Александр ЯРОСЛАВСКИЙ: «Тайсона чуть ли не грудью кормил»

Экс-президент «Металлиста» Александр Ярославский рассказал о строительстве крепкого футбольного клуба, о своих отношениях с игроками и Мироном Маркевичем, о том, как это все начиналось и почему все закончилось.

- Когда пришло ощущение, что вы в игре? Когда начали трястись коленки во время матча?

- Когда оно пришло, было уже поздно. (Смеется.) Это незаметно подкралось. Нельзя сказать: в четверг, или пятницу, или в 2007 году. Это в один прекрасный момент встаешь и понимаешь, что ты попал. И найти тот момент или тот день, тот час... Я не могу сказать. В один прекрасный момент меня начало трясти, я начал крестить футболистов тихо. Я смотрю на себя: то, что происходило со мной, это ненормальный тип. И я помню это состояние. Со мной никто не разговаривал за три дня до матча. И три дня после, если вдруг что-то случалось не так. Во время матча не нужно было подходить. Это было страшное состояние. Брат отсаживался, потому что рядом со мной было невозможно находиться. Когда в «Металлист» пришел Маркевич, бюджет был миллиона три. А когда я уходил, он был 60 миллионов. Пять миллионов в месяц. Я где-то говорил, четыре. Нет, пять миллионов. В сезоне 2011/2012 годовой бюджет был 60 миллионов. Там одна зарплатная ведомость была огромная. Я все цифры помню. Содержание стадиона было 20 миллионов гривен, это при курсе 8. Вы же помните стадион, одно поле стоило 3 миллиона евро. И это было не первое поле. Это было четвертое поле, которое я перестелил за время своего пребывания в клубе. Мы особо старательно следили за полем. Его нам стелила очень хорошая компания, она занималась полем «Арсенала» на «Эмирейтс» и «Уэмбли». В один момент я понял, что с нашими днепропетровскими специалистами, которые стелили газон, мы к Евро не управимся. И получили такое поле! Даже на «Шахтере» такого не было. Они потом взяли нашу технологию и прошили. На три процента поле - оно же искусственное, прошито ниткой. Специальная машина приезжала. По-моему, из 3 миллионов, 300 тысяч стоила только эта прошивка. Потом мы купили лампы, которые поле освещали и подогревали. Весь бюджет поля к Евро - 3 миллиона. А весь бюджет стадиона 96 миллионов, из которых 30 дал я, а остальное разного уровня бюджеты. Для сравнения, львовский стадион стоит 300 миллионов - в три раза дороже. Причем там на 10 тысяч меньше посадочных мест. Там 30-тысячник, а в Харькове - 40-тысячник. Вы же помните, что творилось на матчах «Металлиста» в Харькове? Туда попасть было нельзя! Там дамочки ходили на шпильках, это как в театр. Ну, Шавьер, Жажа, Александр Валерьевич Рыкун, Папа, Вильягра, Девич. Вы помните команду? Тайсон на мотороллере. Как он убежал с «Динамо»? Кто его мог догнать? Сейчас я смотрю, Тайсона не видно в «Шахтере». Тогда же Тайсон - это был артист. А Соса? Пасы эти помните? Соса и отбор мяча. Как он стелился над травой (показывает. - Прим. MatchDay)! С «Сошо» 4:0 - первый мяч Соса какой забил!

- Как удалось организовать такую машину?

- Мы все занимались командой. Естественно, больше всех занимались Маркевич и Красников, но иногда даже я участвовал в воспитании. Особенно по Жаже, сколько я с ним беседовал. С Сосой сколько я беседовал, с каждым. Все тащили, у каждого была своя задача. Но иногда нужна была подстраховка друг друга. С Тайсоном я сколько нянчился, чуть ли не грудью его кормил. Тайсон очень такой... Все непростые. Александр Валерьевич Рыкун - я с ним полгода разговаривал, полгода по три раза. У него же свои особенности были. Вот мы эти особенности отвлекали моими баснями. Что я только ни придумывал с Александром Валерьевичем. «Ваша мама пришла, молочка принесла», - говорил ему. Потом Александр Валерьевич в спецсостоянии позванивал мне года два по ночам. Это интересные времена были.

