Ольга САЛАДУХА: «Мною движет мечта, которая еще не сбылась»

В среду, 19 октября, на вопросы журналистов и читателей Sport.ua ответила украинская легкоатлетка, специализирующаяся в прыжках в длину и тройном прыжке, заслуженный мастер спорта Украины, бронзовый призер Олимпийских игр в Лондоне и чемпионка мира Ольга САЛАДУХА. Первая часть интервью - здесь.

- Говорили, в том числе Вы, что у колумбийки Ибаргуэн - более силовая манера прыжка. Она уступает в технике, но при этом в Лондоне «серебро» взяла, и в этот раз выиграла «золото». Если у нее более силовая манера, за счет чего у нее это получается? Ей просто везет, что в этот момент нет в оптимальной форме здоровых конкуренток, которые технически могут прыгать дальше нее? Лучший результат у нее - 15,31...

- Это силовой прыжок, но все-таки результаты достойные. У нас был период, года три, когда вообще никто за 15 метров не прыгал. Поэтому сказать, что она не создает никому конкуренции и что ей просто везет, нельзя. Хотя в спорте везение играет большую роль.

- Все-таки ее результат входит в пятерку лучших за всю историю тройного прыжка. Давайте подискутируем . Недавно вспоминали, что есть прыгуньи более легкие, которые технически лучше. Вы сами согласились, что у нее силовая манера. Но она показывает высокую стабильность...

- Стабильность - да. Она по фактуре другая, не худенькая, мощная. Может быть, за счет хорошего здоровья она такая. Я ни разу не видела, чтобы у нее была какая-то травма. Это тоже, наверное, хороший дар - что человек настолько здоров, настолько силен, она так умеет прыгать, ее так научили. Советская школа была более привержена к техническим манерам. Взять Ольгу Рыпакову - она не очень большая, не очень мощная, но старается за счет технических моментов. Взять ту же Рохас - она меньше, более стройная, но повыше, у нее быстрое отталкивание, прыгает в районе 15-ти метров. Может, будущее будет и за ней.

- Этот вид все-таки более техничный, чем силовой…

- Да. Бывает, выходят сильные спортсменки, накачанные, быстрые, а прыгнуть у них не получается, они не попадают где-то в себя. Это скоростно-силовой вид, техничный. В тройном прыжке главное - попасть в себя. Каждый прыгун меня поймет. Когда ты попадаешь в отскок, тебя просто проносит саму... Я всегда любила соревноваться зимой на «досках». Если ты правильно попадаешь на доски, ты подхватываешь полет - и тебя проносят эти доски. Некоторых доски глушат и сбивают координацию. То есть нужно на них тоже уметь соревноваться.

- Вы имеете в виду покрытие?

- Да, помосты. Зимой мы же постоянно соревнуемся именно на них. Но бывает хитрость в помостах. Если взять 2014 год, на чемпионате мира в Сопоте помост был неудачно поставлен. Доски были, видимо, проваленные. Когда делала второй шаг - был резонанс, и доска не подкидывала, а глушила. Мы бились, бились, и никто не мог перепрыгнуть планку. Результаты были в районе 14,47-14,48 - первое, второе места. Слабоватый уровень из-за этого.

- О чем больше всего переживает, думает прыгун?

- Спортсмен высокого уровня нарабатывает количество шагов.

- Вы считаете шаги до заступа?

- Конечно, есть уже ритм.

- Вы знаете свое количество? Оно всегда стабильное?

- Конечно.

- Сколько?

- У меня - 18 шагов. У кого-то 16. Есть и 20 шагов. Кто-то делает подход - и начинает бежать. Это годами нарабатывается.

- Вы считаете их?

- Нет.

- И всегда 18 получается?

- Конечно.

- Почему же тогда бывают заступы?

- Заступы бывают на улице, когда ветер подул. Если ветер встречный - спортсмен начинает напрягаться, не доходит. Или ветер в спину - начинаешь бежать, где-то шире шаг получается. Бывает, на тренировках под нагрузкой одно количество стоп у тебя до планки, а на соревнования выходишь более свободной, раскрепощенной - другое. Спортсмен в хорошем состоянии обычно всегда чувствует эту планку, ему даже можно не смотреть в ту сторону. Двигаясь вперед, он знает, где ему нужно поставить ногу. Тебе кажется, что ты попал на пластилин, а у тебя заступ. Бывает четкое попадание до пластилина, в миллиметрах.

