Война Антона Идзковского

Выход троих представителей Украины в плей-офф Кубка УЕФА придает изрядную долю правдоподобности впечатлениям о прогрессе нашего клубного футбола. Все-таки это -- уникальное явление, а на фоне недавних европробуксовок наших лидеров и вовсе феерическое. И праздничная магия цифр -- «сразу три»! -- загоняет в темный угол некоторую досаду по поводу того, что «Шахтер» и киевское «Динамо» транспортированы в этот самый Кубок УЕФА на страховочном тросе для неудачников Лиги чемпионов. Видимо, это перст судьбы -- мол, нечего роптать, ваш уровень притязаний пока именно здесь. Без подсказок свыше остается самим выяснить, считать ли это прорывом в новое качество.
А на основании каких критериев мы обычно оцениваем достоинства и недостатки футбольных команд? Существует ли угол зрения, под которым механизм футбольного успеха предстает как под микроскопом?

Когда-то Виктор Маслов, тренер милостью Божьей, коренной москвич, уделивший киевскому «Динамо» шесть лет своей плодотворной жизни, не долго раздумывал над моим вопросом, почему московские клубы задают тон в советском футболе. Как вы понимаете, беседа происходила не на исходе триумфального марша киевской команды, когда под руководством Маслова она три сезона подряд выигрывала золотые чемпионские медали, а на старте этой трехлетки. Виктор Александрович изложил четко, без помарок, как нечто вдоль и поперек продуманное: москвичи потому диктуют моды, что в столицу регулярно приезжают на товарищеские матчи классные зарубежные клубы, да и участники чемпионата страны из Кавказа, Украины, среднеазиатских и прибалтийских республик благодаря множественности московских команд выступают на столичных полях по четыре-пять раз в сезоне. Для людей наблюдательных, пытливых это настоящие футбольные университеты.

Той порой массовое телевидение только набирало обороты в советской империи, футбольные матчи транслировались нерегулярно. А в детстве игроков, которыми руководил Маслов в Киеве, о телевидении никто и не слыхивал. Подъедет к нам московский «Спартак» -- и Андрюша Биба, Витек Каневский, Валера Лобановский у себя во дворах разучат что-нибудь сногсшибательное из репертуара Анатолия Ильина, Сергея Сальникова, Анатолия Исаева. То, что умел делать с мячом Сальников, всех нас буквально лишало сна. Да приезжал он в Киев раз в году.

Люди моего поколения помнят, а знатоки футбола помоложе знают из надежных источников, что Виктор Маслов со своим киевским «Динамо» предвосхитил британскую организацию игры по схеме четыре-четыре-два, которая в 1966 году принесла сборной Англии титул чемпионки мира. В Киеве Маслов начинал пробовать эту новинку на два года раньше.

А еще до Маслова пытался выстроить игру киевского «Динамо» с тремя полузащитниками вместо двух канонических Олег Ошенков -- с передней линии атаки уводился в глубину один из форвардов. Только команда начинала проигрывать -- его увольняли как врага советских принципов игры в футбол. И так было трижды. Через двадцать лет я уже мог поговорить на эту тему с Олегом Александровичем почти как равный с равным, и на мой вопрос, зачем было искать несчастья на свою голову, он ответил: «Ты не поверишь, но я еще за шесть лет до торжества бразильской системы с четырьмя форвардами буквально заболел этой идеей»! Оказалось, знакомый журналист-международник поведал Ошенкову о непривычных тактических построениях бразильских команд, рассказ наложился на давние сомнения Олега Александровича в эффективности господствовавшей трактовки системы «дубль-ве» -- и мысль тренера заработала. А творческий человек, одержимый идеей докопаться до истины, как известно, плевать хотел на карьерный рост и все тому подобное.