- Говорят, за Рыкуна вы заплатили «Днепру» около миллиона долларов. На то время, казалось бы, неподъемная сумма для трансфера. Почему рискнули?

- Почти ту цифру, которую вы назвали, я и потратил. Красников, Маркевич говорят: «Это талант. Но есть особенности. Если бы не было особенностей - был бы Зиданом». Я говорю: «Давай, поможет нам». Вот это был первый трансфер. Я был готов ко всему и готов тратить большие деньги. Просто заболел футболом. Это невозможно описать. Вы встаете, и у вас сердечки в глазах. Так и я в один прекрасный день встал и, если бы мне кто-то сказал, что я такие деньги дам за футболиста. Потом я говорил, что больше не дам - и давал. И потом пошли и Тайсон, и Вильягра, и Кристальдо, и Бланко. То есть, пошло-поехало.

«КОГДА ЖАЖА ЗАБИЛ «БЕШИКТАШУ», Я ТАК ПРЫГНУЛ, ЧТО УПАЛ СО СТУЛА»

- Ваш «Металлист» до сих пор вспоминают как пример удачной селекционной работы. Как был поставлен процесс?

- Красников обсуждал проблемную позицию с Мироном Богдановичем, и потом мы с Женей ночами занимались поиском вариантов. Занимался Красников, а мы обсуждали. Разница во времени: Бразилия, Аргентина - все ночи. Когда мы Рыкуна приобрели? Ну, вот, считайте, с 2007 по 2012 год все ночи у нас были заняты. В трансферное окно - это сто процентов. А между трансферными окнами обсуждения шли. С Бланко я лично разговаривал, уговаривал приехать. Он не хотел. Я был на лыжах. И я так хотел этого игрока, мне Женя так хорошо о нем рассказал. Приняли решение - брать. Мне не важно было, что ему говорить. Важно было, чтобы он приехал. Я был на лыжах и обсуждали. И на следующий день чуть не убился, потому что сонный был. Все ночи у нас шли обсуждения. Я помню каждого игрока, которого мы обсуждали. Они все прошли через карман - это само собой, но главное - через сердце. Я ни о ком не жалею. Ни об одном футболисте.

- Приобретением какого игрока вы шокировали тренера?

- Маркевич в шоке бывал редко. Маркевич был в шоке, когда мячи забивали сумасшедшие. От трансферов, наверное, нет, ведь сама покупка еще не являлась гарантией того, что футболист заиграет. Когда Жажа забил «Бешикташу», я так прыгнул, что упал со стула. Я думаю, все упали. С сорока с лишним метров, споткнувшись, ударить и чуть не поломать перекладину. Бился мяч об эту перекладину. Первый матч мы проиграли, турки приехали потирать руки и проходить дальше. 4:1 по-моему. 4:0 вели. Тогда мы всю ночь не спали с Красниковым. В 4 или 5 утра куда-то мы ехали, смотрим, президент «Бешикташа», он сейчас президент федерации футбола Турции, крупный такой мужчина, фамилию не помню... Он ходил не в своем уме и не мог понять. Турки - они тоже без ума от футбола. Он не мог понять, что они проиграли, да еще и так. Это было очень хорошее время. И вот эта компания - Маркевич, Красников, Волик достойно нам помогал, он закрыл клубные вопросы - система была выстроена, и она работала бы долгие годы. И они ее сломали за три года. Все равно три года ломали. Сломали очень качественно. Относительно быстро.

- Что для вас означало быть президентом клуба?

