дорогой. Решение было взаимным. Меня, например, тревожил подход Зико к молодежи. В основном составе ЦСКА выходят порой семь человек в возрасте от 18 до 21 года! Очень важно, чтобы рядом был понимающий тренер. Который уделяет ребятам много внимания, общается с ними, вкладывает в их подготовку душу и сердце. Но Зико работал с ними исключительно на поле. Тренировка прошла - и все. Рамос же понимает, что к молодым нужно относиться бережно. Лишний раз поговорить, что-то объяснить… В общем, с Зико пришлось расстаться. Не хотелось до конца гробить сезон. Правда, если спросите: «Правильный ли это шаг?», отвечу: «Не знаю». Возможно, и с бразильским тренером все рано или поздно наладилось бы.

- Вы сказали, что решение получилось взаимным. Значит, и Зико был чем-то недоволен?

- Только результатом своей работы. О чем мне честно сообщил. Претензий к ЦСКА у него никаких. Хотя, наверное, мог пожаловаться на то, что не удалось какие-то позиции укрепить более опытными футболистами. Впрочем, и клуб не предъявлял претензий к Зико, что недобрали очков или команда разваливается. Разговор был лишь о будущем команды. О том, куда идем, зачем и почему. Вот тогда и стало ясно, что нам необходим другой тренер.

- После матча с «Химками» Зико обвинил игроков в непрофессионализме и был оштрафован. Как отреагировал?

- Списал все на свою эмоциональность. Признал, что клуб абсолютно прав. Это не первый случай, когда Зико позволил себе некорректные высказывания. Ни один тренер, не обсудив предварительно вопрос с президентом клуба или акционерами, не вправе заявлять, кто при нем играть будет, а кто - нет.

- Вы о фразе Зико по поводу Джанера, Рамона и Рыжова?

- Совершенно верно. Если тренер так решил - ради бога. Только выплати клубу трансферную стоимость этих футболистов или, пока они не играют, сам давай им денег на зарплату из своего кошелька. Ведь клуб не диктует условия тренеру, что этого игрока надо включить в состав, потому что у него большой контракт, а другого - хочется засветить в Европе и выгодно продать.

Разумеется, в беседе с журналистами тренер может критиковать игроков. Но не ему определять, будут они в клубе или нет. Я сказал об этом Зико, и он согласился. Да, говорит, сначала надо было с вами потолковать.

- На первый раз бразильца простили?

- Да. Но когда Зико снова повел себя нетактично - уже был штраф.

- Большой?

- Не помню. В контракте каждого игрока и тренера четко прописано, за что могут наказать. Опоздание на тренировку - одна сумма. Некорректные высказывания в прессе - другая. Причем деньги идут не мне в карман, а в детскую школу ЦСКА.

- Прежде тренеров приходилось карать рублем?

- Нет. С Валерием Георгиевичем в этом смысле проблем не возникало.

- А с Жорже?

- Тоже. Кстати, Жорже - прекрасный тренер. Хоть и отработал в ЦСКА всего полгода, команде принес немало пользы. Единственное, что смущало, - его чрезмерное спокойствие, которое временами казалось апатией. То ли в возрасте дело, то ли характер такой. Возможно, ребятам именно эмоций тренера и не хватало. Шла ничья за ничьей.

- А как отнеслись к словам Маазу, который открыто выразил недовольство тем, что с приходом Рамоса перестал даже в заявку попадать?

- Маазу - человек верующий. Во время Рамадана держал строгий пост. Конечно, на физических кондициях игрока это отразилось плохо. Сейчас пост закончился, и Маазу набирает форму. Думаю, все будет нормально.

- Отговорить от его поста пытались?

- Боже упаси! Никогда себе такого не позволю! Вера - это святое. Хотя не скрою: не ожидал, что Маазу настолько набожный и пост станет соблюдать безо всяких послаблений. Мне кажется, действующий спортсмен имеет право на послабления в Рамадан. Возможно, когда-нибудь Маазу сам до этого дойдет.

- Почему Вагнер Лав объявил о возвращении в Бразилию в последний момент, вынудив в авральном режиме искать ему замену?

- Все было не так. Вагнер давно подходил ко мне и просил отпустить домой. Делился со мной, как с отцом. Понятно, что я не могу посвящать в подробности семейных проблем Вагнера. Мы пытались все уладить и надеялись, что игроку не обязательно ехать в Бразилию. Но потом я понял: у парня может разрушиться жизнь, и тогда даже футбол ему будет не в радость. Разве мог такое допустить? Предложения на Вагнера были из Европы, например, из «Штутгарта». Мы не возражали, с немцами почти договорились, но сам Вагнер сказал, что ехать туда не хочет. Потому что сейчас должен находиться в Бразилии.

- Вместо Вагнера в аренду взяли Гильерме. Озадачили вас недавние слова президента киевского «Динамо» Игоря Суркиса, что у ЦСКА будет возможность выкупить бразильского форварда за 17 миллионов долларов?

