Книга моей жизни. Авторская колонка Жулио Сезара

«В жизни нам нужно дорожить моментами. Все мы тут временно».

Мой двоюродный брат сказал это пару лет назад. Это красивый способ сказать: дорожи каждым мгновением, потому что жизнь проходит быстро, и вскоре только и останется, что вспоминать прошлое».

Что же касается меня, то я всегда представлял свою жизнь, как череду глав. Давайте я с вами ими поделюсь.

Они здесь в случайном порядке, но лично я могу воспринимать их только так.

Глава 3: Моуринью на Пьяцца-дель-Дуомо

В 2009 году я выиграл чемпионство Серии А с «Интером». Это был долгий сезон с постоянными играми, изнурительными тренировками, постоянными перелётами и отелями. Мы редко видели наших родных. И вот мы, наконец, чемпионы.

У нас, понятное дело, были планы, как всё это отметить.

Ведь мы чемпионы, а чемпионы празднуют. Так ведь?

Но нашим тренером был один и единственный Жозе Моуринью. И у «Особенного» были свои идеи.

Хех.

Вот что случилось: суббота, мы в отеле в Милане умственно готовимся к матчу с «Сиеной» в воскресенье. Мы знали, что если «Милан» проиграет «Удинезе», мы будем чемпионами. Так что игру мы смотрели все вместе. И когда «Милан» проиграл, мы посходили с ума.

INTER, CAMPIONE D'ITALIA!

Куда дальше? Есть Пьяцца-дель-Дуомо - главная площадь Милана. Здесь «Интер» отмечает победы с болельщиками. Но когда я переговорил с нашим капитаном Хавьером Дзанетти и с другими одноклубниками, я узнал, что Моуринью не хочет идти на площадь.

Моуринью хотел, чтобы мы отдохнули перед матчем. Что за бессмыслица! Мы выиграли титул. У нас не оставалось других соревнований.

Но затем я понял, что на уме Моуринью - рекордное число побед в Серии А, или что-то в этом роде. Это приятный рекорд, который бы выставил его в хорошем свете.

И я серьёзно так разозлился. Я сказал Дзанетти: «Мы просто обязаны попасть на Пьяццу. Мы это заслужили».

Меня услышал Моуринью. «Жулио Сесар, ну иди туда один».

Я ответил: «Все хотят туда. Но все боятся вам вам об этом сказать, в отличие от меня».

Моуринью проигнорировал мои слова и направился в свой номер. Я не мог это так оставить, и ринулся вслед за ним. Мы вместе зашли в его номер, он лёг и стал меня слушать. «Послушайте, если вы откажетесь идти на Пьяццу, вам больше не стать чемпионом».

Тут он резко вскочил и кинулся меня ругать. Он вспомнил и употребил все ругательские слова, которые только существуют в мире. Но, кажется, он всерьёз воспринял мои слова.

Как бы то ни было, вскоре на Пьяцца-дель-Дуомо уже стояло два автобуса, окружённые орущими и поющими фанатами. В какой-то момент я (совершенно пьяный) схватил Моуринью за шею и сказал: «неужели вы правда хотели остаться в отеле? Посмотрите! Это всё - для вас!»

Он стал смеяться. Когда мы вернулись в отель, часы показывали 5 утра.

Затем мы переиграли «Сиену» со счётом 3:0.

Глава 4: Слёзы в Мадриде

В сезоне 2008-09 мы с Моуринью были как отец и сын. А затем… всё стало, скажем так, сложнее.

Весной 2010 года мы сражались за скудетто, итальянский кубок и Лигу Чемпионов - заветный требл. И я играл ужасно. Я потерял всю уверенность в своих силах. И вот как-то я разминался, как обычно, как ко мне подходит Моуринью и заявляет ледяным голосом: «Что тут сказать, от лучшего вратаря мира ты превратился во вратаря Серии С».

Хех.