- Это ответственность. У меня было ощущение, что это я проигрываю. Выигрываем мы вместе, проигрываем. Сказать, что проиграл «Металлист», и я тут ни при чем - это я не чувствовал. То есть, когда они играли, мне хотелось быть на поле, я бы участвовал, для меня была физическая боль. Когда мы проиграли «Кривбассу», я кричал, что футболистов нужно отправить туда-то - для меня это была боль, я думал, оторву руль в машине. Меня была боль такая... Я собою не владел. Я поехал домой. Вернулся на стадион. Мне сказали, что Красников спрятался и боится появляться на глаза. Пришел Маркевич и говорит: «Отпустите меня». А я, когда приехал назад, уже был спокойный. И, увидев их лица, понял: у меня что-то не в порядке. Успокоились... Если ты хочешь, если ты создаешь что-то, ты должен этим страдать. У нас «Днепр» не мог выиграть. С бюджетом в четыре или пять раз больше он не мог выиграть на протяжении нескольких лет. Ни одного сезона «Днепр» у моего «Металлиста» не выиграл. Я имею в виду - медали. Мы проигрывали, но я говорю о медалях. «Металлист», рухлядь, которую подняли, и «Днепр», чемпион Союза, с такой финансовой базой, с друзьями в футболе. Мы же все медали забрали. В первый год с Маркевичем заняли, по-моему, пятое место. И потом шесть сезонов подряд - с медалями. Мы же перед этим из первой лиги вышли. Пятое место и шесть сезонов подряд бронзовые медали.

- Матчи против «Днепра» - это были особые взаимоотношения? Ведь то дерби мы еще будем долго вспоминать...

- У меня очень хорошие отношения с Игорем Валерьевичем Коломойским. Мы с ним никогда в футболе личностно не конкурировали. Как, например, «Динамо» с «Шахтером». Они личностно конкурировали. Мы никогда не конкурировали. Я не говорю с точки зрения конкуренции с Коломойским. Я говорю о конкуренции футбольных систем «Металлиста» и «Днепра». Мы с ним даже никогда не обсуждали футбол. У нас были бизнес-отношения, и человеческие отношения хорошие. Допустим, как Суркис с Ахметовым? Они всегда спорили по поводу футбола, в том числе в публичной плоскости. У нас с Коломойским никогда не было дискуссий насчет футбола.

- Маркевич дал понять, что первое-второе места в Украине тогда не разыгрывались. Все знали, кто будет на этих местах...

- Первое-второе не разыгрывались? Я никогда так не считал. Да, мне хотелось выиграть. Для меня какая ценность была в команде? База. Материально-техническая база, стадион - вот то, чем клуб может гордиться. И, естественно, сама команда, футболисты. Такие «шпилеры», какие были у нас, наверное, только «Шахтер» может сравниться, пусть не обижаются на нас коллеги. Только «Шахтер». Кто может с Сосой сравниться? А с Тайсоном? Кто - с ударом Жажи Коэльо, с таким ударом, скажите, кто? Был в Украине такой футболист? Давно когда-то? Горяинов говорил, мяч в руки нельзя брать. Гол «Кривбассу» с центра поля - это же не просто он случайно бил, случайно попадал. А за шиворот сколько со штрафных позабрасывал? А в Запорожье? Просто за шиворот! А «Шахтеру»? А «Динамо»? С угла, под каким углом! Это генная конструкция футболистов. Для меня показатель - качество игры «Металлиста» и наши результаты в еврокубках. «Металлист» провел больше 50 игр в Европе. Когда я принял клуб, мы были на 173-м месте в рейтинге. А когда уходил - на 30-м. Я смотрел фильм, который сняли фанаты, и они говорили мы в топ-40 входили. Я поправлю: мы в топ-30 входили. За семь лет - в тридцатку. «Сампдория» с Кассано четыре раза играла - одна ничья и три победы «Металлиста». Да, «Байер» нас раз наказал. Но мы поставили точку.

«ДЕВИЧА ХОТЕЛ УДАВИТЬ ЗА ТО, ЧТО ОН СОТВОРИЛ»

- Вы - единственный президент в украинском футболе, пообещавший тренеру пожизненный контракт. Когда вас спрашивали, вы не уставали повторять, что Маркевич в «Металлисте» надолго...

