Тибериу ГИОАНЕ: об инсульте в Динамо, пропаже отца и величии Лобановского

Одному из лучших футболистов бухарестского «Рапида» и киевского «Динамо» недавнего прошлого Тибериу Гиоане уже исполнилось 39 лет. В 2005 году, в самом расцвете сил, он перенес инсульт, и после нескольких попыток вернуться, врачи посоветовали ему подчиниться обстоятельствам. Однако Гиоане вернулся в футбол в 2007 году и снова запомнился хорошим временем в Киеве. Он вышел на пенсию, когда ему было всего-навсего 30 лет, затем начал тренерскую карьеру в четвертой лиге, а теперь ведет тихую жизнь вместе со своим маленьким сыном.

Время от времени он бросает взгляд назад - на истории из своей карьеры, а также на травму, перенесенную в детстве. Тогда у Тибериу внезапно исчез отец. О нем он ничего не слышал по сей день…

- Тиби, почему вы так быстро завершили футбольную карьеру?

- Я был пресыщен тренировками и матчами. Каждый день я взвешивался, это был настоящий стресс. Стрессы и диета. Я не устал от футбола, я бы играл и по сей день, если бы только мог держаться. Но я не мог идти в ногу с этим напряжением, тренировками и матчами через каждые 3 дня.

- Вы были интровертом. Почему так?

- Я думал, что так лучше. Я помню, как играл против «Ливерпуля», а накануне матча Оуэн забил три мяча. Наш тренер Лобановский сказал: «Выходите, забейте 3 мяча, и завтра их представители будут у вас дома, уговаривая перейти на более высокую зарплату». Так что только через работу я мог прогрессировать, а не через выступления в газетах или на телевидении. Футболисты должны быть скромнее. Нужно думать, прежде чем принимать решения. Послушайте, сейчас я вспомнил историю из молодежной сборной, когда вратарь Иримия надел на голову маску клоуна и позволил прессе сфотографировать себя. Через день мы уступили в товарищеском матче со счетом 0:4. Первые полосы в газетах были с фотографиями Иримии и подписью: «Клоуны». Понимаете? Поэтому лучше сидеть спокойно, и просто заботиться о развитии карьеры.

- Хотелось бы затронуть деликатную тему. О той проблеме 2005 года, об инсульте…

- Случилось переутомление и усталость. Это были причины.

- Что вы помните?

- Времена были очень тяжелые. Я медленно шел на поправку. Я снова начал играть в футбол здесь, в Брашове. Затем вернулся во вторую команду «Динамо», после чего опять начал играть за первую команду «Динамо».

- Вернемся к тому времени. Что именно случилось и почему?

- Я был на сборах с киевским «Динамо». У меня случилась перегрузка. Также я тогда испытывал проблемы со сном. Такое у меня бывало с юности. Еще с времен «Рапида». Я мог не спать по три ночи кряду перед игрой. Но я не мог отказаться от участия в матче, даже если был не в лучшей форме.

- Это повлияло на вашу карьеру. Вы многое потеряли, ведь перестали играть, когда вам было всего 25 лет…

- Нет. Я потерял полтора года, вот и все. Думаю, что мне не удалось бы достичь более высокого уровня.

- Вы почему-то очень пессимистичны…

- Я не пессимистичен. Пессимист - это хорошо информированный оптимист. Это просто то, что я думаю. Я абсолютно ничего не потерял в карьере.

- После инсульта вам предлагали закончить с футболом, верно?

- Да! Было много докторов, которые говорили мне это. Не один! Но я не сдался, потому что это был мой путь. Я вернулся очень легко. В первом матче я забил плюс выдал отличный пас на Реброва. Я вернулся, и даже снова стал игроком стартового состава.

- Каковы были риски?

- Я не знаю точно, всю опасность могли понимать лишь врачи. Но я привык к сложностям. С тех пор, как мой отец взял меня на футбол. Я привык к людям, которые не верят в меня.

- Кстати, это еще одна деликатная тема. Однажды вы говорили, что ничего не знаете об отце, который исчез, когда вы были ребенком. Вы узнали о нем что-либо?

- Ничего!

- В какой-то момент вам обещали, что помогут найти его.

- В русском языке есть немного вульгарное выражение, которое я озвучу без плохих слов: «Никому нет дела до проблем другого». Я понял это со временем. В 20 лет я этого не понимал. Думал, что разгребаю под ногами облака, что становлюсь взрослым и, будучи известным, способен на многое. Был уверен, что смогу узнать больше о нем. Но это не так. Я ничего не знаю до сегодня о своем отце. Просто ничего!

