Допинг-тест для профи-бокса

ПОПАЛСЯ, КОТОРЫЙ ШИРЯЛСЯ
Чтобы ответить на этот вопрос, придется вспомнить историю, произошедшую совсем недавно с другим выдающимся боксером - многократным чемпионом мира в категориях до 61,2, до 66,7 и до 69,9 кг Шейном Мосли. Тогда она потрясла весь спортивный мир, и нынешний скандал с отменой боя Мейуэзер - Пакиао является ее далеким отголоском.

В октябре 2003 года заместитель окружного прокурора штата Невада Кит Кайзер затребовал у организаторов матча Де Ла Хойа - Мосли, состоявшегося 13 сентября того же года, пробу мочи Мосли, которую тот сдавал после боя. На это Кайзеру ответили, что, будь он хоть трижды кайзер, хоть божьей милостью император, хоть микадо, но ему не могут достать эту мочу из унитаза, в который ее давно вылили. Вопрос: «Как же вы посмели?!» - был неуместен. Никаких следов запрещенных препаратов там обнаружено не было, так почему бы и не вылить?

Интерес заместителя окружного прокурора к моче Мосли был вызван тем, что Шейн являлся «рекламным клиентом» фирмы BALCO Labs, которая специализировалась на разработке пищевых добавок. Улыбающаяся широкая и здоровая физиономия Мосли на рекламных плакатах наглядно показывала, как замечательно действуют эти чудо-добавки. Со временем, однако, выяснилось, что в свободное от этого благого дела время фирма разрабатывала очень эффективный анаболический стероид нового поколения THG - тетрагидрогестринон, который не поддавался обнаружению. Высказывалась даже крамольная мысль, что вся легальная деятельность фирмы была лишь ширмой для крайне доходной нелегальной. Оказалось также, что Мосли был далеко не единственным ее клиентом из числа известных спортсменов. Упоминались, к примеру, бейсболисты Барри Бондс и Джейсон Джамби, а также целый ряд ведущих спортсменов из других видов спорта. То есть дело, судя по всему, проводилось с размахом.

И все у ребят из BALCO было хорошо, пока не был разработан метод обнаружения THG, после чего несколько известных на весь мир легкоатлетов тут же «засыпались». И в рядах американской спортивной общественности началась тихая паника, быстро переходящая в громкую.

В этой обстановке известный в боксерских кругах адвокат Джадд Берстайн, нанятый Мосли, выступил с заявлением, что его подзащитный действительно был клиентом фирмы BALCO Labs, но сотрудничал с ней только в легальной области. В ответ ему смеялись не только в спину, но и в лицо.

Косвенным подтверждением того, что Мосли принимал THG, сочли то, как он выглядел в бою с Де Ла Хойей и в бою с Уинки Райтом, которому проиграл ровно через полгода после этого - 13 марта 2004 года. В бою с Золотым Мальчиком после в целом проигранной первой половины Мосли резко ускорился во второй, что и позволило ему выиграть с очень небольшой разницей - 115-113 на картах всех троих судей. В бою же с Райтом никаких чудес выносливости Мосли не показал. Более того, он с самого начала выглядел как-то не очень уверенно. Само по себе это, конечно, ничего не доказывает: в бою с чудовищно неудобным левшой Райтом все выглядят не очень, однако часто казалось, что Мосли просто не хватает скорости. Той самой, которая сослужила ему такую замечательную службу в бою с Де Ла Хойей.

В конце 2008 года, когда вся эта история начала уже более или менее забываться, сначала в газете New York Daily News, а потом и в других СМИ, включая журнал The Ring, всплыл еще один момент. Оказывается, на судебном заседании по делу BALCO Labs припертый к стене Мосли не стал корчить из себя честную девушку и сознался в приеме допинга перед боем с Де Ла Хойей. Правда, там речь шла не о THG, а о давно известном препарате EPO. Кроме того, сообщалось, что во время обыска в BALCO Labs обнаружили всю схему приема Мосли различных препаратов.

Разумеется, защитники Мосли тут же заявили, что наличие схемы еще не доказывает, что Шейн ею пользовался. Конечно, не доказывает. А когда муж возвращается из командировки и обнаруживает у себя под кроватью двадцать восемь использованных презервативов, это тоже не доказывает, что жена ему изменяла. Может, ей их просто знакомые принесли и положили под кровать.