- Впервые слышу. Может, Игорь Михайлович имел в виду сумму, которую киевляне изначально заплатили за Гильерме? Поглядим, какую объявят нам. В любом случае пока на эту тему рассуждать бессмысленно. Аренда Гильерме рассчитана на год.

ЖЕЗУС - ГЛАВНЫЙ ПРОВАЛ

- Когда-то гендиректор «Спартака» Первак пять раз летал в Белград за Видичем. А вы кого просматривали дольше всего?

- Чилийца Гонсалеса отслеживали года полтора. И не потому, что сомневались в игроке. Нет, понимали, что это достойная замена Жиркову. Однако брать Гонсалеса, пока Юра оставался в ЦСКА, было глупо. На этом уже обожглись с Феррейрой. Сильный футболист, но Жирков его переиграл.

- Ваш главный селекционный провал?

- Рикарду Жезус. Купить его упросил Валерий Георгиевич. Говорил, что этот форвард ему очень нужен. Наш селекционный отдел кандидатура Жезуса смущала, но тренеру все-таки пошли навстречу. Это чуть ли не единственный случай. Поскольку у нас - как в Италии. Тренер называет проблемную позицию, скауты предлагают группу игроков - и он выбирает.

- Так почему же Жезус не заиграл?

- Ответ на поверхности. Нападающий не соответствует уровню ЦСКА. Теперь ищем ему команду. Летом Жезуса звали обратно в Нальчик, но туда бразилец ехать не пожелал.

- Почему назвали именно Жезуса, а не Рамона?

- В Рамоне мы не ошиблись. Это молодой и сильный футболист, у которого есть все, чтобы вырасти в звезду европейского масштаба. Беда Рамона в другом.

- То есть?

- Он - детдомовский. Трудное детство. Многие бразильцы, включая Вагнера и Жо, тоже жили в нищете. Но рядом с ними были папа и мама. А Рамон, лишенный родительского тепла, вырос замкнутым. Сейчас он словно Кай с ледяным сердцем. Чтобы оно оттаяло и парень стал прежним Каем, надо здорово постараться. Поддерживать, больше разговаривать. Верю, аренда в «Крыльях» пойдет Рамону на пользу. Самара - не Москва, ему там освоиться проще.

- Сегодня готовы признать, что просчитались, не продав Карвалью пару лет назад, когда тот был на пике?

- Я не боюсь признавать ошибки. Что же касается Карвалью, то жалеть не о чем. На него даже в тот момент не было предложений.

- Странно.

- Чему удивляетесь? Средние команды заплатить за Карвалью адекватные деньги не способны. А топ-клубы спонтанно футболистов не берут. За ними внимательно наблюдают в течение нескольких лет, собирают информацию. Так «Челси» и другие гранды вели Жиркова. И лишь недавно пошли предложения.

Вот прочитал на днях в вашей газете об интересе к Дзагоеву со стороны «Реала». Алан - талантливый мальчик, его ждет большое будущее. Но о «Реале» говорить рано. Серьезный клуб не возьмет футболиста, если он появился из ниоткуда и ярко отыграл один сезон. Стабильность нужна! Это наши клубы вынуждены покупать таких игроков. Отсюда осечки в селекции. Спешка же объясняется тем, что ждать мы не можем. Через сезон-другой на футболиста вырастет спрос в Европе - и никакими деньгами в Россию его уже не заманишь. Потому что любой, выбирая между нашим чемпионатом и английской премьер-лигой, предпочтет второе.

- Откройте тайну - из-за чего два года назад вдруг сорвался переход из «Амкара» Савина, который уже и армейскую форму успел получить?

- Не стоит все придавать огласке. Важно, что руководство «Амкара» и сам игрок знают, что произошло. Если коротко - сделку сломали агенты. Такого на моей памяти в ЦСКА больше не случалось.

- Самый тяжелый разговор, который помнит этот кабинет?

- При всем дружеском расположении Валерия Георгиевича ко мне и моего к нему у нас неоднократно вспыхивали разговоры на повышенных тонах. К счастью, на наши отношения это не влияло.

- Вы не производите впечатления человека, способного сорваться на крик.

- Это только кажется. Иногда позволяю себе повысить голос. Чаще всего, когда приходится по четыре раза повторять одно и то же. Вот тогда могу сорваться. Потом страшно переживаю, не стесняюсь извиниться. Это нормально.

- У кого недавно просили прощение?

- У Романа Бабаева (гендиректора ЦСКА. - Прим. «СЭ»). Он как раз был у меня перед вашим приходом. Если ты не прав - должен извиниться. Независимо от своего положения и возраста.

- А на вас хоть кто-то осмеливается повысить голос?

- Ох, давно это было. В 18 лет я поступил в Харьковский институт инженеров коммунального строительства, параллельно устроился на работу в одну контору. Орал на меня наш главный инженер, которому что-то не понравилось. После чего я мгновенно положил заявление на стол и больше там не появлялся.