Мой старший товарищ Антон Идзковский, знаменитый довоенный вратарь киевского «Динамо» и один из самых ярких, деятельных организаторов украинского футбола послевоенного периода, книгочей и эрудит, слушая мои рассказы о встречах на футбольных перекрестках, однажды заметил: а ведь никто так и не вывел универсальную формулу футбола. «Как вы думаете, Валерий, почему!» -- хитро посмотрел на меня Антон Леонардович со своей голкиперской высоты. Несмотря на тридцатилетнюю разницу в возрасте, он упорно называл меня на «вы». (Как шутили наши коллеги по работе в республиканской федерации, «потому что не пил!»). И сам ответил -- люди достаточно умны, чтобы не загонять в тиски формул свои ощущения радости. «Но тем, для кого футбол -- работа, не мешало бы иметь под рукой в качестве подспорья нечто такое, с чем можно сверять свой курс, словно с показаниями компаса! -- улыбка исчезла с его лица ветерана римских войн. -- На этот счет у меня есть некоторые соображения»

Я знал Идзковского, непоколебимо твердого в своих суждениях, или ироничного, когда речь шла о всякой житейской мишуре. Он жил делом, своим делом -- футболом, все остальное существовало для него как что-то такое, чему он, человек интеллигентный, не может сказать чтобы оно прикрыло за собой дверь. Когда еще не укоренилась манера ставить во главе футбольных команд тренера, и в киевском «Динамо», как везде, действовал тренерский совет из числа авторитетнейших футболистов, Антон Идзковский был самым принципиальным в этой когорте, за что и получил прозвище «Прокурор». А тут стоявший передо мной седовласый атлет явно проявлял нерешительность, его голос подрагивал. Неужели Антон Леонардович стеснялся иносказательности, метафоричности своих раздумий о футболе? Я бросился к нему на помощь, и разговор состоялся.

Понятно, мне не повторить слово в слово сказанное Идзковским, да и нет нужды в такой буквальности текста. Речь идет о концептуальности некоего образа, который, кстати, запомнился мне навсегда, я разделяю эти мысли и охотно воспроизведу их в сжатом виде.

Тренеры и футболисты не создают зрелище, как театральные режиссеры и актеры или участники развлекательного шоу, а действуют в рамках нешуточного спортивного боя по единым для всех правилам с целью добыть победу. Вместе со всеми подробностями своей футбольной выучки и спортивной подготовки, манерами реагировать на перипетии соперничества они являются объектом зрительского интереса; оцениваются на трибунах и слаженность командных действий, качество тактической партитуры, морально-волевое портретное изображение команды.

Вот этот интерес к футболу, а лучше говорить о социальном заказе на футбол, и перекидывает мостик между ним и артистическим действом, успех которого зависит от свойств пьесы и искусства режиссерско-постановочной команды.

Тут параллели заканчиваются. Интерес посетителей футбольных матчей заключается не столько в удовлетворении эстетических или философских запросов, сколько в ублажении воинственных инстинктов человека разумного, пробившегося к существованию исключительно благодаря способности своего вида успешно противостоять стихиям и себе подобным. Социологи разных идеологических окрасок наперебой вручают футбольному зрелищу роль клапана, выпускающего пары агрессии, без которой австралопитек не превратился бы в человека.

Не станем терять время на споры о терминах и точности сравнений, займемся логической цепочкой: необходимость добиваться победы предполагает умение ковать ее. Это то, чем профессионально занимается футбольная команда, и это то, что роднит футбол с военным делом. Футболистам мало владеть профессиональным мастерством, они никому не нужны без умения по-военному терпеть неудобства тренировочных лагерей, выполнять с наименьшими погрешностями тактико-стратегические диспозиции боя. Как солдаты на войне, они вправе рассчитывать на верность однополчан флагу и законам побратимства, а чтобы расчеты оправдывались, каждому следует проникнуться духом этого абсолютно воинского требования.

Если все эти профессиональные и человеческие качества игроков команды отливаются в некий монолит, число ее поклонников стремится к бесконечности, а сама она шагает в сонм непобедимых. Но достаточно выпасть хотя бы одному звену, и для того, чтобы ее терпели, команде постоянно не будет хватать фарта либо концентрации.