- Это была основная мотивация вашей карьеры - найти его.

- Я надеялся, что стану известным и смогу немного изменить положение дел в этой истории. Я хотел получить любую информацию. Но у меня были только сумасшедшие слухи. Никто ничего не знает. Я не знаю ничего, после того, как он уехал в 1989 году…

- Он уехал в Австрию?

- Да, его мать навещала его в 1990 и 1991 годах. Его план состоял в том, чтобы вернуться домой. К сожалению, этого не произошло. Моя мама также ничего не знает. Я ничего не слышал об отце последние 30 лет. Он просто исчез, и даже сегодня я не знаю - жив он, или мертв. Как я уже говорил, никому нет дела до чужих проблем. Это жестокая правда. Все люди на земле одинаковы.

- Чем вы сейчас занимаетесь?

- Я много читаю. Просто наслаждаюсь жизнью! Мой сын ходит в школу, играет в теннис. Его не привлекает футбол. Это очень забавно. Когда я играл в «Динамо», то оставлял его на стадионе в комнате для детей, наполненной игрушками LEGO. После матча я забирал его, но он никогда и ничего не спрашивал меня о матче. Его не интересует футбол, у него не было интереса к футболистам. Но я не сожалею, что футбол его не привлекает. Потому что я знаю, что очень немногие играют в футбол на хорошем уровне, и их жертвы очень велики.

- Как изменилась ваша жизнь за последние годы?

- Достаточно серьезно. Она отличается от жизни футболиста. Моя сегодняшняя жизнь намного красивее, потому что я могу проводить больше времени со своей семьей, у меня больше свободного времени. Но я тоже скучаю и по моментам на поле.

- Вы смотрите футбол?

- Да, но не так много, как раньше, когда я не пропускал ничего. Сейчас я смотрю футбол редко. Ладно, быть может, это потому, что сейчас есть матчи каждый день, и футбол можно смотреть с утра до вечера, если захотеть. Я смотрю только то, что мне интересно.

- Вы следите за киевским «Динамо»?

- Конечно, тем более, что я часто бываю в Киеве. Я посещаю их матчи. Но уровень чемпионата Украины снижается. У «Шахтера» проблемы, у них нет дома. В «Динамо» меняется линия, делается ставка на молодых украинских футболистов. Поэтому у команды нет таких хороших результатов, как раньше.

- Давайте поговорим о начале вашей карьеры в большом футболе. Вы помните, как подписали контракт с «Рапидом» в 2000 году?

- Да, я пришел в клуб, когда мне было только 18 лет. Вскоре меня перевели в молодежную команду, и я рассчитывал, что вскоре дорасту до первой. Но время шло, а я сидел в резерве молодежной команды. Я позвонил домой, и сказал, что меня обманули.

- И что вы сделали дальше?

- Я просто сел на поезд и уехал в Брашов. Когда тренер узнал об этом, был скандал. Я объяснил, что случилось. Но вскоре я вернулся в Бухарест, и уже в первую команду. Они дали экипировку. Сейчас, словно вновь вижу это перед глазами. Шел сильный дождь, мы вышли на тренировку, и я увидел Мирчу Луческу, который представил меня всем остальным. Все смотрели на меня, а Луческу стоял рядом и говорил, что я буду играть за первую команду.

- В «Рапиде» вы отыграли совсем немного, а затем отбыли в Украину…

- Мирча Луческу ушел, на его место пришел мистер Йорданеску. Я думал, что нам дадут шанс, ведь в «Рапиде» тогда было много молодых талантливых футболистов. Но никто так и не получил шанс в первой команде…

- Что расскажете об Украине и вашей карьере в «Динамо»?

- Команда мне показалась чрезвычайно сильной, она играла в Лиге чемпионов. Помню и президента, который сидя на стуле мог набивать мяч дольше любого другого игрока. Это было что-то невероятное!

- В Украине много платили?

- Приведу вам пример. Я участвовал в турне по Израилю, где играли также «Шахтер», московские ЦСКА, «Спартак» и сербский «Партизан». Мы выиграли турнир, и руководство дало нам бонус по 20 тысяч долларов. Это было лишь товарищеский турнир!

- В Киев вы прибыли еще при Лобановском…

- Да, он также привел в «Динамо» Черната. Лобановский - это был великий человек. У меня нет других слов, чтоб охарактеризовать его. Послушайте, в Румынии нас учили, что если команда выигрывает со счетом 4:0, то за место в составе на следующий матч можно не переживать. Но с Лобановским можно было проснуться, и узнать, что ты переведен во вторую, или даже третью команду.