ШИРЯЛИСЬ, НО НЕ ПОПАЛИСЬ?
Переговоры по организации боя Мейуэзер - Пакиао проходили в теплой дружеской обстановке. То есть представьте себе, что за столом собрались воспитанные джентльмены, которые мило улыбаются друг другу, но при этом изо всех сил под этим самым столом лягаются ногами, обутыми в кованые башмаки, пытаясь раздробить кому-нибудь из вражеской команды коленную чашечку. Так, представляющая интересы Пакиао фирма Top Rank, возглавляемая знаменитым промоутером Бобом Арумом, пыталась наложить на Мейуэзера штраф в 10 миллионов долларов за каждый фунт перевеса, если он не уложится в лимит на взвешивании перед боем. Цифра, конечно, нелепая, но у команды Пакиао был свой резон, так как Мейуэзер перед боем с Хуаном Мануэлем Маркесом не сумел сделать оговоренный в контракте вес и в результате оказался чуть тяжелее соперника. Однако все это не выходило за рамки обычных склок.

Требование представляющей Мейуэзера фирмы Golden Boy Promotions, принадлежащей Оскару Де Ла Хойе, проводить допинг-контроль не по обычной, а по олимпийской системе, на первый взгляд выглядело как ответ на вышеупомянутый демарш Арума со товарищи. Однако вскоре выяснилось, что это не было обычной попыткой вывести соперника из себя или пустой декларацией, и тогда в мгновение ока все изменилось. Пакиао и Top Rank отказались от предложений соперников наотрез.

То, что стандартный допинг-контроль, применяемый в профессиональном боксе и сводящийся, как правило, к сдаче анализа мочи после боя, никак не отвечает изменившимся условиям, знают многие. История с Мосли, как и множество других, наглядно продемонстрировала это всем, кто желал и не желал этого видеть. Песни в стиле «мы ребята старой закалки, и нам эти новомодные штучки ни к чему», которые сейчас распевает Боб Арум, особой популярности тоже не снискали. Старозакаленных попросили петь потише.

Дальше мы вступаем на зыбкую почву, и все сказанное будет лишь моим предположением, но предполагать я имею право, тем более что вместе со мной что-то подобное предполагают едва ли не миллионы людей.

Еще в 90-х годах пошли настойчивые разговоры о том, что многие боксеры здорово приспособились к устаревшей системе допинг-контроля. Так, сильные подозрения вызывали до поры до времени бывшие «домашними», то есть выступающими только у себя в стране, британцы Рикки Хаттон и Джо Кальзаге. Последний, например, впервые выехал драться за границу только в 2001 году, когда ему было уже 29 лет, в Данию, чтобы встретиться с соперником, на бой с которым он мог выходить не то что без допинга, но даже под мухой. После этого Кальзаге опять заперся в Великобритании и в следующий раз выехал только в 2005 году - в Германию для встречи с Марио Файтом, которого ранее нокаутировал в 1-м раунде. Тогда поговаривали, что в команде Кальзаге чего-то боялись, но все прошло гладко. Может, ничего и не было?

Главными в карьере британца стали два его последних боя, проведенных в США с Бернардом Хопкинсом и Роем Джонсом, которых он победил по очкам, показав просто чудеса моторности.

То же самое качество когда-то показалось мне странным и у его соотечественника Рикки Хаттона, о чем я писал после того, как тот победил нашего Костю Цзю в 2006 году. Именно тогда (уж похвастаюсь) я ввел в обиход слово «нарзан» в значении «допинг». Не знаю, может быть, все это достигалось «закалкой-тренировкой» в сочетании с приемом разрешенных препаратов, но тем не менее британская неутомимость казалась многим подозрительной.

Ловили на приеме анаболических стероидов Джеймса Тоуни, Фернандо Варгаса, Роя Джонса (последнему, правда, удалось отбрехаться) и многих других. А еще больше не ловили. Меня как-то трудно упрекнуть в отсутствии симпатии к тому же Рою Джонсу, но его облик, когда он вышел драться за титул WBA в тяжелом весе с Джоном Руисом, серьезно озадачил. Я просто не представляю себе, чтобы на такой скромный костяк можно было за такое короткое время повесить такое количество мышц без «спецпрепаратов». И никто не может заставить меня это себе представить.