- Какая у Вас скорость, когда бежите? Кто-то измеряет ее?

- Нет, никогда не засекали..

- Никогда не задумывались, с какой скоростью бежите?

- Нет.

- А сравнивая с другими?

- Прыгуны в длину более скоростные, потому что девочки совмещали прыжки со спринтом. В тройном, если сильно быстро побежишь - можно проскочить первый прыжок, но не будет скорости для второго или для третьего. Кто-то делает первый прыжок коротким, чтобы сохранить скорость и удлинить второй и третий. У всех свои хитрости в тройном прыжке.

- В вашей команде есть тренер, которому 70 лет...

- Будет 70 в апреле. Анатолий Григорьевич Бойко.

- Еще кто есть? Только врачи, которые в команде? Или, возможно, с Вами кто-то персонально работает?

- Персональная работа и с врачом, и с массажистами.

- Они ездят с Вами на соревнования?

- К сожалению, нет.

- Это дорогое удовольствие, да?

- Да, дорогое удовольствие. Если кто-то может себе это позволить - то конечно.

- А у Ваших конкуренток есть врачи, массажисты, которые ездят с ними?

- Да, привозят. Когда у тебя есть определенный уровень результатов, ты даже на коммерческие турнир можешь привезти с собой либо массажиста, либо доктора, либо тренера. То есть тебе могут оплатить одного человека. А так, ты можешь за свой счет возить.

- У Рыпаковой, Коневой была такая возможность? Им федерация оплачивала? С ними приезжали люди?

- На официальные турниры обычно приезжают их команды.

- Сколько массажистов в нашей легкоатлетической команде?

- У нас на каждый вид по два-три массажиста. А на Олимпиаде четыре или пять человек работало.

- На всю команду из семидесяти человек?

- Да.

- Четыре-пять массажистов на такое количество спортсменов - все-таки маловато...

- Ну, да. Один на стадионе работает, один здесь. Нагрузка у массажистов тоже довольно-таки большая.

- Я хотел спросить о работе аналитиков. В принципе траекторию разбега, прыжка, я уверен, на Западе измеряют, там научный подход. Или в вашем виде это не распространено?

- Мы как-то были в Португалии, наблюдали за тем, как тренируются коллеги из португальской сборной. Даже когда они работают со штангой, к ним пристегивают разные датчики и измеряют угол приседания, скорость выпрыгивания и т.д. Видимо, какие-то научные группы с ними работают. У нас такого нет. И оборудование это, по-моему, очень дорогое. У нас электронику редко задействуют, не видела часто. Я знаю, что спринтеры постоянно обращаются, чтобы им закупили оборудование, чтобы они засекали время. В прыжках такого нет.

- Профессиональных легкоатлетических тренеров в Украине все меньше. Вашему тренеру почти 70 лет, он работает еще с советских времен, тогда была школа тренеров. А сейчас молодым людям становиться тренерами невыгодно, потому что это не приносит соответствующей зарплаты, а семью нужно кормить...

- Конечно. Многие уезжают за рубеж, чтобы прокормить свою семью, это тоже печально. Есть в некоторых видах провалы, потому что специалисты уезжают. Талантливые люди есть, а тренировать просто некому.

- На этой Олимпиаде у нас была всего лишь одна медаль в легкой атлетике, с каждыми Играми наград становится все меньше и меньше. В чем Вы видите причины этого? Оккупация Крыма, Донбасса усугубила ситуацию? Ведь там были базы, где тренировались легкоатлеты в том числе. Только в этом причина? Или в чем-то другом?

- База, действительно... Хотя сейчас нашли альтернативу Крыму - в Черноморске. Это не такое теплое место, но люди говорят, что там достойный стадион, достойное место, где можно готовиться. Атлеты, входящие в элитную группу, сейчас много ездят на выезды, и сборы организовываются любые. Финансирование у нас в этом году было отличное. Почему упали результаты? Может быть, не было серьезной мотивации, народ немножко был предоставлен сам себе, не было сплочения, это многие заметили. Многие подходили ко мне и говорили: «Оля, ты же капитан, почему у вас нет собраний? Почему народ никак не мотивируют?». Думаю, старшим тренерам об этом следует задумываться. Пусть сейчас проблемы в государстве, нет лучшего финансирования, нужно поднять зарплаты и врачам, и учителям… Нам говорят: «Вы и так много зарабатываете». То есть нас всегда откидывают. Я знаю, во многих федерациях тренеров, спортсменов, массажистов мотивируют определенными стимулами. Если взять 2012 год, чемпионат Европы в Хельсинки, у нас было тридцать с чем-то медалей. А взять чемпионат Европы в Амстердаме - всего одна медаль была. Разница - очевидна. Народ не мотивирован или кто-то не вошел в свою форму? Почему - непонятно.