Уже много лет меня не подводит эта батализированная концепция профессиональных занятий футболом. Среди известных мне искусных футбольных стратегов отсутствуют личности, не отвечающие ее морально-этическим параметрам -- безвольные или легкомысленные персонажи; торопыги, прожигатели жизни и трусы; не встречались и безразличные к судьбе футболиста. Иначе говоря, тому, кто не годится в маршалы, не находится места и в пантеоне полководцев от футбола.

Начиная с ленинградца Олега Ошенкова, выигрывавшего Кубок СССР с киевским «Динамо» и донецким «Шахтером», от москвичей Вячеслава Соловьева и Виктора Маслова, разорвавших со своим киевским «Динамо» на тряпки гегемонию Москвы в советском футболе, и до Владимира Емца с Евгением Лемешко, истинных украинских казаков, поднявших на гребень всесоюзной славы днепропетровский «Днепр» и харьковский «Металлист» -- все они были по-армейски неприхотливы в личном обустройстве, легки на подъем, надеялись исключительно на свое мужество, окружали себя людьми даровитыми, достойными, избегали краснобайства: одно слово, один жест -- вот красноречие предводителя воинов.

А жизненный путь Валерия Лобановского, мегазвезды нашего тренерского корпуса, буквально соткан из библейских мотивов. Тут и строгая нравственность детства, прошедшего в семье паровозного машиниста и белошвейки, и спартанская закалка юности, заполненной обучением на стационаре вуза с одновременным исполнением обязанностей игрока футбольной команды мастеров, и победа мощного светлого разума над мышлением рабской покорности обстоятельствам.

Мироощущения отцов-командиров и доминирующие свойства их натур столь явно сказывались на подопечных футболистах, что в поведении последних на поле и за его пределами легко узнавались черты характера тренеров. И это тоже мазок из батальной живописи.

Появление в весенней части розыгрыша Кубка УЕФА трех наших клубов совершенно очевидно связано с возвращением к людям украинского футбола уверенности в своих силах. Революционное вторжение на наши футбольные поля норм и нравов профессионального футбола сломало все стереотипы мышления и сделало бессмысленными многие закреплявшиеся десятилетиями приемы организационной и тренерской работы, рабочие инструменты. Чего стоило одно лишь нашествие разноязычной толпы импортных футболистов, носителей культуры со всех континентов. И звезда украинского футбола закатилась. Уже рожает детей поколение, полагающее естественным отсутствие наших команд на завершающих стадиях популярных международных турниров для клубов и сборных.

Но почва, обильно плодоносившая россыпями недюжинных тренеров и футболистов, не могла выхолоститься до бесплодия пустыни. Извлекают уроки из ошибок и неудач два наших наследных гранда. А в тени их мускулистых фигур наконец-то пробился росток новейшего украинского опыта -- сегодняшний харьковский «Металлист». Команда пропитана духом концепции Антона Идзковского: здесь в какие-то дни и недели могут быть не в форме лидеры -- Джексон Коэльо, Девич, Валяев, Эдмар, Горяинов, однако футбольное подразделение тренера Мирона Маркевича все равно выполняет поставленную задачу по завоеванию плацдарма на внутреннем и международном фронтах. Вот это и есть воинское понимание долга, солдатская психология.

«Металлист» по организации дела уже расширил до трех число ударной группировки украинского клубного футбола. А на подходе донецкий «Металлург» и полтавская «Ворскла». Подкупающе выглядят усилия запорожского «Металлурга» вклиниться в отечественную элиту. И никогда не откажется от своих чемпионских амбиций днепропетровский «Днепр». Владимир Бессонов в состоянии придать нужные акценты работе по возрождению конкурентоспособности клуба.

Уже и не вспомнить, когда столько обоснованных надежд поднимали голову в нашем клубном футболе. И это на таком тусклом фоне, как падение среднего показателя посещаемости игр чемпионата страны до четырех тысяч с каким-то там гаком. Значит -- вовремя наливается весенними соками дерево нашего футбола. Еще вчера впереди не было видно ни зги.

Валерий МИРСКИЙ

Команда