Это впечатление усугубилось, когда я встретился с Роем Джонсом лично. Он тогда не боксировал уже достаточно долго и показался мне ничуть не крупнее Романа Кармазина, который большую часть карьеры провел в категории до 69,9 кг. А Джонс, если кто забыл, начинал в весе до 72,6 кг.
Ну а если вернуться к истории с Шейном Мосли, то тут вообще было много странностей. В 2002 году после двух проигрышей Вернону Форресту казалось, что его карьера зашла в тупик и там осталась. Потом был этот странный бой с Де Ла Хойей, где Мосли удивил той самой фантастической скоростной выносливостью, которой удивляли и Хаттон, и Кальзаге, благодаря чему выиграл вторую половину встречи, а с ней и весь бой. Потом была история с BALCO, и против Уинки Райта в 2004 году вышел уже совсем другой Мосли. По-прежнему выдающийся боксер, но уже без налета сверхъестественности.

МЭННИ, ПОБЕДИВШИЙ ПРИРОДУ
Были свои странности и в карьере Мэнни Пакиао. Само его шествие по весовым категория беспрецедентно. В своем первом бою в 1995 году он весил 48 кг. Первый титул завоевал в категории до 50,8 кг, а последний - до 66,7 кг. Посмотрите на боксеров двух последних весов и вы увидите, насколько разные это люди, и «одного из другого» не делается.

Тут, правда, надо сделать оговорку. Пакиао было 17 лет, когда он начал выступать, и тогда он еще не заматерел. Свой первый титул он потому так быстро и потерял, что сгонка веса полностью лишала его сил.
В 1999 году, перепрыгнув за три месяца через два веса, он перешел в категорию до 55,3 кг и смотрелся здесь совершенно естественно. Переход в категории до 57,2 кг и до 59 кг тоже не выглядел странным. Вес 61,2 кг подозрений еще не вызывал. Тем более что создавалось отчетливое впечатление, что с набором веса у Пакиао возникают естественные проблемы, о которых речь пойдет чуть позже. Да и непобедимым он не был. Так, в двух боях с Хосе Мануэлем Маркесом получил лишь ничью и крайне спорную победу разделенным решением судей. По-моему, победил тогда именно Маркес, о чем я и написал в свое время.

Чудеса начались только в 2008 году, когда Пакиао буквально вынес с ринга Оскара Де Ла Хойю. Того самого, который сейчас возглавляет фирму Golden Boy Promotions, требующую от филиппинца, чтобы он прошел более серьезный допинг-контроль. Золотой Мальчик, сам побывавший чемпионом в пяти весовых категориях, к тому моменту уже, возможно, вышел в тираж. Но за полтора года до этого он чуть не выиграл (а многие считают, что и выиграл) у Флойда Мейуэзера. Кроме того, даже великий чемпион Бернард Хопкинс, очень значительно превосходивший Де Ла Хойю габаритами, не устраивал ему такой порки, как Пакиао. Безусловно, Оскар допустил идиотскую ошибку, согласившись вернуться в категорию до 66,7 кг, в которой последний раз до этого выступал семь лет назад, но все же, все же… Де Ла Хойа просто ничего не мог противопоставить Пакиао, а тот никак не выглядел как человек, который из двух боев с Маркесом, по сути, не выиграл ни один, а может быть, и оба проиграл. Затем Пакиао нокаутировал во втором раунде Рикки Хаттона и в двенадцатом Мигеля Анхеля Котто. Его выносливость и мощь просто потрясали. Неужели набор веса так пошел ему на пользу?

В истории было немало случаев, когда боксеры совершали победное шествие по множеству весовых категорий. Взять хотя бы великого и знаменитого панамца Роберто Дюрана, в 70 - 80-е годы владевшего мировыми титулами в категориях до 61,2 кг, до 66,7 кг, до 69,9 кг и до 72,6 кг. Однако отличий от Пакиао здесь масса. Прежде всего Дюран все-таки не так резво набирал вес. Если взять первую категорию, в которой он был чемпионом, и последнюю, то выяснится, что он увеличил вес всего на 19 процентов. У Пакиао - 31. Это очень большая разница. У самого большого специалиста по набору веса Оскара Де Ла Хойи - и то 23 процента, и это при том, что в самом большом для него весе, до 72,6 кг, победу в бою с Феликсом Штурмом ему просто подарили. К тому же это был бой за далеко не самый престижный титул по версии WBO, а так были бы те же 19 процентов, что и у Дюрана.