- Вы обронили, что не боитесь признавать ошибки. Много их было за время вашего президентства в ЦСКА?

- Глобальных стратегических проколов точно не совершал. И ошибок, за которые было бы стыдно, не делал. Стараюсь жить честно. Уверен, ни в ЦСКА, ни в российской лиге нет человека, который сказал бы, что Гинер его обманул. Сожалею лишь о том, что никак не могу убедить наше футбольное сообщество в необходимости перемен. Они давным-давно назрели.

- Например?

- Нужен переход на систему «осень - весна». Пора сделать чище чемпионат, в котором немало странных матчей. Клубы должны быть не государственными, а частными. Хотя бы на 75 процентов минус одна акция - пусть блокирующий пакет будет у губернии. Все это вывело бы российский футбол на новый уровень. О пересмотре контрактов с телевидением и спонсорами уже говорить устал. Стыдно, что до сих пор получаем от ТВ жалкие 24 миллиона долларов в год. Таких цен в Европе нет! Мы ниже Голландии, Португалии, не говоря о какой-нибудь Польше, где 20 миллионов давали клубам в середине 90-х! Сейчас на дворе - 2009-й. И наша лига - шестая в Европе.

А как было бы здорово, если б удалось объединить чемпионаты России и Украины! Сегодня даже в Англии есть лишь «большая четверка». «Большой семерки» нет нигде. А мы ее получили бы - в такой лиге минимум семь клубов боролись бы за золото: ЦСКА, «Зенит», «Спартак», «Локомотив», «Рубин» плюс киевское «Динамо» и «Шахтер». Вот это была бы интрига! Пусть каждая страна выставляет свою сборную, зато чемпионат у нас будет общий. Поверьте, это не утопия.

- Год назад ЦСКА и «Зенит» называли самыми играющими командами в России. Кто сегодня, по-вашему, подходит под это определение?

- Что бы ни говорили про «Зенит», он остался играющей командой. За его игрой смотреть приятно. Прибавил «Спартак», который заиграл в другой футбол. Для меня всегда было загадкой, почему от этой команды требовали «стеночек» и ветеранского футбола пятнадцатилетней давности. Теперь без скорости игры нет. Вообще, считаю, российские топ-клубы не должны постоянно выходить «вторым номером», что практикует «Рубин».

- Так «Рубин» играл в прошлом сезоне. Нынешний разве не выглядит ярче?

- Не говорю, что он играет плохо. Речь о красоте и зрелищности. Сколько в этом году видел матчей «Рубина», особых изменений не нашел. Только когда ведут с разницей в два-три мяча, на кураже летят вперед. Обычно же со стартовым свистком команда закрывается в зоне. В обороне держит по восемь человек и ждет, когда кто-то выскочит на контратаке, использует «стандарт» или получит право на пенальти. Их в ворота соперников «Рубина» назначают на удивление щедро. Скажите, кто еще, кроме «Рубина», за 22 тура пробил 8 пенальти?

Я вот был на матче «Рубина» в Киеве. Забили первыми - так играйте! Нет, опять почти всей командой сели назад с единственной мыслью - отбиться. Когда-то ЦСКА тоже так играл. И у меня было много бесед с Валерием Георгиевичем на эту тему. Такой футбол не приносит удовольствия, даже если получаешь результат. По мне уж лучше уступить, но показать красивый футбол. Хоть не так обидно. Конечно, можно играть от обороны против «Барселоны» или «МЮ». Но когда такую картину регулярно видишь в нашем чемпионате, накатывает тоска.

ДЕНЬГИ В ДНЕВНИКЕ

- Два человека живут на вас с обидой. Догадываетесь, о ком речь?

- Понятия не имею.

- Ходит по редакциям, жалуется на вас первый тренер Жиркова - Валерий Шарапов…

- Его обиду мне трудно понять. Все, что могли, - перед ним выполнили. Неделю назад, когда летал в Киев, Шарапов неожиданно позвонил в клуб. Оставил секретарше записку: «Первый тренер Жиркова хотел передать благодарность». Спрашиваю ее: «И все?» - «Все». Так, а кто же второй?

- Отец Перхуна, который в интервью говорил, что Гинер помог разве что добрым словом, да книжку обещал издать.

- Мое убеждение - на горе наживаться нельзя. Кроме того, я никогда не давал этому человеку никаких обещаний по поводу книги. На мой взгляд, издать папе книжку и поставить Сереже памятник - разные вещи. Издать папе книжку и помочь двум Сережиным дочерям - тоже разные вещи. Издать папе книжку и помочь Сережиной сестре оплатить учебу в институте - опять же разные вещи. Для меня папину книжку однозначно перевешивают Сережины дети, его жена и сестра. А тщеславие этого человека говорит о том, что книга для него важнее. Если так, пусть пишет. Встанет в ряд с Достоевским и Чеховым - на здоровье! Впрочем, на Украине иные ориентиры - Шевченко, Тычина… Но при чем здесь я?

