Михаил МЕЛЬНИК: «Плотницкий спросил у меня, почему я не на фронте»

Президент Федерации волейбола Украины Михаил Мельник вспомнил о нездоровой обстановке и скандалах в мужской сборной перед Кубком претендентов.

Крастиньш чуть не плакал: «Приезжайте, объясните им, они не хотят тренироваться. А некоторые угрожают, что не поедут ни в Катар, ни на чемпионат Европы». Я находился на юношеском Евроволлее в Сербии, и как супервайзер, покинуть турнир посреди соревнований не мог. «Так что мне делать?» - переспросил Крастиньш. «Передай им то, что я сказал тебе. Вообще, если люди не хотят тренироваться, если им не нравится в Варшаве, то могу им посоветовать возвращаться в Украину, брать в руки оружие и идти воевать. Может, под Бахмутом лучше», - отвечаю. В то время под Бахмутом погиб мой двоюродный брат, меня переполняли эмоции.

Позже Крастиньш клялся, что не передавал игрокам этих моих слов, что это пошло не от него. Хотя я ему разрешил передавать. Это раз. Во-вторых, я это говорил только ему. Это я к чему? К тому, что игроки продолжали настаивать на разговоре со мной и по просьбе спонсора в формате видеоконференции эта встреча состоялась. Это собрание планировалось посвятить презентации компанией «Эпицентр» программы поддержки мужской сборной Украины на ближайшие пять лет. В этой программе были достаточно интригующие и привлекательные для игроков пункты. Ожидалось, что это снизит градус напряжения. Но до презентации дело не дошло. Я все понял, едва видеосвязь включилась и когда увидел поведение игроков. Юлия Максименко взяла на себя роль модератора, предоставила мне слово.

Я сказал, что это исторический день, что наконец-то спонсор есть не только у женской, но и у мужской сборной, что команда это заслужила своими результатами. Но в этот момент меня перебил Плотницкий. Он начал издалека, что не хотел этого говорить, но как капитан должен озвучить то, что беспокоит всю команду. Мол, от этого будет зависеть, продолжится ли дальнейший разговор. «Говори», - говорю. «В разговоре с одним знакомым, но это не Угис, вы сказали, что кому не нравятся условия в Варшаве, пусть идут в окопы. Это правда?», - спрашивает Олег. «Да, - отвечаю. - Но говорил я это не мифическому знакомому, а только Угису. И могу повторить эти слова сейчас». Крастиньш сидел впереди, опустив голову. Потом он звонил по телефону Екатерине Биляченко и жаловался, почему я не отвечаю на его звонки. Но речь не о нем. Плотницкий, услышав мой ответ, нагло выпалил: «А вы почему не на фронте?» Это мне, на тот момент 62-летнему, с букетом болезней, о которых не буду говорить публично. В конце концов, суть в другом. Я руководитель, старший человек. Должна существовать некая субординация, элементарный такт.

Еще не успел я ответить, как слышу от Плотницкого другой вопрос: «А кем играть будете, если мы уйдем?» «Будут играть те, для которых важна честь флага, а не бытовые условия и личные отношения с руководителем», - ответил. На это прозвучал еще один перл: «Михаил Григорьевич, я внимательно слежу за чемпионатом Украины. Такого игрока, как я, в Украине нет и в ближайшее время даже не предполагается». Даже в этот момент я попытался снизить градус напряжения и посоветовал не руководствоваться личными амбициями и обидами, а сосредоточиться на цели, единственной для нас всех - попадании в Лигу наций и на Олимпийские игры. Однако пока это говорил, из-за перебоев со связью не заметил, как все волейболисты, как по команде, покинули помещение, из которого велась видеосвязь… Это к вопросу о коммуникации.