- Я бы с ним работал и дальше. Может, он сам бы не захотел работать. Но я готов был подписать. У нас был такой коллектив, он дал результат. До нашего появления в «Металлисте» у клуба не было ни одной медали. Он завоевал Кубок СССР, но ни одной медали, даже деревянной. Или бумажной. Ни одной. И вдруг шесть бронз подряд. Есть ли в истории футбола еще случай, чтобы клуб шесть раз подряд завоевывал бронзовые медали? Стабильность - признак мастерства. Это же не я придумал. Зачем мне было менять тренера? У нас с ним было абсолютное взаимопонимание. Да, были вопросы, да, иногда было тяжело. И ему было тяжело. Но результат. Результат на поле и результат за его пределами - мы подружились семьями. Моя супруга общается с Анной Владимировной. Отец, Царство Небесное, всегда ездил на все сборы. И критиковал Маркевича. И любили пообщаться и выпить по 50 граммов с батей. Это было больше, чем футбол. Это жизнь. Или футбол - это жизнь и есть. Если все хорошо, что нужно менять?

- Вспомните момент, когда Девич в игре с «Олимпиакосом» не реализовал пенальти. Что тогда чувствовали?

- Я Девича хотел удавить за то, что он сотворил. У меня наступила темень, когда он просто бросил мяч вратарю. И потом - об него забили победный гол. Футбол тем и хорош, что то ты на гребне радости, то в могилу летишь. Это сложно. Если так относиться к футболу, то долго можно не протянуть. Мне Женя Красников сказал, что только год назад стал отходить от нашего «Металлиста» - раньше у него и сердце хватало, и худел на неимоверное количество килограммов. Это страшное напряжение. Ну, а по-другому такой продукт не сделаешь. Футбол - его не спрячешь. Можно в бизнесе что-то утаить, оно может когда-то вылезти, когда-то - не вылезти. А футбол - публичное занятие, все на виду. Тут невозможно обмануть миллионы болельщиков, все видно.

- После поражения от «Кривбасса» в Харькове Маркевич действительно хотел уйти в отставку?

- Да, об этом можно сегодня говорить. Понимаете, быть в футболе - это страшное давление. Может, и у меня возникало желание бросить все. Это минутный крик души, когда ты не знаешь, что сказать. Такой накал. Да, через минуты ты отходишь и меняешь свое мнение, но в какой-то миг ты можешь подумать неправильно. Мы семь лет практически на одном дыхании шли. И вы не забывайте, что с 2008 года над нами Лозанна. Мы постоянно под давлением - 2008, 2009, 2010, 2011, 2012. Пять лет мы под каким дамокловым мечом играли. Как только важная игра, в прессе начинается: а вот сейчас Лозанна, а вот сейчас это... Ну, вы можете себе представить, что постоянно над тобой срок, что завтра тебя дисквалифицируют, лишат и непонятно что. Как подписывать игроков? Как их мотивировать, что все хорошо. Вы представляете, между какими струями дождя мы шли? Кто захочет идти в команду, когда ее могут лишить еврокубков, дисквалифицировать, лицензию забрать, что угодно. Никто не знал решения Лозанны. Вот с 2008 года у нас была дополнительная заноза в сердце. Вы же сами всю периодику прессы видели. Как только ответственный матч, начинаются лозаннские мотивы, напевы, так сказать. Плюс стройка. Вы помните, мы играли в еврокубках с кранами на трибунах? Это же накануне Евро. В 2007 году Украина получила право провести Евро-2012, и мы включились в эту гонку. Харьков ведь был резервным городом вместе с Одессой. И чтобы получить статус основного - нужно было доказать, тем более с таким отношением, как к нам относились как к новичкам, и так далее. Плюс кризис ударил в 2007-2008 годах. Поэтому ничего страшного: и у меня сдавали нервы, и у Маркевича, и у Красникова, и у Волика. Был на нервных срывах, зато мы сделали продукт, который будет в веках вспоминаться.

