Тарас СТЕПАНЕНКО: «После начала войны футбол не имел значения»

35-летний экс-футболист Шахтера Тарас Степаненко дал большое интервью изданию The National, в котором рассказал о войне и смене клуба:

«Моя деревня, где живет 1100 человек, расположена в 70 километрах от Донецка. Я не был в Донецке с 2015 года, когда умер мой дедушка. Сейчас я нервничаю и злюсь, потому что в прошлом месяце мое село оккупировали русские войска. Там похоронены мой отец, дедушка и все умершие родственники. И я не могу поехать туда: россия - не страна, которую я хочу посетить. И если бы я хотел вернуться, это было бы невозможно.

Моя семья оставалась в Запорожье, но когда русские войска подошли на 40 километров, мы переехали в Киев летом 2022 года. Заводы в Запорожье бомбили каждый день, поэтому мы не могли остаться. Сейчас мать живет в Киеве, а жена с детьми - в испанской Малаге.

Я в Шахтере 15 лет. Это как оставить семью, чтобы пойти в университет. С чем можно сравнить это чувство? Это как когда кто-то покидает свою семью, чтобы пойти в университет. Это начало новой жизни, нового опыта, но ты отделяешься от своей семьи.

Я не играл многое в последние полгода. Я начал играть в футбол, потому что любил эту игру и ощущения, которые она доставляет, например, когда ты прибываешь на стадион. Я хочу снова играть в футбол, испытывать страсть, мужество. Поэтому я перешел в турецкий клуб Эюпспор в Суперлиге, которым руководит Арда Туран. Они хотят, чтобы я принес опыт и менталитет победителя в команду.

Команда играет в Стамбуле, откуда есть прямые рейсы в мою семью. С начала войны моя семья переехала из Украины в Бухарест - бывший тренер Шахтера Мирча Луческу помог нам - а затем в Малагу. Моей жене тяжело быть одной из наших детей. Она нуждается в поддержке, и я хочу ее предоставить.

Было тяжело после начала войны. Каждый день ты читаешь новости и каждый день расстраиваешься. Футбол не имел значения. Даже когда я выходил на поле, я думал только о войне, о беженцах. Я плакал каждый раз в раздевалке перед матчем. Шахтер пытался помочь людям. Мы носили футболки, чтобы вспомнить названия разрушенных городов. Мы приглашали детей, которые потеряли свои семьи из-за бомбардировки. Эти эмоции глубоко врезались в сердце.

И я знал людей, которые воевали. Мой близкий друг недавно ушел в отставку из-за многочисленных ранений. Он все еще в армии, но не на передовой. До войны он являлся успешным бизнесменом. Он рассказал мне много историй о том, какие ощущения, когда ты стоишь лицом к лицу с врагом. Он говорит, что футбол не только позволяет испытывать надежду, но и помогает дать людям чувство поддержки и сообщества.

Все знают кого-нибудь, кто погиб. В Шахтере у нас два вратаря. Один недавно потерял отца, погибшего в бою у моего села, другой - брата. Но это не только Шахтер. У Динамо Киев есть игроки, чьи родственники погибли. Мы соперники только в спортивном смысле. У нас общая проблема, общий враг. Я чувствую, что мы одна команда ради нашей страны. Я играю за национальную сборную вместе с игроками Динамо, и мы стали близкими друзьями с ребятами моего возраста.

Я играл против всех больших команд: Португалии, Испании, Франции, Англии. Лука Модрич - лучший игрок, против которого я когда-либо играл. Не люблю играть против Хорватии - это удивительная команда. Они могут играть плохо, но за две минуты до конца Модрич может взять мяч, отдать голевую передачу и забьют и выиграют. Кажется, каждый раз, когда я играл против Хорватии, так и было. Я выступал на невероятных стадионах. Шум на Селтике, Фенербахче - и недавно на ПСВ - поражает.

Я надеюсь, что однажды Шахтер вернется в Донецк, но это очень сложно. У нас есть красивый стадион, но Шахтер покинул Донецк в 2014 году и уже прошло 11 лет».