Это он так меня мотивировал. Он рассчитывал, что я разозлюсь и стану лучше. И с большинством этот трюк работал. Команда была успешна благодаря прямолинейности тренера и его прозрачности. Не важно, какой звездой ты был, он был всегда готов раскритиковать тебя перед всеми. Но не все реагируют одинаково на такие психологические приёмы. И я был не из тех, кого мотивировала ругань. Так что я сник ещё больше. На поле я сдавал на глазах.

Но Моуринью - человек интересный. Если кто-то чувствовал, что его обидели, он всегда мог об этом ему заявить. Поэтому я решил побеседовать с ним.

До разговора мне было грустно и тяжело на душе.

После я вернулся к прежнему себе.

Через несколько месяцев УЕФА присвоит мне звание лучшего голкипера Европы. Мы выиграли скудетто и кубок. Но все мы думали о Лиге Чемпионов. «Интер» не мог взять заветный кубок уже 45 лет, и президент Массимо Моратти был одержим.

Финал состоялся на «Сантьяго Бернабеу» против «Баварии». Я пригласил 70 или 80 человек! Все родные и друзья из США, Италии, Бразилии - отовсюду. Когда рефери сигнализировал об окончании поединка, я подошёл к ним. Особенно я хотел увидеть маму, Марию де Фатиму. Именно она убеждала меня, ещё ребёнка, не бросать футбол, хотя сам я предпочитал футзал. Я обнял её и поцеловал.

Потрясающе, когда можешь разделить такие моменты с теми, кто всегда тебя поддерживал.

На поле игроки и тренеры обнимались, целовались, плакали. Я усадил себе на плечи сына и отправился праздновать с товарищами.

Глава 2. Семья «Mengão»

Давайте начистоту: каждый мой выбор новой команды обусловливался в том числе и финансами. В 2005 году я выступал за «Фламенго», который тогда предложил мне настолько выгодный контракт, насколько клуб мог себе позволить. И я это оценил. Но когда позвал «Интер» с лучшим приглашением, я не мог отказаться.

Остался бы я во «Фламенго», если бы мне предложили ту же сумму?

Да, безусловно.

Потому что я - фанат «Фламенго» до мозга костей. Я из Рио-де-Жанейро. Мой отец Женис болеет за «Фламенго». Мои старшие братья Жуниор и Жандерсон болеют за «Фламенго». Они все с ума сходят по «менгану» [популярное в Бразилии прозвище клуба - прим. переводчика]. Я сам за клуб играл с девятилетнего возраста. Там я вырос. Там мне впервые заплатили деньги и позволили помочь родителям финансово. Там в 17 лет мне дали дебютировать.

Моя семья, моё здоровье, мои финансы… всем я обязан «Фламенго».

К сожалению, я никогда не становился с ним чемпионом. За те четыре сезона, что я провёл в клубе в качестве первого номера, с 2001 по 2004 года, я в основном помогал команде не вылететь.

Мы страдали. Очень много.

Когда играешь за клуб с 40-миллионой базой фанатов, это всё равно что выступать за сборную страны. Они обожают клуб. Когда мы были особо плохи, мы боялись из дома выходить. Рестораны? Ни в коем случае.

Но болельщики всё равно относились ко мне с теплом. Они очень гордятся тем фактом, что мы никогда не вылетали в Серию Б, что случалось со многими бразильскими грандами.

Больше всего я сожалею о Кубке Либертадорес - южноамериканской ЛЧ. Когда я дебютировал, «Фламенго» мог похвастаться одной победой в 1981 году - мне тогда было два года. И единственный мой шанс его выиграть был в 2002, когда мы попали в группу с «Олимпией» из Парагвая, «Универсидад Католикой» из Чили и «Онсе Кальдасом» из Колумбии. У нас никто про «Онсе Кальдас» и не слышал. Президент «Фламенго» Эдмундо Сантос Силва открыто называл называл жеребьёвку очень удачной. На наш вопрос о том, кто такие эти «Онсе Кальдас» он отвечал словами «вот именно».