«В ЛИВЕРПУЛЕ МАРКЕВИЧ ПОТАЩИЛ НАС В МУЗЕЙ «БИТТЛЗ»«

- Маркевич признавался, что когда уходил из сборной Украины, федерация предлагала ему остаться. Звучали очень большие суммы контракта. Но Маркевич, несмотря ни на что, понимал, что он не может вас предать и выбрать в том конфликте другую сторону...

- Я об этом не слышал. Не знаю, возможно, так и было. Не исключаю даже, что могли быть провокации, чтобы раскачать ситуацию. То, что мы до сегодняшнего дня до конца вместе, это говорит о том, что мы вместе верим друг другу и получаем уважение друг от друга. Поэтому, знаете, как в жизни: наверняка сталкиваешься с различного рода предательством. У нас было доверие, нам не нужно было доказывать и давать клятвы и обещания. Жизнь сама расставила все на свои места.

- Вы помните свой последний разговор с Маркевичем в качестве президента «Металлиста»?

- Когда я ушел из клуба, мы постоянно беседовали, советовались. Мы обсуждали это, у нас специфическое состояние было в городе. Я принял это решение. Сегодня легко говорить, а тогда было сложно. Мне не хотелось, чтобы мое присутствие в «Металлисте» негативно на нем отражалось, поэтому я принял такое решение. Это ж непростое дело - заниматься футболом, когда тебе подгавкивают непонятные субстанции. Знаете, когда-то лопается терпение. То есть когда ты тянешь воз, а тебе говорят: ты не так тянешь, ты не так везешь, ты не так то... Тем более те, кого ты особо не замечаешь и не уважаешь. Я такое решение принял, и все это знали. Это ж не то, что узкоспециализированная была ситуация. Она была общественно известная. А то, что не было последнего и первого разговора. Мы в контакте по сей день. Я не могу вспомнить разговора, что так мы решили и разошлись, и каждый пошел в свою сторону. Наши пути свел Господь Бог, он дал нам возможность общаться, и мы общаемся по сей день.

- Телеканал «2+2» свой фильм о Маркевиче назвал «Тренер». В чем сила нынешнего наставника «Днепра»?

- Его сила - в нем самом. Знаете, есть люди, которым ты можешь довериться, положиться и надеяться. В этом его сила. Вот вы же заметили, что он не такой многословный. Есть тренеры - речь льется, и не остановишь. Но это человек, абсолютно преданный своему делу. Кроме футбола, ему ничего не надо в профессиональном плане. Он беспредельно предан этому делу. Потом он просто очень интересный человек. Мы когда попали в Ливерпуль, он всех нас потащил в музей «Биттлз». Он говорит на английском, мне интересно с ним. Он имеет огромный опыт общения с зарубежным футболом. Мы организовывали стажировку в «Челси», мне интересно было побывать, посмотреть на него со стороны, как он интересуется опытом своих зарубежных коллег. Это человек, с которым интересно просто по жизни. Поговорить не о футболе, просто о жизни. Поговорить о музыке. То есть, когда тебе с человеком интересно, нет моментов, которые заставили бы разойтись.

- Мы не можем не задать этот вопрос. Хотя спрашивать у вас, вернетесь ли вы в «Металлист» - это как пытаться выяснить у Зинедина Зидана, что же все-таки ему сказал Марко Матерацци в финале чемпионата мира...

- (Смеется.) Я все равно не отвечу на этот вопрос.

- Вас часто видят на трибунах «Стэмфорд Бридж». Эмоции на футболе сравнимы с теми, что вы чувствовали на матчах «Металлиста»?

- В отношении «Челси» я никогда не испытывал тех эмоций. Вот семь лет: моргнуть глазами - и все, не было их в один миг. Но я помню все, включая все запахи раздевалки.