- Он объяснял свои решения?

- Конечно. У него был рейтинг футболистов. Вы могли видеть, на каком месте располагаетесь. И если вы оказывались в числе худших, то не могли претендовать на участие в следующем матче.

- Вы получили от Лобановского какой-то важный совет?

- Таких было много! У Гавранчича и у меня всегда был открыт рот. Президент иногда говорил, что мы с Гораном были как собаки. Мы всегда оказывали давление, чтобы играть. Когда я дебютировал в Дортмунде в Лиге чемпионов, Лобановский вызвал меня к себе. Он спросил, хочу ли я сыграть в обороне, или же остаться в запасе. Я никогда не играл на этой позиции, даже в юниорских командах! Он сказал, что делать, чтобы чувствовать себя уверенно. И я это сделал на поле.

- Интересно!

- Другое дело, что он всегда хотел большего от всех. Он был очень критичен. В какой-то момент я спросил его: «Я никогда не играю хорошо, я всегда ошибаюсь? Это потому, что я всегда спорю?» Я хотел, чтобы он тоже хвалил меня. После матча в Харькове он показал мне рейтинг футболистов, о котором я уже говорил, и я занял там 3-е место, но он сказал, что похвалит меня, если так будет три или четыре матча подряд, а не однажды. Когда он умер, это был огромный шок для всех в клубе. «Динамо» потеряло все в том сезоне. Кубок, чемпионат… Все, все!

- У вас почти 40 матчей в Лиге чемпионов.

- Я думаю, есть и другие, которые не включены в это число. Например, матчи квалификации. Даже в предварительных раундах было непросто играть. Поэтому все в клубе были счастливы, когда нам удавалось выйти в группу. Не важно, проигрывали мы чемпионат, или нет, важно было быть в группе Лиги чемпионов. Это была наша цель.

- Вы играли против Месси, Хави, Пике…

- Они легко нас обыграли. У меня был шок на «Камп Ноу», потому как стадион показался мне намного меньшим, чем по телевизору. Я привык к нашему «Олимпийскому», который мне казался огромным. Хотя стадион в Киеве рассчитан на 70 тысяч мест, а «Камп Ноу» - на 99 тысяч, но наш мне казался большим.

- Что вспомните о Месси?

- Он выбил нас из турнира. У нас был шанс побороться за выход в евровесну, и сыграть в Лиге Европы. Но гол Месси вывел нас из игры (речь о сезоне-2009/10, когда «Динамо» заняло последнее место в группе с «Барселоной», «Интером» и «Рубином» - прим.).

- У вас был интерес к обмену футболками после матчей с противниками?

- Нет. Однажды я попросил футболку для друга. Я попросил Деде, бразильца из «Боруссии». Мне казалось бессмысленным, что после победы 5:0 или 6:0 я должен подходить к сопернику и просить его футболку. Это выглядело унизительно. В Испании я видел такое, когда проигрывали по 0:7 или 0:8, но шли целоваться и обмениваться футболками. Что это такое? Результат не имеет значения? Для меня это непонятно.

- Что о Мирче Луческу говорят в Украине?

- Он очень на хорошем счету! Честно говоря, это были великолепные годы. Мне интересно, где он продолжит тренировать, потому что я уверен, что он еще поработает. Я хотел бы увидеть Луческу в киевском «Динамо». Это было бы прекрасно. Он работал в Румынии с «Динамо» и «Рапидом», в Турции с «Галатасараем» и «Бешикташем», почему бы ему не пойти в «Динамо» после работы в «Шахтере»? Сейчас в киевской команде есть замечательные молодые футболисты.

- У вас всего 21 матч в сборной Румынии. Почему так мало?

- Это все, что могло быть. Это был период работы мистера Йорданеску, когда я отказался приезжать в сборную.

- Что произошло между вами?

- Ничего. Но то, как он относился ко мне в «Рапиде»… Я отказался работать с ним снова. Даже Мирча Санду (президент Федерации футбола Румынии в то время - прим.) написал мне письмо. Он был один из немногих, кто думал обо мне. Я недавно нашел то письмо, когда перебирал вещи во время самоизоляции.

- Что в нем было написано?

- Некоторые очень приятные вещи. Я почувствовал, что меня ценят. Это имело значение для меня! Ранее я чувствовал себя обиженным. Я играл в Лиге чемпионов с Лобановским, но в сборной был в запасе. Как так? Причем и у Флорина Черната была похожая ситуация…

Перевод и адаптация: Алексей СЛИВЧЕНКО