Свои обязательства перед Сережиной семьей вижу совсем в другом. А Перхуну-старшему, которого однажды выгнал из этого самого кабинета, я ничего не должен. Надо помогать сиротам, старикам, больным. Он же - крепкий, здоровый мужик, моложе меня. Пусть идет работать, да хоть вагоны разгружает. А не пытается нажиться на горе.

- Кстати, о возрасте. В следующем году вам 50. Пугают цифры?

- Нет. Мой партнер по бизнесу говорит: «Первый признак старости - когда начинаешь считать, сколько тебе лет». Вот я и не считаю. Разумеется, уже не бегаю так же резво, как в молодости. Животик появился. А в остальном не вижу разницы - 25 мне или 50.

- Когда играли в футбол?

- Больше года назад собирались на Песчаной. Сейчас обманываю сам себя, говорю - «нет времени». В этом вопросе чувствую пятьдесят лет. На самом деле человек может отыскать время и для спортивного зала, и для игры в футбол, и для театра.

- Как обычно отмечаете дни рождения?

- Последние лет девятнадцать - никак. Стараюсь в этот день уехать с семьей куда-нибудь подальше и отключить телефон. Не выношу поздравлений и шумных торжеств.

- Даже 50 отмечать не будете?

- Нет, придется. А то народ не поймет. До 26 мая далеко, но я уже по просьбе жены потихоньку список гостей составляю. Правда, поставлю им одно условие.

- Какое?

- Никаких тостов! Все эти речи - мол, какой вы хороший, красивый и успешный - мне не нужны. Я смущаюсь, сразу уши становятся красные. На дне рождения гости должны отдыхать, веселиться, танцевать. Зачем превращать праздник в партсобрание?

- В августе был юбилей Газзаева. Что подарили?

- Цээсковский кубок, который изготовил мой друг, известный израильский скульптор.

- Что за кубок?

- Сделан из серебра и других драгоценных металлов. Таких кубков всего пятьдесят штук. Вручаю их самым близким людям по особым поводам.

- Когда-то на встрече в редакции «СЭ» вы сказали: «Сам могу отдать последнюю рубашку, но украсть у меня ничего невозможно». Снова подпишетесь под этими словами?

- Так и есть.

- Мы однажды процитировали вас Суркису-старшему, и тот моментально вспомнил случай - пока находился в тренажерном зале, его же охранник шарил по карманам. «Я доверял ему жизнь, а оказалось - нельзя было доверить даже брюки», - посмеялся Суркис. У вас были ситуации с комическим оттенком?

- Всякое бывало. Со многими расставался, меня предавали. Но за годы сформировался коллектив, которому можно доверять. Те, кто сейчас со мной, шарить по карманам не станут. И не украдут. Меня еще в детстве старшие ребята учили: на людей, которые возникают в твоей жизни, надо смотреть в черных очках. Меньше шрамов будет на сердце. Долго я не мог этого понять - а теперь учу тому же детей.

- На всякого нового человека смотрите через черные очки?

- Уже много-много лет - только так. Но не стесняюсь эти очки в какой-то момент снять, извинившись перед человеком.

- Как-то вы отговорили Игнашевича заниматься бизнесом. Еще кому из футболистов помогали советом?

- Практически всем. Когда игроки хотят вложить куда-то деньги, первым делом обращаются за советом ко мне. Пока ни один вариант не вызвал у меня доверия. Сразу видно, что ребят хотят надуть либо втянуть в какие-то аферы. Речь не о темных делишках, ни в коем случае. Это нормальный бизнес. Просто люди не отдают себе отчета в размерах прибыли. Я вот не знаю бизнеса, за исключением криминального, где бы она составляла 100 процентов. От силы - 10 - 15.

Некоторые рассуждают примерно так: «Вон у Аркадия Новикова идут рестораны - давай тоже откроем». Наивные! Даже не задумываются, какой путь прошел тот же Аркадий, прежде чем его заведения стали окупаться. Когда раскладываю все ребятам по полочкам, они понимают, что самое надежное - держать деньги в банке, получая приличные проценты. Между прочим, в кризис никто из игроков ЦСКА денег не потерял. Потому что прислушивались к совету и не рисковали зря.

- Где больше обманывают - в футболе или в бизнесе?

- В футболе. В бизнесе многое просчитывается заранее. Если тебя хотят «окунуть» - сразу видишь. А может, это всего лишь мое впечатление - поскольку в бизнесе лучше разбираюсь.

- По-крупному вас «кидали»?

- Нет. Я рос без родителей, в коммуналке, меня воспитывала бабушка. Лет в двенадцать я совершил очень некрасивый поступок. Мне и сегодня стыдно, едва вспомню. Бабушка не била и не ругала - просто взяла за руку и отвела к человеку, который прожил тяжелую жизнь. Много лет провел в лагерях. Он мне доступно объяснил, что к чему. Я понял: если тебя пустили в дом, позволили переночевать и накормили - уходить в чужих ботинках нехорошо. Больше ничего подобного не делал. И по отношению к себе не позволял.