- Бывает, что и стипендию вам не всегда выплачивают. Понятно, что нужны зарплаты учителям, врачам, но госорганы не должны одно перекрывать другим. Спортсмены отстаивают интересы государства. И все это выглядит просто отговорками...

- Потом сказали: «Вы за зимний чемпионат Европы не получите стипендий». И спортсмен думает: «А для чего я тогда буду ехать, тратить свое здоровье и выступать?». Федерация должна привлекать спонсоров, говорить, что есть какой-то фонд и вы за призовые места будете получать вознаграждение. Спортсмена мотивирует то, что он что-то получит за свое достижение. Не привлекаются почему-то спонсоры в легкой атлетике, хотя это красивый, я бы даже сказала, красочный вид. Может быть, чемпионат Европы, который хотят провести в Киеве на «Олимпийском», привлечет людей, которые будут вкладывать средства в легкую атлетику.

- Речь о командном чемпионате Европы-2019, на проведение которого претендует Киев?

- Да.

- Действительно, это хорошая идея, чтобы обратить внимание на легкую атлетику. Как мы видим, соревнования по этому виду спорта у нас особо не посмотришь нигде. Сейчас время Интернета, конечно, но такие вещи, как прямые трансляции - это другое...

- Помню, в детстве смотрела трансляции, ждала их. За каждого болела. Покупала газету, знала каждого атлета, мне интересно было.

- С другой стороны, Богдан Бондаренко говорил, вроде как сейчас ситуация с организацией в Федерации легкой атлетики улучшилась. И Вы об этом сказали...

- Улучшилась у элитных спортсменов. А если брать подрастающее поколение - у них, к сожалению, мало выездов, финансирования, медицинского оборудования. Зная, что за год до Олимпиады у нас есть комиссия атлетов, мы собирались и просто кричали: «Купите нам ледогенератор, компрессионные штаны». Элементарные вещи, которые помогут нашим врачам и массажистам работать, обеспечить хоть какое-то восстановление для спортсменов. Мы не будем говорить о наших белорусских, российских коллегах, какие у них там базы. Европу вообще можно не брать, как там спортсмен восстанавливается между тренировками. Элементарные вещи, которые просили купить, но почему-то во всем этом нам было отказано. Либо спортсмен сам находит средства, чтобы вкладывать деньги в меры восстановления, либо спонсоры. Но спонсоры в легкой атлетике - это спортивные фирмы Nike, Adidas, которые напрямую работают со спортсменами. Это тоже не у каждого спортсмена есть, к сожалению.

Я считаю, что нужно вкладывать в детско-юношеский спорт, потому что там наше поколение для стартов 2020 года. Если мы не будем их поддерживать, многие уйдут. Кто-то в 18-19 лет начинает понимать, особенно мальчики, что нужно заниматься делом, которое приносит прибыль. Хотя он и талантлив, но он понимает, что ему нужно идти работать и на что-то жить.

- В таком случае занятие легкой атлетикой превращается в хобби...

- А совмещать работу и тренировки тяжело. Даже если взять юношей и молодежь, которые выступают и завоевывают медали - у них, по-моему, вообще нет материальных вознаграждений. Это немножко неправильно. Почему у тренера большая группа, у него занимаются и прыгуны, и спринтеры, у него большое количество людей, попавших на чемпионат мира, на Олимпийские игры, у него топ-призер, а и ему говорят: «Нет, ты получишь только одну премию и одну стипендию»? Это тоже неправильно, должна быть какая-то суммарность показанных результатов. Или спортсмен выступает целый год: у него зимний чемпионат Европы, чемпионат мира, Олимпийские игры, он завоевывает медали, а ему говорят: «Нет, ты получишь только одну премию». Это тоже несправедливо, он же выступал на трех чемпионатах. Насчет этого нужно думать. Может, спонсоров привлекать, чтобы федерация просто мотивировала спортсменов на то, чтобы они завоевывали медали. Патриотизм патриотизмом, раз он выступает за эту страну - значит, он патриот своей страны. Он хочет стоять на пьедестале, но еще должна быть какая-то поддержка от федерации, от руководства, от страны. Потому что просто так, на энтузиазме - очень тяжело достигать цели.