Честно говоря, большинство болельщиков с ним соглашалось. Соблазн с пренебрежением относиться к нашим соперникам был велик. Но затем оказалось, что «Онсе Кальдас» был хорош, а «Универсидад» пользовался большим уважением на родине. Ну а «Олимпия» в итоге всё и выиграла.

А мы были последними в группе. Катастрофа.

Глава 5. Боксёр в Торонто

В 2012 году, спустя семь с половиной лет в «Интере», я не знал, что будет дальше. Я был уверен, что больше ни за кого не поиграю.

Уж точно я не думал, что окажусь в «Куинз Парк Рейнджерс».

Ситуация была сложная. «Интер» хотел сэкономить, а команда этому противилась. Мою зарплату попытались урезать, что, как мне кажется, было нечестно. Поэтому я ушёл. Грустно.

У меня было ровно одно предложение - «Куинз Парк Рейнджерс». Как обычно, всё решали как деньги, так и моя вера в проект. АПЛ влекла, а Лондон - город отличный. Но всё получилось не так, как я хотел. Даже несмотря на большие денежные вливания, команда была напрочь лишена чемпионского менталитета, и мы с треском вылетели из лиги. Что же касается меня, мне кажется, что я был неплох под руководством Марка Хьюза. Но стоило прийти Харри Реднаппу, как я вылетел из состава.

Мы с Харри не ладили, хотя я всегда относился к нему с уважением. Он же остановил свой выбор на другом вратаре - Роберте Грине. Ну, ладно. Правда, мне было сложно его понять после множественных его «Жулио, ты потрясающий голкипер». Раз потрясающий, дай мне играть!

Самое странное, что пока я с трудом попадал в основу в Чемпионшипе, я оставался частью сборной Бразилии! В ноябре 2012 года Федерация футбола Бразилии назначила Луиса Фелипе Сколари главным тренером, и он сразу же позвал меня обратно на товарищеский матч с Англией.

Пресса критиковала его за выбор неиграющего вратаря, а меня обвиняли в регрессе. Ну а «Куинз Парк Рейнджерс» было всё равно, играл я за сборную или нет. Подумаешь, он в сильнейшей сборной мира! Даже после победы на Кубке Конфедераций в 2013 (когда меня назвали вратарём турнира) ничего не изменилось.

Я мог хоть два года не пропускать ни единого мяча в Бразилии, «Куинз Парк Рейнджерс» бы всё равно усаживал меня на скамью запасных.

Как бы там ни было, на следующий год на Сколари стали давить ещё больше. На кону - «наш» Чемпионат мира дома, и титул был просто необходим. Но за девять месяцев до старта он сказал журналистам, что я попаду в состав даже если вообще не буду выступать на клубном уровне.

Смело. У него оставалось ещё несколько месяцев на выбор, но он уже выбрал меня. Так он снял с меня давление, за что я ему безмерно благодарен.

Попасть-то я попаду, но сыграю ли я? Тут было непонятно. Помимо меня в команду попадали ещё двое.

Мне нужно было доказать, что я могу играть. Не важно, как.

В ноябре 2013 года Бразилия противостояла Чили в канадском Торонто. Это была последняя игра бразильцев перед трёхмесячным перерывом. Моя беда заключалась в том, что два месяца до этого я сломал палец. Очень не вовремя! Врач в «Куинз Парк Рейнджерс» заключил, что на матч с Чили я не успею.

Я думал только об одном. Я обязан там быть. Когда мне позвонил Сколари, я сказал, что он может мне доверять. «Как, ты же палец сломал?» «Просто доверьтесь мне» - был мой ответ.

Я нанял специалиста из Бразилии по имени Фред Манхаэс, которого я знал с 17-летнего возраста. Он работал над моей рукой в клубе и дома. Через пару недель мне было лучше. Работал я и дома, и в КПР. В клубе моя программа была весьма консервативной, а вот дома я пахал, как мог. Мы с сыном ходили в парк, где он обстреливал меня мячом.