- Что ж вы натворили?

- Украл у соседки то ли тридцать рублей, то ли сорок. Мне очень хотелось фотоаппарат.

- Как все вскрылось?

- Положил деньги в дневник, а бабушка его первым делом открыла. Пошла, все соседке вернула.

- Что сейчас на месте вашей коммуналки?

- Фирма «Харьковтелеком», кажется. Это очень старый дом, до революции принадлежал хозяину сахарного завода. Двухэтажный особняк с пристройками для прислуги во дворе. Два крыла, в каждом ютилось по восемь семей.

- Харьков - довольно милый город. Мы там бывали.

- Чудесный город. Очень зеленый и какой-то домашний. Хотя был в Советском Союзе одним из крупнейших по промышленности. Шестая по величине железнодорожная развязка, поезда шли во все концы страны. Все говорили по-русски. До границы с Россией - 35 километров. А до ближайшего украинского города, Полтавы - 140.

- Став обеспеченным человеком, не думали о том, чтобы выкупить этот дом?

- Не только думал, но и просил друга, хозяина харьковского «Металлиста» Александра Ярославского, посодействовать. Пока не получается. Однажды повез в Харьков уже взрослого сына. Показал город. Так он матери потом сказал: «Спасибо, что привезли меня на другую планету».

ОСТРОВ ЧЕРЕПАХ

- К разговору о сыне. В 2005 году его автомобиль обстреляли. Сложно представить, что вы оставили эту историю без внимания…

- Милиция с прокуратурой занимаются. А я наблюдаю со стороны.

- Вам известно, чьих рук дело?

- Пока нет.

- Был в вашей жизни больший стресс?

- Таких моментов у меня было два. Первое потрясение - в десять лет, когда умерла мама. Я был маленьким и не мог еще понять слов бабушки: она говорила, что страшнее всего - хоронить ребенка. История с Вадимом стала для меня тяжелейшим испытанием. Хотя жизнь не была легкой.

- Вадим после этого изменился?

- Нет. Он был чистым, хорошим мальчиком, таким и остался. Конечно, покушаться именно на него не могли, Вадим никому не перешел дорогу. Значит, было по отношению ко мне. Но это самая большая подлость, какую можно представить. Думаю, Господь накажет этих людей. Не хочу повторять слова Иосифа Виссарионовича - «сын за отца не отвечает»… Лучше скажу по-другому.

- Как?

- Надо быть трусом, чтобы спросить не с мужчины, а с его семьи.

- Стрелявшие наверняка знали, что в автомобиле не вы.

- Естественно.

- Ваша мама умерла совсем молодой женщиной?

- Ей было тридцать лет. Рак. Ушла очень быстро, тогда белокровие лечить не умели.

- Вы рассказывали, родители в то время были в разводе - и лишь годы спустя вы стали общаться с отцом.

- Начал общаться, когда осознал: порядочность человека не измеряется фактом развода.

- О чем говорили с отцом?

- О его уходе из семьи. Как и почему это получилось. При этом я для него много значил. Отец меня научил работать, он сам был трудоголик. Очень порядочный человек. Думаю, в жизни никого не обманул.

- Вы рано начали зарабатывать большие деньги?

- Совсем мальчишкой. Году в 76-м получил около тысячи рублей. Мне было 16 лет.

- Как удалось?

- В Советском Союзе можно было заработать любые деньги. Надо было только крутиться и искать. Вот я и нашел такой промысел, называющийся «фотонабором».

- Что это?

- Ходили по деревням. Брали у людей фотографии - увеличивали, ретушировали и красили. Получался уже портрет. А до этого охранял со старшими ребятами сады. Тоже какой-то заработок. Позже открыл ателье. Шили и продавали. В те годы это называлось «цеховым бизнесом».

- Наклеивали фальшивые лейблы?

- Ну что вы! Мы работали от фабрики, лейблы не требовались. Тогда в стране ни черта не было - нормальную рубашку не отыскать. Про кожаную куртку не говорю.

- Бизнес - всегда риск. В серьезные авантюры ввязывались?

- Пожалуй, словом «авантюра» я про себя окрестил затею с гостиничным бизнесом. Мы с партнерами купили несколько отелей.

- В Москве?

- В Москве тоже, но в основном - на Украине. В середине 90-х мне казалось, что гостиничный бизнес еще долго не поднимется. Мы не сумеем ничего сделать. Взяли оператором иностранца, но вскоре поняли, что он неадекватен. Начали заниматься сами. Сегодня наши отели приносят неплохой доход.

- Чем еще занимаетесь, не секрет?

- Никакого секрета. У нас какая-то часть энергетического бизнеса Украины. Интересы в металлургии.

- Есть, кажется, собственный банк?

- Небольшой. Сами финансисты называют такие банки «карманом».