- Насколько сложно сейчас в профессиональном спорте не попасть в допинг-неприятность? Есть ли врачи у спортсменов, которые следят за этим?

- Есть спортсмены, которые могут позволить работать себе с докторами, консультироваться. Некоторые спортсмены, к сожалению, не защищены из-за слабого финансирования. Кто-то себе покупает вроде как разрешенный креатин или протеин: купил подешевле, через Интернет - неизвестно, что там попадается. Многие спортсмены у нас попадаются на таких глупых вещах. Или просто кто-то не знает: сегодня это было разрешено, а завтра - запрещено. Как произошло с милдронатом, многих у нас просто не допустили к чемпионату мира.

- Это было неожиданно. Хоть и дали время, где-то полгода, но не было известно, сколько времени это вещество выходит из организма...

- Да. Даже Наташу Лупу (бегунья на 800 м - О.Г.), которая у нас могла завоевать медаль, из-за этого скандала не допустили к чемпионату мира. Это немножко неправильно. Хотя она говорила, что пила милдронат в октябре, а допинг-пробу у нее брали в декабре.

- Но раньше этот препарат был разрешен…

- Над милдронатом все смеются, что это не такой чудо-препарат, каким его расписали. Я смотрела новый кодекс ВАДА, где его внесли в разряды чуть ли не факторов роста, инсулиноподобный. Этот препарат - для сердечной мышцы. Я не думаю, что он помогает спортсмену стать олимпийским чемпионом.

- Фактически спортсмен сам должен быть врачом, разбираться во всех нюансах...

- Как написано в кодексе ВАДА, мы отвечаем за то, что попадает в наш организм.

- Вы знаете, сколько запрещенных препаратов?

- Не знаю, очень много.

- Есть книжечка?

- Да. На сайте федерации она размещена. И врачи должны это знать, изучать. Элементарно закапать в нос... Есть кортикостероидные препараты для лечения того же гайморита. Богдан Бондаренко жаловался на Олимпийских играх, что ему не захотели сделать справку, разрешающую принимать капли для носа. Никто не подписался под такой справкой, потому что там, оказывается, были запрещенные вещества. А так бы закапал в нос - и это было бы просто печально.

- Где именно Вы тренируетесь в Киеве?

- На Лесной.

- Насколько место влияет на качество тренировок? У Вас там оптимальные условия? Или в Донецке были лучше?

- В Донецке было лучше, потому что там все было рядом: манеж, стадион. Сейчас, когда ездишь с левого на правый берег, это все затратно по времени, две тренировки в день в Киеве не проведешь. А в плане манежа у нас все слава Богу. Жаль, что летом у нас проблема на «Олимпийском», там нет оборудования. К тому же прийти туда потренироваться - свободного входа нет. Я помню времена, когда мамы с колясками там гуляли, бабушки приходили бегать. Спорт должен быть для всех, он должен быть доступным, как это делается везде, а не должны висеть замки: «за вход нужно заплатить». Я знаю, Сергей Смелик как-то хотел провести контрольную тренировку на «Олимпийском», но запросили большую арендную плату и он не смог себе этого позволить.

- Вопрос читателя: «Планируете ли Вы в ближайшее время сняться в откровенной фотосессии»?

- Пока что предложений не было.

- Другой читатель спрашивает: как Вы относитесь к тому факту, что американские спортсмены принимают допинг вполне легально, потому что все поголовно записаны как астматики?

- Конечно, если человек принимает какие-то препараты, благодаря которым ему легче дышать, то его конкуренты, получается, в неравных условиях. Но для этого и существует антидопинговое агентство ВАДА, которое должно с этим разбираться и контролировать. Каждый топовый спортсмен находится в пуле, мы сдаем пробы, расписываемся. Я с 2006 года нахожусь в этом списке. Нас контролируют, приезжают домой иностранные офицеры допинг-контроля, наши офицеры. Перед Олимпиадой очень жестко это все было, четыре-пять тестов брали в течение одной недели, даже до такого доходило. Это все сейчас настолько строго, настолько это острый вопрос, поэтому чтобы просто кто-то взял и сделал себе «справку» - я не думаю, что это разрешено.