Но главное, однако, не все эти проценты, хотя цифры, как правило, врут меньше, чем люди, если только люди им не слишком помогают, а то, что ни один боксер до Пакиао никогда не проносил сквозь все весовые категории свою ударную мощь. Когда Дюран выступал в категории до 61,2 кг, он считался страшным нокаутером. Но уже в категории до 66,7 кг ничего подобного он не показывал, а чем дальше - тем меньше.

Примерно та же картина и с Де Ла Хойей. В категориях до 59 кг, до 61,2 кг и до 63,5 кг он тоже был настоящим нокаутером. Кстати, и набор веса здесь был вызван элементарным взрослением, как у Пакиао от 50,8 кг до 55,3 кг. Но в категориях до 66,7 кг и особенно до 69,9 кг и до 72,6 кг Де Ла Хойа как панчер крепко сдал, и это совершенно нормально. А вот то, что происходило с Пакиао, сила удара которого, кажется, росла даже не пропорционально росту веса, а опережая его, совершенно неестественно.
Сейчас среди сторонников Пакиао стала популярна точка зрения, что «все жрут», а поэтому Мейуэзер - трус, раз использовал такой «предлог», чтобы «откосить от боя». Мог бы и сам «нажраться» чего-нибудь, чтобы уравнять шансы.

Ну, во-первых, Мейуэзер вернулся на ринг за большими деньгами, а никакой другой бой не даст ему и половины того, что мог бы дать поединок с Пакиао. Во-вторых, Флойд может просто не иметь доступа к той «дури», которую предположительно принимает Пакиао. В-третьих, хотя сейчас и существуют анаболические стероиды, которые не ведут к росту мышечной массы, как, например, препарат Winstrol, на котором в свое время поймали Фернандо Варгаса, но, возможно, Мейуэзер не может себе позволить и этого, так как у него в отличие от Пакиао вес находится на грани лимита. Наконец, Флойд - человек очень жесткий, умный и практичный. Видимо, он не сомневается, что Пакиао «принимает», и полагает, что без «нарзана» Мэнни будет просто трудно набрать боевой вес. Вес же, накачанный естественным способом и навешенный на тонкие кости, неизбежно замедляет боксера, что в данном случае свело бы шансы Пакиао практически к нулю.

Филиппинец, таким образом, оказался перед выбором из двух вариантов, которые «оба хуже»: он мог либо согласиться, либо попытаться добиться смягчения условий. Он, а точнее его промоутер Боб Арум, выбрал третий вариант, самый плохой: попытался доказать, что он не просто чистый мальчик, а как бы даже и чистая девочка, которая и слов-то таких, как «допинг», не знает, а потому и проверяться не видит оснований. В общем, наша девушка невинна, но тест на беременность мы сдавать, на всякий случай, не будем. Пока не сделаем аборт.

ВАМПИРЫ, ПОБЕДИВШИЕ МЭННИ
Суть проверки, которую предложила команда Мейуэзера, сводилась к тому, чтобы боксеры сдали анализ крови за 30 дней до боя. Цель проста: не дать спортсмену возможность «смыть» следы применения допинга. Если же смыть их раньше, то допинг не сохранит свою действенность к моменту боя. А если принять допинг после проверки, то не удастся уничтожить следы его применения к послематчевой проверке.

Спикером фирмы Golden Boy Promotions по этому делу все время выступал Ричард Шефер, ее мозговой трест и правая рука Де Ла Хойи (или, в данном случае, лучше сказать левая, так как Золотой Мальчик - скрытый левша?). Кампанию он провел абсолютно грамотно, обрезая команде Пакиао все углы для отступления, и тогда она перешла в атаку.