- Зачем он?

- Прежде было много банков, которые «кидали». Надо было иметь какой-то свой и надежный.

- Михаил Турецкий, основатель знаменитого хора, сказал: «Я больше никогда не буду бедным». Рискнете повторить?

- Нет. Живу по русской пословице: «От сумы и тюрьмы не зарекайся». Родители не могли передать мне богатства. Империю мы создали с партнерами своими руками. Если, не дай Бог, что-то случится, уверен: снова поднимемся с нуля.

- Надежду доучиться в брошенном когда-то институте вы оставили?

- А у меня и не было цели получить диплом. Зачем мне корочка Харьковского института инженеров коммунального строительства? Буду четко отличать эркер от балки? Выучу сопротивление материалов? На эту тему хорошо высказался Михаил Гершкович: «Одно среднее соображение часто лучше двух высших образований».

- В чем вы себе отказали из-за цены? Так и сказали: «Мне это не по карману»?

- Ни в чем не отказывал. Я вам объясню. Наша жизнь очень коротка, особенно это чувствуется в исторических местах. Побывал на раскопках в турецком городе Эфесе. Он возник в XI веке до нашей эры. Представляете? Вот и соизмерьте это с годами, которые отпущены каждому из нас. Это отлично чувствуешь в Иерусалиме и Помпеях. Те же ступени, та же лестница, что и тысячу лет назад… Отправляйтесь туда - и сравните ощущения. Даже если проживете 90 лет - это ничто в сравнении с вечным. Минута! Разве можно, осознав это, в чем-то себе отказывать?!

- Интересная у вас философия.

- Мне не хочется обвешаться золотыми цепями или бриллиантами. Но и отказывать себе - неправильно.

- Вы из тех миллионеров, которые носят часы за 80 долларов?

- Нет. Я вообще много лет обходился без часов. Первые мне подарила бабушка, когда было 16 лет. Стоили они 11 рублей и прожили ровно сутки.

- Что стряслось?

- На следующий день подрался - и часы потерял. Мне было так стыдно, что с тех пор вообще часы на руке не признавал. Только в 1994 году жена с сыном настояли, и я купил себе очень дорогие. Вот они, по-прежнему на мне.

- Что за марка?

- Frank Muller. Сам Франк Мюллер сделал всего 25 таких экземпляров, и один из них хотел мне подарить.

- Отказались?

- В категоричной форме. Сказал, что неловко принять такой подарок. После, ничего Мюллеру не говоря, заказал эту модель в его магазине. Надо было ждать, пока изготовят. И вот когда подошел срок, Мюллер меня отыскал: «Неужели думал, я не выведаю, от кого заказ?!»

- Сколько стоят?

- Триста тысяч долларов.

- Где вас с Мюллером жизнь свела?

- В Швейцарии познакомил товарищ.

- Вы как-то собирались посетить уходящий под воду остров черепах.

- Это Галапагосские острова, их еще называют черепашьими. Туда надо заказывать посещение за полгода, количество людей ограничено. Поэтому и не получается. Жизнь такая, что сложно загадывать. Но я непременно там побываю.

«УШАСТЫЙ»

- У вашего приятеля Вячеслава Фетисова в кабинете стоят штанга и пулемет «Максим». У вас ничего такого не припасено?

- А вон пулемет, в углу.

- Надо же. За цветком и не заметишь.

- Это болельщики подарили, чтобы защищаться от врагов.

- Настоящий?

- Муляж.

- Что еще в кабинете особенно дорого вашей душе?

- Трудно оценивать… За вашей спиной, например, мяч, которым забивались голы в победном для нас финале Кубка УЕФА. Привез из Лиссабона. В этом кабинете много подарков.

- От футболистов тоже есть?

- Конечно. Самые разные. Вот галстуки ребята не дарили, точно помню. Зато Андрей Соломатин преподнес картину. Бывали подарки, с которыми не знал, что делать. Все равно дороги. Пусть кабинет превратится в лавку старьевщика, но все буду хранить.

- Еще были неожиданные подарки?

- 12-летняя дочка любит лошадей, занимается - и Газзаев подарил коня. Правда, скакового, на нем тренироваться невозможно. Теперь живет в Ватутинках, в конюшне.

- Сами верхом ездили?

- Часто. В детстве сады охранял на коне. В ночное ездили с ребятами, в деревнях под Харьковом. А впервые сел на серьезную лошадь в знаменитом 94-м конезаводе Кабардино-Балкарии. Фильм «По следам Карабаира» как раз о нем. Кабардинцы - фантастические лошади!

- Ни разу не падали?

- Не без этого. И бил меня конь. Для меня лошади не стали таким увлечением, как для дочери. Она от коня не отходит, моет своими руками. Говорю: «Наймем кого-нибудь». - «Никого нанимать не надо, сама буду!» Это меня радует. У детей никакого снобизма.

- В метро давно спускались?

- Лет 15 назад.

- Ничего себе.