Когда пришло время объявлять составы, я пообещал тренеру, что был готов на все сто. Тренеры в «Куинз Парк Рейнджерс» глазам своим не верили! Доктор, который меня осмотрел, признался, что никогда не видел, чтобы кто-то так быстро восстанавливался.

Я принял участие в матче, и мы выиграли со счётом 2:1.

Но к тому моменту босс всё ещё не решил, буду ли я играть. Он сказал прессе, что я буду участником, но его тоже тревожило, что я не играл. Он постоянно мне названивал. «Эй, гури, ты уже подыскал себе новый клуб?»

И я беспокоился. Шесть месяцев прошло с Кубка Конфедераций, и пресса не переставала его долбать. Когда открылось зимнее трансферное окно, я был нацелен сбежать из клуба. Но единственное предложение поступило из… Торонто.

(И нет, «Фламенго» меня не звал, что бы ни говорили слухи).

Если честно, «Торонто» не был клубом мечты. Но я хотел играть - где угодно. И в итоге этот переход себя оправдал. Я попал в команду в феврале, и последующие три месяца посвятил себя футболу. Моя жизнь состояла из дома, тренировок, дома, матча, дома, тренировок, и дома. Я ни о чём другом не думал.

Я был как боксёр перед важнейшим поединком в его жизни.

Глава 6: 7:1

Так, я… будет неправдой, если я скажу, что отошёл от этого результата. Такое навсегда остаётся с тобой, особенно если ты стоишь на воротах. Если ты защитник или опорник, возможно, но голкипер - никогда. Все разговоры к этому сводятся. «А кто там был вратарём, когда Бразилия уступила Германии со счётом 7:1 в полуфинале? А, Жулио Сесар».

А что делать? Остаётся только работать над собой. Занимаешься психикой, смотришь вперёд. Сейчас, слава богу, эта тема уже не так мусолится, но я смирился с тем, что та игра навсегда останется со мной.

Одно я могу сказать точно: я никогда не сожалел о том, что принял участие в том ЧМ. Я бы ничего не изменил, кроме того результата. Я поиграл на домашнем мундиале. Я принял участие в трёх чемпионатах мира с Бразилией. Это честь.

Кроме этого я никогда не забуду серию одиннадцатиметровых против Чили. Я отбил два пенальти, и вся страна замерла.

Никто не отберёт у меня эти моменты.

Но затем случились те семь голов, которые нас потрясли. Мы были подавлены. Все игроки, принявшие участие в той встрече, вернулись домой другими людьми.

После этого я сказал родным, что ухожу.

Я был так расстроен, что напрочь забыл, за что любил футбол.

Глава 1. Жуниор на «Маракане»

Когда я был маленьким, мы с отцом и братом ходили на «Макакану» смотреть, как играет «Фламенго». Мы жили неподалёку, и моё сердце неистово билось каждый раз, когда мы ступали на стадион.

Папа всё время трясся за нас с братьями. Он всё кричал «держитесь вместе!» Затем он поручал старшему следить за остальными. «Держитесь за руки!» А затем мы проталкивались через толпу. Мы сидели на исторической трибуне «Жерал» - билеты сюда были самые дешёвые. Мы воочию наблюдали за тем, как «Фламенго» переиграл «Санта Крус» со счётом 3:1 в 1987, а Зико оформил хет-трик. Мне было семь лет, но я помню тот кручёный удар со штрафного во всех деталях. Ух!

Видели мы и то, как «Фламенго» сражался с «Крисиумой», и Жуниор - великий Леовижелдо Линс да Гама Жуниор - мчался с мячом у центральной линии. Он уже готовился пробить, а мой папа вопил «НЕЕЕЕЕЕТ!»

Он не хотел, чтобы Жуниор бил издали, а тот пробил в самую девятку, и вся трибуна заходила ходуном. Мы прыгали и обнимались, и я пожурил его: «А ведь ты сказал ему не пробивать!». «Ну, это гол. Голешник!» - ответил он.