Последовала серия глупейших заявлений самого Пакиао и его людей о том, что они считают для себя оскорбительным, что в их честности сомневаются. Что допинг они никогда не принимали, не знают, где его делают и что это такое. Что мужское достоинство не позволяет им идти на поводу у Мейуэзера. Также напирали они и на то, что существует стандартная процедура, и на эту процедуру они согласны. При этом, разумеется, умалчивалось, что многие виды допинга не поддаются обнаружению подобным образом, причем речь здесь идет не только об анаболических стероидах, но и о так называемом кровяном допинге.

Однако самую большую глупость выдал Боб Арум. Честное слово, от старого мудрого еврея, каким он является, ничего подобного я не ожидал. Арум вместе с Пакиао заявил, что филиппинец по каким-то причинам ощущает дискомфорт от того, что у него берут кровь перед боем. Иначе говоря, если у него за 30 дней до боя возьмут чайную ложку крови, это произведет на нежного Пакиао такое впечатление, что на ринг он выйдет весь физически разбитый и морально опустошенный! Как уже предположили без меня, наверное, насмотрелся фильмов про вампиров.

Ничего глупее я не слышал с тех пор, как несколько лет назад в одном уважаемом московском магазине мы покупали жене дубленку. Нам сказали, что она итальянская, но мы обнаружили внутри полузатертую надпись, содержавшую очень итальянское имя Хикмет. Когда мы показали ее продавщице, та, продолжая защищать безнадежную позицию, на голубом глазу ответила: «Сами не знают, что пишут!»

Но вернемся к нашим боксерам. Потом было много чего еще, но часто невозможно понять, происходило это на самом деле или нет. Обе стороны утверждают, что выдвигали альтернативные предложения, но они всегда отвергались. Думаю, выдвигались они лишь для СМИ. В начале января состоялось заседание «примирительной комиссии», после которой Боб Арум громогласно заявил, что Мейуэзер сорвал бой. Тут же последовало крайне жесткое заявление председателя комиссии Дэниела Вайнстайна, в котором говорилось, что никто бой не срывал, а стороны просто не договорились.
В сухом, именно сухом, остатке мы имеем то, что команда Пакиао так и не согласилась на сдачу крови за 30 дней до боя. Более того, Мейуэзер утверждает, что предлагал сократить срок сдачи анализа перед боем до 14 дней, но лагерь Пакиао на это все равно не согласился.

Итог этому бардаку подвел известный колумнист сайта fanhouse.com Дэвид Уитли: «Я так и не услышал ни от кого хоть сколько-нибудь убедительного довода против взятия анализа крови. Зачем отказываться от самых точных методов проверки? Или мы примем на веру то, что боксеры в отличие от всех остальных спортсменов не поддались искушению и не пользуются жульническими методами для достижения результата? На данный момент я бы родной матери не поверил на слово, если бы она сказала, что не принимает допинг перед забегом, боем или игрой. Вся защита Мэнни Пакиао строится на том, что его оскорбляет само предложение пройти проверку. Если бы спортсмены-олимпийцы были такими обидчивыми, то никто не поехал бы на Игры в Ванкувер».

КОГДА Я НА ПОЧТЕ СЛУЖИЛ ЯМЩИКОМ
А точнее, когда был моложе и работал на одной инофирме переводчиком, рядом со мной секретарила девушка, которую я про себя всегда называл Куклой, так как внешне она представляла собой пышнотелый славянский вариант Барби. Была она как-то уж очень простодушна и рдела лицом даже от самых невинных слов. Еще она выходила замуж за француза с той же фирмы, который очень ценил ее неиспорченность.

Как-то, когда Француз был в отъезде, я пораньше вышел из офиса. Прошел несколько шагов по переулку, и тут из узкого прохода между домами до меня донеслось: «Ну чё, кобыла, охомутала своего лягушонка?» А в ответ раздалось какое-то действительно кобылье заливистое ржание. Я обернулся. Там стояла издававшая этот кабацкий смех Кукла, полускрытая широкой спиной в малиновом пиджаке (это происходило в ту самую эпоху). Тут она заметила меня и изменилась в лице. Я прошел дальше, сделав вид, что ничего не заметил.

