Анатолий Тимощук разводится с супругой

Интервью с Надеждой Навроцкой, брак которой с Анатолием Тимощуком уже два года неумолимо приближается к финишу.

Они казались идеальной парой. Анатолий одерживал всевозможные трофеи, делал блестящую футбольную карьеру, а Надежда не пряталась за спиной мужа. Она развивала собственный бизнес и заботилась о семье - в 2010-м у супругов родились две дочери. Жизнь в Баварии, Октоберфест, самые высокие сферы футбольного общества. Но их сказка, похоже, закончилась.

«Летом 2014 года начался бракоразводный процесс в немецком городе Штарнберг, я подала иск в суд на расторжение брака, - говорит Надежда. - Процесс продолжается и еще далек от завершения из-за игнорирования и избегания судебного процесса другой стороной. Для меня открылся другой Анатолий, другая сторона жизни, которую он скрывал в течение почти десяти лет, благодаря постоянным введениям меня и наших близких, знакомых, друзей в заблуждение. Одним из поводов иска касательно развода стала его многолетняя связь с гражданкой России, которая параллельно, к тому же, находилась в связях с другими известными соотечественниками. Еще одной причиной стали постоянные вмешательства его матери, и главное было то, что я устала от поверхностного, инфантильного и эгоистичного отношения Толика ко мне и к семье в целом.

«Толик с помощью адвокатов пытался ограничить меня в моих материнских правах касательно воспитания наших детей. По решению немецкого суда, теперь Толик имеет право дважды в течение недели по несколько часов разговаривать по телефону с детьми, хотя, когда он мог звонить в любое время, он не звонил детям по два-три месяца. Для детей было бы лучше, если бы отец был более активен в общении с ними и брал больше ответственности за свои поступки в их жизни.

У нас всегда были разные ценности в жизни, разные приоритеты, степень ответственности, нравственное воспитание, разное понимание ролей в жизни. Когда мы были молоды, было легче закрывать глаза, стараться видеть лучше, но с появлением детей, когда решения определенных вопросов требует неотложности, это уже стало невозможным. Очень сложно мне было принимать решение за двоих в новых обстоятельствах: появление детей, переезд в новый дом в Германии, переезд в Санкт-Петербург, а также жизнь на два дома. Толик пренебрегал и отстранялся от моих просьб к решению серьезных вопросов насчет детей и нашего быта. Он соглашался со всеми моими предложениями, переводил на меня всю ответственность за поиск решений и их воплощение. В определенный момент это перешло границу моего терпения, а также стало невозможным доверие к человеку, с которым была связана моя жизнь с 15 лет».

«Когда Толик перешел в «Зенит», мы с детьми жили на два дома. Старались максимально часто проводить время в Санкт-Петербурге рядом с Толиком, и в то же время, в Мюнхене параллельно совершался наш переезд в новый дом, что также требовало много сил и времени. Для решения вопросов в Мюнхене мы подбирали время, когда Толик на максимальное время отсуствовал в Санкт-Петербурге, находился на сборах в сборной.

В течение двух сезонов в РФПЛ, мы с детьми успели сделать более 20 перелетов. Мы вместе с Толиком подбирали большой дом в пригороде Санкт-Петербурга, арендовали его на время действия контракта. Выбирали такой дом, в котором было бы комфортно находиться нашим детям следующие два года сотрудничества с «Зенитом». Я подбирала персонал для работы в доме, няню для занятий с детьми. В течение этого времени в наш дом в Санкт-Петербурге приезжали родители и родственники, наши друзья из Украины, Германии и США.

Поражает то, что сегодня ради собственной выгоды, сознательно и безосновательно Толик вводит в заблуждение немецкий суд, заявляя о том, что мы никогда не жили в Санкт-Петербурге. Перед подписанием контракта с «Кайратом» Анатолий спрашивал меня о моем мнении. Я считала, что в то время его переезд из России в Казахстан будет лучшим в ситуации российско-украинских взаимоотношений. Хотя я до сих пор уверена, что Санкт-Петербург - это лучший город в России, с богатой историей, интересной архитектурой и преимущественно с интеллигентными людьми, где у меня остается много друзей и хороших знакомых. Уже позже появился определенный риск, что, приехав в Казахстан, Россию и даже Украину, у нас не будет возможности вернуться назад, я не чувствовала себя и детей достаточно защищенными».

«У меня больше нет иллюзии, есть реальность, где надежда не имеет смысла. Выяснилось, что мы живем в разных измерениях и реальностях. По его словам, он живет в реальности, что прав тот, у кого больше денег. В моей реальности прав тот, кто придерживается принципов человечности и общественно принятых норм морали, руководствуется благими намерениями, законами, верой и любовью. И у кого достаточно смелости и силы бороться за все это», - рассказала Надежда Тимощук.