- Так у меня первая машина появилась в 18 лет. «Запорожец».

- «Ушастый»?

- Да. Называл его Star fire. Он был выкрашен в бирюзово-перламутровый цвет. Я эту краску покупал на харьковском велозаводе.

- Вручную красили?

- Обижаете. Товарищей попросил - они специально погнали «Запорожец» из Харькова в Днепропетровск. В эту машину у меня по 17 человек набивались.

- Чудеса.

- У него задних дверей-то нет, только передние, поэтому назад сколько угодно народа можно было утрамбовать. Когда уходил в армию, «Запорожец» продал.

- Вы предпочитаете «мерседес» и равнодушны к BMW. Как бывший владелец автосалона, можете объяснить, в чем разница?

- Однажды с большим интересом слушал спор представителей этих фирм. Человек от BMW говорил: «Мы и то придумали, и это. Компьютер рассчитывает, на сколько километров у водителя хватит бензина. У «мерседеса» такого нет…»

- Что сказал конкурент?

- Конечно, говорит, на наших машинах такого нет. «Водителю «мерседеса» не обязательно знать, хватит ли ему бензина до заправки. Мы рассуждаем так: если ваш автомобиль прошел 150 тысяч километров и остановился - долейте бензина и езжайте дальше». Все, как в футболе: стабильные игроки ценятся выше, чем звезды. «Мерседес» - это стабильность и уверенность. Сила. Для меня нет лучше городского автомобиля, чем «мерседес».

- Вы за рулем сами?

- Как правило. Обожаю водить. Шофера приглашаю редко.

- Почему?

- Любому водителю, который у меня работает, приходится тяжело. Меня все бесит - и знание города, и стиль вождения. Я-то вожу лучше, потому что этим увлекался. Занимался гонками.

- Частенько охрана за вами не поспевает?

- Да уж. Но я стараюсь за ними следить, не терять ребят из виду. Чтобы им не было стыдно.

- Вы как-то признались, что улетели с дороги.

- Не с дороги. Я тогда выступал на кольцевых гонках. Зимой, на ипподромах. Меня немного прижали - видел, что могу врезаться в людей. Ушел в сторону, вылетел с трассы.

- Перевернулись?

- Да.

- У одного из нас жуткие воспоминания - когда на ледяной дороге машина становится неуправляемой.

- Такого не бывает. Машина всегда управляема. Виноват только водитель. Многие замечают, что я зимой езжу на летней резине. Не боюсь ни снега, ни льда. Наоборот, получаю наслаждение. Я и машина - единое целое. Владею автомобилем полностью, он мне подчинен. Это не какое-то самоутверждение - я давно в жизни утвердился.

- Шальные поступки вашей юности?

- Мог выйти из дому - и очутиться через три часа в Сочи. Молодой, бесшабашный. Пока не родился сын, лез в любую авантюру, никакого страха не было.

- При этом к спиртному оставались равнодушны.

- Дури хватало и без выпивки. Меня нельзя было развести на такие вещи: «Ты что, не пацан? Закури, выпей…» С алкоголем завязал лет в пятнадцать. Сидели, тянули со старшими ребятами столовое вино. Пьется, как вода.

- Но последствия ужасные?

- Пили-пили, затем я попробовал встать - и понял, что ног нет. Ребята привели кое-как домой, бабушка открыла дверь. Всплеснула руками: «О-о, ну, слава Богу! Началось!» Но тогда дал ей слово и до 28 лет вообще не прикасался к спиртному. Сейчас крепкие напитки стараюсь не трогать. Разве что бокал-другой вина.

- Почему вы никогда не прикоснетесь к голландской сигаре?

- Почему не прикоснусь? Могу выкурить. Просто голландские мне не нравятся. Люблю кубинские, совершенно иной вкус.

- Дилетанту не понять?

- Я попробую вам объяснить. Отличается же чай из пакетика и настоящая заварка? Вот это и есть разница между голландской и кубинской сигарами. Даже доминиканская никуда не годится. Хотя «доминикану» делают кубинцы, бежавшие с острова. Но не тот табак. Все, как с вином, - качество зависит от солнца и земли. Вырастить виноград можно и в теплицах Подмосковья, но что за вино получится? На вкус сигар влияет еще и свертывание. Голландцы, насколько знаю, вручную не сворачивают. Работает машина.

ДРАКА С ПРОСТОМ-МЛАДШИМ

- За какой эпизод жизни благодарны ангелу-хранителю?

- Я думаю, мой ангел-хранитель - мама. Она часто приходит ко мне во сне. Когда очень тяжело - подсказывает, что делать. Как жить дальше. Мне всегда было это странно, не мог объяснить. Может, я просто думаю об этом? Жду помощи?

- Мама похоронена в Харькове?

- Нет, прах родителей перевез в Москву. Теперь они на Даниловском кладбище. И бабушка там же.

- Почему перевезли?

