КУРЧЕНКО: «Я купил Металлист меньше, чем за $100 миллионов»

Владелец «Металлиста» дал интервью украинскому Форбс, рассказав, в том числе, и про мотивы, побудившие его купить клуб.

- Можно начать интервью с поздравления?
- С чем именно?

- Харьковский облсовет сегодня (27 июня) принял решение об отчуждении стадиона «Металлист» из коммунальной собственности и продаже его вам (ранее озвученная сумма сделки - $70 млн. - Forbes).
- Вы считаете, у меня были потенциальные конкуренты?

- Скорее всего, не было, но депутаты проявили редкое единодушие в этом вопросе.
- Думаю, это связано с тем, что стадион - очень невыгодный бизнес. Это в принципе - не бизнес, стадион не окупается и работает в минус. И вариантов, чтобы кто-то когда-нибудь его купил, кроме владельца клуба «Металлист», нет вообще. Поэтому, я думаю, городской совет очень доволен, что я купил у Ярославского клуб, и тем, что теперь покупаю у города стадион.

- Тогда зачем вам тратить на стадион деньги, если это неприбыльно?
- Причин две. Первая - это хорошо для имиджа команды. Я настроен вкладывать в клуб еще больше средств, и планирую вывести его на более высокий уровень. У всех команд мирового уровня есть свой стадион. Почему «Металлист» должен его арендовать?

А вторая причина - помочь городу. Деньги, которые я заплачу, облсовет направит на социальные и важные для Харькова проекты.

- Сегодня облсовет с радостью продает вам стадион, а депутаты говорят о вас как об инвесторе и меценате. Но полгода назад, когда мы писали статью о вас и вашем бизнесе, о Сергее Курченко в Харькове мало кто слышал. Собрать о вас информацию было очень трудно. Большинство участников газового рынка, чиновников, местных бизнесменов и силовиков отказывались что-либо рассказывать о вас даже off the record. Как вы думаете, почему?
- Вижу три причины. Первая - вы преувеличиваете. Вторая - возможно, вы спрашивали у людей, как-то аффилированных с нашими многочисленными конкурентами, которые заинтересованы, чтобы вокруг нашей компании был создан ореол чего-то коррупционного, чего-то провластного, или, скажем так, ширмового, ненастоящего, что надувается, надувается, и вот-вот с ним случится что-то плохое. А третья причина - это то, что кто-то из наших конкурентов пытается на нас повесить свои сомнительные достижения. Нас постоянно обвиняют в том, что мы недоплачиваем налоги, что мы что-то несправедливо и дешево покупаем и втридорога продаем. Создали вокруг нас такую обстановку, потратив на это немало времени и денег.

- Если это клевета, то почему вы ничего не предпринимали для того, чтобы разрушить домыслы?
- До определенного момента это нам не мешало.

- А теперь начало мешать?
- Скажем так: сейчас у нас начались публичные процессы.

- А почему это случилось так внезапно?
- Вы спрашиваете, почему мы купили «Металлист»?

- Не только об этом. Например, приобретение UMH. Футбол и медиа - это атрибуты публичности? Идете по стопам олигархов старой формации?
- Я из Харькова, футбольных клубов в Украине 15-20, команды ниже седьмого места никому не интересны. Когда я узнал, что Ярославский хочет продать свой клуб, сразу понял, что это уникальная возможность. Вариант, что в ближайшие несколько лет кто-то будет продавать клуб из первой десятки, практически нулевой.

Не буду скрывать, что клуб мне нужен в том числе как инфраструктура для развития правильных отношений с бизнес-партнерами. Я могу приглашать партнеров на матчи, могу начинать серьезную встречу с того, что мы вчера выиграли важную игру и т.д. Отношения с правильными деловыми партнерами - это то, на чем можно заработать деньги.

....

- За прошедшие полгода вы потратили на покупку активов около миллиарда долларов. Ни один из украинских бизнесменов, в том числе богатейший украинец Ринат Ахметов, себе такого позволить не может…
- Около миллиарда? Вы сильно преувеличиваете. Первое - UMH. По условиям сделки, мы сейчас заплатили только половину суммы. Вторая половина - поэтапно в течение восьми месяцев, с правом рассчитаться быстрее. Вероятно, я этим правом воспользуюсь.

Итак - UMH около $170 млн. Второе - клуб - меньше $100 млн. Третье - Одесский НПЗ. «Лукойл» остановил этот завод, потому что он убыточен. Сколько, по-вашему, может стоить убыточный завод? К сожалению, согласно условию контракта, я не могу разглашать сумму. Итого: 100 + 175 + одесский завод. Получается в лучшем случае $400 млн. Подчеркну - это максимум.

По материалам Форбс