На следующий день, когда я снова вышел из офиса, позади меня раздался чей-то нетихий бег. Обернувшись, я увидел сотрясавшуюся всем своим богатым телом Куклу, которая неожиданно обратилась ко мне совсем не своим обычным сюсюкающим голосом: «Саша, я надеюсь, вы ничего не скажете Филиппу». «Разумеется, нет», - ответил я. Она пристально посмотрела мне в глаза оценивающим взглядом опытной и битой жизнью девки и вдруг опять засюсюкала. Видимо, это стало ее второй натурой: «Понимаете, Саша, у каждой девушки есть прошлое».

И до, и после жизнь убеждала меня в этом множество раз. Я это к тому, что и у каждого боксера есть прошлое. Например, я далеко не уверен, что тот же Мейуэзер никогда ничего не принимал, хотя он всегда очень резко высказывался на тему допинга и в свое время даже клеймил Шейна Мосли за его сомнительные связи. Многие принимали. Может быть, почти все. Но из этого вовсе не следует, что так должно продолжаться вечно. Боб Арум в качестве довода, что пробу крови брать не надо, выдвинул еще один умнейший аргумент: «40 лет назад такого не делали». На что Ричард Шефер ему ответил: «40 лет назад много чего не делали». А Дэвид Уитли добавил: «Когда-то боксеры и на СПИД кровь не сдавали. Когда-то и капу не использовали. А когда-то даже перчаток не надевали».

Да, тогда было так, а сейчас наступили иные времена, и девочкам… то есть, боксерам, самое время перевоспитываться.

ОРГВЫВОДЫ С ЭПИЛОГОМ
Первый этап «войны» за новые стандарты завершился вничью. На том же сайте fanhouse.com 11 из 12 опрошенных экспертов высказались за допинг-пробы на кровь. Однако и они, и многие другие высказались на эту тему тихо, и никаких последствий это не имело. А буквально на днях произошел скандал, который подтвердил правоту Мейуэзера. Допинг-проба, взятая по схеме, предложенной командой Флойда, у испанского боксера Пабло Наваскуеса, который 30 января должен был выйти против чемпиона мира по версии IBF в категории до 72,6 кг немца Себастьяна Сильвестра, оказалась положительной. Если бы те же эксперты выступили теперь погромче в защиту обоснованности требований Мейуэзера, это могло заставить Пакиао выполнить их. Но пока на это не решились. В результате бой не состоится.

Однако есть шанс, что состоится другой хороший бой. Шейн Мосли заявил, что готов сдать любые анализы, чтобы только встретиться с Флойдом Мейуэзером на ринге, наглядно показав тем самым, что боксеры «с прошлым», так же как и девушки с прошлым, все-таки могут встать на праведный путь.
Кстати, я совершенно не уверен, что тому французскому Филиппу пришлось делить свою Куклу со всеми друзьями и недругами. Если ты начала свой путь шалавой, это еще не резон оставаться ею на всю жизнь, а в Кукле было что-то такое, что говорило о желании коренным образом изменить свою жизнь и даже стать другим человеком. Ну, переигрывала поначалу, но это ничего. После долгих лет ношения маска иногда становится лицом, а в некоторых случаях даже обнаруживается, что это и было лицо, только до поры до времени закрытое слоем грязи.

А вот кто оказался в пролете, так это Малиновый. На следующий день после того, как Кукла вместе с Французом уехала во Францию, я, выходя из офиса, обнаружил его фигуру в кашемировых доспехах. Увидев меня, он спросил, где его подруга. Я сказал, что уехала. «Как?! - заорал он. - Она же должна только через неделю…» Потом осекся. Тут до меня дошло, что Малиновый полагал, что замуж за Француза они выходят вместе. Я посмотрел на его полубандитскую, характерную для тех буйных лет, харю и не нашел в себе слов осуждения для Куклы за то, что она его кинула. «Ах, она (это было последнее нематерное слово, сказанное Малиновым, далее следует перевод. - Прим. А.Б.) нечестивая женщина, обманула, нечестивая женщина, меня, нечестивая женщина. Да чтоб все выходцы из Африки в ее Париже вступили с ней в половую связь противоестественным образом!!!» И дальше долго еще в том же духе, но уже в таких выражениях, которые никакому переводу не поддаются.

Да наказаны будут согрешившие, и да будут вознаграждены девушки и боксеры, вставшие на путь истинный.

Александр БЕЛЕНЬКИЙ, Спорт-Экспресс