Я улыбнулся. Он схватил меня за руку, и мы вновь стали прыгать.

Глава 7. Возвращение домой

После ЧМ я хотел уйти и из-за «Куинз Парк Рейнджерс». Я не хотел там играть. Я чувствовал себя бесполезным.

К счастью, пройдёт несколько месяцев, и я веру себе перспективу и решу всё-таки продолжить. В жизни мы можем либо принять случившееся, либо отреагировать. Я выбрал второе.

Вскоре у меня уже был новый контракт с «Бенфикой».

Почему «Бенфикой»? Я просто любил Лиссабон. Сейчас я с уверенностью могу сказать, что «Бенфика» останется в моём сердце навсегда. Там я выиграл шесть кубков менее чем за три с половиной года. И там я вновь полюбил футбол. Я навсегда благодарен президенту Луишу Филипе Виейре за то, что он помог мне в это трудное время.

Но в 2017 году я осознавал, что подходило время прощаться. И я разорвал контракт.

И, по сути, завязал со всем.

Желаю ли я об этом? Нет. Я провёл на поле более двух десятилетий. Я выиграл множество трофеев. Я благодарен за всё.

Бог подарил мне гораздо больше, чем я мог даже мечтать в детстве.

Но моя карьера всё же не закончилась. В январе 2018 я вернулся домой и подписал соглашение с «Фламенго».

Там я провёл всего несколько месяцев. Так я просто хотел сказать «спасибо» клубу и болельщикам. Я принял участие в одном матче, в качестве капитана - мы переиграли «Америку Минейро» со счётом 2:0 на «Маракане». На трибунах присутствовало более 50 тыс. фанатов, и все они выражали свою любовь и признательность. Я всегда отдавал им всё, и они это знали.

Такое прощание невозможно забыть.

Глава 8: Финал

Когда я повесил-таки бутсы на гвоздь, я стал не игроком, а болельщиком «Фламенго». И на следующий год команда пробилась в финал Либертадорес.

Мы всё ещё не могли выиграть кубок с 1981. Теперь ли мы противостояли «Ривер Плейту». Я взял на игру сына - он тоже огромный «фламенгиста». Мы сидели прямо перед Фредом из Desimpedidos (футбольный и юмористический канал в YouTube - прим. переводчика), которого я встретил впервые.

Перед матчем мой сын очень нервничал, и когда «Ривер» забил, у него опустились руки. Во втором тайме «Фламенго» сдавал, но я посоветовал не отчаиваться: «Игра закончится, когда рефери просвистит».

Но вот уже дополнительное время, и все мы теряли надежду. Внезапно счёт сравнивает Габигол. Мы обнялись и попрыгали. Я повернулся к Фреду и обнял и его.

Затем Габигол забил опять, и «Фламенго» выиграл. Я схватил сына и стал орать: «А ЧТО Я ГОВОРИЛ!»

На какой-то момент время остановилось, и я будто бы вернулся на «Жерал». Я посмотрел на сына, и увидел самого себя. А я был папой. Прошли годы, и роли поменялись.

Когда я пришёл в себя, я схватил Фреда и тоже его затряс. Затем я вдруг ослаб и рухнул на землю.

Врачи впоследствии скажут, что я был так воодушевлён, что я перестал дышать, и воздух не мог поступать к мозгу. Слава богу, это не страшно. Но было больно. Я, впрочем, притворился, что ничего не почувствовал. «Не верится. Я знаю этот клуб. Я пришёл сюда, когда мне было девять, - лепетал я Фреду. - Я обязан своей жизнью «Фламенго».

Отмечание этой победы с сыном - воспоминание, которое меня не оставит. Так я всегда смогу чувствовать себя молодым.

Так я с улыбкой завершаю ещё одну главу моей жизни. Бог позволил мне написать больше, чем я мог себе когда-либо вообразить. Пока получается чертовски крутая книга.