- Бывают странные решения и не только из-за допинг-контроля…

- Как в ситуации с американской эстафетной командой, которая потеряла эстафетную палочку, но потом их допустили к перезабегу? Это, конечно, был большой шок. Такого никогда не было. Дисквалифицировали команду Бразилии, а американцев допустили - я считаю, это несправедливо. Они поехали потом на этап «Бриллиантовой лиги» - и опять потеряли эту палочку. Мы уже смеялись, ну что, сейчас их допустят к перезабегу их или нет? Все-таки в этот раз не допустили.

- Фактически в Рио судьи приняли их апелляцию, потому что считалось, что Феликс помешала бразильянка на соседней дорожке...

- Да, такое бывает. Я помню, в Тэгу, на чемпионате мира, Татьяна Петлюк бежала - ее просто скинули, она упала на дорожку и через нее переступили. Почему-то ей никто не сделал перебежку и не допустил на соревнования. Сняли спортсмена, ей поставили дисквалификацию - и все.

- Олимпийские игры - самый высокий уровень. Американцы - конечно, авторитет, но правила одинаковые для всех. Когда такие вещи допускаются - нивелируется значение Олимпийских игр...

- А если помните, были забеги на 110 с барьерами. Четыре забега, кажется, пробежали под дождем. Два забега, где бежал ямаец сильный. Он упал, персонально для его забега сделали перебежку. И потом он стал олимпийским чемпионом. Тогда делайте перебежку всем участникам, шесть или семь забегов, сколько там было, пусть все перебегают.

- Он подал апелляцию?

- Он подал апелляцию, что ему помешал дождь, он упал. Я помню 2000, 2004 годы, когда на барьерах лидеры все падали, и почему-то ни один спортсмен не подал апелляцию.

- Ваши фотографии и некоторых других легкоатлетов висят в магазинах Nike. Повысило ли это Вашу узнаваемость? Как Вы думаете, это способствует популярности атлетов и вида спорта? В каких еще рекламах Вы снимались? Какой бренд хотели бы рекламировать? При выборе проекта фирмы, какими критериями руководствуетесь?

- С Nike у нас личный договор, контракт. Они приглашают на фотосъемки. Повысить узнаваемость - нет, потому что это одна фотография в магазине. Если бы много было по городу расклеено или в каких-то журналах - может быть, узнаваемость повысилась бы. У нас, к сожалению, спортсмены мало раскручены. Или раскручивают их лишь перед Олимпиадой. Этому тоже нужно уделять внимание, чтобы спортсмены у нас все-таки были узнаваемы. На соревнования едешь - где-то заграницей, тебя могут по плечу постучать и попросить автограф, сфотографироваться. У нас такого нет. В рекламах я еще снималась для Samsung, Philipp Pleine. Для какого еще бренда снялась бы? Не знаю. Будут предложения - будем рассматривать.

- А какие критерии?

- Это должно быть мне интересно, должно меня устраивать, какие-то интересные взаимовыгодные контрактные условия. И тот бренд, которым я пользовалась бы сама, который я могла бы рекламировать и советовать другому человеку.

- Поделись, пожалуйста, Вашими стимулами. Что вдохновляет Вас развиваться, покорять новые вершины, улучшать свои результаты?

- Вдохновляет как раз цель, которая не сбылась. У меня была цель побить мировой рекорд - это, наверное, для каждого спортсмена свойственно, и стать олимпийской чемпионкой. Пока ни одна, ни другая не сбылась. Я бы хотела хотя бы одну мечту осуществить. Успех не бывает без целеустремленности. У меня есть цель, желание, мотивация все-таки показать красивый далекий прыжок. Стоять на олимпийском пьедестале… Это я забегаю вперед. Это зависит от здоровья. Вот это мной движет. Что я 25 лет провела в спорте, что это достойно и красиво. Хочу запечатлеть историю еще каким-то пунктом.

Беседовал Александр ГЛЫВИНСКИЙ, текстовая версия - Дария ОДАРЧЕНКО