- В какой-то момент понял: мне надо приехать и посидеть у них на могиле. А в Харьков не наездишься. Тогда все организовал.

- Какие традиции есть в вашей семье?

- Самая главная традиция - мы везде стараемся быть вместе. Хотя жене подолгу приходится бывать за границей. Когда сын учился, она была рядом с ним, сейчас отправилась учиться дочка - снова помогает.

- В Англии?

- В Германии. Сын начинал в швейцарском колледже. А потом как настоящий русский пацан подрался на спортивной площадке. Не с кем-нибудь - с сыном Алена Проста. Вадиму было 13 лет, но богатые французы решили, что это - русская мафия.

- Смешно.

- Мне тоже было смешно. Но директор школы попросил: чтобы из колледжа не ушли богатые французы, лучше уйти нам. И сын перебрался в Германию.

- Шабтай Калманович делился с нами печалями - как сделать так, чтобы четверо его детей не выросли эгоистами? Как вы решаете эту проблему?

- Калманович для меня как старший брат, у нас теплые отношения. Многому у него научился. Я установил для сына во время учебы жесткий бюджет. Мы вместе считали - сколько надо, чтобы сходить в кафе с друзьями, на книжки и проезд.

- Если тратил больше?

- Сидел дома. Лишних денег Вадим не получал. А нынче сам зарабатывает, у папы не просит.

- Свой бизнес?

- Да. Вот с дочкой в этом плане сложнее. Девочке отказывать никогда не хочется. Но у нее нет особых запросов. Она с большим удовольствием идет в магазин, где можно на сто евро купить двадцать вещей, чем в бутик. Характер уже сформировался. Теперь говоришь: «Возьми деньжат». - «Папа, не надо, у меня есть». Если просит, только на лошадку: «Пойдем, купим щеточку, расчесочку…»

- Футболисты к вам приходили за советами по бизнесу. А сын?

- Я советами стараюсь не докучать. По личной инициативе в это дело не лезу. Когда сын занялся бизнесом, я лишь через полгода узнал у жены, каким именно.

- Что оказалось?

- Авиация, частные полеты. У меня к Вадиму одно требование.

- Какое?

- Чтоб занимался «белым» бизнесом. Иначе уже нельзя. Это в 1992 году не было ни налогов, ни правил, ни законов. После университета сын долго работал у меня в бизнесе, обучался.

- У вас удивительные знакомые. Например, Гельмут Коль.

- Познакомились через моего адвоката в Германии, они друзья, ровесники, много лет были в одной партии. Мне всегда казалось, что Коль - не немец. Немцы - они какие? Педантичные, сдержанные. А у Гельмута - широкая, русская душа.

- И сейчас общаетесь?

- Давно не виделись. Года три.

- Еще за какие встречи судьбе благодарны?

- Меня поразил Сергей Борисович Иванов. Порядочный, честный. В лучшем понимании слова - не политик.

- Что имеете в виду?

- У него все четко. А то нередко сталкиваешься с людьми, которые говорят: «Да, конечно, встретимся и обсудим». Но потом или дозвониться не можешь, или «уехал», или «собрание», секретари не соединяют… У Иванова есть «да» и «нет». Можно гордиться такой дружбой - независимо от его положения.

- Вы много общались с Таничем. Тоже чем-то удивлял?

- Он был замечательный рассказчик. Однажды сидели у Танича дома, заговорили о Солженицыне. Михаил Исаевич отсидел годы из-за тетрадки Солженицына, которую у него нашли.

- Стихи для вас Танич писал?

- Писал, и много. На дни рождения, празднование чемпионства. Храню целую тетрадь, написанную им от руки. Танич - великий поэт. Но знали б вы, насколько он был скромный, спокойный. Прошел тяжелейшую жизнь - и не озлобился. Остался человеком, который умел любить и дружить. Быть в нужную минуту рядом. Знаете, я после маминых похорон больше ни на каких не был. Но не пойти на прощание с Михаилом Исаевичем не мог.

- Почему на похороны не ходите?

- Слишком большой стресс пережил, когда умерла мама. Сразу просыпаются воспоминания. У меня те похороны до сих пор перед глазами. Один друг сказал: «Первый раз ты переживаешь, когда что-то происходит. Второй - когда вспоминаешь. А третий - когда говоришь об этом…

- Ваша формула счастья?

- Главное, чтобы близкие не болели. Радуюсь каждому прожитому дню, потому что здоров. Этого вполне достаточно. Я могу работать, что-то себе позволять. Это счастье. А тем, кто думает по-другому, дам совет.

- Какой?

- Съездите в онкологический центр на Каширке. Или детский госпиталь, которому помогает Чулпан Хаматова. Там все поймете. Достаточно увидеть людей, осознающих, что умрут сегодня или завтра.

- Вы ездили?

- Конечно. Иначе не говорил бы. Можно было просто прислать подарки больным детям, но я поехал и посмотрел на них своими глазами. После этого начинаешь особенно ценить жизнь.

Sport.ua